Последний курорт

Глава 15

Отъезд в Париж не составил никаких проблем. Мариель с большой охотой согласилась заменить Пенни. Более того, она даже настаивала, чтобы Пенни оставалась в Париже столько, сколько ей захочется. Пенни и Кристиан даже посмеялись над этим — Пенни уже рассказала ему, как сильно Мариель жаждет занять ее место. Они вылетели одним из утренних рейсов из аэропорта Ниццы. Пенни заметила, что в паспорте Кристиана указано имя Жак Маршан. Во время полета она дразнила его по этому поводу, заставляя перечислять все его многочисленные вымышленные имена.

Когда после более чем часового полета они прибыли в Париж, там их встретила чета Делани, чтобы отвезти в город. Кристиан и Пенни остановились в небольшом уютном отеле, расположенном вблизи Центра имени Жоржа Помпиду, и принялись ожесточенно спорить, кому платить за отель.

— А мне наплевать, будь ты даже мультимиллионером! — воскликнула Пенни. — Ты и так платил все выходные, заплатил даже за билеты, так что теперь моя очередь.

— Твоей очереди не будет, — рассмеялся Кристиан. — Нет! Пенни, убери свой кошелек, ты…

— Возьми! — Пенни протянула ему пачку двухсотфранковых банкнот. — Пожалуйста!

— Оставь себе. Кто знает, возможно, они тебе понадобятся.

Пенни поняла, что убедить его невозможно, и сдалась.

Но пока Кристиан встречался с людьми, ради которых приехал в Париж, Пенни прошлась по магазинам, где купила ему приличную одежду.

— Что это? — не сразу понял Кристиан, перебирая рубашки, брюки и пиджаки от Джорджи Армани.

— Это называется стиль… нечто такое, в чем ты плохо разбираешься, — со всей прямотой объяснила Пенни.

Кристиан бросил на нее обиженный взгляд.

— Я жил на море и только поэтому ничего не знаю об одежде для жизни на берегу. Я действительно выгляжу так ужасно?

— Да, — с улыбкой подтвердила Пенни. — Ты выглядишь так, словно тебя одела какая-то обанкротившаяся благотворительная организация. Но теперь ты будешь выглядеть потрясающе.

И он действительно выглядел потрясающе. Вся одежда пришлась впору, так как для определения размера Пенни брала с собой некоторые его старые вещи. Единственная загвоздка заключалась в том, что теперь, когда она потратила на него так много денег, Кристиан настаивал, что он должен потратить такую же сумму на нее.

— Знаешь, — сказала Пенни, когда они, нагруженные сумками и коробками, входили в универмаг «Галери Лафайет», — мне кажется, мы немного похожи на Бонни и Клайда.

— Тебя это развлекает?

— Да. Разве у тебя нет такого ощущения? Ведь мы занимаемся тем, что тратим твои деньги, нажитые преступным путем!

— Tec!.. — резко оборвал ее Кристиан.

«Ох, это бестактность с твоей стороны. Пен», — сказала она себе. У нее возникло желание откусить себе язык, но тут Пенни заметила, что Кристиан косится на нее краешком глаза, стараясь удержаться от смеха.

— Сегодня мы приглашены на ужин кое с кем из моих друзей, — сообщил Кристиан, когда они возвращались в отель. — Ты хочешь пойти? Или предпочитаешь, чтобы мы поужинали только вдвоем?

Пенни задумалась.

— Я не знаю, — произнесла она наконец. — Мне бы хотелось познакомиться с твоими друзьями…

— Но они не очень интересные люди, — закончил за нее Кристиан, — и лично я предпочитаю ужин вдвоем.

— Значит, так и будет, — согласилась Пенни.

В этот вечер они отправились в «Серебряную башню», но не потому, что Кристиану особенно нравился этот ресторан, — Пенни просто никогда не была там. И тут, когда они ужинали, глядя вниз на Нотр-Дам, освещенный лунным светом, Кристиан сказал, что хочет, чтобы Пенни вернулась на Ривьеру, поскольку возникли кое-какие осложнения.

Пенни моментально охватила паника.

— О чем ты говоришь? Тебе грозит…

— Нет. — Кристиан вскинул руку, останавливая ее. — Ничего подобного. Просто несколько следующих дней я не смогу много времени проводить с тобой, и мне не хочется, чтобы ты в одиночестве бродила по Парижу.

— А я вовсе не против, — возразила Пенни.

Кристиан усмехнулся:

— У тебя что, нет никаких дел?

— Конечно же, есть. — Пенни поморщилась. — Но я о них почти забыла. Да, ты прав, мне надо вернуться.

Когда я снова увижу тебя? И как мы будем поддерживать связь?

— Об этом не беспокойся. Я сам найду тебя. В выходные я буду в Италии, на озере Гарда. Ты сможешь туда приехать?

— Да, смогу, — с облегчением сказала Пенни. Ей и в самом деле не очень нравилось то, как она относится к служебным обязанностям. Правда, Пенни уже несколько раз звонила в редакцию с целью убедиться, что в ее отсутствие не возникло никаких проблем. Разумеется, она каждый раз слышала, что Мариель прекрасно справляется с ролью главного редактора, но все же ее не покидало чувство вины перед Дэвидом. Так что же сейчас было важнее для нее? Журнал или те немногие дни, которые ей осталось провести с Кристианом?

— Ты уверена, что хочешь приехать в Италию? — спросил Кристиан.

— Да-да, конечно, — заверила его Пенни.

— Тогда почему у тебя такое выражение, как будто ты проглотила ежа?

— Не знаю. — Пенни нехотя улыбнулась. Ей не хотелось говорить Кристиану, какой неблагодарной она чувствует себя по отношению к Дэвиду. Он так много сделал для нее, а она… просто забыла про него. И чем больше Пенни думала о Дэвиде, тем хуже чувствовала себя. Как ни больно было признавать это, но она почти боялась встречи с ним.

