Последний курорт

Глава 9

— Ты что, вообще не собираешься покидать эту яхту? — спросила Мариель у Стерлинга, медленно проходя мимо и проводя пальцами по его лысине.

— Разумеется, собираюсь, она мне осточертела, — рявкнул Стерлинг, вскидывая голову и щуря воспаленные глаза. — Я что тебе. Папай[16] какой-нибудь, что ли? — Он заерзал в шезлонге, пытаясь поудобнее устроить тело, обильно покрытое потом.

— А почему бы тебе не пойти на вечеринку, которую они устраивают по поводу выхода первого номера журнала? — подковырнула Мариель.

— Это не смешно, — устало отмахнулся Стерлинг.

— Но я уверена, что Дэвид будет рад видеть тебя, — продолжала дразнить Мариель.

— Даже готов поспорить, что он обрадуется, — с кислой миной согласился Стерлинг и добавил после паузы:

— Скажи-ка мне, он уже заключил сделку с парнями из Ниццы?

— Не знаю. Он не посвящает меня в эти дела.

Стерлинг широко раскрыл один глаз и посмотрел на Мариель. Надо было признать, что груди у нее просто великолепные — они так победно блестели благодаря крему для загара, а соски напоминали пробки, только что вынутые из бутылок с бордо. Да и ноги у нее прекрасные… но, черт побери, все равно она не больше, чем просто тупая шлюха.

— Похоже, ты теряешь чутье, Мариель, — злобным тоном заметил Стерлинг.

— Я так не думаю, — промурлыкала Мариель, садясь к Стерлингу на колени и обнимая его руками за шею.

— Оставь это для Виллерза, — прохрипел Стерлинг и, закашлявшись, согнал Мариель с колен.

Она прошлась по палубе и устремила взгляд на обсаженный пальмами бульвар Круазетт.

— Это была мафия? — спросила Мариель, оглядываясь по сторонам.

— Отвяжись, Мариель, — попросил Стерлинг, тяжело дыша. — У меня плохое настроение.

— А знаешь, — промолвила Мариель, подперев тоненьким пальчиком подбородок и задумчиво глядя на небо, — я всегда могу сообщить ему, что ты здесь.

— Если ты думаешь, что он еще не знает об этом, то ты даже глупее, чем это можно предположить по твоему виду, — отпарировал Стерлинг, вытирая рот носовым платком.

Мариель обернулась и посмотрела на него — огромный, выброшенный на берег кашалот в шапочке с эмблемой «Чикагских медведей» и шортах цвета хаки, жарящийся на солнце. Она легко сносила оскорбления Стерлинга, даже приветствовала их, потому что на самом деле они оказывали на нее обратный эффект и только подзадоривали.

— Кстати, что ты сказала ему насчет жучков? — спросил Стерлинг.

— Как ты и велел, что они там. — Мариель подождала, что он ответит на это, и, не дождавшись, продолжила:

— Я попробовала узнать, не думает ли он, что это работа мафии.

— И что он сказал?

— А ничего. Просто снял их.

— Ну разумеется, снял, а чего ты еще ожидала?

Мариель медленно прошлась по палубе и присела у ног Стерлинга.

— Послушай, есть способы предотвратить выход журнала, — сказала Мариель и, не дождавшись ответа, спросила:

— Что ты об этом думаешь?

— Мариель, — Стерлинг вздохнул, — мне нет абсолютно никакого дела до того, появится на свет этот ваш журнал или нет. Все, что я хочу, так это поставить Виллерза на место. За этим ублюдком должок, и я намерен получить то, что мне причитается. — Он помолчал некоторое время, затем, внимательно глядя сверху вниз на Мариель, спросил:

— А какая тебе выгода, если журнал не выйдет?

— Никакой. Но я подумала, что, может быть, тебе это будет выгодно.

— Альтруистка! — Стерлинг хмыкнул. — Это что-то новенькое в твоем характере, Мариель.

— Я же говорила, как много могу сделать для тебя, Бобби, — промурлыкала Мариель, поглаживая пальцами его пухлые колени.

