Потерянное сердце

Глава двенадцатая

С земли самолет казался лишь точкой в голубом небе. Серебряные крылья переливались на солнце, и от этого точка светилась, превращаясь в искру. Карина, сидя в удобном мягком и просторном кресле, посмотрела в иллюминатор. Белые, похожие на странные кубики, дома Дели становились все меньше и меньше, пока не скрылись из виду. Зато показалась река, лентой вьющаяся по обожженной солнцем коричневой земле, расстилавшейся вокруг до самого горизонта.

Невероятно, думала Карина. Вот она здесь, в Индии, и все приближается и приближается к Гарлэнду.

Прилетев вчера вечером в столицу, девушка с горьким разочарованием узнала, что мистера Холта в городе уже нет. Позвонив из аэропорта в отель «Ашока», где тот остановился, она услышала, что ее герой уже уехал.

— Мистер Холт отправился в Агру, — пояснил готовый помочь служащий. — Он вернется в понедельник, если вам будет угодно подождать его.

— Боюсь, что это будет уже слишком поздно, — расстроенным голосом призналась Карина. — Я должна увидеть его немедленно.

— Могу дать вам адрес, — любезно предложил клерк.

С адресом в руке Карина долго стояла, погрузившись в задумчивость. Конечно, можно сначала позвонить. Но стоило ли лететь за тысячи миль, чтобы все равно начать объясняться по телефону? Нет уж, она обязательно должна увидеть босса! Это подсказывал здравый смысл. Но сердце шептало, что причина такой целеустремленности заключена совсем в ином.

На протяжении всех долгих часов полета от Лондона до Дели девушка думала лишь о своем любимом, надеясь, что каким-то чудесным образом он чувствует и ее приближение, и ее искреннее волнение. Смешная мысль! Она ведь ровным счетом ничего не значила в жизни великого Гарлэнда Холта. А все усилия сейчас направлены лишь на то, чтобы исправить прошлые ошибки и как-то загладить ею же самой вызванные неприятности. Она ведь пытается каким-то образом отвести ту опасность и угрозу финансовому благополучию и карьере, невольной причиной которой сама и оказалась.

Как можно в достаточной мере отблагодарить Джима за то, что он сумел сделать? Ведь он даже смог найти для нее свободное место на ближайший рейс в Дели!

Молодые люди сидели в зале ожидания, когда по радио неожиданно объявили, что мисс Карину Бёрк просят зайти в бюро информации.

Карина вздрогнула и побледнела, почти инстинктивно начав подниматься с места. Однако рука Джима легла на ее руку.

— Не двигайтесь. Не показывайте виду, что сообщение имеет к вам хоть какое-то отношение, — тихо, но настойчиво произнес он. — Вы же вовсе не Карина Бёрк, вы — мисс Джун Робинсон. Уже забыли?

— Что это может означать? — испуганно поинтересовалась она.

— Думаю, что просто так — проверка на всякий случай. Вполне возможно, что он заказывает это объявление каждый час или перед каждым рейсом в Индию.

— Так что же, он здесь? — в ужасе произнесла девушка.

— Вполне возможно, — совершенно спокойно ответил Джим. — Но в любом случае не волнуйтесь. Вряд ли его пропустят сюда, во внутренний зал. Он предназначен исключительно для пассажиров и провожающих.

Слова Джима казались вполне убедительными, но девушка все равно дрожала до последней минуты. И лишь пройдя сквозь стеклянную дверь на летное поле, быстро шагая по асфальту к самолету, она наконец почувствовала, что Феликс уже не сможет до нее добраться.

Едва объявили посадку, Джим обнял свою подопечную.

— До свидания, Карина, — просто сказал он. — Берегите себя. И знайте, что если вдруг решите вернуться, то я жду — в любую минуту.

— Спасибо за все, Джим! — искренне произнесла девушка.

— Да что вы, все ерунда, — возразил он.

Карина импульсивно поцеловала друга, пытаясь хоть как-то выразить признательность.

Ответный поцелуй Джима оказался отчаянным, словно последняя попытка удержать ускользающее из рук счастье. Но молодой человек быстро взял себя в руки. Поднеся пальцы девушки к губам, он с церемонным поклоном произнес:

— Желаю удачи. Благослови вас бог.

