Потерявшие сокровище. Книга 2

Глава 3

Сато проснулся в прекрасном настроении, будимый своим любимым, характерными поцелуями в губы, нос, скулы. И еще крепкие объятия, потереться о его колючую щеку, ощутить утреннее возбуждение и прильнуть всем телом.

— Сато… — мурлыкнул принц на ушко. — Просыпайся соня, пора вставать.

— Не хочу. — Протянул он, сильнее прижимаясь. — У тебя там так все интересненнько и восторженно меня приветствует, что я думаю…м-м-м…

— О чем? — лукаво заглядывая в глаза, открывшиеся и сейчас блестящие, медленно и осторожно поглаживая его плоть, принц усмехнулся. — Что, чертенок, присмирел, да?

— Ага… — шумный вдох, — когда так будят я вполне готов просыпаться каждый день и почти без сопротивления!..

Шао рассмеялся, прижался сильнее, ощущая ласкающую руку у себя на плоти и в ответ делая не менее приятные движения.

Наигравшись вдоволь, используя только руки, пара вышла из спальни, одетая и довольная. Их встретил готовый стол и завтрак. Как и всегда Тенаар покопался в своей тарелке, переложил в тарелку соседа практически половину ингредиентов и принялся с легкой беседой уплетать остатки своего завтрака. Принц, как обычно, умиленно наблюдал за ним и сам ел, не подавая признаков недовольства из-за вдруг увеличившейся порции, при чем каждый день одно и тоже повторялось без сбоев.

И вот они поели, переоделись в дневные одежды, и принц покинул покои. Сато улыбался, даже когда спросил о здоровье пострадавшего и об итогах вчерашнего Армагеддона. Ему ответили, что дворец стоял на ушах не только весь вечер, но и ночь, а также не спали ни императрица, ни одна из правящих жен и их дочерей. С раннего утра они все были максимально разбиты, измотаны и нервные. Доктор Кива передал, что парень выкарабкается, но о побочных действиях яда судить трудно, пока не очнется.

Сато слушал все с задумчивым видом, но все же глаза у него лучились радостью, которую испытывает человек, которого заверили самым действенным для него способом, что его любят, что он самый-самый и смотрят только на него одного. Его служанки, хоть и поспали ночью, но были нервными. Все же их так, как господина никто не расслабил, и тревоги не прогнал.

— Саит, надеюсь сегодня мне ничего не помешает познакомиться с новыми слугами? — миролюбиво спросил он, осматривая свою гостиную.

— Господин, все вещи проверили, все углы и даже в саду провели самую тщательную проверку, четыре раза, что вполне удовлетворило Сим. — Отозвалась Саит. — Если Вы желаете продолжить прерванное, то нет никаких причин этого не сделать.

— Хорошо. Соберите всех их в главной гостиной, я буду принимать в малой. По одному.

Саит поклонилась, но исполнять задание пошла Изра. Сато не стал спрашивать почему именно так, раз они сами между собой все решили, ему же легче. Кто-из-них-кто и за что отвечает, его мало волнует, а уж уши надрать он всегда успеет всем троим и еще новеньким перепадет.

— Налин, как проходят тренировки?

Перед ним опустившись на колено, предстал второй цербер из пары, и склонив голову, но едва поглядывая на него глазами, начала отчет:

— Трио приобрели уверенность, удар поставлен правильно и теперь все дело стоит за «главным» действом. Близнецы слабее, поэтому будут использовать колющее оружие в виде игл с парализующим ядом разной концентрации. Тело их получит иммунный антидот, что бы сами себя не отравили. Саянни пока дается трудно, но мы ее растягиваем, что придаст телу дополнительную грацию.

— Руанд? — Сато посмотрел на парня, что стоял у внутренних дверей, ведущих в коридор, соединяющий его покои и двери императорских и наследника.

— Здесь имеет место быть травме позвоночника в детстве и неправильное срастание. — Налин покачала головой. — Его нельзя растягивать так же, как и трио, может остаться инвалидом. Не понятно, как он вообще попал во дворец с такой спиной.

— Понятно. Тогда только необходимые приемы самообороны и пусть умеет обращаться с оружием. — Сато шепнул. — Мне он нужен живым, здоровым и злым. Сумеете организовать?

— Да, господин.

Сато улыбнулся. Налин отошла, став невидимой.

— Руанд, — позвал Тенаар сидя на кушетке, облокотившись об один из подлокотников.

Юноша отошел от двери, подошел и присел так же, как делали это церберы.

— Господин. — Он склонил голову.

— Как обстоят дела с любовным фронтом?

— Две принцессы и… — парень покраснел.

— Та-ак, а вот это уже интересно! — Сато сел прямо. — Твою задницу кто-то вскрыл?

— Нет. — Помотал головой Руанд заливаясь краской стыда еще больше.