— Неужели? Но это может оказаться совсем не тем, что мне нужно от тебя.

— Тебе нужен Дэвид Виллерз, не так ли?

— Послушай, дорогая, не лезь не в свое дело. Ты, черт побери, десятая скрипка в оркестре.

— Если ты не уверен, что я могу дать то, что тебе нужно, тогда вообще зачем обратился ко мне?

— Сперва я ничего не знал о его намерениях. Но сейчас знаю и могу подождать.

— Ну а как же насчет меня?

— О чем ты, черт побери?

— Мне нужен этот журнал.

— Проклятие! Женщина, ты твердишь об этом, как заигранная пластинка. Прекрати, ради Бога!

— В прошлый раз ты говорил, что поможешь мне избавиться от Пенни Мун, — напомнила Мариель.

— Разве?

— Ты сам знаешь, что говорил, — с раздражением бросила Мариель.

Стерлинг ответил не сразу, он наслаждался прикосновениями сосков Мариель, которыми она терлась о его бедро. Пожалуй, не стоило слишком уж пренебрегать этой шлюхой, она могла еще пригодиться.

— Где сейчас Пенни Мун? — спросил Стерлинг.

— Умоталась куда-то утром вместе с Дэвидом.

Стерлинг скривил губы.

— А ты не допускаешь, что между ними кое-что происходит? — с издевкой спросил он, рассчитывая задеть ее самолюбие.

— Не смеши меня, — хмыкнула Мариель. — Она определенно не в его вкусе.

— М-м… судя по тому, что я видел, она вполне ничего.

Мариель вскинула голову.

— Так ты видел ее?

— Ну, конечно, видел. Думаешь, я хожу повсюду с закрытыми глазами?

— Возможно, — Мариель провела пальцами по бедру Стерлинга и засунула их под шорты, — у Дэвида больше шансов отдать мне этот журнал.

— Может быть, и так. — Стерлинг зевнул. — Но на мой взгляд, он хочет, чтобы им владела Пенни Мун. Подумай, Мариель, в какую игру ты играешь. Когда я покончу с Виллерзом, он не сможет дать тебе даже клочок бумаги, чтобы подтереть задницу, не то что журнал. А теперь, поскольку ты горишь желанием побаловать меня минетом, почему бы тебе не заняться этим? По крайней мере это заставит тебя замолчать хоть на пять минут.

— Думаю, сейчас самое подходящее время похвалить вас. Пен, за отлично проделанную работу. Вы подобрали прекрасный коллектив, все у вас получается Здорово, да и ведете вы себя очень хорошо, не считая редких истеричных нападок на меня. — Дэвид развернул свой «сааб» и съехал с автострады налево, направляясь в сторону Мужена.

— Какая торжественность, — парировала Пенни, — и сколько впечатляющих подробностей! Тем не менее спасибо за комплимент.

Дэвид бросил быстрый взгляд на Пенни, но тут же снова перевел его на дорогу.

— Вы намерены показать гранки Сильвии? — , поинтересовался он.

— Она не просила, но если я должна сделать это, нет проблем.

— Ну уж решайте сами.

Пенни повернула голову, чтобы посмотреть на застроенные виллами склоны холмов. Она радостно улыбалась; ветер трепал ее волосы, давая желанную передышку от изнуряющей дневной жары. Настроение было превосходное, даже Дэвиду не удалось подпортить его.

Честно говоря, весь этот день он вел себя просто безупречно. «Ладно, не перехвалить бы!» — мысленно одернула себя Пенни. Он все-таки не умел удерживаться от шуточек, а кроме того, в типографии вместе с другими мужчинами бесстыдно пялился на какую-то блондинку, которая шастала туда-сюда без дела. И почему мужики так ведут себя? Неужели не понимают, как безобразно выглядят в такие минуты? Но в целом поведение Дэвида было вполне терпимым. Если, конечно, не обращать внимания на не слишком приятный момент во время обеда, когда он, нагло уставившись на Пенни, принялся выяснять, не возникало ли у нее в последнее время греховных и похотливых мыслей в отношении него. Самонадеянный болван! Но на этот раз Пенни была на высоте. Вместо того чтобы покраснеть или поперхнуться, как ожидал Дэвид и как, без сомнения, оно и было бы всего пару дней назад. Пенни очень спокойно заметила, что если столь невероятное событие все же когда-нибудь произойдет, то она обратится к психиатру. А если он задал этот вопрос только потому, что его самого замучили подобные мысли в отношении нее, то, делать нечего, мечты так и останутся мечтами.