На следующее утро Кристиан сам отвез Пенни в аэропорт Орли. Всю дорогу он уверял ее, что будет невыносимо скучать и уже сейчас не может дождаться выходных, чтобы снова встретиться с ней в Италии. Он назвал Пенни вымышленное имя, под которым собирался в Италию, дал адрес отеля и сказал, что туда ее отвезет кто-нибудь из четы Делани, а назад он привезет ее сам.

Прилетев в Ниццу, Пенни взяла такси и поехала прямиком в редакцию, где нашла как всегда ожесточенно спорящих Мариель и Марио.

«Значит, все в порядке», — подумала Пенни и незамеченной прошмыгнула мимо них в свой кабинет, где обнаружила Бриджит, сидевшую за компьютером, поскольку. как объяснила Бриджит, «ее компьютер вышел из строя».

— Ну, какие новости? — спросила Пенни, снимая пальто. — Где Дэвид?

— Я не знаю. Его сегодня не было.

— А Пьер?

— Его тоже нет, но он звонил, сказал, что будет после обеда. Для вас есть сообщение с просьбой позвонить владельцу того ресторана в Вальбоне, который мы раскритиковали. Он звонит каждый день, начиная с понедельника, но Мариель приказала дождаться вас. Она считает, что поскольку вы одобрили заметку, то предпочтете сами разбираться с владельцем.

Пенни взяла листок с сообщением, там ничего не было, Кроме имени и номера телефона.

— Ладно, я позвоню ему, — сказала Пенни, вспомнив тот вечер, который они вместе с Седин, их ресторанным критиком, провели в этом заведении. — Надеюсь, он не рассчитывает на опровержение после такого ужасного обслуживания. Я говорила тебе, что он ответил, когда после сорока минут ожидания мы поинтересовались, где же наша еда? — Пенни понимала, что говорит обо всем этом только для того, чтобы скрыть смущение, вызванное своим поступком. Интересно, рассказала ли Мариель сотрудникам, что Пенни улетела в Париж ради мужчины? — Так вот, он ответил: «Если вам здесь не нравится, то можете идти в другое место». Что мы, разумеется, и сделали. А Селин, — Пенни рассмеялась, — написала об этом заметку! Ничего, впредь будет ему наука! Пусть не думает, что по-английски здесь говорят только туристы, а если даже и туристы, все равно нельзя их обслуживать так безобразно.

— Хотела бы я видеть его лицо в тот момент, когда он забрал со столика вашу визитную карточку, — со смехом заметила Бриджит.

— Я бы тоже хотела. Но, увы, к этому моменту мы уже ушли. Ладно, что еще тут у вас происходит? Какие новости относительно съемки моделей модной одежды, которой занимается Бабетта?

— Все идет полным ходом. Мы арендовали вестибюль отеля «Эрмитаж» в Монте-Карло, а фотографии делает Франциск Руо.

— Отлично! — воскликнула Пенни. — Но я думала, что он в Париже.

— Да, он работал в Париже, но ему удалось выкроить время и для нас.

— Мариель прямо-таки превзошла себя.

— Это не Мариель, а Пьер. Он позвонил Франциску и попросил его сделать эту работу.

— А раз Пьер, значит, Дэвид. — Пенни улыбнулась. — Так ты не знаешь, где он?

— Нет. Но если хотите, я могу позвонить ему домой.

— Не стоит, мы так или иначе скоро увидимся. — Пенни постаралась ничем не выдать своего волнения при мысли о такой перспективе. — А теперь мне надо поработать.

По пустякам меня не беспокой, только если что-то очень важное. Да, если будет звонить… — Пенни запнулась. Какое же имя назвать? Ладно, не имеет значения, — если будут звонить, соединяй со мной. И передай Мариель, я хочу поговорить с ней, когда она закончит терзать Марио.

К удивлению Пенни, она гораздо легче смогла сосредоточиться на работе, чем ожидала, и к концу дня ей удалось написать начало небольшого рассказа, пару редакционных статей; при этом она еще отвечала на телефонные звонки. К семи часам вечера, когда Пенни покидала редакцию, Дэвид так и не появился, а Пьер забежал всего на минутку, и она даже не увиделась с ним.

«Ладно, нет больше смысла откладывать разговор с Дэвидом, — подумала Пенни, заходя в дом и включая свет. — Придется выслушать его упреки». Она остановилась, прислушиваясь к тишине, царившей в доме, бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, и ей показалось, что она слышит затихающие отзвуки их с Кристианом смеха. Бросив сумки в холле, Пенни прошла в гостиную, сняла трубку телефона и набрала номер Дэвида. Она подождала некоторое время, слушая гудки, но ей так никто и не ответил. Похоже, Дэвид забыл включить автоответчик.

— Ладно, по крайней мере он не сможет упрекнуть меня за то, что я не пыталась, — громко произнесла Пенни и положила трубку. К ее сожалению, этого нельзя было сказать о Кристиане — он так и не позвонил за весь день.

Пенни не помнила точно, когда все это началось, но к одиннадцати часам вечера ее беспокойство достигло такой степени, что она не могла ни минуты сидеть спокойно. Она пыталась дозвониться Делани, однако там никто не отвечал; позвонила она и в парижский отель, где они с Кристианом останавливались, но ей ответили, что он уже выехал. У Пенни мелькнула мысль поехать домой к Делани и убедиться, что они не избегают ее, а просто их нет дома, но в последний момент она отбросила эту идею, решив не поддаваться охватившему ее безумию. Ну да, Кристиан обещал позвонить, но помешать ему могло все, что угодно.

Пенни совсем забыла о воре, которого Кристиан заметил возле дома, и только сейчас вспомнила о нем Она закрыла все ставни и заперла все двери. Проникнуть в дом было невозможно, но каждый скрип антикварной мебели будоражил ее нервы. Да еще Дэвид. Где он? Куда все подевались? Почему она чувствует себя такой одинокой, почему ее так пугает тишина? Откуда это ужасное ощущение того, что все покинули ее?

