После развода. Хирург, не возвращайся! (СИ)

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Три года спустя

– Мама, лакуска! – Саша, бегающий босиком по песчаному пляжу, несётся ко мне со счастливым воплем.

В его ручках сверкает небольшая ракушка. Такая, в которой можно услышать морской шум, если прислонить к уху.

– Какая красивая, Саша! – восхищаюсь я.

– Класивая, – гордо кивает сыночек.

– Где ты её нашёл? – обнимаю своего уже такого большого. но всё ещё такого маленького сынишку.

Сейчас по нему не скажешь, что он родился недоношенным. Обычный ребёнок, живущий свою счастливую активную и насыщенную жизнь.

– Папа дал… – показывает пухлым пальчиком куда-то в сторону.

Я вижу Костю, идущего к нам, одетого в белую свободную рубашку и льняные шорты.

Невольно прикусываю губу.

За прошедшие годы он очень изменился, как и изменились наши с ним отношения.

Поначалу мы общались чисто формально. По вопросам детей, моего здоровья. Костя ни разу не переходил черту дозволенного. Он знал, что то хрупкое равновесие. Царящее между нами спокойствие и тихий мир может разрушится в любой момент, поэтому, он просто был рядом, как и обещал. Закрывал все наши потребности. Делал всё по дому, а когда не успевал – нанимал няню, клининг и не пренебрегал услугами домашнего повара.

Тогда-то я и поняла, что в том, если в твоём доме готовит и убирается кто-то посторонний – это совсем не страшно. Я осознала, что, будь я мудрее, согласилась бы на предложение Кости облегчить ведение быта. Тогда бы я не была такой уставшей и злой. Так что… Если вдуматься – в нашем разладе отчасти была виновата и я.

– Какой молодец папа… – шепчу, вглядываясь в Темникова, который идёт к нам навстречу.

Телефон начинает разрываться от входящего звонка.

– Кто там? – любопытничает Сашенька. – Маса?

– Да, Машуня звонит, – улыбаюсь и отвечаю на звонок. – привет, дочка.

– Мам! Я на бюджет прошла! На стоматологию! представляешь! – дочь звонит по видеосвязи. На её лице – слёзы искреннего счастья.

Сердце пропускает удар.

– Моя девочка… Я так тобой горжусь! – произношу и чуть ли не плачу сама.

– Что такое? – к нам со спины подходит Костя. – Машунь, ты чего зарёванная?

– На бюджет поступила… На стоматологию… Мам, пап… Спасибо вам большое! Вы… Вы самые лучшие!

– Мы очень тобой гордимся, доченька, – с любовью в голосе произносит Темников.

– Маса молодец! – Сашка явно ничего не понял, но из солидарности с родителями тоже решил похвалить любимую старшую сестру.

– Спасибо, – плачет дочка. – Ладно, я побежала! Пока-пока!

Машунька отключается, Сашка с заливистым смехом начинает бегать по прибрежной линии, а я чувствую, как рука Темникова опускается на мою талию.

По коже проходит дрожь.

Впервые за три года он так ко мне прикоснулся. А я впервые за три года не против. Неужели сердце всё-таки отболело и восстановилось от ран?

– Насть, – шепчет мне на ухо Константин. – Я тебя люблю…

По телу от этих слов начинают бежать мурашки.

– И я тебя люблю… – срывается с моих губ раньше, чем я успеваю осмыслить сказанное.

– Может… Начнём всё сначала? – голос Темникова звучит так осторожно, вкрадчиво и тихо.

– Может, – улыбаюсь и чувствую, как к глазам подступают слёзы.

Судьба преподнесла нам сильнейшее испытание, боль и потрясение от которого ни с чем нельзя сравнить. В ходе этого разрушилась наша семья, произошёл раскол между мной, мужем и дочерью. Я могла погибнуть. Мой сын мог не родиться. И всё из-за чудовищных ошибок, которые были допущены не только мной, но и моим мужем.

Злой человек, которым оказалась моя подруга, воспользовалась трещиной в нашей семье, а мы ей поддались.

После того, как Таня перепутала чашки и выпила сильнейший яд, она некоторое время лежала в коме. После восстановления, её всю жизнь будет мучить сердце. Когда она пришла в себя, возле её постели стояли представители органов внутренних дел. Беловой был предъявлен ряд обвинений по серьёзным статьям. Были слушания, очные ставки, суды…

На очных ставках мерзавка даже не находила в себе смелости смотреть мне в глаза.

А потом… Она просто исчезла. Кажется, её приговорили к нескольким годам заключения в женской колонии строгого режима с последующим запретом на ведение медицинской деятельности.

Как сложится её дальнейшая судьба, мне неизвестно.

Как неизвестно и то, как сложится наша с Костей жизнь.

Но я точно знаю, что на руинах былого счастья мы постараемся выстроить ещё более крепкую и счастливую семью. И мы точно сможем это.

КОНЕЦ