Полюбить таким...

Глава 23

Прошло три месяца. Приближался Новый год. За это время у Олега почти ничего не изменилось, разве что, он научился натянуто улыбаться, чтобы не огорчать родителей и Оксану, да ещё, временами, изображал живой интерес к происходящему. Но стоило ему вернуться в свою комнату и остаться одному… Здесь ему не нужно было улыбаться и принимать участие в разговоре. Олег мог часами пересматривать фотографии или сидеть и смотреть на Бобика. Он больше не плакал. Просто ему всё так же было больно. Как-то раз, когда он так сидел, в комнату вошел Артём.

– Привет! – поздоровался он. – Что делаешь?

– Сижу, – вяло ответил Олег. – Привет…

– А что это у тебя? – он взял собачку. – В детство ударяешься? Или Оксанка?

– Это игрушка Снежаны, – пояснил Олег.

– А, это малой твой жены?

– Это моей дочери, – он исподлобья посмотрел на Артёма.

– Слушай, старый, ну что ты сантименты разводишь? Ну, за женой киснешь, где-то понять можно, хотя уже и успокоиться пора. Что, бабы перевелись? А из-за этого? Уболтали тебя вовремя фамилию девчонке сменить. Так что теперь-то трагедию ломать? Тебе сколько лет? Успеешь ещё десяток стругануть. А это старье выброси, моль не собирай, – Артём ухмыльнулся.

– Положи на место и пошел вон отсюда! – Олег слегка подался вперед.

– Уймитесь, дорогой! Вот вам цацка! Все вы, Раздановы, со странностями! – Артём бросил в Олега собачкой и вышел, хлопнув дверью.

Олегу хотелось, как когда-то, размазать Артёма по стенке. В последний момент он еле сдержал себя. Дверь комнаты открылась, и вошел отец.

– Олег, что случилось? – спросил он, садясь рядом со сыном.

– Ничего, – тяжело вздохнул Олег и потянулся за сигаретами.

– И всё же? Снова с Артёмом отношения выясняли?

– В некотором роде. Он что, уже уехал?

– Да. Приезжал на жизнь жаловаться. Снова поссорился с Верой. Что он тебе здесь наговорил?

– А что умного может сказать Артём? – Олег поморщился. – Посоветовал бабу найти и Бобика выбросить. У меня было очень большое желание повторить то, что между нами когда-то было. Не знаю, как удержался.

– Успокойся, Олежек, ты его не исправишь.

– Да нужен он мне… Просто и без него на свет тошно смотреть.

– Сына, нужно как-то к жизни возвращаться.

– Я же возвращаюсь, ты же видишь…

– Ты это можешь рассказать кому-нибудь другому, только не мне, – покачал головой отец. – Я же вижу, как тебе хорошо. Улыбка, как приклеенная. Скулы ещё не тянет?

– Па, я не пойму, чего вы все от меня хотите? – Олег досадливо поморщился.

– Я не хочу, чтобы ты хоронил себя в неполных тридцать.

– А чего мне хотеть? У меня уже всё было – семья, карьера… Что дальше? Мне ничего уже не нужно. Я потерял самое дорогое. Зачем теперь всё?

– Олег, так нельзя. Пойми, это ещё не конец.

– А каким он будет, конец?

– Никто из нас не знает.

– Я, кажется, узнал.

– Тебе только кажется.

– Оставь меня, па, – попросил Олег. – Я хочу побыть один.

– Ладно, – отец поднялся. – Только ты подумай над моими словами. Там мама спрашивала, ты чаю не хочешь?

– Ничего не хочу, – он прикрыл глаза.

На следующий день по пути домой Олег случайно встретился с Ламинским. Игорь всё так же оставался холостяком, всё так же любил компании, и всё также славились его вечеринки. Глядя на него, Олег вспомнил, что они не виделись уже очень давно.

– Привет, любителю камешков! – Ламинский протянул руку.

– Привет, дамский любимец! – Олег пожал протянутую руку.

– Как оно, ничего?

– А как оно может быть? – Олег еле сдержал нервную судорогу в лице.

– Всё так же? – Игорь перестал улыбаться.

– Всё так же, – Олег закурил.