Карина чувствовала, что слезы вот-вот навернутся на глаза. Подойдя к самолету, она обернулась и помахала на прощание. Джим стоял возле стеклянной стены зала ожидания — неясная фигура, уже с трудом различимая — и смотрел ей вслед.

Наконец самолет поднялся в воздух. Кажется, ей все-таки удалось увернуться от страшной опасности.

Стюардесса упорно называла ее мисс Робинсон, и девушке с трудом, но удалось заставить себя не выражать удивления.

Невольно мелькнула забавная мысль: а что же сказала бы тетушка Маргарет, узнав, что ее воспитанница летит одна в Индию к мужчине, купив билет в долг, по подложному паспорту на имя девицы легкого поведения, а на груди у нее, под пальто, прячется слоник из розового кварца стоимостью десять тысяч фунтов?

Внезапно Карина ощутила себя страшно маленькой, одинокой и беспомощной. Впереди ее ждет далекая, неизведанная, удивительная страна, а главное — долгожданная встреча с Гарлэндом. Она, конечно, не могла ожидать сообщения, что мистер Холт уже покинул Дели. Сотрудник агентства по туризму при индийском правительстве оказался чрезвычайно любезен и отвез путешественницу в недорогой отель, где она и провела ночь.

Ехать из аэропорта в город пришлось уже в темноте. Но даже темнота оказалась здесь совсем другой. В воздухе стоял едкий запах дыма, высушенной солнцем земли. Беспокоил экзотический аромат странных цветов.

Сам город оказался удивительным. Очаровательные ярко освещенные улицы. Люди в белых одеждах неспешно движутся по тротуарам, заходя в сияющие, настежь открытые лавки. Все выглядело именно так, как представлялось в мечтах. Продавцы сидят, скрестив ноги, перед высокими пирамидами сладостей и пряностей, закутанные в яркие покрывала женщины ярдами покупают не менее яркую материю. Даже напитки, и те кажутся особенно привлекательными благодаря разнообразию цветов.

В отель приехали до обидного быстро. Гостью проводили в номер. Оказалось, что она устала даже больше, чем сама предполагала, и в полном одиночестве съев предложенный ужин, тут же отправилась спать.

Конечно, она с огромным удовольствием, несмотря на утомление, пошла бы прогуляться по этим прекрасным, полным жизни улицам. Но идти одной казалось страшно. А кроме того, не покидало ощущение, что необходимо остаться здесь, в номере отеля, чтобы охранять розового слоника — до тех самых пор, пока не настанет пора передать его в собственные руки мистера Холта.

На следующий день тот же представитель туристического агентства явился очень рано, в шесть утра, чтобы отвезти британскую гостью в аэропорт — ведь предстояло лететь дальше, в Агру. Билет на самолет он принес с собой.

Карина заплатила, с горечью поняв, что остается с несколькими шиллингами в кармане. Приходится лишь надеяться, что Гарлэнд все еще в Агре и дальше ехать уже не надо. Если вдруг он снова куда-то перебрался, то придется звонить. Денег на дорогу больше просто нет.

В самолете оказалось совсем тепло, и Карина порадовалась, что часть денег, занятых у Билла, потратила на покупку легкого светлого платья и открытых белых босоножек.

К счастью, в самолете оставались свободные места, и рядом с ней никто так и не сел. Ведь так не хотелось вести светские беседы! Самым интересным занятием казалось смотреть в иллюминатор на расстилающуюся внизу удивительную, волшебную страну.

Время летело незаметно. Карине показалось, что прошло всего несколько минут до того, как раздался голос командира экипажа с просьбой пристегнуть ремни. А это означало, что Агра уже близка и скоро предстоит посадка. И здесь неожиданно навалилась тревога, настолько сильная, что ее вполне можно было назвать страхом.

А вдруг Гарлэнд рассердится? — гадала Карина. Ведь ей не раз довелось видеть его в гневе. Но раньше она могла с легкостью дать отпор и постоять за себя, а сейчас… трудно сказать, сможет ли она вести себя независимо с этим чувством в душе.

Взять такси в аэропорту оказалось очень просто. Карина дала водителю тот адрес, которым снабдил ее любезный служащий отеля Ашока в Дели.