Сердце Пенни билось учащенно, она расхаживала с первого этажа на второй и обратно. Мысли лихорадочно путались в голове. Он сказал, что любит ее, он хотел, чтобы они вместе провели выходные, так почему же ее терзает такое беспокойство? Потому, что она теряет его.

Потому, что рано или поздно его поймают, а она не перенесет этого. Им надо сейчас быть вместе, она должна была настоять на том, чтобы остаться в Париже. Почему он отправил ее назад? Почему он не позволил ей разделить с ним грядущие невзгоды, почему не позволил поддержать его? Потому, что он пытается защитить ее. Потому, что он любит ее.

«Боже милосердный, — взмолилась про себя Пенни, — не допусти, чтобы они поймали его сейчас. Прошу, прошу тебя, Господи, позволь мне снова увидеть его!»

Пенни замерла и едва не закричала, когда тишину дома внезапно разорвал звонок. Она бегом бросилась к телефону, схватила трубку и в спешке выронила ее.

— Алло? Пенни? — раздался голос в трубке.

— Эстер, это вы? — прокричала Пенни.

— Ну да, дорогая. Как у тебя дела?

— Все отлично. — Пенни перевела дыхание. — Я просто… Господи, Эстер, я веду себя как идиотка. Вы знаете, где Кристиан? Вы говорили с ним? Он обещал позвонить, но…

— Он здесь, — оборвала ее Эстер.

— Где? Где вы? Я звонила вам домой…

— Я в Париже, а Кристиан рядом со мной. Он хочет поговорить с тобой.

Пенни ждала, прислушиваясь к приглушенным голосам, доносившимся из трубки. Потом раздался голос Кристиана, тихий и проникновенный; в нем чувствовалась почти такая же тревога, какую испытывала сама Пенни.

— Привет. Как ты? Извини, что не смог позвонить раньше, просто закрутился.

— Ничего, все в порядке, — успокоила его Пенни.

— Скучаешь?

— И он еще спрашивает! А ты?

— Все мои мысли заняты тобой. Но, послушай, я уже не уверен насчет выходных. Кое-что изменилось. Вероятно, я не попаду в Италию. Позвоню тебе, когда смогу, ладно?

— Да, — прошептала Пенни и, не удержавшись, спросила:

— А я приеду туда, где ты будешь?

— Разумеется. Я сообщу тебе сразу, как только сам точно все узнаю. — Кристиан замолчал, как бы давая понять Пенни, что собирается сказать что-то важное, но, видимо, не решился и просто добавил:

— Мне пора.

Я люблю тебя, дорогая. — С этими словами он положил трубку.

Пенни уткнула лицо в ладони и глубоко, прерывисто вздохнула. Поначалу ей показалось, что наступило облегчение, но затем она осознала, что это чувство скорее сродни страху, словно она отправлялась плыть по морю, где ее поджидали безнадежность и страдания.

— Ты должна взять себя в руки! — резким тоном приказала себе Пенни. — Ведь это только начало… и если ты не сможешь справиться с этим сейчас, то сможешь ли потом?

Звук собственного голоса в какой-то степени успокоил ее, пройдя сквозь бурливший в ней водоворот. Пенни ощутила жуткую усталость — ей уже так давно не удавалось как следует выспаться, что она даже и не помнила, каким бывает настоящее, лишенное сновидений забвение.

Едва волоча ноги, она поднялась наверх, выключая по пути свет и стараясь не смотреть на тени, смутно вырисовывавшиеся в углах. Раньше ей никогда не было страшно одной в доме, но сегодня нервы Пенни были настолько напряжены, что она вздрагивала при каждом звуке, все чувства необычайно обострились, и единственное, чего ей хотелось сейчас, так это спать, спать и спать.

Забравшись в постель. Пенни вытащила из ящика прикроватного столика пульт управления сигнализацией и сунула его под подушку. Как же ей сейчас не хотелось быть одной! Хорошо бы рядом находился Кристиан и снова заверил ее, что бояться нечего. А не соврал ли он, когда сказал, что за ней кто-то следит? Лично она никого не видела.

Но какой ему смысл обманывать? И зачем кому-то следить за ней? Ведь она никого и ничего не знает…

Была уже глубокая ночь, когда шум где-то в глубине дома разбудил Пенни. Одурманенная сном, она повернулась на другой бок, сказав себе, что это, наверное, вернулась домой Самми, и вновь начала погружаться в забвение. Но внезапно ее мозг начал работать совершенно отчетливо, пелена сна моментально слетела, и сердце заколотилось от страха. Самми больше здесь не живет.

Самми уехала.

Пенни начало трясти. Кто-то находился в ее спальне, она слышала чье-то дыхание. Ни единого лучика лунного света не пробивалось сквозь ставни, ничего не было видно…

И вдруг в одном из углов вспыхнул тусклый свет.

Пенни закрыла глаза и, сдерживая дрожь, притворилась спящей. Затем медленно, очень медленно, дюйм за дюймом, стала продвигать руку к лежавшему под подушкой пульту.

— Я знаю, что вы проснулись. Пенни. — Голос был незнакомым, но этот человек знал ее имя! Пенни ужаснулась.

— Откройте глаза, вам нечего бояться. Я не причиню вам зла.

Вопреки желанию Пенни глаза открылись сами. В углу сидел мужчина и смотрел на нее.

— Привет, Пенни. — Он улыбнулся. — Прошу извинить меня за столь необычное…

Но он не успел договорить, потому что внезапно завыли все сирены в доме, зазвонили все звонки. Пенни, вскочив с постели, пулей метнулась в ванную. Оказавшись в ванной, она заперла дверь и, прислонившись к ней, стала молить о помощи. Ничего не было слышно, кроме звона и воя сирен, никто не ломился в дверь ванной, и все же Пенни никак не могла хоть немного успокоиться. Ее мутило от ужаса.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сквозь вой сирен она услышала скрип тормозов подъехавших машин и лай собак. Сердце Пенни продолжало бешено биться, она была слишком напугана и не могла даже пошевелиться.