– Ты где сейчас? Я Оксанку с Максом видел, они говорили, что ты со стариками живешь. Но это было ещё в начале октября.

– Я так и остался со стариками. Квартира была Маринина. Там теперь её сестра с мужем живет. Да и к чему мне эта квартира?

– Ты спешишь? – Игорь тоже закурил.

– Нет. Некуда спешить.

– Тогда давай ко мне поедем. По старой памяти коньячка бутылочку приговорим.

Олег согласился. Они поехали к Ламинскому. Оттуда Олег позвонил домой, чтобы родители его не ждали к ужину. Вечер прошел незаметно. Они поговорили об общих знакомых. У Игоря накопилась целая гора новостей. Вернее, новостями это всё было для Олега. Просто они слишком давно не виделись, а он совершенно ничем и никем не интересовался. Игорь не лез с глупыми вопросами и слишком нарочитым сочувствием. Уходил Олег от него уже около десяти вечера.

– Кстати, где ты Новый год встречаешь? – поинтересовался Игорь.

– Дома.

– Может быть, приедешь ко мне? У меня в этом году узкий круг собирается. Не хочу очень шумной компании.

– Даже не знаю, – пожал Олег плечами.

– Ну, ты подумай. Если надумаешь, позвони. Я всегда буду тебе рад.

Неделя, оставшаяся до Нового года пролетела незаметно. Идея пойти к Ламинскому посетила Олега утром тридцать первого числа. Некоторое время поколебавшись, он позвонил Игорю.

– Я рад, что ты надумал! – ответил он. – Буду ждать тебя в восемь. Если приедешь раньше, тоже будет неплохо.

Родители готовились к приему гостей. Когда Олег спустился вниз, мама заканчивала на кухне колдовать над тортом. Отец тоже был на кухне. Они о чем-то разговаривали.

– Ма, па, я вам сильно нужен буду? – поинтересовался Олег.

– Когда? – не поняла мама.

– Ну, сегодня. Я уйти хотел.

– Если не секрет, куда? – мама улыбнулась, но глаза были тревожными.

– К Игорю. Я думаю, что Новый год вы встретите своей взрослой компанией и без меня.

– Конечно, – отец посмотрел на него исподлобья и тоже улыбнулся. – А то начнем рассказывать не детские анекдоты, и тебя придется просить выйти из комнаты.

Компания у Ламинского собралась действительно небольшая. Никого из приглашенных Олег не знал. Может быть, это было и к лучшему. Никто не пытался узнать, почему он такой грустный, а потом начать его утешать. Кажется, Олег даже немного развеселился. Часа в четыре гости начали потихоньку расходиться. Олег тоже собрался идти домой. Вместе со ним собралась уходить одна из девушек – Неля. Олег предложил проводить её.

– Олег, ты меня очень обяжешь, – сказал Игорь. – Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда девчонки расходятся по домам в одиночку.

– Игорь, ты напрасно волнуешься, – смущенно улыбнулась Неля. – Ничего со мной не случиться.

– Игорь волнуется не напрасно, а я не спешу, – заверил он Нелю.

– Право же, не стоит меня провожать, – сказала она, когда они вышли на улицу. – Мне добираться не особенно далеко.

– Тем более.

Некоторое время они шли молча. Олег поднял глаза и посмотрел на небо, усеянное мелкими колючками звезд. Под ногами поскрипывал снег, дышалось легко. Неожиданно ему показалось, что он провалился в какую-то временную дыру – не было ничего раньше, не будет ничего потом. Всё было каким-то нереальным.

– Олег, а чем ты занимаешься? – поинтересовалась Неля.

– Геолог. Преподаю в политехе минералогию.

– Я почему-то думала, что ты медик, как Игорь.

– Я в медицинском два курса проучился, потом решил заняться камнями, – объяснил Олег.

– Почему?

– Мне это больше нравится. О камнях можно говорить очень долго, наверное, бесконечно.

– Заманчиво, – она улыбнулась. – В этом, пожалуй, есть своя тайна. Ты вообще такой загадочный.

– Ничего загадочного во мне нет, – возразил Олег.

– В тебе очень много загадочного. Хотя бы глаза. Зеленые глаза всегда загадочные, тем более у мужчин. И ещё ты сидел и почти всё время молчал, только изредка улыбался.