— Очень красивый дом, — на плохом английском тут же сообщил словоохотливый водитель-сикх. — Богатый человек, много гостей.

Казалось, что он готов без умолку разговаривать всю дорогу до города. Особенно льстил его самолюбию тот факт, что довелось везти настоящую англичанку.

— Я много лет служил у английского чиновника, — сообщил он, — и очень жалею, что англичане от нас ушли.

Карине пришлось рассказать об Англии и даже о своем полете. Но мысли ее были далеко — ведь очень скоро предстояло достичь цели этого долгого путешествия. В Лондоне все казалось совсем простым и очевидным: необходима поездка в Индию к Гарлэнду, чтобы рассказать обо всем, что случилось. Но вот здесь, на месте, все было совсем иначе. Как найти подходящие слова? Как не запутаться и не потеряться в собственных ощущениях, мыслях и чувствах?

Машина проехала сквозь ажурные литые чугунные ворота, открытые настежь, по широкой кипарисовой алее. Обогнула клумбу с какими-то невиданными огромными яркими цветами и остановилась у импозантного подъезда большого дома, окруженного легкими колоннами тенистой веранды. Из дома быстро вышел слуга-индус. Карина ступила на дорожку.

— Я хотела бы видеть мистера Гарлэнда Холта, — собравшись с силами, произнесла она.

Отдав последние оставшиеся рупии таксисту, девушка последовала за слугой в просторный холл. Лишь теперь она поняла как устала. Но сейчас уже не было времени отвлекаться. Имело значение лишь одно: сейчас наконец она увидит своего героя. Что она ему скажет? Как?

— Минутку, пожалуйста, — попросила она слугу. Остановившись, открыла чемодан и достала розового слоника. Еще прошлой ночью она завернула его в папиросную бумагу. А сейчас крепко сжала в руке. — Чемодан я оставлю здесь, — решительно произнесла отважная путешественница.

Слуга молча поклонился и повел гостью через холл, а потом по длинному, такому же прохладному коридору через весь дом. В конце коридора он открыл дверь. Комната оказалась убрана совершенно в английском духе: пестрый ситец, удобные диваны и кресла. Возле окна за столом спиной к двери сидел человек, погруженный в работу.

— К вам леди, саиб, — с поклоном произнес слуга.

Гарлэнд Холт повернулся резко, словно в раздражении. И неожиданно увидел Карину. Изумление, изобразившееся на его лице, могло бы показаться гостье даже забавным, если бы она была в состоянии хоть что-то воспринимать, а не изнемогала от растерянности и откровенного страха.

Дверь за ее спиной тихо закрылась — это вышел слуга. Теперь она осталась наедине с Гарлэндом, а он смотрел на нее так, словно видел перед собой привидение.

— Карина! Что, ради всего святого, вы здесь делаете?

— Мне необходимо было с вами встретиться…

Каждое слово давалось с немалым усилием. Горло как-то странно сжалось, а тяжелые, гулкие удары сердца отдавались болью в голове.

— Я так и не понимаю, почему же все-таки вы здесь? Что-то случилось?

Ноги Карины подкашивались. Они не хотели нести ее к нему. И вдруг совершенно импульсивно, не задумываясь, девушка протянула сверток в белой папиросной бумаге.

— Я… я привезла вам вот это, — наконец пробормотала она.

Мистер Холт недоуменно взял в руки сверток, снял несколько слоев бумаги и увидел слоника из розового кварца с изумрудными глазами.

— Где же вы его взяли? И зачем привезли? Полиция обнаружила воров? — Вопросы сыпались один за другим, отрывисто и стремительно, словно пулеметная очередь.

— Его взял кузен Феликс, — запинаясь, пробормотала.

Гарлэнд взглянул внимательно, стрельнув глазами из-под густых, сейчас почти сросшихся бровей.

— Мне так и казалось, что он замешан в этом деле. Как им удалось его поймать?

— Они не поймали, если вы имеете в виду полицию, — пояснила девушка. — Я… я просто украла это у него…

— И привезли мне, — продолжил Гарлэнд. — Но ведь это кажется совершенно невероятным. Но не хотите ли присесть?

Наверное, лучше рассказать всю историю с самого начала.