До выхода сигнального экземпляра «Нюанса» оставалось только три недели. Все по-прежнему шло гладко, и у Пенни вроде бы не было причин для беспокойства. Сам факт того, что появление ее детища на свет уже близко, приглашения на прием по этому случаю разосланы, а два следующих номера почти готовы к печати, вселял уверенность в успехе. Да еще повод, по которому они сегодня ездили в типографию. Они прибыли туда, чтобы обсудить возникшие в последнюю минуту изменения в первом номере, связанные с заменой обложки и добавлением интервью с очередной знаменитостью. Владелец типографии согласился не сразу — это было действительно довольно сложное дело, но «если Пенни сумеет предоставить ему новое интервью к концу недели, он почти уверен: все будет в порядке» Пенни пообещала, что никаких проблем больше не возникнет, и сейчас ей оставалось только молиться, чтобы так оно и было.

Неожиданно возникшая возможность получить эксклюзивное интервью, разумеется, являлась заслугой Дэвида. Настоящей сенсацией было уже само согласие американской актрисы Полин Филдз, прилетевшей в Ниццу, чтобы провести свой летний отпуск на Кап-д'Эль, ответить на вопросы главного редактора «Нюанса». От такой удачи Пенни чуть не хватил удар, потому что Филдз впервые решилась встретиться с представителями прессы после безвременной кончины ее мужа полгода назад в результате трагического несчастного случая, во время которого их дочь также едва не погибла. Публикация такого интервью уже гарантировала успех журналу, поскольку популярность Полин Филдз уступала только ее славе.

— Итак, — прервал Дэвид мысли Пенни, когда они свернули в манящую тень извилистой лесной дороги, поднимавшейся к воротам виллы, — вам удалось наконец найти себе дружка?

Вытаращив глаза, Пенни повернулась и посмотрела на него.

— Может, не стоит лезть не в свое дело? — спросила она наконец с любезной улыбкой.

— Но вы-то как раз мое дело, — возразил Дэвид.

— Что же это за голова, в которую приходят такие мысли? — изумилась Пенни.

— Я вложил в вас много денег и считаю, что теперь вы мое дело.

— В рабочее время — возможно, но в нерабочее — каждый сам по себе. Договорились?

— Договорились. — Дэвид пожал плечами. — Так как все же, нашли?

— Что нашла?

— Дружка.

— Дэвид, прекратите, — ласковым тоном попросила Пенни и полезла в сумку за пультом, отпирающим ворота.

— И вы не хотите пригласить меня выпить? — спросил Дэвид, когда машина остановилась у крыльца виллы.

— Вообще-то не планировала, — ответила Пенни.

— Что ж, планы всегда можно поменять. — Он усмехнулся, распахнул свою дверцу и вылез из машины. — Пожалуй, лучше сначала искупаться, а потом за бокалом-другим я расскажу вам кое-что о Полин Филдз.

После долгой, утомительной поездки из Тулона Пенни больше всего на свете хотелось окунуться в освежающую воду, но она ни в коем случае не хотела оказаться в бассейне вместе с Дэвидом. За последние несколько месяцев ей удалось немного похудеть, но до идеальной фигуры было еще далеко, и Пенни не сомневалась, что Дэвид не упустит возможности поиздеваться над ней.

— Вы сочтете меня негостеприимной, но сегодня это не совсем удобно.

Дэвид вскинул брови.

— Значит, все-таки у вас есть кто-то? — спросил он.

Эта мысль ему явно не понравилась.

— Неужели вам не надоело, Дэвид? Я уже сказала: моя личная жизнь вас не касается.

— И поэтому вы сели на диету?

