Помни меня (ЛП)

Глава 14.

Раздор-Сити, Территория, штат Аризона

1890

— Будешь вечером дома к ужину? — спросила Анника, уже представляя ответ.

Джеймс кашлянул и покачал головой. Он не смотрел на нее.

Анника наблюдала, как её муж сливает остатки своего кофе из жестяной кружки. Он поднялся из-за стола, опять закашлялся. — Где тоник? — выдохнул он.

Если он и заметил гримасу на лице Анники, то проигнорировал это.

— Где? — он еще раз потребовал ответа.

— Я вылила его в песок, — сказала она честно.

Джеймс посмотрел на нее с недоверием. — Почему, чёрт возьми, ты это сделала?

— Потому что это вредная дрянь продаваемая мошенниками.

Лицо Джеймса потемнело от гнева. — Это помогает от кашля, глупая женщина.

Анника взяла жестяную кружку и швырнула об пол. Она отскочил от деревянных досок, а затем наступила тишина. Тоник Джеймса были приобретен у разносчика несколько недель назад. Анника была осведомлена об этих трюках. Разносчик, скользкий сопляк в шатком фургоне, был одним из шарлатанов, которые путешествовали по Территории наживаясь на отчаявшихся людях с серьезными и неизлечимыми недугами. Таких людях, как Джеймс. Его короткая карьера в шахтах нанесла непоправимый ущерб его легким, и он значительно постарел за два года их импульсивно заключенного брака. Анника знала, что ее муж не доживет до старости.

— Это помогало напиться, — закричала она. — Ничего больше!

Джеймс снова закашлялся, и Аннике вдруг стало жаль, что наорала. Жаль, что она разбрасывалась вещами, которые давали ему надежду, хоть и ложную.

— Джеймс, — сказала она тихо, потянувшись к нему.

Но он отвернулся, отказываясь принимать жалость. Анника отдернула руку. Она и Джеймс почти год не делили постель. Он предпочитал спать сидя на тюфяке около камина. Она пыталась, особенно на первых порах, быть достойной женой. Однако, пока здоровье Джеймса ухудшалось, расстояние между ними росло. Он знал, и без нее, что стояло между ними, хотя Мерсера не было видно в Раздор-Сити в течение двух лет с момента ее бурной брачной ночи. Может быть, размышляла Анника, если она и Джеймс смогут зачать ребенка, они смогли бы быть, по крайней мере немного счастливее вместе.

Анника старалась не брать в голову подобных вещей, так же, как она пыталась не думать о городских слухах — посещении Джеймсом Комнаты Розы. Она знала, как часто Джеймс играл всю ночь напролет с двумя мужчинами, которых она ненавидела – мистер Свиллинг и мэр Таунсенд. Надменные, властные и нечестные на руку, Анника часто замечала, как эти больные «воротнички» осуществляли свою власть на руководящих должностях.

Джеймс все еще не смотрел на нее. Он уйдет, и она, вероятно, не увидит его до завтра. Может быть, даже тогда. Несмотря на их семейные беды, она всегда ненавидела, когда между ними был разлад.

— Я сегодня иду к Лиззи, — тихо сказала она. Только тогда, он обернулся. Лизи Пост, женщина, которая много лет назад взяла на себя заботу о сиротах Долан, умирала. Врач из Феникса сказал, что это опухоль, и что она почти заполнила ее живот. Она достиг пугающих размеров, только слегка изменив внешний вид.

Выражение лица Джеймса смягчилось при упоминании Лиззи. — Скажи ей, что я буду завтра, — сказал он. Он снял шляпу с вешалки у двери. — Анника, — сказал он, останавливаясь, как будто забыл сказать что-то важное. Потом вздохнул и покачал головой.

Она хотела знать, как рассказать ему. Она любила его, по своему, но Анника опасалась, что независимо от того, сколько лет прошло, как долго она была искренне предана ему, между ними всегда будет Мерсер.

Ее муж так ничего и не сказал, он закрыл за собой дверь и оставил ее одну. Имя его брата никогда не упоминалось. Анника жадно перечитывала газеты при упоминании о Банде Дэйна. Иногда всплывали имена, тех, кто когда-то был связан с Мерсером и, возможно, еще до сих пор. Братья Таннеры. Каттер Дэйн. Но о Мерсере там ничего не было.

Анника быстро подготовилась к визиту крошечного ранчо Лиззи Пост на окраине города. Была суббота, день без школьных занятий и церкви. Она, конечно, потеряла свою должность в школе Раздор-Сити после замужества. Учителем была свеженькая английская девушка по имени Вайолет Хардвик. Однако по причинам, политическим и иным, детям Раздор-Сити, которые были мексиканского происхождения, не разрешили присутствовать в школе. Теперь это были дети Анники. Она учила их пять дней в неделю в старой хижине на берегу Хасаямпы. Она не брала никакой платы за эту работу, и, к его чести, Джеймс никогда не возражал.