— Но есть и еще что-то… — пролепетала Карина. — Он забрал документы из сейфа в вашем кабинете. Те, что касались холдингов. А потом по телефону читал их человеку по имени Эрик, который живет в Цюрихе. Говорил, чтобы тот на самолете прилетел в Лондон, чтобы начать покупать акции уже в понедельник. Вот почему я и оказалась здесь. Сегодня ведь еще только воскресенье. До завтрашнего утра они не смогут ничего сделать.

— Мои документы по холдингам! — недоверчиво повторил мистер Холт. — Но как же он проник в сейф? Где узнал код?

— Мисс Вестон сказала его мне, — объяснила Карина, — потому что она очень плохо себя почувствовала. Вы же дали телеграмму относительно блокнотов, и поэтому мне пришлось открыть сейф.

— Я прислал телеграмму? Блокноты? Но я никаких телеграмм вообще не посылал с тех самых пор, как уехал из Англии, — резко возразил Гарлэнд. — Что это за ерунда? И что вообще творится? Мисс Вестон сошла с ума?

— Да нет же! Она заболела, причем очень сильно, — снова заговорила Карина. — И телеграмма действительно пришла. Другое дело, что она, наверное, на самом деле оказалась вовсе не от вас. Очевидно, ее послал сам Феликс. Но мы-то думали, что она от вас! Поэтому мне и пришлось доставать эти блокноты. Именно в этот момент он и появился. И… и ему стало плохо. А пока я бегала за водой, он украл список холдингов.

С усилием она заставила себя продолжать.

— Я поехала следом за кузеном к нему на квартиру и услышала телефонный разговор. Он что-то вынул из своего сейфа, в спальне, не зная, что я там прячусь. Здесь я и увидела розового слоника и схватила его, а потом убежала. И вот приехала к вам, чтобы все это рассказать.

— В жизни не слышал ничего подробного! — воскликнул Гарлэнд. — Но как же вам удалось сюда попасть?

— Я прилетела, — коротко ответила девушка.

— Могу себе представить, — сухо заметил мистер Холт. — Но деньги? Где вам удалось найти деньги? Их вы тоже взяли у кузена Феликса?

— Нет, деньги на поездку раздобыл Джим, — возразила Карина, — Мне потребовался паспорт, и мы расплатились с человеком тем, что позволили ему вынуть несколько камешков вот отсюда, из подставки. Сейчас они у него, а как только я отдам деньги, он вернет камни.

— Джим! А что делает во всей этой истории Джим? — сдержанно-сурово поинтересовался мистер Холт.

— Он оказался таким добрым. Без него я бы никак не смогла сюда приехать. Да и вообще пропала бы.

— Так, значит, и Джим тоже в этом замешан! — проговорил Гарлэнд с горечью и сарказмом, голосом, который Карина просто ненавидела. — Об этом можно было догадаться с самого начала. Джим всегда оказывается повязанным в нечистых делах, какими бы они ни были. Но, во всяком случае, я рад, что он смог оказаться вам полезным.

— Зачем вы так о нем говорите? — искренне возмутилась Карина, уязвленная тоном своего собеседника. — Ведь именно он все устроил. Только благодаря его усилиям я смогла приехать сюда и предупредить вас.

— Как только мне потребуется помощь Джима, я немедленно к нему обращусь, — выпалил мистер Холт. — А такой невероятной, нелепой и смешной истории я еще никогда не слышал! Наверное, мне лучше попробовать дозвониться мисс Вестон. От нее толку куда больше. А что касается всех этих краж, первичных и вторичных, и налетов Феликса Мэйнвэринга на мой личный сейф, то, честно говоря, не сомневаюсь, что весь мир и в первую очередь, конечно, вы сами просто сошли с ума.

С этими словами молодой человек прошел через комнату и снял телефонную трубку. Карина теперь уже не могла справиться со слезами. Они свободно, беспомощно наполнили глаза и текли по щекам. Обидным казались не только его слова. Сам тон казался оскорбительным, такой резкий и раздраженный. Нет, терпеть все это уже просто невозможно!

Почти ничего перед собой не видя, Карина прошла по комнате. Гарлэнд тем временем объяснял телефонистке, что ему нужен частный звонок в Англию, в офис мисс Вестон. Карина открыла дверь и оказалась в коридоре. Дошла до холла. Слуга, встречавший ее, услужливо подхватил чемодан.