Через минуту сирены смолкли, наступила тишина. Затем лай собак раздался уже в доме, и тут кто-то позвал ее по имени.

— Я здесь! — закричала Пенни. «Слава Богу, слава Богу, слава Богу!» — Я в ванной, в главной спальне.

Но раньше охранников к двери ванной подскочили восточноевропейские овчарки: они отчаянно лаяли, царапали дверь, рвались внутрь. Послышалась резкая команда охранника, и овчарки отскочили от двери.

— Все в порядке! — крикнул охранник. — Можете выходить.

Пенни отперла дверь, сначала тихонько приоткрыла ее, а затем распахнула окончательно. За окнами дома раздавался лай, собаки бегали по саду в поисках непрошеного гостя.

— Вы в порядке? — спросил охранник. — Что случилось?

Пенни сглотнула слюну и глубоко вздохнула.

— Простите, — промолвила она, все еще дрожа, — просто… — Она еще раз глубоко вздохнула. — Здесь был кто-то. Кто-то сидел вон там. — Она показала на кресло.

Охранник повернулся и посмотрел на кресло.

— Он разбудил меня, назвал по имени. Он был… Ох, Господи, извините, я сейчас постараюсь взять себя в руки.

— Все в порядке, — успокоил ее охранник. — Не торопитесь. Не хотите спуститься вниз?

— Да, пожалуй. Он убежал?

Охранник кивнул.

— А если не убежал, то собаки найдут его. Вы знаете этого человека? — спросил он.

Пенни кивнула:

— Да. То есть я хочу сказать… я не уверена. Все произошло так быстро.

Охранник помог ей спуститься вниз, и в этот момент во входную дверь вошел его коллега.

— В саду никого нет, — сообщил он.

Первый охранник кивнул и приказал убрать собак.

— Мне бы хотелось знать, — сказала Пенни, когда охранник налил ей в бокал бренди, — как он попал сюда?

— Хороший вопрос, — ответил охранник. — Мы все проверим, но поскольку сигнализация не сработала, можно предположить, что он проник в дом еще до того, как вы легли спать.

— Боже мой! — простонала Пенни, чувствуя, как ее снова охватывает страх.

— Вы можете позвонить кому-нибудь? — спросил охранник спустя несколько минут. — Кому-нибудь, кто мог бы приехать и побыть с вами?

Пенни покачала головой:

— Нет, я не могу… — Она замолчала и сделала еще один большой глоток бренди. — Да-да, есть такой человек. Который сейчас час?

Охранник посмотрел на свои часы.

— Десять минут третьего.

Через двадцать минут, когда Пенни и охранник уже стояли в холле, у дома резко остановилась машина Дэвида.

Он выскочил из нее и взбежал по ступенькам крыльца.

При виде его бледного, встревоженного лица Пенни вновь почувствовала дрожь.

— Все в порядке, все в порядке, — успокаивал Дэвид, обнимая ее. — Черт побери, что произошло? — спросил он, глядя на охранников.

— Кто-то проник в дом, — сообщил один из них. — Взломана дверь в помещении прачечной. Похоже, он сделал это до включения сигнализации, но мы на всякий случай проверяем исправность системы. — Понизив голос, он добавил:

— У нее был жуткий шок… Вы хотите, чтобы мы сообщили в полицию?

— Пенни, вы хотите вызвать полицию? — спросил Дэвид.

Пенни покачала головой и отстранилась от Дэвида.

— Нет, не стоит. Я уже в порядке.

— Может, оставить на улице одного из псов? — предложил охранник.

Дэвид кивнул.

— Ладно, нет проблем. Утром мы вернемся за ним.

А если он вам понадобится на более долгий срок, надо будет приучить его выполнять ваши команды. Между прочим, его зовут Брут.

Как только входная дверь за охранниками закрылась, Дэвид запер ее на замок и на засов, затем пошел к Пенни, которая перебралась в гостиную. Пенни стояла, закрыв лицо руками, плечи ее вздрагивали — так сильно она рыдала.

— Ну-ну!.. — Дэвид подошел к ней вплотную и ласково погладил по голове. — Все в порядке. Успокойтесь, ничего больше не случится.

— Ох, Дэвид! — Пенни всхлипнула, падая в его объятия. — Простите меня, простите. Я выгляжу сейчас такой дурой. Я просто… Господи, я не могу даже говорить. Я так боялась, что вы не приедете. И еще боялась встретиться с вами. Я думала, что вы разозлились на меня. Если это так, то я вас не виню. Я не должна была уезжать, тем более таким образом. Мне хотелось быть здесь, с вами, но я вас подвела. Простите, Дэвид. Мне так жаль. Я столько всего натворила и теперь просто не знаю, что делать.

— Для человека, который не может говорить, вы объясняетесь совсем неплохо, — добродушно заметил Дэвид. — А теперь поясните мне, о чем речь? Почему я должен был разозлиться на вас? — спросил он, крепче прижимая Пенни к себе.

— Из-за моего отъезда, — ответила Пенни, высвободилась из его объятий и направилась к пианино. — Я понимаю, что не должна была этого делать. Понимаю, надо было объяснить вам…

— Да почему вы должны мне что-то объяснять? И разве мир рухнул в результате вашего отсутствия? Успокойтесь…

— Но дело не в этом! — воскликнула Пенни, заламывая руки. — Вы так много сделали для меня, а я вас огорчила. Я не перезвонила вам в выходные…

— Все, тайм-аут, — ласковым тоном оборвал ее Дэвид. — Вам незачем извиняться передо мной за то, за что вы вообще не должны извиняться. А вот что касается человека, проникшего в ваш дом…

Внезапно, словно очнувшись. Пенни резко обернулась.

— Это был мужчина из «мерседеса»! — вскричала она. — Тот самый, о котором я вам говорила. Толстый.

Клянусь, это был он. Он» сидел в моей спальне и смотрел на меня.

Дэвид нахмурился.

— Вы уверены? — спросил он.

— Да, — ответила Пенни и тут же покачала головой. — Я не знаю. Думаю, это был он. Но если это был он, то что он здесь делал, Дэвид? Зачем он пробрался в мой дом?

