Последний танец

Эпилог

Старожилы Мирамонте не помнили такой жары в июне. Чудесный дар – длинная череда солнечных дней. Разноцветные зонтики выросли на пляжах как грибы – местные жители спешили насладиться неожиданной благодатью, пока сюда не нагрянули отдыхающие и туристы.

Прошел ровно год с того дня, когда была высечена надпись на гранитном памятнике рядом с могилой Вернона Сигрейва. «Лидия Беатриса Сигрейв – преданная и нежная жена и мать».

Ее дочери не сомневались в том, что это может показаться кому-то злой насмешкой. После смерти Лидии в прессе поднялся невообразимый шум – газеты пестрели заголовками: «Загадочное исчезновение». Все почему-то решили, что Лидия скрывается на роскошной вилле в Латинской Америке. Порой даже Дафна, Китти и Алекс сомневались в том, что мать умерла. Ведь тела ее так и не нашли. А то, что она привела в идеальный порядок свои дела и написала завещание, – так это вполне объяснимо: женщина обвиняется в убийстве и ждет решения суда, намеренного приговорить ее к пожизненному заключению.

Сестры долго не могли прийти в себя после ее гибели. Тысячи вопросов и загадок остались неразрешенными, но общая картина постепенно прояснилась: эта женщина любила своего мужа до безумия… и убила его, чтобы спасти от непоправимой ошибки. Эту обыкновенную женщину, не лишенную талантов и чувства юмора, любовь толкнула на поступок, не укладывавшийся в сознании обывателя.

Для Китти это были месяцы скорби и радости. Беременность ее протекала спокойно, без осложнений, которыми пугали ее «пожилые первородящие» мамы. Китти родила здоровую девочку весом в восемь фунтов. Рожала она дома, на широкой кровати в викторианском стиле, там же, где был зачат ее ребенок. Шон, прилежно посещавший все занятия для родителей, провел с ней шестнадцать часов, пока длились схватки. И когда пришло время перерезать пуповину и акушерка протянула ему ножницы, он проделал это серьезно и торжественно. Шону дали подержать новорожденную, и он, взглянув на рыжеватый пушок у нее на головке, усмехнулся и сказал: «Что ж, по крайней мере у дочки мои глаза».

Как и все в жизни Китти, ее новая семья не вписывалась в общепринятые рамки. Они с Шоном решили подождать с планами на будущее, пока он не окончит колледж. Но Шон приходил к ней каждый вечер, уделяя дочке все свободное время. Он придумал и имя девочке – Мадлена. Завсегдатаи «Приятного чаепития» тут же перекрестили ее в Мэдди.

Маленькая Дженни взяла на себя роль мамы и ни на шаг не отходила от колыбельки, которую Шон заказал у знакомого плотника, и постоянно что-то шептала малютке, будто та могла ее понять, и великодушно давала ей свои игрушки. Незнакомых Дженни встречала сердитым взглядом, гордо заявляя: «Это моя дочка».

Дафна осталась в Мирамонте. Через несколько месяцев после таинственного исчезновения Лидии она потребовала у Роджера развод и купила одноэтажный домик с верандой неподалеку от Китти. Сначала Роджер устраивал ей бурные сцены и даже угрожал, но потом успокоился и проявил удивительную покладистость. В конце концов суд принял решение, удовлетворявшее обоих. Роджеру отошел пентхаус в Нью-Йорке, и детей он мог забирать к себе на шесть недель летом, а также на Рождество и на Пасху. Дафна была назначена официальной опекуншей Кайла и Дженни. Кроме того, ей выплатили огромный аванс за семейные мемуары, которые должны были выйти осенью.

Алекс, считавшаяся у сестер экспертом в этой области, заверила Дафну, что все к лучшему. Что ж, ей виднее: в декабре она вновь заверила брачный контракт с бывшим мужем. Они продали свои дома, на содержание которых уходила куча денег, что сразу освободило Алекс от всех долгов, и удивили всех, переехав в фамильное гнездо Сигрейвов на Агва-Фриа-Пойнт. Дом был завещан всем сестрам, но Китти и Дафна согласились получать ежемесячные денежные компенсации.

