Порочное искушение

29

ГАБРИЭЛЬ

Я ухожу с работы через несколько часов после приезда, задолго до полудня. Я не могу сосредоточиться и решаю, что чем раньше я проясню ситуацию с Беллой и расскажу ей о своих планах, тем лучше. Пока я иду к машине, я обдумываю идею подарить ей что-нибудь. Подарок, что-то заботливое, чтобы смягчить последствия того, что между нами все закончилось, что-то, что она сможет вспоминать о нашем времени вместе как хорошее воспоминание, а не как что-то неловкое и тяжелое. По дороге домой есть ювелирный магазин, в котором больше уникальных изделий, чем в обычной сети, и я останавливаюсь там, проверяя время, пока вхожу.

Времени достаточно, чтобы выбрать что-нибудь и вернуться к концу обеда, когда Сесилия и Дэнни будут дремать, и я смогу поговорить с Беллой наедине. Я просматриваю стеклянные витрины и наконец останавливаюсь на жемчужном браслете, каждая маленькая жемчужина в центре серебряной маргаритки. Я знаю, что Белла любит ботанические сады, и не думаю, что кто-то из нас скоро забудет тот день, когда мы отправились туда вместе.

Я все еще чувствую себя на грани, пока жду, когда продавец-консультант завершит покупку. Колючие мурашки на затылке, слабое, почти шестое чувство, которое подсказывает мне, что есть какая-то опасность. Но я отмахиваюсь от этого, списывая все на прошедшую ночь и эмоции, которые она вызвала.

Эмоции, которые мне нужно проработать, подальше от Беллы, где они не смогут причинить ей вреда. В конце концов, именно по этой причине я решил избегать отношений. Потому что я не хочу нагружать ее эмоциями, с которыми она не должна иметь дело.

Я беру коробочку и кладу ее в карман, пока иду к машине, стараясь не думать о том, как бы я предпочел пойти домой и затащить ее в постель, а затем, подарить ей этот браслет, как начало чего-то нового, а не конец.

Я как раз потянулся к дверной ручке, когда почувствовал, как твердый металл прижался к моему затылку, и я застыл на месте. Мне очень везло в делах, но один или два раза мне уже доводилось ощущать пистолет у головы. Разумеется, я всегда уходил, но всегда наступал тот первый, ужасный момент, когда я задавался вопросом, а не случится ли это когда-нибудь, когда я этого не сделаю.

Я медленно поднимаю руки.

— Если я повернусь, вы меня пристрелите?

— Нет, мистер Эспозито. На самом деле, пожалуйста, повернитесь, — произносит голос с русским акцентом, и холодный страх охватывает меня, лед образуется в моем нутре.

Я медленно поворачиваюсь и вижу стоящего передо мной высокого мужчину в черной форме, с коротко стриженными светлыми волосами и ледяными глазами, с пистолетом, направленным мне в лоб. Я тут же отшатываюсь, инстинктивно пытаясь отбросить его пистолет в сторону и резко поднимаю руку. Я не для того столько часов тренировался, чтобы один головорез из Братвы завалил меня с помощью «Пустынного орла». Я чувствую, как его рука прогибается под резким ударом, и меня пронзает чувство удовлетворения.

Но это не один человек, понимаю я, когда первый из них издает серию проклятий на русском языке и делает тяжелый шаг назад, хватаясь за запястье.

— Ты еще пожалеешь об этом, сволочь, — рычит он, и я понимаю, что, когда ко мне движутся еще четверо мужчин, это вполне возможно. Я не смогу отбиться от них. Пятеро против одного, это выше моих сил, и я не вооружен. Я вел свои дела так, что никогда не чувствовал необходимости быть постоянно вооруженным или иметь серьезную охрану.

В одно мгновение все изменилось.

Блондин выпрямляется и смотрит на меня с выражением удовольствия, которое подсказывает мне, что мне не понравится то, что он скажет дальше.

— Вы проследуете за нами в свой дом, мистер Эспозито. Сейчас же.

Я смотрю на него с недоверием.

— Я, блядь, этого не сделаю. Если вам что-то нужно от меня…

Он резко обрывает меня.

