Порочная жизнь настоящего героя (ЛП)

Глава 13

– Мы можем уехать сейчас, матушка?

– Нет, только после ужина, который должен начаться после этого танца. Мы не станем отступать с наших позиций.

Они наблюдали за тем, как Кори возвращается к ним с одним из самых худших повес Лондона, что не могло улучшить ее репутацию среди всех этих слухов.

Леди Кора бросила на Дэниела осуждающий взгляд. Тот ответил матери тем же. Предполагалось, что она будет компаньонкой, не так ли?

Лорд Морган лучезарно улыбался. Может быть, у его племянничка появится шанс заполучить наследницу, если чопорные поборники приличий не станут добиваться ее руки. Тогда Джереми перестанет просить у него взаймы.

Сюзанна нахмурилась. Мистер Бэбкок был намного эффектнее любого из ее собственных кавалеров, а такой интересный и опасный джентльмен никогда не посмотрит в ее сторону, если она продолжит шмыгать носом.

Кори поняла, что что-то не так, по шепоткам у нее за спиной, по пристальным взглядам и тишине, воцарившейся, когда Джереми Бэбкок вел ее к тому месту, где сидела леди Кора. Дэниел Стамфилд хмурился, глядя на нее, и в этом не было ничего необычного, но у нее не было выбора кроме как вернуться к группе его матушки. Объявили ужин, и Кори не хотелось сидеть рядом с мистером Бэбкоком, чьи речи были довольно пылкими, к тому же он пытался прижать ее к себе во время танца.

Оказавшись в кружке леди Коры, Кори заметила, что поблизости слоняется намного меньше джентльменов, и еще меньше ждут, когда появится возможность пригласить на танец. Веко леди Коры трепетало как крыло бабочки, Сюзанна попросила у матери носовой платок, а Дэниел морщился, переминаясь с ноги на ногу, словно его последняя партнерша по танцу отдавила ему пальцы, а не наоборот.

– Что-то произошло? – спросила Кори.

– Ничего.

– Совершенно ничего.

– Что могло произойти?

Затем все трое одновременно застонали. Сюзанна чихнула, леди Кора приложила руку к глазам, а Дэниел шагнул за стул, на котором сидела его мать.

– Просто старый хлам, – заявил старый хлам по имени лорд Морган. – Теперь все урегулировано. Могу я сопроводить вас на ужин, мисс Эббот?

Они заняли большой стол в углу, и леди Кора потребовала шампанского.

– Немедленно. И побольше.

Кларенс, Джереми и лорд Чадвик, который сам присоединил себя к их компании, отправились наполнять тарелки для леди. Дэниел уселся рядом с дамами, и поблагодарил небеса за то, что длинная скатерть скрывала его неистовое почесывание.

Лорд Морган попросил официанта с шампанским наполнить тарелку для него.

– Устрицы, если они у вас есть. – Затем он поднял бокал, провозглашая тост. – За пережитую бурю.

– Какую бурю? – Кори пригубила вино, но все еще хотела узнать, отчего так расстроились ее друзья и Стамфилд.

– Позже, – вот и все, что ответила ее крестная, затяжным глотком осушив собственный бокал. Затем она улыбнулась Кори, хотя, кажется, сделала это с усилием. – Ты хорошо повеселилась, дорогая?

– Необычайно хорошо, мэм. Я не смогу отблагодарить вас за то, что вы взяли меня с собой в Лондон.

В то время как мисс Эббот в неведении рассыпалась в благодарностях за то, что заварила скандальную кашу, Дэниел поднялся. Он почувствовал, что в состоянии покинуть прикрывавшую его скатерть и при этом не поставить матушку в неловкое положение или снова не навлечь на них гнев герцогини Хэйг. Но он ощущал, что не в состоянии сидеть рядом с мисс Эббот и не обхватить руками ее горло и… хм, он не был уверен в том, что сделал бы, если бы окаянная женщина попала ему в руки, но сомневался, что ее светлость одобрила бы это. Кроме того, он был голоден. Дома обед прошел слишком торопливо, потому что дамы беспокоились о платьях и прическах. Как легкомысленно с их стороны, подумал Дэниел, больше волноваться о своей внешности, чем об аппетите. Дьявол, им следовало бы беспокоиться о бывшем камердинере какого-то червяка.

