После развода. Хирург, не возвращайся! (СИ)

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

Анастасия

Нет-нет-нет, это не может быть он… Откуда этот предатель может здесь взяться? Это невозможно! Мне показалось, почудилось…

Темников – последний, кто мог прийти ко мне!

– Настя, – голос бывшего мужа звучит всё отчётливее.

Мне становится страшно. Всё тело поражается одним сильнейшим спазмом. Я вся напряжена, от макушки до пяток. Не могу расслабиться, не могу открыть глаза…

Ничего не могу.

Могу только пытаться контролировать дыхание, которое настолько слабое и поверхностное, что, кажется, у меня вот-вот начнётся приступ острой гипоксии.

Теплая ладонь Темникова осторожно поглаживает мою руку.

Мне хочется плакать от переполняющей меня душевной боли, но сил на это совсем нет. Да и ни к чему мне сейчас открывать глаза и делать вид, что я его слышу.

Теперь-то я на сто процентов уверена в том, что это он.

Аромат духов, его любимый – ваниль и табак. Мощный, густой запах, который я так сильно любила раньше, и так сильно ненавижу сейчас.

Удивительно, но за те несколько месяцев разлуки я старалась вообще не думать о Темникове. Я постаралась выбросить его из головы, выжечь все мысли и воспоминания о тех днях, когда мы были счастливы. О днях, пока предатель не принял решение полюбить другую.

Но, несмотря на это, я всё-таки немного рефлексировала на тему наших отношений, изживших себя.

Где-то я допустила собственные ошибки. Где-то не уступила. Где-то была слишком сильной…

Мы оба перестали чувствовать себя важными и нужными в нашем браке. И виноваты мы оба, но…

Я не предавала его. Не допускала ни единой мысли о том, чтобы расстаться и выстроить отношения с кем-то ещё. А он…

Грязно растоптал моё любящее уставшее сердце. Сухо и жестоко поставил меня перед фактом.

Я люблю твою подругу.

Эти слова, как бы я ни пыталась их забыть, выжжены в моей памяти, словно раскалённое и болезненное клеймо.

Если Темников так любит Татьяну, то почему сейчас он здесь, со мной? Откуда он вообще узнал, что я здесь?

Если он знает, что я здесь, то… Господи. Он наверняка знает о том, что я родила малыша.

Его малыша…

– Константин Львович, вам пора уходить. Ваши пять минут вышли, – слышится достаточно громкий голос Маргариты Павловны.

От сердца моментально отлегает. Слава Богу… Сейчас он уйдёт.

Краем уха слышу горький выдох, сорвавшийся с губ бывшего и скрип ножек стула.

Шаги.

Он уходит.

– Когда я смогу прийти в следующий раз? – звучит голос Темникова откуда-то издалека. Наверное, они с врачом стоят в дверях.

– Пока не знаю. Не могу сказать, – шепотом отвечает Синицына. – Я вам сообщу.

– Хорошо, спасибо, – в голосе Константина я впервые слышу то, чего раньше никогда не слышала – отчаяние и боль. Его голос больше не звучит так уверенно и твёрдо. Что это с ним? Впрочем, неважно… Меня никоим образом не должно это волновать.

– До свидания, Константин Львович, – произносит Маргарита Павловна.

Слышны удаляющиеся звуки тяжёлых мужских шагов и приближающиеся – женских. Цокот шпилек разлетается по всей палате.

– Можете открыть глаза, Анастасия, – произносит Синицына. – Он ушёл.

Распахиваю веки. В глазах стоят слёзы.

– Как он понял, что я здесь?

– Не знаю, – пожимает плечами. – Думаю, кто-то из знакомых рассказал. Сами знаете, у Темникова Константина Львовича много друзей из всех больниц нашей области.

– Да, вы правы, – обречённо шепчу. – Что он сказал? Что ему было нужно?

– Спросил, как вы, что произошло, почему вы здесь. Сказал, что привезёт ваши вещи.

Чувствую, что Маргарита Павловна что-то недоговаривает.

– И всё?

– Я не стала говорить ему об операции. Не сообщила, что у вас родился сын, – прикусывает губу. – Я понимаю, что это не моё дело, но… У вас произошла крупная ссора, правильно?

Отвожу взгляд в сторону. Слёзы текут по моему лицу, и я уже даже не пытаюсь остановить этот бурный поток.

– Как бы сказать…

– Если хотите поговорить .я вас выслушаю.

– Правда? но почему?

– Мне небезразлично состояние моих пациенток, – спокойно отвечает Синицына. – Я считаю, что каждый акушер-гинеколог должен быть ещё и немного психологом, так что… Если вам нужно выговориться, я вас слушаю.

– Он ушёл от меня к моей лучшей подруге, – шепчу, уставясь в одну точку на потолке. – Наша четырнадцатилетняя дочь решила остаться с отцом и его новой… после развода. Она внесла меня в чёрный список. Я одновременно лишилась любимого мужа, с которым прожила шестнадцать лет, единственной дочери и лучшей подруги, которую считала сестрой. У меня не осталось никого, кроме моего сына… И я его не уберегла. Я во всём виновата, – накрываю лицо руками и начинаю плакать.

Кажется. мои откровения удивили Маргариту Павловну. Судя по её широко раскрытым глазам, она не ожидала услышать настолько тяжёлую историю.

– Хотите увидеть сына? – внезапно спрашивает она.

– Вы ведь сказали, что еще рано… – в душе появляется хрупкая надежда.

Единственное, чего я хочу – как можно скорее увидеть своего мальчика.

– Если вы сейчас не увидите своего сына, то ваше эмоциональное состояние лишь ухудшится. Я этого не