Небольшой сарай, который построил Джеймс, вмещал двух лошадей, корову и двух коз. Анника успокаивающе поговорила с кобылкой по имени Мисти. После того, как она зафиксировала седло на нежной кобылке, Анника отправилась в путь.

Она вела лошадь медленным шагом по окраине Раздор-Сити. Когда она пересекла Скорпион-роуд, то услышала свист из шахты. Она знала, значение свиста. Пересменка, травмы. Каждый звук имел свое собственное значение. Она вздрогнула, радуясь, что не знала, что этот свист означал. Там было слишком много зла, жадности. Всё это опутывало мужские сердца и вело их к насилию.

Карлос де Кампо ехал на своей повозке обратно в рудник. Она видела баррели воды в широкой телеге, связанные вместе, чтобы уберечь от тряски. Когда голова Дези де Кампо высунулась из-за спины, Анника улыбнулась и помахала. Мальчик был смекалистым и стал лидером в любопытном мире детей. Он был ее любимым учеником.

— Доброе утро, миссис Долан, — позвал он. — Я закончил Графа Монте-Кристо.

— Замечательно, — ответила она. Она часто давала её любимые книги юноше. Он быстро прочитывал и относился к ним с наивысшей аккуратностью. — Ты готов пересказать классу в понедельник утром?

— Конечно, — Дези пожал плечами, опустив глаза, но Анника могла точно сказать, что он доволен.

Анника кивнула Карлосу. — Джеймс рассказал мне, что железнодорожная линия почти здесь.

Карлос де Кампо, нахмурившись, кивнул. — Да, — сказал он. Он и Джеймс когда-то вполне дружелюбно относились друг к другу. Тем не менее, по тому, как Карлос перевел взгляд при упоминании имени ее мужа, Анника могла сказать, что это уже не так. Она беспокойно задавалась вопросом, была ли причина в Родригесе. Шесть месяцев назад Эмилио Родригес, недолговременный фермер, появился в шахтах, чтобы прокормить свою семью, когда засуха привела к потере большей части пастбищ. Когда он был обвинен и арестован за кражу золота, линчевским судом забрали его из тюрьмы, которая находилась под наблюдением Джеймса. Толпа, по слухам, состоявшая из самых видных граждан Раздора, подвесила его на тополе на Раздор-вэй. Анника знала, что были те, кто недоволен тем, что городской маршал не сделал большего для защиты заключенного. Они винили его. Анника сама была в ужасе. Она не могла винить друзей Эмилио за их возмущение.

Карлос де Кампо приподнял широкополую шляпу. – Доброго дня, миссис Долан.

— Доброго дня, мистер де Кампо. Дези, увидимся в понедельник утром.

Анника посмотрела, как повозка уезжает по пыльной дороге в город. Она вздохнула и повела лошадь вперед. Она поехала по этой дороге к мосту, а затем прошла сквозь кусты к местечку Лиззи. Одинокий шахтер прошел мимо нее. Он был неопрятный и грязный с резким кашлем, который напомнил ей о Джеймсе. Внезапный гнев, забурливший в груди, был необычный, и он был на шахту. Условия нахождение мужчин в недрах земли были неприемлемыми. Условия были не иначе, как чудовищные, люди неустанно трудились под землей среди удушливой пыли, только с парой маленьких сальных свечей. Многие слепли в результате того, что резко выходили на суровое солнце пустыни после стольких часов в темноте. Еще больше сократили свою жизнь уничтожив легкие.

Когда она остановилась на мосту и глянула вниз на то, где пересекаются потоки неглубокой реки. На востоке река ведет в низину и в конечном итоге к хижине, где она преподавала. Несколько семей, живших в этом районе, были фермерами, которые искали плодородную почву. Хасаямпа была едва ручейком в это время. Дождь был крайне необходимо. Orange Grove — плотина, в восьми милях вверх по реке, сдерживала значительную стену воды в хорошие времена. Однажды она услышала Джеймса, раздраженно комментирующего отсутствие тщательного ухода за плотиной. Если дождь пополнит реку и плотина прорвется, это приведет к полному затоплению нижней части долины, стихия отнимающая имущество и жизни. После своей речи, он заметил ее тревожный взгляд и быстро уверил ее, что нет никаких причин для беспокойства.