Пока он шел к длинным сервировочным столам, чтобы сделать свой выбор, то миновал мисс Томлинсон и ее компаньонку. У молодой женщины на тарелке лежал один пирожок с омаром, два побега спаржи и булочка. А у пожилой дамы тарелка была заполнена доверху – точно так же, как и распухший ридикюль. Бедная родственница, догадался Дэниел, или вдова, переживающая тяжелые времена и вынужденная работать платной компаньонкой. Он наполнил две тарелки, взяв всего понемногу, словно не знал, что понравится его матери или сестре, а затем пригласил едва знакомых женщин присоединиться к столу, за которым сидела его семья.

– Очень любезно, – задохнулась от восторга компаньонка. Мисс Томлинсон взяла еще одну булочку.

– Нет, садитесь здесь, рядом с лордом Чадвиком, – подсказал Дэниел девушке в очках, когда они вернулись к столику в углу, и он представил ей собравшуюся компанию. – У вас двоих много общего.

Дэниел поставил обе наполненные до краев тарелки перед собой и начал есть. Его матушка, сейчас уже почти оправившаяся, приподняла теперь уже не дергающуюся бровь и прошептала ему:

– Я думала, что ты не одобряешь сводничество.

Тот кивнул в сторону Кори.

– Это больше похоже на то, что я расстраиваю неподходящую партию. Чадвик утомил бы ее до смерти.

Кори, кажется, не замечала дезертирства своего поклонника, потому что Джереми Бэбкок заставлял ее смеяться и пробовать деликатесы, которые выбрал для нее.

– В следующий раз тебе придется сделать что-то вот с этим, – проговорила леди Кора, прикрываясь салфеткой. – Эббот никогда не отдаст ее приданое такому игроку, как Бэбкок. А этот негодяй своими необузданными пороками превратит жизнь милой Кори в ад.

– Ты думаешь, что у нее не хватит здравого смысла увидеть его насквозь?

– Конечно же, я так не думаю. Я не доверяю твоему другу: боюсь, что он не примет «нет» в качестве ответа.

И это, в конце концов, испортило аппетит Дэниела.

Вскоре после ужина они покинули бал, леди Кора прижала руку к глазам и объявила, что у нее болит голова. В экипаже она заснула, но, скорее всего, от шампанского, чем от боли. Сюзанна зевнула и предпочла собственную постель возможности выпить чаю с Кори и Дэниелом, который все еще был голоден.

Добсон вкатил чайную тележку и встал рядом с ней, ожидая послушать о том, как прошел вечер, предположил Дэниел, и почему он так рано закончился.

– Больше нам ничего не нужно, – проговорил Дэниел. Он не собирался извиняться перед напыщенным слугой, только не тогда, когда ему нужно было придумать, как рассказать Кори о близкой катастрофе.

Она разливала чай. Кори выполняла этот ритуал так же изящно, как и его матушка, отметил он, не проливая ни капли и не потревожив ни одной ложечки. Скрюченные пальцы не мешали ей идеально держать хрупкие фарфоровые чашки.

– Сахар?

– Пожалуйста. – Дэниел направился к буфету и взял хрустальный графин. Он вспомнил, когда в последний раз пил чай наедине с ней, и спросил:

– Не желаете ли немного бренди в свой чай?

– Неужели мне оно понадобится, чтобы выслушать то, что произошло на балу?

Он налил щедрую порцию бренди ей в чашку.

Между тонкими ломтиками хлеба с джемом, миндальным печеньем и несколькими кусками кекса с маком – ничто из этого не было таким аппетитным, как те кусочки, которые он оставил недоеденными на тарелке в Хэйг-Хаусе – Дэниел рассказал ей о камердинере, кузене Хэйга и о герцогине. Затем он поведал Кори о том, что было сказано, на тот случай, если ей придется повторять кому-то эту историю. Конечно же, они все должны рассказывать одно и то же.

Мисс Эббот побледнела и ее нижняя губа задрожала. Что же это происходит с женщинами, если при первых признаках кризиса, даже если катастрофу удалось предотвратить, они начинают дрожать и расклеиваться? Сначала его матушка и ее приступ дрожащего века, затем – Сюзанна и ее заложенный нос. А теперь Кори. Он надеялся, что она сделана из более прочного материала, потому что, безусловно, сам он из него сделан не был. Дэниел налил еще пару капель бренди в собственную чашку.

– Вы ведь не собираетесь снова плакать, не так ли?

Девушка отрицательно покачала головой, отчего одна слеза упала ей на щеку.

– Вы все сделали это? Вы солгали ради меня?

– Мы не могли рассказать правду, не так ли?

– Но в вашей семье никто никогда не лжет.

– Полагаю, что теперь мы лжем, хотя не могу сказать, что я наслаждался тем, как это происходило.

– Представляю, это, должно быть, задело ваши чувства – вам пришлось отступить от своих убеждений, чтобы защитить меня.

