После развода. Хирург, не возвращайся! (СИ)

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Что?

Фраза, сказанная супругом, звучит как глупая и несмешная шутка. Но… Выражение лица у Темникова чётко даёт понять, что он серьёзен.

К лицу приливает кровь. Вся моя уверенность мигом куда-то улетучивается. Остаётся лишь чувство шаткой земли под ногами – один неверный шаг, и я упаду.

– Я… – произношу сбивчиво. – Кость, я не понимаю. Что ты такое говоришь?

От волнения язык заплетается, руки трясутся, голос дрожит.

– Правду, Насть, – устало выдыхает мужчина, сжимая руки в кулаки. Только сейчас замечаю, что на безымянном пальце нет обручального кольца.

Он носил его, не снимая, шестнадцать лет.

Сердце пронзает болезненный укол.

– Объясни! – вскрикиваю так, что на нас начинают оглядываться другие гости заведения. – Что происходит?

– Успокойся, Настя, – голос Темникова звучит настолько спокойно, настолько… Равнодушно, что это выводит из себя! – Я пригласил тебя не за тем, чтобы ссориться…

От гнева, злости и пугающего бессилия сводит скулы.

Чёрт…

– Я полюбил другую женщину, и решил честно сказать тебе об этом.

– Как давно ты спишь с ней? – шепчу, стиснув зубы, чтобы не закричать.

– Я с ней не спал. Пока.

– Это должно как-то меня утешить? – вспыхиваю. – Ты мерзавец, Темников!

– Я давал тебе клятву быть верным мужем, и я чтил её на протяжении всего нашего брака. Но он исчерпал себя, – говорит монотонно, словно робот. – Будни стали серыми, одинаковыми. Работа-дом-работа. Секс чуть ли не по расписанию.

– Из-за твоего графика, Темников! Это ведь ты берёшь дополнительные смены и практически живёшь на работе!

Меня внезапно простреливает пугающее озарение. Он закрутил с какой-то коллегой! Больше не с кем, с его-то графиком, но…

Судорожно перебираю в мыслях всех женщин, работающих в хирургии, и на ум приходит только одна.

Таня. Таня Белова. Моя подруга, практически моя сестра, крёстная мама Маши!

Нет. Этого не может быть. Это не она!

– А из-за чего я стал пропадать на работе? – хмурится Темников, в его взгляде полыхает пламя. – Из-за того, что… Впрочем, это неважно. Уже неважно. Мы разойдёмся, Настя. Я решил, что будет честно сказать тебе обо всём с глазу на глаз.

– А Маша? О ней ты подумал? Что ты ей скажешь? Дорогая дочь, я ухожу к левой бабе, потому что…

– Маша не будет против, – спокойно отвечает Константин, убивая меня этой фразой. – Она всё знает.

– Что… – ошарашенно округляю глаза, пытаясь хоть немного успокоиться.

Этого не может быть. Я не верю… Неужели моя дочь, моя девочка знала обо всём? Неужели мерзавец посвятил нашего ребёнка в свою грязную личную жизнь?!

Начинаю дрожать всем телом. Хочется кричать и бить посуду, но истерика сейчас ничего не решит.

Взгляд скашивается на третий прибор, лежащий на столике. Внутри снова всё леденеет. В горле встаёт ком.

Темников пригласил сюда свою новую… Даже не знаю, как её назвать!

– Да, ты всё правильно поняла, – предатель считывает мои эмоции. – Она придёт с минуты на минуту. Хочу, чтобы ты знала, что я не разыгрываю тебя.

Вот же сволочь!

– Знаешь что, – беру всю волю в кулак и решительно поднимаюсь из-за стола. – Сил моих нет больше это терпеть. Твою новую шлюху не знаю, и знать не хочу. Пусть даже она – последняя девственница во плоти, для меня она будет шлюхой, у которой хватило мозгов и совести влезть в чужую семью. Ты, мой дорогой, ничем не лучше. Я была рядом с тобой шестнадцать лет. Видела тебя пьяным, слабым, гордым, больным и счастливым. Я родила тебе дочь. А ты…

– Я благодарен тебе за это, Настя, – смотрит на меня немигающим взглядом. – Это были хорошие шестнадцать лет, но… Всё хорошее рано или поздно заканчивается.

Не знаю, как у меня выходит сейчас держать спину ровно и выглядеть достойно.

Чувствую, что как только покину этот проклятый ресторан – разревусь белугой. Но сейчас – нет. Этот предатель не достоин ни одной моей слезинки!

– Прощай, Костя. Документы о разводе придут тебе по почте. Домой сегодня можешь не возвращаться, – беру сумочку, выхожу из-за стола и, не оборачиваясь, направляюсь к гардеробу, но в дверях практически лбом ко лбу встречаюсь…

С Таней. На смену хирургическому костюму пришло роскошное ярко-красное платье, открывающее декольте. Вместо утренних мешков под глазами на лице Беловой теперь красуется яркий вечерний макияж. На алых губах царит ухмылка – ехидная, самодовольная, торжествующая.

Сердце пропускает удар. Неужели всё-таки она?

От боли всё внутри сжимается. Кажется, я вот-вот умру от нарастающей душевной агонии!

Думала ли я, что сегодняшний день обернётся для меня самым настоящим кошмаром? Нет… Могла ли представить, что все близкие люди раз за разом будут наносить по моему сердцу точные, беспощадные, болезненные удары? Нет!

– Таня, – обречённый шёпот срывается с моих губ. – Неужели это ты? Неужели всё, что сказал Костя – правда?

– Да, – горделиво вздёргивает нос Татьяна. – Ты уж прости меня, подруга. Я Костю люблю ещё со школы. А он выбрал тебя, но… К счастью, он понял, что я – его настоящая любовь. А ты лишь мозолила ему глаза. Так что… Не будь дурочкой, любимая моя подруга, и уступи. Ты не выиграешь эту войну. После развода я стану его законной женой, и займу наконец это место, которое принадлежит мне по праву!

Собираю всю волю в кулак.

“Только бы не разреветься, только бы не разреветься” – звучит в мыслях.

– Я не собираюсь бороться за предателя, Таня. Знай, что когда-нибудь он так же жестоко обойдётся с тобой. Не сомневайся, рано или поздно он кинет и тебя. На чужом горе счастья не построишь, – подняв голову и стиснув зубы, прохожу мимо бывшей лучшей подруги и выхожу на улицу.

В лицо бьёт порывистый ветер. Мне буквально нечем дышать. Всё, что мне сейчас хочется – сбежать ото всех, скрыться так, чтобы меня никто и никогда не нашёл.

Ловлю такси. На автомате указываю адрес нашего дома.

Темников не пошёл за мной. Сейчас рядом с ним сидит моя подруга, а он… Он даже не извинился передо мной! Не попытался ничего исправить! Просто поставил меня перед фактом и выбросил из своей жизни, словно я – не его супруга, а надоевшая игрушка, которой на смену купили новую!

На меня накатывает волна истерики. Голова раскалывается, чувство такое, что по мне проехались танком.

Как плохо…

Не осознаю, как добираюсь до нашей большой квартиры. Не понимаю, как вставляю ключ в замочную скважину. Руки трясутся так, что со стороны может показаться, что у меня сильнейшее опьянение, но нет.

К сожалению, нет.

Меня предали самые близкие люди. Одновременно и самым жестоким образом. Вонзили в спину нож и прокрутили несколько раз по часовой стрелке.

– Предатели… – шепчу, открывая дверь и заваливаясь внутрь квартиры.

На пороге меня уже ждёт дочь.

– Ну что, мам… Папа всё тебе рассказал?