К своему огорчению. Пенни почувствовала, что краснеет.

— Причина моей, как вы выразились, диеты, — изрекла она, — заключается в массе работы и отсутствии времени на еду. Ладно, если хотите поплавать в бассейне, пожалуйста. Через полчаса я присоединюсь к вам на террасе, чтобы выпить один бокал. Но после этого мне придется вас выставить.

Пробираясь в свою спальню, чтобы принять душ и переодеться. Пенни ругала себя за отказ от предложения Дэвида поговорить о Полин Филдз. Это был непрофессиональный подход к делу, что Пенни прекрасно понимала. Но она могла сделать это завтра, а сегодня ей предоставилась наконец возможность увидеться с Эстер Делани, которая вернулась домой два дня назад — на три недели позже, чем ожидал Уолли. Вчера вечером Пенни позвонила ей из редакции и пригласила вечером на коктейль. Старушка приняла ее предложение с такой же радостью, с какой Пенни услышала, что Уолли, к сожалению, не сможет прийти. Пенни не собиралась упускать шанс поговорить о Кристиане Муро. Это сулило появление материала, который в конечном итоге мог стать еще большей сенсацией, чем интервью с Полин Филдз.

Пенни второй день убеждала себя в этом, отлично понимая, что ее расчет — всего лишь самоуспокоение, попытка сохранить чисто профессиональный интерес к Кристиану Муро.

Перед тем как спуститься к Дэвиду на террасу. Пенни вышла на балкон спальни, чтобы полюбоваться волшебным видом моря. Она совсем не подумала о том, что Дэвид может еще быть в бассейне, поэтому вздрогнула от неожиданности, обнаружив его прямо перед собой с полотенцем в руках.

Некоторое время Пенни наблюдала за Дэвидом, довольная, что она его видит, а он ее нет. Это давало ей некоторое преимущество перед ним, что обычно редко бывало в их отношениях. Так продолжалось до момента, когда Дэвид, отбросив полотенце, повернулся к своей одежде. Пенни охватило смятение. Тело Дэвида было поразительно красивым, сильным и загорелым — Пенни просто не могла оторвать от него глаз. Длинные мускулистые ноги и густые темные волосы в паху едва не вызвали у нее восхищенный стон. Как легко было представить его занимающимся любовью, представить нескончаемое удовольствие, которое могло доставить такое тело. «Боже мой, — ужаснулась Пенни, отворачиваясь, — мое воздержание, кажется, начинает серьезно влиять на мой рассудок».

Она уже дошла до двери спальни, когда ее остановил крик Дэвида:

— Эй, привет!

— Привет, — раздался в ответ голос Самми, и Пенни облегченно вздохнула. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Дэвид узнал о том, что она стояла на балконе и восхищалась его телом. Она бы этого не перенесла!

Спустившись через несколько минут на террасу. Пенни почувствовала, что начинает краснеть. Ну конечно, Дэвид придирчиво рассматривал ее, как будто она статуя Венеры Милосской. И эти бесовские искорки в его глазах…

Не мог же он догадаться, что она продолжает хранить в памяти образ его обнаженного тела. Когда Дэвид высказал ей комплимент по поводу того, как она прекрасно выглядит, Пенни, к своему стыду, не смогла даже традиционно возмутиться, потому что ее язык словно прирос к небу.

— Можете не обращать на меня внимания, — усмехнулась Самми, переводя взгляд с сестры на Дэвида и обратно. — Я прекрасно понимаю, что я здесь лишняя.

— Ты соображаешь, что говоришь? — рявкнула Пенни, чувствуя при этом, что Дэвида очень забавляет ее смущение.

— Конечно, — ответила Самми, — и ухожу. Я зашла только для того, чтобы принять душ и переодеться…

— Куда ты уходишь? — крикнула Пенни вслед сестре, направившейся в дом. — Я не видела тебя несколько дней.

— Я была со Стефаном, — прозвучало в ответ.

— А кто такой Стефан? — заинтересовался Дэвид, когда Самми скрылась в доме.