Олегу не особенно хотелось объяснять ей причину своего молчания. Она была очень милой, даже красивой, но бросаться в откровения с первой встречной красавицей было не в его правилах. Разуверять её Олег не стал.

– Вот мы и пришли, – Неля остановилась.

– Действительно недалеко, – Олег сказал это, потому, что нужно было что-то сказать.

– Ой, снова в подъезде темнота! – посетовала Неля. – Только на пятом этаже свет горит.

– У меня зажигалка есть. Пойдем, я провожу тебя до двери, – предложил он. – Мало ли что может быть в подъезде.

– Спасибо, – Неля взяла его под руку.

– А что это у вас так тихо в доме? – спросил Олег, когда они поднимались по лестнице.

– У нас почти все старики живут. Такой пенсионерский домик, – пошутила Неля.

– В этом тоже есть своя выгода. Никто не шумит.

– Вообще-то да, – согласилась Неля. – Только вот все пенсионерки обожают сидеть на лавочке у подъезда и смотреть кто, куда и с кем. Просто как под рентгеном в дом входишь.

– Ты давно здесь живешь?

– Два года. Квартиру я здесь снимаю. Вот мы и пришли, – она остановилась перед дверью.

– Будем прощаться? А то у меня зажигалка уже нагрелась и пальцы печет.

– Ты не хочешь зайти ко мне? – она улыбнулась. – Подождешь, пока остынет зажигалка. Кофе выпьем. Ты же говорил, что не спешишь.

– Разве что кофе выпьем, – снова у Олега было ощущение, что он находится вне времени.

Они вошли в квартиру. Неля проводила его в комнату, а сама ушла варить кофе. Олег сел в угол дивана, взял со столика журнал и начал рассеяно его перелистывать. Вернулась Неля. Она уже успела переодеться. Олег не особенно этому удивился.

– Ты не поможешь мне? – спросила она.

– Помогу, – он отложил журнал. – Что делать?

– Ты умеешь тонко резать лимон? У меня никогда не получается.

– Без проблем. Только мне нужно руки вымыть. Где у тебя ванная?

Неля проводила его в ванную. Пока Олег мыл руки, она стояла сзади, смотрела на него в зеркало и улыбалась. Он повернулся.

– Какое полотенце можно взять?

– Вот это, – она протянула ему полотенце так, что их руки соприкоснулись.

Олег вытер руки. Неля взяла полотенце и бросила его на край ванны. Её взгляд слегка затуманился. Она первая обняла Олега, приподнялась на цыпочки и поцеловала. У неё были теплые, чуть влажные губы. Он не ответил. Она поднесла к губам его руку и взяла в рот два пальца. Он сделал тоже. У неё были нежные пальцы. Голова слегка закружилась. Свободной рукой она начала расстегивать на нем брюки. Он не сопротивлялся, но и не помогал ей. Наконец, она справилась с молнией и опустилась на колени. Через секунду её губы коснулись его плоти. Олег запустил пальцы в её волосы…

Кофе она варила, в общем-то, неплохой. И лимон он умел резать тонко. Кофе пили в комнате, при свечах. Неля о чем-то рассказывала. У неё был приятный голос, такой же нежный и теплый, как губы и пальцы. Олег больше слушал, даже не вникая в смысл слов, иногда подавал одну-две реплики. В её глазах мелькали отблески свечей. Ощущение временной дыры у него не проходило. Странное было ощущение – приятное и жутковатое одновременно. Неля встала со своего места, расстелила постель, а потом села ему на колени. Олег привлек её к себе и поцеловал. У неё задрожало дыхание. Он понял, что могжет делать с ней всё, что захочу. Неля не сопротивлялась. Это продолжалось, пока она почти простонала: «Больше не могу…». Олег кончил всё одним резким сильным движением и почти сразу же уснул.

Проснулся Олег оттого, что его губ коснулись нежные губы. Касание было чуть ощутимым, как дуновение ветерка. Неожиданно его охватило чувство, что наконец-то он очнулся от бреда, который был таким долги и тяжелым. Не открывая глаз, Олег улыбнулся, глубоко вздохнул и тихо сказал:

– Мариночка, как мне хорошо… солнышко моё…

– Проснись, твой кофе остывает, – это был чужой голос.