Анника прислушивалась к гремучим змеям, пока Мисти прокладывала путь через кусты. Она находилась в пустыне достаточно долго, чтобы быть в курсе грозящих опасностей. Это были угрожающие, часто неправильные, места. Она, так или иначе, любила это место. Она много раз пыталась словами охватить его дикую сущность, в тех письмах что, писала к своей семье в штат Висконсин. Но пустыню нелегко охарактеризовать.

Когда Анника достигла построек Лизи Пост первое, что она заметила, были козы, на дальнем пастбище. Она привязала Мисти в передней части крошечного домика, полагая, что Лиззи, должно быть, нашла батрака, помощь по хозяйству, так как она чувствовала себя так плохо.

Анника улыбнулась при мысли о Лиззи. Крошечная Лизи Пост, неукротимая, как и любой человек, она была успешной одинокой женщиной, что случалось редко. Лиззи никогда не говорила и слова осуждения в отношении Анники о союзе с Джеймсом, хотя мудрая старая женщина была очень осведомлена о её чувствах к Мерсеру. Иногда Анника задумывалась, насколько Лиззи обвиняла ее за длительный разрыв между братьями Долан. Еще сильней, она хотела бы знать, получила ли Лиззи хоть слово от Мерсера. Она не осмеливалась спросить.

Голос Лиззи прозвучало бодро и громко, в ответ на стук Анники.

— Заходи, — крикнула она.

Анника открыл дверь и увидел Лиззи сидящую на жестком кресле в центре главного зала. Закутанная в одеяло, хотя октябрьский день был довольно теплым. Анника, стараясь не морщиться от вида женщины, похожей на скелет. Она явно ослабела. Она долго не проживет.

Тем не менее, ее лицо светилось с неподдельной радостью, поскольку она нетерпеливо поманила Аннику. Когда Анника вошла внутрь комнаты, она поняла, почему.

Мерсер Долан молча стоял в углу, наблюдая. Он никак не отреагировал на вздох Анники.

— Привет, миссис Долан, — мягко сказал он.

— Мерсер, — выдавила она. — Что ты тут делаешь?

— Мальчишка вернулся, чтобы повидать старушку в последний раз, — сказала Лиззи, протянув к нему, болезненно худую руку. Она многозначительно посмотрела на Аннику. — И помириться с братом.

— Как мой брат? — спросил Мерсер с невинной улыбкой.

Анника чувствовала, что она могла бы утонуть в полу. Находиться снова так близко к Мерсеру было нереально. Она должна подавить желание броситься в его объятия.

— Джеймс в порядке, — солгала она, сжимая руки за спиной, чтобы они не тряслись.

— О, черт, — сказала Лиззи, жестом показывая, что Анника должна подойти. — Я стараюсь умереть в мире, зная, что мои мальчики снова обрели друг друга.

— Каково это быть с тобой, Анни? — спросил Мерсер. Он издевался над ней, она это понимала. — Я устроился на работу в Скорпион, так что некоторое время буду в Раздоре.

Она была шокирована.

— Ты собираешься работать шахтером? – за всю свою жизнь, Анника не могла представить могучего преступника Мерсера Долана, ползающего в глубокой шахте и покорно рубящего киркой. Она прищурившись, чувствовала себя обязанной кое о чем напомнить ему. – Знаешь, они вешают воров.

Мерсер кивнул, как будто он тщательно обдумывал этот кусочек информации.

— Хорошо, что я не вор, — сказал он, снова подмигнув, добив её улыбкой. — И не путаюсь с такими.

Анника посмотрела на него, ярко припомнив, насколько соответствующе действительности было это заявление. Лиззи, похоже, не замечала напряжения в комнате. Она оживленно болтала, касаясь различных воспоминаний Джеймса и Мерсера, когда те были мальчишками. Затем, совершенно неожиданно, её силы иссякли. Мерсер заботливо отнес ее маленькое тело к маленькой кровати и аккуратно положил на неё, убирая седые волосы со лба.

Анника разглядывала его. Последние два года, казалось, ему ничего не стоили. Он не был гладко выбрит, и его одежда висела мятой на его сильной фигуре. Но он все еще обладал тем необычайным магнетизмом, что заставлял ее дрожать. Во всяком случае, он был еще привлекательнее, чем когда-либо. Она ненавидела его за это.

Мерсер достал серебряную фляжку и сделал большой глоток, пока смотрел на нее, намеренно позволяя вызывающему взгляду скользить по ее телу. – Выглядишь здоровой, миссис Долан, — сказал он с ложной искренностью.

Анника снова посмотрел на него. — Прекрати, Мерсер. Это достаточно сложно.

— Для кого, миссис Долан?