Пенни улыбнулась:

— Последняя любовь ее жизни. У него есть небольшая моторная лодка, на которой он развозит мороженое по яхтам, стоящим в гавани.

— Кстати, он предложил мне работу, — вмешалась Самми, высовывая голову из-за двери.

— У тебя уже есть работа, — напомнила ей Пенни.

— Да, но всего несколько часов в день… А потом очень интересно покататься на лодке среди всех этих роскошных яхт. Надо будет как-нибудь тебя взять, это не такой уж плохой отдых.

Пенни посмотрела на Дэвида с угрожающим видом, словно собиралась залепить ему пощечину.

— Да я же ни слова не сказал, — взмолился Дэвид, вскидывая руки.

— А вам и не надо ничего говорить, — отрезала Пенни. — Я вижу, выпивку вы уже сами нашли.

— Не правда, это мне Самми принесла. Итак, — Дэвид бросил взгляд через сад на море и вздохнул, — вот мы и здесь.

— Что значит — мы здесь? — возмутилась Пенни.

Дэвид рассмеялся.

— А какой смысл вы нашли в моих словах? — спросил он.

— Бросьте ваши шуточки, — с раздражением буркнула Пенни. — У меня плохое настроение.

Дэвид помотал головой, как будто пытаясь привести в порядок свои мысли.

— Может, я что-то упустил? — спросил он.

Пенни нахмурилась.

— Понимаете, вы явно не были такой раздраженной перед тем, как поднялись наверх. Честно говоря, вы мне даже нравились…

— Давайте сменим тему, — предложила Пенни.

— С удовольствием, — согласился Дэвид и вскинул голову, поднося к губам бутылку с пивом. — Надеюсь, вы не будете ругать меня за то, что я воспользовался телефоном в ваше отсутствие?

— Нет, не буду, — не слишком любезно пробормотала Пенни, страстно желая стряхнуть с себя все еще не отпускавшее ее наваждение.

— Я позвонил Мариель, — продолжил Дэвид. — Дома ее не оказалось, поэтому я оставил сообщение на автоответчике. Я подумал, что лучше кто-то другой, не вы, сообщит ей новость о Полин Филдз. Надеюсь, вас не расстраивает то, что этим кем-то буду я.

— Абсолютно не расстраивает, — ответила Пенни, прекрасно понимая, что Мариель позеленеет от зависти, когда узнает, что интервью у актрисы будет брать не она. — Желаю удачи.

После этого в их разговоре возникла продолжительная пауза, во время которой тишину нарушали только стрекот цикад и успокаивающее журчание фонтана. От этого молчания Пенни испытывала неловкость, но никак не могла придумать, чем бы его заполнить. Может, снова завести разговор о Полин Филдз? Но это не устраивало Пенни, поскольку разговор мог затянуться, а через пятнадцать минут должна была прийти Эстер Делани.

Пенни бросила быстрый взгляд на Дэвида, который безмятежно наслаждался тишиной. Ей пришло в голову, что она вообще никогда не видела его подавленным или хотя бы озабоченным. Должно быть, это просто замечательно — всегда чувствовать себя на высоте положения. Да и кто на его месте не был бы доволен собой, обладая его богатством, обаянием и прочими достоинствами?

— Скажите, Дэвид, — промолвила Пенни, — вас хоть что-нибудь может вывести из себя?

— В каком смысле?

Пенни пожала плечами. Она, уж конечно, пожалеет о том, что коснулась этой темы.

— Ну, неужели вас ничто по-настоящему не беспокоит?

— Разумеется, беспокоит, — ответил Дэвид. — Но только то, ради чего стоит беспокоиться.

Пенни кивнула.

— А ради чего стоит беспокоиться?

— Это зависит от обстоятельств.

— От каких?

Некоторое время Дэвид внимательно смотрел на Пенни, потом сказал:

— Меня беспокоят многие вещи. Пенни Мун, которые вас не должны волновать.

— А я и не волнуюсь, — заметила Пенни.

— Вот это хорошо. Расскажите мне лучше о своих соседях. Вы уже познакомились с кем-нибудь из них?