Дэниел понадеялся, что она никогда не узнает, что ему на самом деле пришлось ощутить.

– Что ж, давайте надеяться, что необходимость в этом больше никогда не возникнет.

Кори вытерла влажную щеку и уставилась в чашку, словно пытаясь прочесть там свое будущее.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас за то, что вы сделали.

Он подошел к дивану, на котором она сидела.

– Знаете, нам пришлось это сделать. В противном случае нас бы вышвырнули оттуда за ухо.

– Нет, из общества изгнали бы только меня. Вашу семью с радостью приняли бы обратно – без меня.

– Сомневаюсь, что матушка поехала бы туда, где вам были бы не рады. Или Сюзанна.

– Какие они хорошие друзья. Верные. – Она начала копаться в ридикюле, но вспомнила, что одолжила свой носовой платок Сюзанне.

Дэниел вручил ей свой, тот, на котором настоял Довиль. Теперь он знал почему.

Кори промокнула глаза.

– И вы тоже были верны своей семье. Я высоко ценю вашу жертву.

– Не думайте об этом. Это было не так уж и страшно. – К этому времени сыпь уже почти прошла. Холодная ванна, если добавить в нее немного овсянки, вероятно, вылечит все остальное. Довиль, возможно, удивится, но слуга слишком ценит свое положение, чтобы задавать вопросы. Дэниелу всего лишь нужно будет сказать, что подобная ванна полезна для его кожи, и пусть камердинер считает, что он прихорашивается для завтрашнего дня.

Черт бы его побрал, завтрашний день. Им снова предстоит появиться на публике после этого вечера.

– Вы поедете со мной утром кататься верхом? – спросил он. – Вас должны видеть бодрой и здоровой, а не прячущейся, словно вам есть чего стыдиться. И вам не придется отвечать на любопытные расспросы, если вас не будет дома. Конечно же, мы возьмем с собой грума для соблюдения приличий. И Сюзанну, если она захочет.

– Кажется, она слегла с какой-то простудой.

Дэниел подозревал, что это была лишь причина, чтобы уехать из Хэйг-Хауса.

– С ней все будет в порядке.

– Тогда я согласна, будет чудесно проехаться, намного лучше, чем ждать визитеров и отвечать на щекотливые вопросы. То есть, если вы не заняты.

– Нет, я люблю кататься по утрам, когда в парке не так много людей. – И у него не было намерения встречаться с гостями его матери или поклонниками леди ни на минуту раньше, чем он должен будет это сделать. Что напомнило ему: – Я хотел бы сказать пару слов о Джереми Бэбкоке.

Кори откинулась на диванные подушки, немного расслабившись.

– Очаровательный джентльмен.

– Слишком очаровательный, если хотите знать мое мнение. Ему нужны деньги, очень срочно. Они утекают у этого дьявола сквозь пальцы, как вода.

– Да, я догадалась об этом. Он не был бы в бальном зале, если бы не искал богатую жену, не так ли? Мистер Бэбкок находился бы в комнате для игры в карты вместе с другими мужчинами: мужьями, отцами и закоренелыми холостяками.

Именно там Дэниел и собирался проводить время на каждом балу, который ему отныне предстояло посетить, но Бэбкок точно не стал бы терять время.

– Нет, он был бы в каком-нибудь низкопробном игорном притоне, где играют по высоким ставкам, пытаясь сорвать большой куш и сдержать своих кредиторов.

– Я подозревала нечто подобное. Но он – забавный собеседник и ваш друг.

– Он может быть моим другом, хотя скорее – партнером по карточной игре, но я не собираюсь за него замуж.

– И я не собираюсь.

Испытав облегчение, Дэниел тоже сел, положив руку на спинку дивана. Если он потянется чуть дальше, то сможет коснуться одного из этих струящийся локонов у ее шеи. Он убрал руку обратно, поближе к себе, потому что так было безопаснее.

– Чадвик?

Мисс Эббот правильно поняла его вопрос.

– Боюсь, что я недостаточно начитанна для его сиятельства. Прислушиваясь к его беседе с мисс Томлинсон, я осознала, каким недостаточным было мое образование. Джентльмен может не беспокоиться о том, что мозг его жены не так развит, как его собственный, но мне бы не хотелось ощущать себя стоящей намного ниже своего мужа.

– И умирать со скуки.

В первый раз она улыбнулась.

– И умирать со скуки.

Рука Дэниела дернулась от желания прикоснуться к ближайшему локону. Проклятие, недуг его матери, очевидно, оказался заразным. Забыв о собственных намерениях пристроить всех женщин за несколько недель, он проговорил:

– Ах, ну что же, еще слишком рано, чтобы думать о замужестве.