— Я хочу, чтобы ты повиновался, Сволочь. А если ты этого не сделаешь, или попытаешься убежать, или позовешь кого-нибудь на помощь или предупредишь, ну… — Он протягивает телефон, и мое сердце замирает в груди. Я понимаю, что никогда по-настоящему не испытывал страха, до этого момента.

Это фотография моего кухонного стола. Агнес, Белла и мои дети сидят там, на них нацелены пистолеты. А во главе, как будто это его дом, а не мой, сидит Игорь Ласилов. В этот момент я понимаю, о чем идет речь. И сердце замирает, как камень, страх пронизывает меня насквозь, осознание того, что я не отнесся к этому так серьезно, как должен был.

За все годы общения с подобными мужчинами я ни разу не ошибался. Я всегда доверял своей интуиции и всегда был осторожен. Но в этот раз я увидел только то, что хотел увидеть.

И теперь я за это заплачу. Кто-то заплатит, и мне потребуется все, что я смогу сделать, чтобы это не оказались те, кого я люблю.

— Они разберут твоих детей на части, если ты не подчинишься — продолжает белокурый русский. — Так что следуй за нами, мистер Эспозито.

У меня нет выбора. Я киваю, гнев вибрирует во мне, заставляя сомневаться, смогу ли я вообще вести машину. Только необходимость добраться до дома, необходимость убедиться, что у них не будет повода выполнить свои угрозы, заставляет меня идти вперед. Поддерживает мою работоспособность. Я сажусь в машину и еду за ним — его черная машина впереди и еще две позади, блокирующие меня. Наблюдают за мной. Следят, чтобы я не ослушался.

Мои ноги становятся свинцовыми, когда я выхожу на улицу перед своим домом, страх сковывает меня. Он тормозит меня несмотря на то, что в этот момент мне нужно быть быстрее, чем когда-либо, больше присутствовать, больше адаптироваться. Угроза для моих детей почти осязаема, как они и предполагали. Но я должен преодолеть это.

Русские обходят меня с флангов, следуя за мной до входной двери, а я пытаюсь сосредоточиться, сконцентрировать свои мысли, определить, как мне не допустить, чтобы все пошло ужасно, душераздирающе плохо.

Как мне спасти свою семью от того, чего я всегда боялся больше всего.

Белла замечает меня, как только я вхожу.

— Габриэль, — задыхается она, и Сесилия с Дэнни поднимают глаза. Они начинают вскакивать, но Белла хватает их, и я качаю головой. Сесилия снова разражается слезами, и мне кажется, что мое сердце вырывают из груди. Я смотрю на нее, и не знаю, смогу ли удержаться от того, чтобы это не превратилось в мой худший кошмар.

Я думал, что знаю, что такое потеря, что такое боль, что это самое страшное, что я когда-либо мог испытать. Но до этого момента я и представить себе не мог, насколько все может быть плохо.

— Мне жаль, — шепчет Белла, ее глаза наполняются слезами, все ее тело начинает дрожать, а я смотрю на Игоря, перемещаясь, чтобы встать прямо напротив него. Между ним, Агнессой, Беллой и моими детьми.

— Что тебе нужно, Ласилов? — Я спрашиваю прямо, и отсутствие эмоций в этом вопросе удивляет меня, по сравнению с буйством страха и гнева, которые я чувствую внутри. Он улыбается, как будто мы ведем вежливую беседу, и ничего больше.

— У тебя есть выбор, Эспозито. — Его ухмылка становится шире, и я вижу, что он получает от этого удовольствие. Мне хочется убить его, второй раз в жизни я хочу убить человека.

Первый был, когда Белла рассказала мне, что с ней случилось. А теперь вот это.

— Ты можешь вернуть мне Беллу, — продолжает Игорь, сложив руки перед собой. — В качестве возмездия за моего сына, чтобы я поступил с ней по своему усмотрению.

— Этого не случится, — говорю я автоматически, не задумываясь. — Не обсуждается.

Улыбка Игоря не сходит с лица. Он выглядит почти довольным, как будто именно на такой исход он и рассчитывал. Повод совершить насилие.

— Тогда, — говорит он, его взгляд ровно фиксируется на моем, — тогда все, кого ты любишь, умрут.

Конец первой книги

ПЕРЕВОДЧИК — t.me/HotDarkNovels