После развода. Хирург, не возвращайся! (СИ)

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

Три месяца спустя

– Тише, тише, Саша, – произношу, поморщившись от очередного пиночка по почкам. – Дай маме поработать…

Не могу поверить, что я уже на тридцать шестой неделе. Я узнала о беременности на втором месяце. Время пролетело так быстро… Совсем скоро я встречусь со своим сыночком.

– У вас малыш пинается? Его зовут Саша? Это мальчик или девочка? – спрашивает девочка-пациентка, которой я провожу УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного пространства.

– Да, пинается сыночек, – улыбаюсь и всматриваюсь в чёрно-белый экран. – Так, по УЗИ у тебя всё хорошо. Передам результаты твоему лечащему врачу, он посмотрит, и, думаю, скоро тебя выпишет.

– Ура! Скорей бы домой… Спасибо вам, тётя-доктор! – девчушка одевается и весело выбегает из небольшого кабинета ультразвуковой диагностики.

В сотый раз благодарю себя за то, что во время обучения в ординатуре прошла переподготовку по специальности “Ультразвуковая диагностика”. Сейчас, находясь на седьмом месяце беременности я могу не носиться по отделению анестезиологии и реанимации, а спокойно вынашивать малыша и работать без стрессов и перенапряжений.

Я оставила полномочия заведующей отделением и на неопределённый срок перевелась в диагностическое отделение детской областной больницы. До дома расстояние меньше, работа спокойнее, да и в целом… Коллектив очень хороший.

После развода нахождение на прошлом рабочем месте приносило мне одни страдания. Ни Темников, ни Белова не попадались мне на глаза. Но, тем не менее, на меня давили сами стены. Поэтому было принято решение сменить место работы, чтобы не переживать эти терзания снова и снова.

Честно признаться, сердце до сих пор не отболело. Да и вряд ли когда-нибудь оно перестанет болеть. Я практически научилась жить с этой щемящей тоской в груди. Иногда она даже отпускает на время, но… Кажется, она прочно срослась с нитями моей души и навсегда стала её частичкой.

Рабочий день закончился, и я зачем-то открываю сохранённый в недрах телефона старый альбом с фотографиями.

Я, маленькая Машка, Темников. Мы были такими счастливыми… До сих пор не понимаю, чего не хватало моему мужу.

По щеке льётся обжигающая холодом слеза, поджимаю губы и закрываю пресловутые снимки.

– Молодец, – недовольно ворчу себе под нос. – Снова сама себя довела. Ни Маше, ни Темникову нет до меня никакого дела. Зачем я извожу себя и ребёнка?

Сашенька в животе беспокойно пинается.

– Сейчас с тобой поедем домой, малыш, – шепчу, пытаясь унять сердце, бьющееся с перебоями.

На улице – конец февраля. Очень темно и очень скользко. Колени почему-то начинают дрожать. Нервно сглатываю и оглядываюсь по сторонам. На душе нарастает странное, липкое чувство тревоги и иррационального страха.

Странно… Я ходила по этой дороге сотни раз, а страх испытываю впервые.

Иду до стоянки, расположенной через дорогу от детской больницы.

В лицо метёт снег. На улице, освещаемой тусклыми фонарями, на удивление, ни души. Удивительно, ведь обычно здесь довольно людно.

Внезапно меня оглушает резкий сигнал автомобиля. От испуга замираю на месте, прямо посреди дороги.

На меня несётся чёрный тонированный внедорожник. На всей скорости. Он не думает тормозить…

Поворачиваю голову в сторону авто и вижу за рулём до боли знакомое лицо.

Сердце пронзает удар. Не успеваю отскочить.

Глухой звук и резкая боль от удара, растекающаяся по всему телу.

Меня швыряет на обочину. Лицо обжигает холод снега, а низ живота пронзает адская боль, от которой он начинает гореть.

Нет сил даже на то, чтобы закричать.

– Помогите… – только и шепчу я, чувствуя, как слёзы на щеках замерзают и превращаются в льдинки.

Машина, сбившая меня, ускоряется и уезжает куда-то вдаль.

В глазах меркнет. Силы покидают меня. Всё, что я чувствую – страх за малыша, который отчаянно борется за жизнь внутри меня.

– Помогите, – снова шепчу и проваливаюсь в пугающую темноту, смешанную с агонией и болью.