Анника молчала. Она не будет играть с чем-то подобным. Много раз в течение последних двух лет ей приходилось отталкивать вину своей тоски по Мерсеру. Усугублялось это, пониманием того, что она ранила его. Об этом она очень сожалела. Она поняла, что никогда не говорила ему об этом.

— Мерсер, — сказала она, закусив губу. — Я приношу свои извинения.

Он откинул голову назад, касаясь глинобитной стены, и закрыл глаза. – За что ты приносишь извинения, Анни? — это не был прямой вопрос. Он уже и так знал ответ. Ему просто хотелось услышать, как она это скажет.

— Не за брак с Джеймсом, — сказала она быстро. — А за то, что сделала с тобой. Прости, Мерсер. А что касается Джеймса, это отравляет его.

Мерсер резко рассмеялся. — Так ли это?

Вселенная имела острое чувство отмеренного времени, подумала Анника. Укол словами Мерсера едва прошел, когда она услышала приближение всадника. Она инстинктивно поняла, что это был Джеймс.

Она слышала, как он в спешке слез с коня и, когда он ворвался в дверь, его лицо было диким. Он, должно быть, поймал весточку, что Мерсер в городе и направился прямо туда, где он, скорее всего, будет.

— Привет, брат, — ненароком позвал Мерсер.

Джеймс посмотрел на Мерсера, а затем осмотрел комнату, испытав облегчение, когда увидел, что Анника тихо стоит рядом.

Мерсер сделал глоток из фляжки, пока Джеймс разрывался в приступе кашля.

— Мерсер, — наконец, он выдохнул. — Что, черт возьми, ты делаешь в Раздоре?

— Пью и любуюсь твоей прекрасной невестой. — Мерсер сделал еще один глоток и нахмурился. — Ты выглядишь ужасно несчастным, Джеймс. Либо шокирован увидеть меня, что крайне подпортило твое здоровье, либо время, проведенное в подполье стоило тебе жизненных сил.

Джеймс выпрямился и уставился на него. Пока братья стояли лицом к лицу в небольшом доме Лиззи Пост, Анника поразилась насколько похожи они были, каждый слегка искаженное отражение другого.

Джеймс нахмурился. — Я слышал, что ты присоединился к команде Свиллинга?

Мерсер весело кивнул. — Присоединился.

— Черт возьми Мерсер, ты представляешь сколько забот в прошлый раз у меня было с вытаскиванием твоей шеи из петли?

Мерсер пожал плечами. — Ну, Джеймс, если это было так трудно, не стоило беспокоиться.

Джеймс обошел брата. Мерсер смотрел на него со смертельно-пристальным взглядом.

— МАЛЬЧИКИ! — Лиззи Пост вскочила с постели. Ее тонкие седые волосы торчали во все стороны, и она протянула прозрачные руки. Каждый из мужчин Долан бросил настороженный взгляд на другого и взял одну из рук Лиззи.

Лиззи схватилась за руки и скрепила их вместе. — Вы, ребята такие маленькие, — говорила она крайне печальным голосом, пока качала головой из стороны в сторону. — Такие маленькие. — Анника наблюдала рассеянность в ее глазах. Она поняла, Лиззи угасает. — Мои мальчики, держитесь один одного, — прохрипел она, а затем потеряла сознание.

Джеймс и Мерсер Долан уставился на Лиззи Пост в угнетающей тишине. Анника знала, она любила их. Когда Джеймс протянул руку и нежно пощупал пульс на шее женщины, Мерсер поднял голову и посмотрел прямо на Аннику. Горе, которое она там увидела расплавило ее. Она хотела подойти к нему. Медленно, Джеймс убрал руку, качая головой. Когда он натянул простыню на лицо умершей, Мерсер издал душераздирающий вопль.

— Она была единственной матерью, которую я знал, — сказал он в отчаянии, сиротливым голосом ребенка.

Джеймс застонал и опустил голову на руки. Анника знала, как он ненавидит плакать. Когда она встала между братьями лично попрощаться с женщиной, которой она восхищалась, ее плечо коснулось руки Мерсера. Когда он посмотрел на нее с удивлением, на этот раз его эмоции были очевидны. Анника ощутила его горе, его сожаление, и, когда его темные глаза посмотрели на ее более пристально, она увидела что-то другое. Нечто, что должно было исчезнуть два года назад, когда она стала женой его брата, но почему-то до сих пор осталось. Анника это тоже почувствовала. С Мерсером всегда было так, непостижимая тяга ее души. Анника хотела обнять его, утешить его, но она, конечно, не могла. Выбор, который она сделала не отменить. Она взяла Джеймса за руку и отвернулась.