— Только с самыми ближайшими. Вон их дом, за деревьями, — добавила Пенни, указывая на виллу семейства Делани.

— Они французы?

— Нет, англичане.

— А чем они занимаются?

— Торгуют антиквариатом. По-моему, какими-то восточными поделками.

Дэвид кивнул и в задумчивости прищурил глаза.

— Наверное, очень хорошо зарабатывают, если могут позволить себе жить в такой вилле, — заметил он.

— М-м… — неопределенно промычала Пенни. Она не собиралась продолжать этот разговор.

Снова воцарилось молчание. По какой-то необъяснимой причине Пенни ужасно захотелось прочитать его мысли. Но Дэвид всегда оставался для нее загадкой, и Пенни предположила, что именно поэтому она постоянно злится на него.

— Ладно, — прервал молчание Дэвид, ставя на стол свой пустой стакан, — мне пора ехать.

Пенни проводила его до машины.

— Вы серьезно относитесь к своим отношениям с Мариель? — спросила она, когда Дэвид уже сел за руль.

Пенни поняла, что Дэвид улыбается, еще до того, как он поднял голову и наградил ее лукавым взглядом. Однако, к ее удивлению, если он и собирался ответить что-то язвительное, то не сделал этого; наоборот, из глаз Дэвида исчезло обычное насмешливое выражение, когда он сказал:

— В данный момент я серьезно отношусь только к одной женщине, и, черт побери, это отнюдь не Мариель.

Но, — Дэвид подмигнул Пенни, — все может измениться. — Он завел двигатель, развернулся в переднем дворике и уехал.

Подтолкнуть Эстер Делани к разговору о Кристиане Муро оказалось гораздо сложнее, чем ожидала Пенни. Они сидели на террасе почти два часа, уже и солнце зашло, а язык Эстер, хотя и щедро смоченный алкоголем, похоже, не желал развязываться.

Когда Эстер появилась на пороге ее дома. Пенни пришлось потратить немало усилий, чтобы не выдать своего веселья. Старушка нарядилась в шелковую красную плиссированную юбку длиной до колен, черные ажурные колготки и черный шелковый «mon». Еще смешнее выглядели туфли Эстер на высоких каблуках, в которых ей явно тяжело было ходить.

Веселое настроение Пенни быстро улетучилось, когда она обнаружила, что в ответ на все ее попытки завести разговор о Кристиане Муро Эстер либо раскатисто хохотала, либо вскидывала руки к лицу, изображая испуг.

Однако Пенни все же удалось узнать, что Кристиан сейчас находится где-то вместе с Уолли и последнюю поездку в Соединенные Штаты Эстер совершила в одиночестве.

Пенни это не удивило: Кристиан Муро вряд ли решился бы высадиться на американский берег, поскольку в списке самых опасных из разыскиваемых преступников ФБР отвело ему пятое место. Ничего не удалось Пенни выяснить и о том, чем Эстер Делани занималась в Соединенных Штатах целых три недели.

Честно говоря, при других обстоятельствах Пенни, возможно, и восхитилась бы удивительной способностью Эстер уклоняться от вопросов, на которые она не хотела отвечать. Но сейчас, когда старушка, понимая, что Пенни все равно не отстанет от нее, принялась рассказывать о своей жизни в Малайзии, Пенни решила больше не слушать ее треп и, подлив в бокалы еще вина, взяла разговор в свои руки.

— А Кристиан Муро говорил вам, что в тот вечер, после вернисажа, он оставил сообщение на моем автоответчике? — прямо спросила она.

Эстер моментально замерла, уставившись на Пенни.

— Так говорил он вам? — с нажимом повторила Пенни.

— Ох, гм, да, ты знаешь, кажется, говорил, — ответила Эстер и подлила себе вина.

— И вы знаете о содержании сообщения и о том, что нам надо встретиться?

— М-м… да, гм… — промычала Эстер, глядя во все стороны, только не на Пенни.

— Он что, передумал?

— Нет! Гм, да. Да, он передумал, — решительно выпалила Эстер.