— Не знаю, — ответил Дэвид скорее самому себе. — Он вам что-нибудь говорил?

— Почти ничего. Сказал, что не причинит мне зла. — Пенни посмотрела Дэвиду прямо в глаза. — Как вы считаете, Дэвид, он мог следить за мной?

Дэвид не отвел взгляда, но даже в таком возбужденном состоянии Пенни заметила, что мысли его сейчас далеко отнес.

— Как вам сказать, — помолчав, отозвался он. — Думаю, что мог.

— Господи! — воскликнула Пенни. — Я этого не вынесу! Просто какой-то кошмар. Ничего не понимаю. Что он хочет от меня?

— Это-то и предстоит выяснить. — Дэвид обнял ее за плечи и проводил к софе. — Садитесь, а я принесу одеяла. Где они у вас?

— В шкафу. Кто он такой, Дэвид?

— Это человек, который хочет отомстить, и не вам, а мне, — ответил Дэвид, уставившись невидящим взглядом на пустой бокал рядом с Пенни. — Хотите еще выпить? — предложил он.

Пенни покачала головой:

— Нет. Я только хочу, чтобы побыстрее закончилась эта ночь.

Дэвид отыскал одеяла и вернулся с ними в гостиную.

Пенни свернулась клубочком в углу софы. Ресницы ее до сих пор были мокры от слез, а выражение лица стало еще более напряженным.

Он молча принялся укутывать ее в одеяла, словно ребенка. Пенни подняла голову, ей захотелось посмотреть на Дэвида, но она поняла, что не сможет встретиться с ним взглядом, и отвернулась. Когда Дэвид сел на противоположную софу. Пенни почувствовала, что он продолжает смотреть на нее. Сейчас в нем было что-то такое, чего она не могла понять.

— Это мужчина? — тихо спросил Дэвид. — Я имею в виду причину вашего отъезда.

Пенни кивнула. Несмотря на мягкие нотки, голос его звучал как-то глухо, как будто ему требовалось даже больше усилий, чтобы говорить, чем ей.

— Куда вы ездили?

— В Париж, — ответила Пенни. Когда она произносила это слово, голос ее дрогнул, а на глаза снова навернулись слезы.

— Удалась поездка?

Потупив взгляд. Пенни с трудом сглотнула слюну.

— Да, удалась. Только… возникли некоторые сложности.

Дэвид засмеялся, но смех его отнюдь не был веселым.

— Всегда так бывает, правда? — Помолчав некоторое время, он спросил как то уж слишком небрежно:

— Я его знаю?

Пенни покачала головой.

— Простите, но если вы не возражаете, я предпочла бы не говорить о нем.

Наконец Пенни решилась посмотреть на Дэвида. Свет был слишком тусклый, и она не смогла разглядеть выражение его лица, но чувствовалось в нем какое-то напряжение, огорчившее ее. К ней снова вернулось ощущение вины за то, что она не позвонила раньше.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — хриплым голосом спросила Пенни.

Поначалу Дэвида удивил ее вопрос, но затем он понял, что она имеет в виду.

— Нет. Я сам справлюсь. А вам надо поспать. Я буду рядом. Могу побаюкать… — Он запнулся, провел рукой по усталому лицу и вымученно улыбнулся. — Постарайтесь уснуть…

Спустя несколько часов, когда первые рассветные лучи начали пробиваться сквозь ставни, Дэвид поднялся с софы и подошел к телефону. Пьер приехал довольно быстро.

Дэвид поджидал его на крыльце, лицо его выглядело изможденным; Брута он держал на поводке.

— Она спит, — сообщил Дэвид, когда Пьер, небритый, укутанный в пальто на меховой подкладке, вылез из машины. — Оставайся с ней, пока она не проснется. Не знаю, что она захочет делать сегодня, но, возможно, лучше всего ей поехать в редакцию. Надо все организовать так, чтобы она не оставалась одна.

— Ну, уж это как-нибудь без тебя, — буркнул Пьер.

В его голосе звучал не приказ, а просто констатация факта.

— Да, без меня, — произнес Дэвид утомленным тоном.

Отпустив Брута, он добавил:

— Я позвоню после встречи со Стерлингом. Ты захватил мобильный телефон?

Пьер похлопал по карману пальто.

Дэвид кивнул, сел в машину, развернулся и выехал за ворота.

Яхта, стоявшая на якоре в дальнем конце бухты Канто в Каннах, тихонько покачивалась на волнах. Дэвид прошел на палубу. На его усталом симпатичном лице совершенно не отражалось то, что творилось в душе.

Когда он распахнул дверь каюты, Стерлинг поднял голову, оторвавшись от завтрака. Прикинувшись приятно удивленным, он уже хотел заговорить, как его опередил наполненный яростью голос Дэвида:

— На этот раз ты зашел слишком далеко, Стерлинг!

Я могу обвинить тебя во вторжении…

— Ты уже много раз говорил мне это раньше, — спокойно ответил Стерлинг и, взяв чашку с кофе, откинулся на спинку кресла. — Так что действуй…

— Я сейчас говорю не о себе! — резко оборвал его Дэвид. — Я говорю о Пенни Мун и о том, что ты вытворяешь по отношению к ней. Она тут совершенно ни при чем, Стерлинг. И от нее ты ничего не получишь.

— Неужели? — Стерлинг усмехнулся. Самоуверенность, сквозившая в его голосе, еще больше разозлила Дэвида.

— Ты не сможешь ничего найти, Стерлинг, потому что искать просто нечего! Только напрасно теряешь время, и ты это знаешь.

Стерлинг покачал головой:

— Нет, Дэвид, мы оба знаем, что я очень близко подобрался к тому, за чем охочусь. И, судя по всему, Пенни Мун может помочь мне подобраться еще ближе.

— Ты рехнулся! — изумился Дэвид. — Да что, черт побери, она может знать такого, чего не знают другие?