Олег открыл глаза. В окно бил яркий солнечный свет. На краю дивана сидела Неля и улыбалась. Олег снова опустил веки и чуть не заскрипел зубами от боли. Реальность вернулась.

– Что с тобой, Олег? – в голосе Нели послышалась тревога.

– Ничего, – он открыл глаза и сел. – Ничего. Сон приснился. Извини.

– Тебе было хорошо? – она снова улыбнулась.

– Да. А тебе? – он старался не смотреть на неё.

– Бесподобно! Ты действительно загадочный. Настоящее новогоднее приключение! Просто сказка!

– Спасибо, – Олег попытался выдавить из себя улыбку.

– Твой кофе остывает, – она подала ему чашку.

– Ещё раз спасибо, – он отпил кофе и обжег губы. – Который час?

– Десять. Ты спешишь?

– Так… не особенно… но, всё равно, мне пора уходить.

– Тебе действительно всё понравилось? – она провела кончиками пальцев по его щеке.

– Действительно, – Олегу хотелось, чтобы она не трогала его.

– А почему ты меня назвал Мариной? Она так хороша в постели, что даже снится тебе? – у Нели явно было игривое настроение.

– Я бы очень хотел, чтобы она мне приснилась…

– Что-то я тебя не пойму.

– А меня и не нужно понимать. Мариной звали мою жену.

– Почему звали? – Неля удивленно посмотрела на него. – Я, конечно, заметила вчера у тебя кольцо, но никто ничего не говорил. И ты ничего не говорил. Вы расстались? Она тебя бросила?

– Её больше нет. Она погибла, – Олег опустил глаза. Кофе теперь казался омерзительно горьким. – Помнишь, в августе самолет взорвался?

– Помню.

– Там были мои жена и дочь.

– Извини, – Неля перестала улыбаться. – Жаль.

– Вот тебе и вся моя загадочность. Просто я – большая зануда.

– Ну, насчет зануды та, конечно, напрасно.

– Не напрасно. А теперь, Нелечка, извини, я должен идти. Спасибо тебе за кофе и приятно проведенное время. С тобой было хорошо, – Олег отдал ей пустую чашку.

– Может быть, ты позвонишь мне, и как-нибудь встретимся? – спросила она, когда он надевал пальто.

– Вряд ли. Ещё раз извини, – Олег заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Ничего, бывает, – она пожала плечами. – Если всё-таки что-нибудь надумаешь, Игорь телефон знает.

– Прощай, – он слегка сжал её кисть и проигнорировал лицо, приближенное явно для поцелуя.

Олег шел и щурился от солнечного света. Ему не хотелось ни о чем и ни о ком думать. Забытье было слишком коротким, а реальность такой безжалостной… Город был ещё почти пуст. Даже машин не было и поэтому ему пришлось добираться пешком. Он не слишком спешил. Облегчения возвращение не принесло бы. Невольно ему пришла в голову мысль, что он очень много хлопот доставляет своим близким. Кроме неприятностей ничего они, кажется, не видели. Эта мысль настроения Олегу тоже не улучшила.

Навстречу ему шел пожилой мужчина с собакой. Олег уже почти прошел мимо, когда мужчина окликнул его. Он обернулся и узнал заместителя начальника Управления геологии, в котором проходил практику.

– С Новым годом, Олег Леонидович! – улыбаясь, сказал он.

– С Новым годом, Эдуард Евгеньевич! – Олег тоже попытался улыбнуться.

– Что это вы, милый юноша, в праздник и такой грустный идете? Сильно спешите?

– Совсем не спешу, – он достал сигареты, предложил своему собеседнику и закурил сам.

– Тогда составьте старичку компанию на несколько минут. Рассказывайте, как дела? Как работа? Докторскую не пишете ещё? Как семья? Как ваша красавица-жена и малышка? В школу ещё не пошла?