Пенни усмехнулась про себя — старушка явно была плохой обманщицей.

— Я хочу связаться с Кристианом. Может быть, вы передадите ему мое сообщение? — предложила Пенни.

— Ох, дорогая!.. — пролепетала Эстер, встревожившись, как никогда.

— Да в этом нет ничего такого, — заверила Пенни, пряча свое раздражение за улыбкой. — Вы просто скажите ему, что мне не нужна его история, если только он сам не надумает ее рассказать.

— Нет-нет! Он не будет ничего рассказывать, — уверенно заявила Эстер. — Встретиться с тобой он согласен, но никаких историй.

Теперь Пенни казалось, что ей только это и хотелось услышать. В душе она тут же простила Эстер, которая всего минуту назад утверждала, что Кристиан Муро передумал встречаться с ней.

— Если вы передадите Кристиану, что мне не нужна его история, он наверняка снова мне позвонит. Где он сейчас?

— У адвокатов, — пробормотала Эстер. — Разговаривает со своими адвокатами. Уолли повез его туда на машине.

— Куда?

— В Париж.

Пенни кивнула, и тут вдруг Эстер неожиданно выпалила:

— Он намерен сдаться властям!

Пенни застыла, и сердце ее на мгновение застыло вместе с ней, а потом забилось еще сильнее.

— Сдаться? — повторила она, чувствуя, что близка к обмороку.

Эстер кивнула.

— Сначала он хочет заключить сделку с окружным прокурором. А уж потом сдаться.

— И сколько времени потребуется на заключение такой сделки? — спросила Пенни, отгоняя от себя мысль о том, что он вот-вот исчезнет, и, может быть, навсегда, а они даже не познакомились. Эстер только покачала головой. Внезапно на ее лице появилось такое печальное выражение, что Пенни не удержалась и ласково спросила:

— Вы его так любите, да?

— Прекрасный мальчик, — ответила Эстер, уставившись на свой бокал с вином. — Чертовски хороший мальчик! Я буду очень скучать без него.

Пенни подождала несколько секунд, потом спросила:

— Но если он собирается сдаться, то, наверное, наша встреча ему уже ничем не грозит, не так ли?

— Трудно сказать. Но я знаю, он хочет встретиться с тобой. Мне об этом сказал Билли.

Пенни заморгала и подумала, не ослышалась ли она.

— Билли? — переспросила она.

— Да, Билли. Понимаешь, я разговариваю с ним. Через медиума, разумеется. И он мне все рассказывает.

Пенни замолчала, переваривая сказанное старушкой.

Обычно она не интересовалась спиритизмом, но в сложившейся ситуации была не прочь услышать об этом побольше. Поэтому, энергично пошевелившись, чтобы заставить Эстер взглянуть на нее, она спросила:

— Что он рассказывает?

Эстер раскрыла рот, губы ее некоторое время дрожали, прежде чем она вдруг внезапно решилась ответить:

— Уолли не любит, когда я говорю об этом.

— Но Уолли здесь нет ведь, правда? А я хочу знать.

Лицо Эстер исказилось, но затем, к радости и удивлению Пенни, снова разгладилось.

— Ты хорошая девочка, — сказала она, беря Пенни за руку. — Хорошая девочка. Но все не так просто. Я ничего не могу сказать тебе без разрешения. А разрешения нет, и я знаю, что он не даст его.

Пенни заставила себя улыбнуться.

— Я уже читала, — осторожно промолвила она, — о наркотиках.

Пенни ожидала, что при этих словах Эстер впадет в панику, но та просто кивнула и сказала:

— Я так и думала. Но он никому не причинял зла. Он хороший человек. Немного плутоватый, — Эстер хихикнула, — но у него доброе сердце. Он всегда хорошо относился ко мне. Он хочет встретиться с тобой, но Уолли возражает.

— Уолли? — удивилась Пенни, не в силах поверить, что Уолли Делани может оказывать какое-то влияние на такого человека, как Муро, и на ее судьбу.

— Это слишком рискованно, — пояснила Эстер.