— Мемсахиб желает такси? — поинтересовался он.

Карина покачала головой и взяла из его рук чемодан.

— Я… я пойду пешком, — пробормотала она, едва справляясь со слезами.

Она и не пыталась вытереть их. Какое все это теперь уже имело значение? Девушка вышла под палящее солнце, прошла мимо необыкновенных, сияющих всеми красками мира цветов, по тенистой аллее и оказалась на дороге, вдоль которой тоже стояли высокие, раскидистые деревья. Она и понятия не имела, куда идет. Знала только, что должна как можно быстрее уйти отсюда, из этого богатого и красивого дома, от мистера Гарлэнда Холта. Если ей хотя бы еще раз придется услышать этот полный презрения и негодования голос, то сердце ее не выдержит и разорвется. Но она все равно любит его, и с этим нельзя сделать ровным счетом ничего!

Чемодан казался очень тяжелым, а кроме того, стояла невозможная жара. Но Карина все шла и шла. Движение на дороге явно увеличилось. Интересно, почему? Девушка оглянулась и увидела указатель: «Тадж-Махал». Искра интереса пронзила даже ее обиду и безысходность. Что бы с ней ни случилось, уж это чудо света она обязательно должна посмотреть!

Еще ребенком Карина с восхищением рассматривала яркие картинки в книжках, читала рассказы о красоте этого храма и мечтала, что когда-нибудь и ей доведется на него взглянуть. Так как же можно уехать, не увидев его?

Никто и не обратил внимания на скромную девушку, прошедшую сквозь ворота и поднявшуюся по широкой мраморной лестнице. Индийцы продавали открытки с видами храма и крошечные его копии. Вокруг было очень много посетителей из разных городов и деревень Индии и несколько иностранных туристов. К счастью, никто не заговаривал с Кариной, словно не замечая ее.

И вдруг, совершенно неожиданно, взору девушки открылся Тадж-Махал. Храм оказался еще прекраснее, чем она могла себе представить. На фоне голубого неба он казался розовым, опаловым, словно только что сойдя с чудесного ковра.

Карина прошла по ступеням величественной лестницы. В воде бассейна отражались высокие стройные кипарисы. Прозрачные фонтаны словно направляли взгляд гостя к самому храму, к его безупречности и совершенству.

Девушка не пошла прямо. Вместо этого она свернула в сторону и нашла себе место на зеленой лужайке, простиравшейся по обе стороны кипарисовой аллеи. Усевшись в тени, она начала внимательно разглядывать сначала купол, а потом и изысканно-стройные минареты.

А ведь этот мавзолей построили во имя любви, напомнила себе Карина. Она понимала, что для нее он навсегда останется напоминанием о собственной утраченной любви. Любви недоступной в той же мере, в какой Мумтаз Махал оказалась недоступной Шах Джахану, который посвятил ей этот волшебный памятник.

Храм выглядел настолько красивым, что красота эта, казалось, проникала в самую глубину души, превращая зрителя в часть воплощенной в камне красоты и печали. Карина уже не могла больше выносить ни эту красоту, ни собственное горе. Она начала плакать по-настоящему.

— Карина!

Девушка неожиданно услышала собственное имя. Но она даже не пошевелилась и не оглянулась.

Он присел рядом и обнял ее за плечи.

— Не надо, Карина, не плачь так горько, — нежно попросил он.

— Ничего… ничего не могу поделать, — пролепетала, всхлипывая, совсем ослабевшая и потерявшая самообладание девушка. — Храм такой красивый… а он… он сам, наверное, был так несчастен… так же, как и я…

— Кто он? — не понял Гарлэнд.

Девушка, борясь со слезами, пробормотала:

— Он… он ведь ее очень любил и… и потерял…

Рыдания не дали договорить. Все отступило. Остались лишь собственное несчастье и мраморная печаль храма недостижимой любви.

— Пожалуйста, перестань плакать, Карина! Успокойся! Я не могу больше выносить твоих слез! Я сейчас и сам заплачу!

Слова эти прозвучали настолько неожиданно, что девушка изумленно взглянула на Гарлэнда, на секунду забыв о собственном горе. Слезы дрожали на длинных черных ресницах, а рот даже искривился от рыданий.

И здесь она наконец поняла, кто же сидит на траве рядом с ней, с кем она разговаривает.