Кори отвела взгляд.

– Только если люди не продолжат шептаться.

Он не мог отрицать такую возможность. Слишком много людей слышало эти слухи. Этот кузен Хэйга сможет много дней ужинать за счет того, что знает. Никто не захочет, чтобы мать его детей с головой погрязла в скандале.

– У вас есть другие перспективы? Джентльмен, ждущий вас дома? Возможно, кто-то, кому ваш отец отказал в прошлом? Я могу позаботиться о том, чтобы улучшить его обстоятельства, если это поможет.

Кори покачала головой, а затем сняла ожерелье, висевшее у нее на шее.

– Вот – мои единственные перспективы. – Бриллианты принадлежали ее матери и не были частью владений ее отца. Тот держал их под замком в сейфе и расстался с ними только тогда, когда леди Кора настояла на том, что Кори необходимы драгоценности, чтобы произвести хорошее впечатление, имея в виду, что ей нужно будет привлечь внимание богатого мужчины. Кори беспокоило то, что отец может отдать бриллианты вдове Ривендейл, если женится на ней. Она знала, что отец беспокоился о том, что его дочь использует деньги, которые можно выручить за драгоценности, чтобы сбежать от него – и именно это она и собиралась сделать, если не найдет себе мужа.

– Первым делом я продам их, а затем – мои жемчуга. У меня есть несколько других украшений, которые моя мама дарила мне в течение нескольких лет. Затем я найду маленький коттедж или что-то в этом духе. Или должность, если за драгоценности не удастся выручить много денег. Может быть, вы возьмете их, чтобы оценить, с тем, чтобы я могла узнать, какую сумму ожидать за них? Боюсь, что женщинам предлагают не такие справедливые цены, как джентльменам.

Она передала тяжелое ожерелье Дэниелу и начала снимать серьги и браслет.

Ожерелье все еще было теплым от ее кожи, и поначалу Дэниел подумал, что именно поэтому он ощутил покалывание пальцев. Он встряхнул его на руке, но ощущение осталось прежним.

– Вы говорите, это ваши драгоценности?

– Да, подарок моей матери от ее отца.

Покалывание было странным, и оно становилось все сильнее. Он не думал, что ему угрожает сыпь, но что-то отчетливо ощущалось как неправильное. Дэниел вернул Кори бриллианты.

– Пока храните их у себя. Я позабочусь об этом, если возникнет необходимость.

Их пальцы соприкоснулись, когда он возвращал ожерелье. Теперь покалывание ощущалось совсем по-другому. Намного приятнее.

Утром они выехали верхом, вместе с Сюзанной и Кларенсом. Дэниел был прав, предполагая, что немногие представители бомонда будут прогуливаться в такую рань, но вполне достаточное количество джентльменов упражняло своих лошадей. Они отправятся домой к своим женам и дочерям и сообщат им, что видели молодых леди из Ройс-Хауса в элегантных новых амазонках, на породистых лошадях, весело приветствовавших новый день. Дэниел гордо восседал на широкой спине Гидеона. Это он выбирал лошадей. Он заплатил за амазонки. Он вызвал улыбку на прекрасном лице мисс Эббот.

Когда они вернулись домой, гостиная была полна цветов и визитеров, так что общество приняло их историю. Мисс Корисанда Эббот все еще числилась подходящей наследницей. За ней все еще стоило ухаживать.

И если Дэниел не испытал такого же облегчения, как леди, то только потому, что не хотел спотыкаться об идиотов с букетами и беконом вместо мозгов. Во всяком случае, именно так он говорил себе.

Утренние визиты на самом деле совершались днем, потому что предполагалось, что ни одна леди не поднимается с постели раньше полудня после вечера, проведенного на балу. А от джентльмена ожидалось, что он нанесет визит каждой леди, с которой танцевал, что для Дэниела не имело никакого смысла. Он же поблагодарил ее, не так ли? Но его матушка, его сестра и его камердинер – все они напомнили ему об этой глупой условности, так что он послал букет мисс Томлинсон, вместе с запиской от его матери, приглашавшей безвкусно одетый «синий чулок» пройтись по магазинам вместе с ней и Сюзанной. Старая дева больше нуждается в элегантном платье, чем топающем джентльмене у нее в гостиной. К тому же ей нужны друзья.

Весьма удовлетворенный проделанной за день работой, Дэниел удалился, чтобы поупражняться в боксерских приемах. Со всеми этими кавалерами в доме, они могут ему понадобиться.