– Не пошла и не пойдет, – Олег прищурился на солнце. – Нет больше семьи, нет больше Марины и нет больше Снежаны. Погибли мои девчонки в августе. Ленинградский рейс…

– Мои соболезнования, – он перестал улыбаться. – Это всё ужасно…

– Ужасно, – Олег всё так же продолжал щуриться на солнце. – Ещё ужаснее, что у нас ребенок должен был быть… Так что… какая теперь докторская и какие дела? Ничего не хочу. На работу хожу, как автомат. Мне Маринину группу передали, которую она курировала. Всё кажется, что временно, пока её нет…

Олег знал, что на него нашло, почему так разоткровенничался. Обычно, он даже своих близких не сильно этим баловал, а сейчас рассказывал всё даже не другу, а так, знакомому. Эдуард Евгеньевич некоторое время молчал, а потом сказал:

– Да, нелегко вам. Хотите совет?

– Не знаю, – Олег пожал плечами. – Мне, кажется, уже ничего не поможет.

– Это только кажется. Попробуйте сменить обстановку.

– Попробовал. Вот к другу в гости выбрался. Даже смеялся, пока всей компанией сидели, а потом всё снова.

– Не то. Послушайте старика. Вам нужно полностью сменить всю обстановку. Квартиру…

– Я к родителям вернулся.

– Хорошо. Работу, может даже уехать… Понимаете, вам нужно вырваться из того замкнутого круга, который вы же себе и создаете.

– Я любил её, – Олег тяжело вздохнул.

– А вас никто и не уговаривает перестать любить её. И то, что вы сделаете, не будет предательством по отношению к Марине и детям.

– Я и не думаю, что это будет предательством.

– Тем более. Смените работу хотя бы на год-два. Потом, даст Бог, наладится всё, вернетесь в институт. Просто вам сейчас тяжело, а вы всё время возвращаетесь туда, где вы были вместе, к тем людям, которые вам постоянно о ней напоминают. Так вы, милейший, совсем дойдете! Вид-то у вас, скажу вам честно, неважнецкий. А вы ведь ещё горы свернуть можете. Вам ведь тридцати ещё нету?

– Двадцать девять. Только толку с меня…

– Вот только врать не надо! Толку ещё о-го-го сколько! Некому вам чертей хорошенько надавать, чтобы за себя взялись!

– Ну, хорошо, сменю я обстановку, сменю работу… что там ещё? Фотографии её спрятать и не смотреть?

– Это уже излишества. Найдите самую красивую, где она смеется, поставьте или повесьте на видное место, и она будет радоваться за вас, когда у вас всё наладится.

– Хотелось бы, чтобы это было так.

– А вы попробуйте. Думаете, нечего старикашке делать, с собачонкой своей прогуливается и советы глупые раздает?

– Нет, не думаю. Просто в себя не верю уже. И верить не хочу.

– А напрасно! Напрасно! Вот что я вам скажу, юноша, если нужно будет что, приходите запросто ко мне домой. Я вон в том доме живу, девятнадцатая квартира. Я один живу. Сын в пятьдесят девятом погиб, а супруга умерла десять лет назад. Дочь живет в Тбилиси. Приходите, поговорим, подумаем, может быть, что дельное и придумаем.

– Вы говорите, как мой отец, – Олег невольно улыбнулся.

– Вашему батюшке сколько годков?

– Почти шестьдесят девять.

– Ну, мне чуточку поменьше. Но, вы прислушайтесь. Батюшка ваш, раз так говорит, мудрый человек! Прислушайтесь. Иногда мы, старики, на что-нибудь годимся. У вас, помнится, ещё сестрица была младшая.

– Оксана. У неё всё неплохо.

– Она, небось, тоже родителей слушает так же, как и вы?

– Есть такое дело, – Олег снова улыбнулся.

– Ну, вот. Вы с ней посоветуйтесь, раз нас стариков не слушаете. Только не говорите, что старики советуют, а, как бы, от себя. Что она вам скажет? Или друга близкого спросите.

– Попробую.

– Ну, вот, вы уже и улыбаться начали. Значит, гожусь я ещё на что-то. Надумаете – заходите. А батюшке и матушке кланяйтесь, с Новым годом поздравьте, здоровья пожелайте. И сестрице ручку за меня поцелуйте. Я – старый грешник, люблю увидеть красивую молодую девушку.

– Спасибо.