— Вот это я пытался выяснить сегодня ночью. И, возможно, выяснил бы, если бы она не включила эти чертовы сирены. Пришлось смыться, чтобы не получить обвинение во взломе и проникновении. Как бы такое обвинение облегчило тебе жизнь, правда, Дэвид? Извини, что разочаровал. Так что сказала полиция?

— Можно подумать, тебя это интересует.

— На самом деле нет. Поскольку, понимаешь, я уже знаю, что она не стала вызывать полицию. — Стерлинг в задумчивости склонил голову. — А не кажется странным, что Пенни Мун позвонила именно тебе, а не в полицию?

Знаешь, о чем мне это говорит, Дэвид? Это говорит мне о том, что наша подруга мисс Мун пытается защитить кого-то.

— Ты думаешь, что, проснувшись и обнаружив в своей спальне такое жуткое пугало, кто-то мог бы не испугаться? — проворчал Дэвид.

Стерлинг усмехнулся, услышав такой комплимент в свой адрес.

— Ха, на самом деле я подозреваю, что она защищает тебя. — Он вскинул брови, самодовольно улыбнулся и, прищурив взгляд, посмотрел на Дэвида. — Или кого-то еще.

— Это все твои фантазии. Стерлинг, — усмехнулся в ответ Дэвид. — Я же сказал тебе, что Пенни совершенно ни при чем. Она ничего не знает, потому что и знать-то нечего. Боже милосердный, ты перевернул мою жизнь вверх дном, пытаясь отыскать что-то, хоть что-нибудь, но ты не можешь ничего найти. Так почему бы тебе просто не убраться…

— Но ведь Габриелла знает кое-что, не так ли, Дэвид?

Не поэтому ли она запрещает тебе видеться с сыновьями? И отчего твоя собственная мать не желает иметь с тобой никаких дел?

— Мои отношения с женой — это не твое собачье дело! — зло бросил Дэвид.

— А я считаю, что это как раз мое Дело. Думаю, когда Габриелла услышит о Пенни Мун, она сама сделает это моим делом.

Лицо Дэвида стало серым, как пепел.

— И что она услышит о Пенни Мун? — тихо спросил он. — Тут не о чем говорить, совершенно не о чем…

Стерлинг ухмыльнулся:

— Так, значит. Пенни Мун все-таки знает кое-что?

Дэвид прекрасно понимал, о чем говорит Стерлинг, и еще он понимал, что оказался в очень непростой ситуации.

— Я уже сказал тебе: она ничего не знает! — отрезал он.

Стерлинг пододвинул чашку, налил себе еще кофе и снова перевел взгляд на Дэвида.

— Уютную норку ты устроил себе в этом журнале, — сказал он, бросая в кофе три кусочка сахара. — Но меня не обманешь, Дэвид. Эта ширма ни на минуту не обманула старину Роберта. А интересно, что скажет твоя Пенни, когда обнаружит, как ты используешь ее?

У Дэвида даже задрожал подбородок.

— Никто никого не использует. Стерлинг. Никто, за исключением тебя.

Стерлинга, похоже, позабавили эти слова, и некоторое время он тихо смеялся.

— Ох, Боже мой, как же мы дурачим сами себя! Но ты не ожидал этого, не так ли, Дэвид? Совсем не предполагал, что влюбишься в эту женщину, да?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответил Дэвид ледяным тоном. — И вот что я тебе скажу, если ты сейчас же не отстанешь от нее…

Стерлинг вскинул пухлую ладонь с дорогими кольцами на пальцах.

— Оставь свои угрозы, — спокойным тоном заявил он. — Я уничтожу тебя, Виллерз, и ты это знаешь.

— Можешь говорить что угодно, — устало сказал Дэвид, — но ты никогда не найдешь то, что ищешь. Стерлинг, потому что искать нечего.

Стерлинг облизнул губы в предвкушении своей следующей фразы.

— Надеюсь, ты знаешь, что Пенни Мун связалась с Кристианом Муро? — спросил он, демонстративно разглядывая свои ногти и тем не менее наблюдая за Дэвидом краешком глаза.

В горле у Дэвида пересохло.

— С каким Кристианом? — выдавил он наконец.

Стерлинг снова рассмеялся, видно, слишком уж забавной показалась ему реакция Дэвида. Он даже закашлялся от смеха.

— Прекрасно сыграно, — сказал он, тяжело дыша и вытирая рот салфеткой. — Ты действительно хороший актер, Виллерз. Повтори еще разок, и мы услышим хор ангелов небесных. А может, даже увидим лавровый венок, вплетенный в твои по-юношески вьющиеся волосы.

Дэвид пристально смотрел на Стерлинга, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Тебе придется объясниться. Стерлинг, — спокойным тоном произнес он.

— Да неужели? — воскликнул Стерлинг, раскачивая взад-вперед свой мощный торс. — Тогда слушай. Пенни Мун встречается с Кристианом Муро. А ты, Виллерз, точно так же, как и я, прекрасно знаешь, кто такой Кристиан Муро. И я подозреваю, что твоей уютной норке скоро настанет конец. Ну, что скажешь?

— Я скажу, что личная жизнь Пенни — это ее дело.

И эта жизнь никакого отношения не имеет ко мне, а уж тем более к тебе. Так что прекрати, Стерлинг, оставь ее, черт побери, в покое, или тебе придется давать серьезные объяснения людям, с которыми тебе не захочется объясняться.

Усмешка Стерлинга была настолько широкой, что казалось даже, его лицо скривилось от боли.

— Габриелла не говорила тебе, что ты довольно привлекателен в гневе? — Внезапно выражение лица Стерлинга совершенно изменилось, он подался вперед, и в глазах его засверкали ненависть и жажда мести. — Начинай считать дни, Виллерз, — предупредил он и, затянув потуже пояс халата, встал и вышел из каюты.

— Значит, Италия остается в силе? — Пенни улыбнулась. Она сидела за своим рабочим столом, прижав телефонную трубку плечом к уху, и просматривала лежащий перед ней документ. — А когда ты будешь там?