И вот в годовщину маминой смерти они собрались на крыльце, где так часто сиживали в детстве, лакомясь кукурузными хлопьями или расчесывая мокрые после купания волосы. В палисаднике Дженни катала Мэдди в розовой колясочке, а малышка подпрыгивала и взвизгивала от восторга, потряхивая рыжеватыми кудряшками. Двойняшки пошли купаться с Кайлом, клятвенно заверив сестер, что не спустят с него глаз.

Дафна не волновалась за сына – кузины трогательно опекали его. Она, как и сестры, сидела в плетеном кресле на крыльце, а рядом стоял чемодан, собранный в дорогу.

– Может, приготовить лимонад? – предложила взволнованная Китти. – Возьмешь с собой термос. Путь предстоит не близкий.

– Не беспокойся, мы будем останавливаться по дороге, – отозвалась Дафна.

– Они будут пить шампанское, дубина! – расхохоталась Алекс, выбросив кусочек льда в цветущие кусты гортензии. Джим был в командировке на Тайване, и Алекс с девочками всю неделю питались холодным чаем и пирожными, что давало ей повод жаловаться на лишний вес. Правда, Дафна и Китти ничего такого не замечали.

Китти вздохнула.

– Мне хотелось бы, чтобы это была настоящая свадебная церемония – с цветами и тортом. И рисом. Какая же свадьба без риса?

– Кто бы говорил, – усмехнулась Алекс. – Когда вы с Шоном решите наконец пожениться, вам уже пора будет на пенсию.

– По крайней мере будет кому катать мое инвалидное кресло, – пошутила Китти.

– Сначала ему надо получить водительские права, – поддержала шутку Дафна. Потом добавила: – Вы, конечно, решите, что я ненормальная. Может, это и так. Но после всего, что произошло… мы подумали, что так будет лучше. Помните, мы же чуть не сбежали двадцать лет назад.

– Это было так давно – я не помню подробностей. – Алекс сгорала от любопытства.

– Джонни первым отказался от этой идеи, – сказала Дафна.

– После того, как с ним обошелся отец, меня не удивляет его поступок, – произнесла Китти.

Дафна покачала головой:

– Нет, не только это. Джонни боялся за меня, за мое будущее. Мы ведь были так молоды. Но в конце концов, нет худа без добра. Теперь у меня есть Кайл и Дженни.

– Держу пари, ты забудешь об их существовании на целую неделю. – Алекс вызвалась посидеть с детьми, пока Дафна будет проводить медовый месяц, и не упускала случая напомнить об этом сестре.

– Главное, чтобы ты была счастлива. – Китти взглянула на свою дочурку, и глаза ее засияли. – Кому нужны свадебные обряды, если рядом с тобой мужчина, способный сделать свою возлюбленную королевой? Дафна рассмеялась.

– Ну уж это чересчур. Он по-прежнему работает юристом… только теперь не у прокурора.

– Уверена, частная практика имеет свои преимущества, – ухмыльнулась Алекс.

– По крайней мере голодать тебе точно не придется, – подхватила Китти.

– Ты никому не дашь умереть голодной смертью! – Алекс вспомнила про поднос с выпечкой, который Китти привезла к ней домой.

В этот момент Дафна услышала шум приближающегося автомобиля. В юности она частенько ждала его в наступающих сумерках. Но теперь на Сайприс-лейн вынырнул новенький темно-синий «фандерберд». Мужчина, сидевший за рулем, был ей знаком: сигарета во рту, жесткий взгляд. Увидев Дафну, он посигналил. Она помахала рукой и снова почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой, перед которой открыто будущее, манящее и пугающее.

Дафна поднялась, взяла чемодан и расцеловалась с сестрами. Глубоко вдохнув воздух, напоенный ароматом можжевельника и соленого океанского ветра, она нащупала в кармане мятые билетики и спустилась с крыльца, на котором целую вечность ждала этого мгновения. С легким сердцем, высоко вскинув голову, Дафна пошла навстречу мужчине, шагавшему к ней по дорожке.