– Всех благ вам, Олег Леонидович и надежды…

Прошло ещё несколько недель, прежде чем Олег всерьёз задумался над его словами. Всё получилось совершенно случайно. Наводя порядок у себя в комнате, он уронил альбом с фотографиями. Альбом упал, раскрывшись. Олег поднял его. На него с фотографии смотрела смеющаяся счастливая Марина. Олег коснулся пальцами лица на фотографии. Ему казалось, что он коснется её нежной бархатистой кожи. Под пальцами был только холодный глянец. Сам не зная, почему, Олег обратился к ней:

– Я так скучаю по тебе… Мне так без тебя плохо, Мариночка, – она продолжала улыбаться. – Знаешь, а наша группа сессию сдала просто здорово – ни одной пересдачи. Ты довольна?

Только теперь Олег сообразил, что разговаривает и, что в комнате никого, он один. Он захлопнул альбом и опустился на диван. Кровь стучала в висках. С трудом Олег перевел дыхание. Неужели отец и Эдуард Евгеньевич были правы?

Вечером отец поднялся к Олегу в комнату. Он лежал и читал. За окнами шумел ветер, голые ветки стучали в окно. Олег пытался сосредоточиться на тексте, но у него это слабо получалось. Он даже обрадовался, когда появился отец.

– Что поделываешь? – спросил отец, садясь напротив.

– Пытаюсь читать, – Олег отбросил книгу и тоже сел. – Хочешь партию в шахматы?

– Хочу. Вниз пойдем или сюда доску нести?

– Как хочешь. Идем вниз.

Они спустились в маленькую комнату. Мамы дома не было, она дежурила. Олег сварил кофе, и они очень удобно устроились у шахматной доски.

– Что у тебя нового? – спросил отец.

– Ничего, – Олег передвинул пешку. – Двоечники мои разъехались на каникулы, на кафедре затишье. Все ходят и пытаются бороться с дремотой.

– А у тебя что нового? – уточнил отец вопрос.

– Что у меня может быть нового, па?

– Мало ли…

– Знаешь, хотел я тебе рассказать об одном человеке…

Олег пересказал отцу содержание своего разговора с Эдуардом Евгеньевичем. Отец выслушал его очень внимательно, некоторое время задумчиво смотрел на сына, а затем спросил:

– А ты-то сам, что думаешь по этому поводу? Ведь совершенно посторонний человек советует тебе то же, что и я. Может, не совсем слово в слово, но суть та же.

– Не знаю. Куда уходить? Что я могу делать? Уехать куда-нибудь?

– Нет, уезжать, пожалуй, не стоит, а вот работу можно и сменить. Хотя бы в тоже Управление перейди. Тебя там помнят, думаю, что возьмут. Посоветуйся с мамой, с Оксаной, с Максимом. Ты же всегда прислушиваешься к их мнению. Сам ещё всё хорошенько обдумай. Нельзя себя хоронить заживо, Олег! Ты же не глупый парень, должен понимать. Только для начала нужно захотеть. А ты не хочешь.

– Ты прав, па, не хочу. Каждое утро просыпаюсь с мыслью, что всё это страшный сон и сейчас всё будет, как раньше. Знаю, что нужно, и переступить не могу.

– А ты попробуй.

Через несколько дней приехали Макс и Оксана. Они остались ночевать. Олегу не спалось. Он лежал и смотрел в темноту комнаты. Нехорошо у него было на душе, пусто. Он задыхался от этой пустоты. Это становилось невыносимо. Так больше продолжаться не могло, у него не было никакого желания иметь утром больную голову и красные глаза. Олег поднялся, надел брюки и пошел вниз, в кухню, чтобы выпить снотворное. Проглотив таблетку, он решил заодно и покурить. Олег выключил свет, открыл форточку и взял сигарету. Стоя напротив окна, он вдыхал холодный воздух и смотрел на ледяные колючки звезд.

Сзади послышались легкие шаги. Олег обернулся. В кухню вошла Оксана. Она включила свет. На ней был длинный халат, волосы заплетены в мягкую косу, на щеке отпечаталась складочка наволочки. Оксана налила себе воды, напилась и спросила:

– Почему ты не спишь?