— В субботу утром, — ответил Кристиан. — Но боюсь, что Делани не смогут отвезти тебя на машине. Можешь приехать поездом?

— Разумеется. А как долго ты там пробудешь?

— Несколько дней, может, неделю. Ты думаешь, что сможешь уехать так надолго?

Пенни замялась: ее внезапно смутила мысль о Дэвиде.

— Да, да, думаю, смогу, — ответила она, отбрасывая все постороннее. Пенни повернулась в кресле и посмотрела в окно.

— Отличной — Помолчав немного, Кристиан продолжил:

— Пенни, как мне хочется, чтобы все это было не так…

— Ничего, все в порядке, — заверила его Пенни. Проникновенность его голоса согрела ее до самых кончиков пальцев. — Не важно как, лишь бы вместе.

— Я люблю тебя, — с нежностью промолвил Кристиан.

Эти слова наполнили сердце Пенни радостью. Она уже собралась ответить Кристиану, но в этот момент дверь ее кабинета распахнулась, и в него ворвался Дэвид.

— Мне надо идти, — сказала Пенни в трубку, краснея. — Позвони попозже. — Она положила трубку, повернулась к Дэвиду и едва не ужаснулась при виде ярости, сквозившей в его глазах.

— Черт побери, да вы хоть соображаете, что делаете? — прошипел Дэвид, с силой захлопывая за собой дверь.

— А что я делаю? — вскричала Пенни. Чувство вины, которое она испытывала, только еще больше распалило ее. — Лучше объясните, что вы сами делаете, врываясь сюда…

— Вы знаете, о чем я говорю, — резко оборвал ее Дэвид. — Я говорю о Муро. О Кристиане Муро. Как долго вы встречаетесь с ним?

— Да как вы смеете говорить со мной в таком тоне!

Черт возьми, вас не касается, что я делаю и с кем встречаюсь в свободное от работы время.

— Нет, касается, если вы связываетесь с типами вроде Муро, — гневно заявил Дэвид, — Или вам наплевать, кто он такой? Черт! Да вы хоть знаете, чем он занимается?

— А вы как думали? — с вызовом бросила Пенни. — Так что, дорогой Дэвид, вы не можете сообщить мне ничего нового…

— Вы знаете?! — Дэвид хлопнул себя руками по бедрам. — Боже мой, но как же можно тогда быть такой идиоткой? Вы что, не понимаете, в какое положение он ставит вас? Вы общаетесь с преступником. Пенни! Правительство Соединенных Штатов разыскивает его за торговлю наркотиками, масштабы которой вы даже не можете себе представить.

— А вот тут вы не правы, Дэвид Виллерз. Я знаю все, что он натворил. Знаю все, что можно знать о Кристиане Муро. А вы на основании нескольких услышанных историй делаете свои дурацкие выводы…

— Я не верю ушам! — вскричал Дэвид. — Вы что, слепая или притворяетесь? Мы говорим о наркотиках. Пенни. О наркотиках! Надеюсь, вы слышали о них? Вы в курсе, что это такое? Наркотики убивают людей. Пенни.

— Можете оставить свои нравоучения при себе, — огрызнулась Пенни. — Разумеется, я знаю, что такое наркотики. Но он занимался только марихуаной, а марихуана никому не приносит вреда.

Дэвид закрыл глаза и поднес ладонь ко лбу.

— Неужели вы можете по-настоящему верить в то, что говорите? — сказал он, изо всех сил стараясь сдержать себя. — И вы считаете, что можно заработать такие деньги, какие заработал Муро, за счет тупых сосунков, покуривающих марихуану?

— Да, я верю в это! — воскликнула Пенни. — Он совсем не то, что вы о нем думаете. Он никогда не имел дело с другими наркотиками, а марихуану продавал только тем людям, которым она нравится и которые знают, как ее употреблять. — Эти слова прозвучали наивно даже для самой Пенни, но почему бы не сказать их, если она считает это правдой?

— Боже мой. Пенни! — взревел Дэвид. — Неужели вы и правда так глупы? Неужели не читаете газеты? Он вовсе не какой-то там герой, и занимается он не только марихуаной. Этот человек — гангстер. Пенни. Гангстер, проворачивавший операции, которые принесли ему более ста миллионов долларов. Мне даже не хочется думать, сколько человеческих жизней он подвергал опасности и сколько человек погибло из-за него. Нет! Нет! — вскричал он, видя, что Пенни пытается заговорить. — Мне плевать, что он наговорил вам. Я хочу, чтобы вы немедленно порвали с ним!

Ноздри Пенни раздувались от возмущения, но прошло еще некоторое время, прежде чем она заговорила, крепко сцепив ладони и сверкая глазами от негодования.

— Вы можете думать о Кристиане Муро все, что угодно. Мне это безразлично. Но позвольте сказать вам, Дэвид. Я знаю, что он за человек. И еще — я профессионал, прекрасно разбирающийся в том, как пресса может подать любой материал. Поэтому я не виню вас. Я просто удивлена, как именно вы могли так легко попасться на эту удочку.

Дэвид покачал головой и растерянно посмотрел на Пенни. Охватившее его горькое разочарование, похоже, превзошло все мыслимые пределы. Но было в этом взгляде еще что-то… Пенни чувствовала все так ясно, как будто она сама испытывала боль, светившуюся в глазах Дэвида.

— Это не я попался на удочку, а вы, — подытожил Дэвид и невесело усмехнулся. — Похоже, вам здорово запудрили мозги. Черт побери, но как вы — именно вы! — можете быть настолько легковерной?

Пенни отвернулась. Совершенно некстати ей вспомнились строчки Генри Миллера.

— Послушайте, Пенни. — Дэвид положил ладони на стол и наклонился к ней. — Если бы это был любой другой мужчина, я бы не стал вмешиваться. Возможно, мне бы это не понравилось, но я ни в коем случае не стал бы чинить вам никаких препятствий. Но поверьте мне, Муро совсем не такой, каким вы его себе представляете. Вы же порядочная женщина. Пенни, у вас есть моральные принципы, совесть и все прочее, что присуще порядочным людям. Так почему же вы губите себя? Вы же понимаете, что ничего из этого не выйдет. В конце концов его поймают, и что тогда будет с вами?