— Малышка! Милая девочка! — нежно и пылко воскликнул Гарлэнд. — Как же я мог настолько бессердечно вести себя, когда так безмерно тебя люблю?

Карина решила, что спит и видит какой-то удивительный, невероятный сон. Разве он способен произносить такие слова? Да еще обращаясь к ней? Наверное, это действуют чары Тадж-Махала. Храм или загипнотизировал ее, или вообще унес в какой-то иной мир. А может быть, она уже умерла, но еще сама этого не знает?

— Люблю тебя, — повторил Гарлэнд. — Любовь просто совсем свела меня с ума. Разве ты не можешь понять, что каждую минуту, едва лишь покинув Англию, я только и думал о тебе, о том, что ты сейчас рядом с Джимом? Я совершенно измучился от видений: вот он целует тебя, такой веселый, забавный. И тут вдруг появляешься ты, словно воплощенная мечта. И сразу начинаешь петь ему хвалу: ах, он так добр, он все устроил и организовал, все получилось только благодаря ему! Ну, вот я и вышел из себя. Прости меня, Карина, ты такая храбрая девочка! Столько проехать, чтобы рассказать мне обо всем! Я с самого начала готов был тебя благодарить, но, как всегда, победил дурной характер. Из-за него всегда все идет кувырком.

— Ты… ты меня любишь?

— Конечно, люблю, — заявил он задиристо. — И если бы только знала, как давно! Стой самой первой встречи на балконе дома на Белгрэйв-сквер. Тогда я у всех спрашивал, кто ты такая, но так и не узнал. Но зато я знаю, что ты думаешь обо мне, — продолжал он с печальной, даже безнадежной улыбкой. — «Это последний человек на земле, за которого я согласилась бы выйти замуж». Вот так-то!

Он глубоко вздохнул.

— Все в порядке, Карина. Я вовсе не собираюсь волновать тебя или тревожить покой твоей души. Но просто ты сейчас сидела здесь такая, несчастная и одинокая… лила горькие слезы… Так что слова вырвались как-то сами собой.

— Ты любишь меня! — снова повторила Карина.

— Да, я люблю тебя, — просто подтвердил Гарлэнд. — Причем люблю настолько остро, что если ты сейчас же не прекратишь смотреть на меня вот так, то я за себя не отвечаю. Боюсь, что снова брошусь тебя целовать, как в тот раз…

— Но почему же ты так ни разу ничего не сказал мне? О любви? — недоумевала девушка.

— А что, это что-то могло изменить? — ответил он вопросом на вопрос. — Тебе-то все равно нравится Джим, так ведь?

Карина отчаянно замотала головой. Слезы все еще стояли в глазах, и сквозь их пелену образ Гарлэнда представлялся словно в сиянии радуги, заключавшей в себе и купол, и минареты Тадж-Махала.

— Нет, — наконец-то смогла выговорить она, — я твердо сказала ему, что не люблю. Он знает, что я люблю только тебя, тебя одного…

Гарлэнд замер, словно заколдованный этими простыми словами. Напрягся, словно тигр перед прыжком.

— Повтори, — коротко скомандовал он. — Повтори, вдруг я что-то не так расслышал или неправильно понял. Предупреждаю, Карина, если ты говоришь неправду, то играешь с огнем!

Девушка взяла любимого за руки.

— Это… это чистая правда. Я и сама этого не знала, но, оказывается, любила тебя давно. Просто мне казалось, что ты никогда и никого не сможешь полюбить. А тем более меня…

— Глупышка! Я же ждал тебя! Вот поэтому и не мог никого полюбить.

Гарлэнд резко, почти грубо прижал Карину к груди. Что-то словно разбилось в нем, рухнула стена. Совсем другим, не похожим на свой обычный голосом он заговорил, словно умоляя:

— Пожалуйста, пожалей меня, девочка! Ведь я еще ни разу не встречал ни настоящей любви, ни истинной нежности. Я так боюсь этих чувств!

Карина не нашла ответа на такое искреннее признание. Она лишь подняла ладошку и погладила любимого по щеке — осторожно, словно котенка. Но котенок вновь оказался тигром. Он накрыл маленькую руку своей — большой и сильной — и начал страстно ее целовать, так, словно давно видел в мечтах вот эту минуту.