Пенни в задумчивости прикусила губу, затем спросила:

— Я могу понять возражения Уолли против нашей встречи, но скажите мне, вы тоже возражаете против нее?

Эстер опустила взгляд на бокал с вином.

— Я должна делать то, что говорит Уолли, — слабым голосом ответила она.

— У вас лично есть какие-нибудь возражения? — не отставала Пенни.

Эстер покачала головой.

— Он очень занятой человек, но вместе с тем и очень одинокий, потому что жена ушла от него, — промолвила она почти шепотом.

Пенни вскинула брови; только сейчас она поняла то, что должна была понять раньше, — лучше всего было давить на романтические чувства Эстер Делани.

— А откуда он узнал мой номер телефона? — спросила она. — Это вы ему дали?

Эстер покраснела, и Пенни было достаточно такого ответа.

— Могу я спросить вас, что он говорил обо мне?

— Нет, не думаю, что могу повторить его слова. Уолли это не понравится.

«Черт бы его побрал, этого проклятого Уолли!» — гневно подумала Пенни.

— А вас не удивит, если я скажу, что нахожу его очень привлекательным?

— Нет, меня это не удивляет. То же самое он сказал о тебе, — призналась Эстер.

Пенни едва не запрыгала от радости. И тут ей в голову внезапно пришла неожиданная мысль. Если Кристиан Муро появился на вернисаже, то что может помешать ему посетить прием по случаю выхода нового журнала? Но эту идею тут же пришлось отбросить, потому что вряд ли Эстер согласится тайком от Уолли передать приглашение Кристиану Муро. И кроме того, если Кристиан все же придет на прием, то Уолли во всем обвинит Эстер. А что, если ей самой каким-то образом передать ему приглашение?

Вздохнув, Пенни откинулась на спинку кресла и взяла бокал с вином.

— Вы знаете, все это очень огорчительно, — сказала она. — Ужасно хочется встретиться с ним. Кажется, в душе вы хотите мне помочь, но поскольку я не могу уговорить вас передать ему мое сообщение, то даже не знаю, как все-таки состоится наша встреча.

Эстер лишь молча посмотрела на Пенни.

— Если бы вы попросили его еще раз позвонить мне… — ласковым тоном промолвила Пенни.

К невыразимому отчаянию Пенни, Эстер помотала головой:

— Он не позвонит. Уолли просил его не звонить.

Пенни едва сдержала разочарование. Она без труда представила себе, как Уолли расписывает ее Кристиану: беспринципная газетчица, готовая использовать любые уловки, лишь бы вытянуть из него какую-нибудь скандальную историю.

— Но почему Уолли так возражает против нашей встречи? Какой вред она может принести именно Уолли?

— Об этом ты должна поговорить с ним сама. Он знает больше меня. Слишком много людей вовлечено в это… и все так сложно.

— Конечно, я понимаю, — согласилась Пенни, — но поскольку вы без разрешения дали Кристиану мой номер телефона, думаю, что в ответ могли бы по крайней мере дать мне его номер телефона.

На лице Эстер появилось страдальческое выражение.

— Я все равно встречусь с ним, — грозным тоном начала Пенни. По правде сказать, ей вовсе не хотелось применять в отношении Эстер тактику запугивания, даже если эта тактика была единственной, способной расколоть старушку. — Либо вы даете мне номер его телефона, либо сообщаете, где я могу найти Кристиана Муро.

И без того бледное лицо Эстер побелело еще больше.

— Ты не должна этого делать, — задыхаясь, умоляла она, явно не осознавая, что Пенни неизвестно, где именно в Париже находится Кристиан Муро. — Нет-нет, ты не должна этого делать!

— Тогда скажите, как ему позвонить, — не отступала Пенни.

— Я передам твою просьбу.

— И ничего не скажете Уолли?

— Нет-нет, ни в коем случае!

Спустя полчаса Эстер Делани нетвердой походкой направилась к своему дому. Когда она подошла к воротам, то обернулась, чтобы посмотреть на Пенни, которая в это время закрывала ставни. «Бедная, милая девочка, — с тоской подумала Эстер, — ничего-то она не знает».