Пенни сидела с каменным лицом, упершись взглядом в стену.

— Я люблю его, — выговорила она наконец и даже вздрогнула от того, насколько банально прозвучала эта фраза. Откашлявшись, Пенни добавила:

— Мне наплевать на ваши слова, Дэвид, потому что он не такой, каким вы его себе представляете. Если бы вы узнали его, то сами бы в этом убедились.

Голова Дэвида поникла, словно кошмар последних нескольких лет жизни окончательно добил его. Если бы она знала, если бы только он мог сказать ей!.. А может, все-таки надо сказать? Но Дэвид понимал, что сейчас он не в состоянии тягаться с Муро, и если он даже скажет все, это ничего не изменит.

— Наконец, — продолжила Пенни тихим голосом, — какое вам дело до того, что я делаю?

Вскинув голову, Дэвид увидел смущение в глазах Пенни и почувствовал, как у него сдавило горло.

— Вы ничего не поняли, да? — хрипло произнес он. — Вы совершенно ничего не поняли?.. Я забочусь о вас. Пенни. Меня волнует то, что происходит с вами, волнует ваше будущее.

Вздохнув, Пенни невольно всхлипнула.

— Я не перестану встречаться с ним! — с вызовом заявила она. И тут глаза ее округлились, выражение отчаяния, появившееся на лице Дэвида, кольнуло ее в самое сердце. — Благодарю вас за заботу, — прошептала Пенни.

— Мне нужна не ваша благодарность, — грубо отрезал Дэвид, — а обещание прекратить это безумие!

Пенни покачала головой:

— Я не могу вам этого обещать. Не знаю, сколько нам осталось…

— И когда они поймают его — будем надеяться, что вас не поймают вместе с ним, — что вы тогда будете делать?

Пенни потупила взгляд.

— Боже мой. Пенни. — Дэвид хрипло рассмеялся. — Только не говорите мне, что вы намерены ждать его. У вас впереди вся жизнь, и вы не можете растрачивать ее таким образом. Вам никогда не приходило в голову, что если он действительно любит вас, то не захочет принять от вас такую жертву?

— А он и не просит меня об этом, — парировала Пенни. Сейчас она уже настолько была сбита с толку, что ей ужасно хотелось поскорее закончить этот разговор.

— Я даже представить себе не мог, что вы способны настолько романтизировать ситуацию, — сказал Дэвид, и в его голосе вновь зазвучали гневные нотки. — Вы как будто выпали из реального мира. Кристиана Муро разыскивает полиция. Он преступник. Пенни. Ради Бога, не позволяйте ему и вас превратить в преступницу!

— Но я не собираюсь связываться с наркотиками, — с жаром возразила Пенни.

— Вы понимаете, что я имею в виду. Посмотрите на меня. Пенни. Посмотрите на меня и скажите, что верите всем сердцем в то, что он любит вас.

Когда широко раскрытые глаза Пенни встретились с глазами Дэвида, в ее памяти всплыли прощальные слова Кристиана, сказанные им во время недавнего телефонного разговора.

— Я знаю, что он любит меня, — промолвила она. — Ему так же тяжело, как и мне. Поэтому прошу вас, Дэвид, не надо портить то немногое, что нам осталось. Я смирюсь с последствиями, какими бы они ни были…

Ударив ладонью по столу, Дэвид повернулся и подошел к окну. Ему так много хотелось сказать Пенни, пока он стоял там, глядя на проезжавшие мимо машины, хотелось обнять ее и встряхнуть со всей силой, вызванной крушением его надежд. Но он уже понимал, что все испортил, потому что не продумал как следует, прежде чем врываться в кабинет Пенни и советовать ей, как жить.

Боже мой, Кристиан Муро! Как, черт побери, такое могло случиться?

Пенни наблюдала за Дэвидом. Он выглядел настолько усталым и разбитым, что Пенни и сама расстроилась. Ей еще не приходилось видеть его таким — Дэвид всегда держал себя в руках и контролировал любую ситуацию. Пенни вспомнила о прошедшей ночи. Ее, конечно, интересовало, в чем же все-таки было дело, но она не могла спросить об этом у Дэвида, потому что из-за этого ночного инцидента, а еще из-за ее отношений с Муро он сейчас выглядел чересчур возбужденным и в то же время… таким бессильным, что у Пенни снова появилось непреодолимое желание помочь Дэвиду справиться с его проблемами. Но как она могла помочь, если для этого надо было сделать выбор между ним и Кристианом?

— Может быть, вы хотите, чтобы я подала заявление об уходе? — тихо спросила она.

Дэвид ничего не ответил, и, подождав немного. Пенни поднялась с кресла и подошла к нему.

— Простите, — прошептала она. — Я не знаю, что еще сказать, кроме…

Дэвид повернулся и посмотрел на нее, его голубые глаза были полны страдания. Он молча обнял Пенни и прижал к себе.

— Мне очень тяжело. Пенни, — промолвил он через некоторое время. — Если бы вы знали, как мне тяжело!

Пенни отстранилась, заглянула Дэвиду в глаза и сказала:

— Не будем ссориться из-за этого.

Его ответная улыбка была знаком вынужденного примирения. Губы Дэвида сейчас были так близко, что для Пенни самым естественным шагом было коснуться их своими губами.

— Я знаю, что вы не понимаете, — тихо сказала она после поцелуя, — а мне так хотелось бы все объяснить.

Мне кажется, что какая-то частица меня принадлежит ему, и хорошо это или плохо, но у меня нет сомнений в том, что мы любим друг друга. Поэтому я буду продолжать встречаться с ним.

Дэвид медленно кивнул, и, когда Пенни снова положила голову ему на плечо, он крепко обнял ее и сказал:

— Если бы вы только знали, что делаете…