Потом он снова взглянул на любимую.

— Почему-то я очень ясно видел тебя именно здесь, — заговорил он, — с самого своего приезда сюда представлял и тебя в Индии. Думал, возможно, когда-нибудь смогу привезти тебя сюда как секретаря, компаньона… Но, конечно, и подумать не мог, что ты окажешься здесь мой женой.

— Ох, Гарлэнд!

Это оказались даже не слова, а просто потрясенный вздох.

— Ведь ты не откажешь мне, Карина, правда? Согласишься выйти за меня замуж? Вот прямо сейчас, немедленно! Чего нам ждать?

— Но ведь надо еще закончить массу разных дел, — рассудительно произнесла девушка, — вспомни, сколько неприятностей ожидает тебя дома, в Англии.

— Какие такие неприятности? Ах да, конечно! Но дело в том, что я только что по телефону получил информацию, которая разом решает все проблемы.

Он говорил настолько торопливо и нетерпеливо, словно и на самом деле не хотел думать ни о чем, кроме так внезапно нахлынувшего счастья.

— Так что же ты слышал? — Карина потребовала объяснения.

— Едва ты ушла, — продолжил Гарлэнд, — почти сразу вернулся мой друг, хозяин этого дома, и рассказал о том, что услышал в выпуске новостей. А услышал он об авиационной катастрофе. Разбился самолет, летевший из Цюриха в Лондон. Он считал, что мне может быть небезразлично это известие, поскольку именно этим рейсом летели несколько важных британцев. Среди них он назвал и имя Эрика Коули.

— Так этот человек погиб?

— Все погибли, — коротко подтвердил Гарлэнд. — Так что теперь остается разобраться с одним лишь Феликсом.

Что-то в самом тоне, которым было произнесено имя кузена, заставило Карину испуганно и жалобно попросить:

— Пожалуйста, не расправляйся с ним слишком жестоко! Прошу тебя! Если он уже не опасен, то какое тебе до него дело? Вокруг нас уже и так скопилось немало жестокости, ненависти, жадности и несчастий. Зачем же к ним добавлять еще и новые?

— Все будет именно так, как ты просишь, — почти покорно согласился Гарлэнд. — Понимаешь, Карина? Я ведь хочу только того, чего хочешь ты. Если скажешь отпустить его, я отпущу. Пусть даже он оставит себе все то, что украл для Коули. Ведь розовый слоник ему уже не достанется. Ты привезла его мне. Вернула мне удачу, девочка. И подарила себя, а это самое главное в жизни.

— Неужели возможно поверить в то, что это правда? — задумчиво, словно рассуждая вслух, произнесла Карина.

Ей все еще казалось, что все происходящее — лишь сон и она вот-вот проснется.

— До чего же ты хороша, — вдруг негромко произнес Гарлэнд, и Карина словно опустилась на землю.

— Так это все правда? — начала нетерпеливо и недоверчиво спрашивать она. — Ты меня любишь? Это не сон?

— Если это и сон, то мы будем видеть его всю оставшуюся жизнь, причем вместе, рядом, крепко держа друг друга в объятиях, — почти шепотом ответил Гарлэнд.

Девушка почувствовала, как сильны и нежны руки любимого. Он осторожно приподнял ее лицо, губами найдя ее губы, целуя ее страстно и бережно, с новой любовью и новым ощущением счастья. Неведомый прежде огонь внезапно пронзил все существо Карины. Ей казалось, что любимый словно магнитом притягивает все ближе к себе.

— Люблю тебя, — произнес Гарлэнд, и слова прозвучали торжественно, даже победно. — Никогда больше тебя не отпущу — ни на шаг! Ты моя, Карина, принадлежишь только мне, мне одному и никому другому на всем белом свете! Пожалуйста, повтори свои слова, скажи, что ты меня любишь. Я все еще не могу в это поверить. Так боюсь тебя потерять!

Карина почему-то дрожала. Но лицо ее сияло. Она прошептала так тихо, что он едва расслышал:

— Я… тебя люблю… люблю тебя… всем… сердцем…

Гарлэнд обнял Карину с такой страстью, что двое слились в единое и неразделимое целое. На двоих им достались одно сердце, одна душа, одна любовь — на все времена.