– Не спиться. Спустился таблетку взять. А ты чего встала?

– Пить захотела. Дай и мне закурить.

– Макс ещё чертей не дает? – поинтересовался Олег, чиркнув зажигалкой.

– Олег, я же не маленькая. Сама за себя отвечаю.

– Извините, Оксана Леонидовна. Совсем забыл, что вы солидная дама, мужняя жена и вообще уже из садикового возраста вышли! – он улыбнулся.

– Извиняю, – благосклонно кивнула она.

– Что вы с Максом сегодня, как с креста оба снятые? – поинтересовался Олег.

– Устали. Можем мы устать? Не волнуйся, у нас всё нормально.

– Оксаночка, я тебя с рождения знаю, и сказки рассказывать ты можешь тем детишкам, которых лечишь. Меня-то не надуешь. Колись уже, что произошло.

– Что колоться, Олежек? – она тяжело вздохнула. – Ничего у нас с детьми не выходит. Я ребенка хочу, Макс тоже…

– Может, стоит провериться?

– Проверились. Я уже раз пять проверялась. Меня чуть ли не наизнанку вывернули – всё в порядке. Теперь и Макс проверился – у него тоже. Всё идеально, только вот ничего не получается.

– Извини за нескромный вопрос, тебе с Максом хорошо?

– Не то слово, – как ни странно, Олег почувствовал укол ревности от её слов. – Ты и представить себе не можешь, насколько он ласковый и насколько он обо мне заботится!

– Мне-то чего представлять? Не я же с ним в постель ложусь. Не кисни, всё у вас получится, – он хотел успокоить Оксану.

– Спасибо за утешение. Нам только на это и остается надеяться. Макс тоже самое твердит, а мне уже на свет смотреть тошно. Я когда грудничков вижу, реветь потом полдня готова, – у неё стали совсем грустные глаза.

– Исходя из того, что видишь ты их каждый день, то и ревешь ты каждый день, – он приподнял голову Оксаны за подбородок.

– Реву, – у неё дрогнули губы. – Макс из-за этого переживает, уже не знает, чтобы он для меня сделал. А мне и его жалко…

– Вот теперь давай хором поплачем, – Олег легонько щелкнул её по носу. – Сейчас пойду, разбужу Макса, и мы тебе попку вдвоем нашлепаем, если слушаться не будешь. Ты Макса слушайся, он старше, соображает лучше.

– Ага, прямо сейчас и нашлепаете, – Оксана бросила недокуренную сигарету. – Посиди со мной, если спать не хочешь, а то я сейчас снова расхныкаюсь.

– Конечно, – Олег сел рядом.

– Как ты вообще?

– Никак, – он пожал плечами. – Мне здесь кое-чего насоветовали…

– Может быть, они и правы. Только ты никуда не уезжай, – она слушала очень внимательно, потом сказала. – Переведись в Управление и сиди себе там. Новые люди, новая обстановка. Встряхнешься. Маме говорил?

– Говорил. Она твердит, что угодно, только чтобы я не уезжал. Точно, как ты.

– Вот видишь, – она улыбнулась и прижалась к его плечу. – Знаешь, Олежка, ты напрасно вбиваешь себе в голову, что нам всем от тебя сплошные неприятности. Мы тебя все обожаем. Даже Макс тебя воспринимает, как брата.

– Оксана, я сам себе в тягость, – вздохнул Олег.

– Нам не в тягость. Особенно мне. Я ведь всё ещё люблю тебя, – она слегка смутилась. – Наверное, я никогда не смогу тебя разлюбить и воспринимать только как брата.

– Не надо, Оксаночка, – Олег поцеловал её в лоб. – Мы и так слишком много натворили. Я тоже люблю тебя, но у тебя есть Макс.

– Я люблю его, молиться на него готова. То, что было между нами, сейчас ушло куда-то глубоко-глубоко, но так и не прошло до конца. И не пройдет.

– Должно пройти. Должно… Слишком много мы грешили…

Некоторое время они сидели молча, каждый думал о своем. Оксана тихо задумчиво произнесла:

– Олежка, может быть то, что происходит сейчас, это расплата за то, что было?

– Может быть. Если это так, я знаю, как выглядит ад…