— А если подробнее? И кто это был? — Сато опустил обе ноги на пол, упер локти в колени, уставился на красного как рак парня блестевшими от раздуваемого азарта глазами. — Давай, рыбка золотая, колись.

Парень совсем стал красным как рак. Сглотнул.

— Руанд, этот человек тебе нравится, так? Но, судя по твоей реакции дальше поцелуев или взаимного тисканья члена дело не зашло. Я ведь прав? — в ответ смущенный кивок. — Прекрасно. А теперь, мальчик одуванчик, который вскоре простится с анальной девственностью, судя по настойчивости претендента, давай рассказывай, кто-когда и при каких обстоятельствах.

Руанд сглотнул. Он был даже в какой-то степени напуган, ведь сейчас шла речь о человеке, которого скомпрометировать никак нельзя.

— Руанд, — Сато взял его голову за подбородок и приподнял, так как он ее опустил еще ниже, — ты ведь знаешь, стоит мне захотеть, и я узнаю все-все, что меня интересует…только кто первым пострадает — ты или тот, кто тебя не трахнул, а отпустил? Как думаешь, его поступок правильно поймут, если во дворце ты имеешь статус, вне этих стен — Шита. Поэтому, мальчик одуванчик, страуса из себя не разыгрывай, а становись находкой для шпиона.

— П-принц Б-Барга… — пролепетал Руанд, сглатывая, облизывая губы.

— Старший из ныне живых сыновей Урсун, так?

— Да.

— Прекрасно. — Сато заулыбался. — И каково отношение этого замеча-а-ательного самца к тебе лично?

Руанд, опустив глаза, заикаясь местами, поведал Тенаару, что Барга, будучи вдовцом, но при наличии сына, постоянно пропадает на дальних рубежах и участвует практически во всех военных конфликтах. Беспощаден, харизматичен, силен и справедлив. К Руанду подкатывает давно, практически с первого дня его здесь нахождения. Сам Руанд его поначалу сильно боялся и обмирал, когда сильный воин зажимал его в угол, хотя тот только поговорить пытался. Отпускал его, постоянно, если Руанд едва различимо умолял отпустить. В день, когда его забрал к себе Тенаар, Барга был не просто зол, он был в бешенстве. Потом успокоился, улетел по делам и вернулся буквально пару дней назад. С того момента караулит его и не дает делать дело. Руанд крайне стесняясь поведал, что Барга зажал его в углу и приласкал, заставив в ответ сделать тоже самое. К своему стыду, противно Руанду не было.

Слушая скомканный рассказ, Сато прикидывал в уме, за кого этот Барга в данной пьесе играет — за крокодила или за одуванчик? Присмотревшись к алеющим щекам парня, как глазенки блестят, губы покусывает, Тенаар призадумался, а сможет ли сам Руанд дальше по бабам их местным шляться и так же играть роль мачо? Скорее всего нет, с таким-то хвостом!

— И как тебе этот принц?

— А как он мне может быть? — Руанд поднял глаза. — Он принц, а я…

— Слуга Тенаара и, если ты сам произнесешь свое звание вне этих стен в моем присутствии, я велю тебя выпороть розгами с солью. Понял? — парень кивнул головенкой, сбледнув. — Итак, я спросил: как тебе этот принц?

— Он очень хороший человек. — Едва шепча произнес парень, побледнел еще сильнее.

— И, если захочет, в чем я уже не сомневаюсь, то ты ему дашь?

Заметавшись взглядом, задрожав, парень задышал сипло через нос.

— Руанд, я тут решаю назревающую проблему. — Сато усмехнулся. — Судя по всему, этот Барга дышит весьма неровно к тебе, раз так рьяно мешает местным прелестницам тащить тебя в свои покои, а это, знаешь ли, немного мешает моим планам.

— Господин… — побелел парень, рухнул на пол лицом вниз, — господин, прошу, я сделаю все…

— Помолчи. — Рыкнул Сато. «М-да, учить его и учить,» — пронеслось в голове, а вслух сказал, — принц Барга куда весомее тех мелких пташек, которые таскали тебя к себе. Так что, на ту работенку я найду другого одуванчика. — Ухватив за волосы голову, все еще лежавшую в ногах, Сато потянул вверх, медленно, давая ему время подняться вслед за рукой, — а ты, одуванчик, раз так приглянулся одному из достаточно сильных фигурок шахматной доски, перестанешь ломаться и в один прекрасный день подставишь свою попку под его твердокаменный жезл наслаждения. И будь уверен, его фигура ценнее всех тех куриц, что были «до» и после не будут. Понял?

— Господин…

— И на сладкое, — Сато приблизил лицо, шепнул, — я не запрещаю его любить, я приказываю его удержать и дать понять, что рядом со мной ваши отношения могут расцвести, наплевав на твой официальный статус. И что только от меня зависит — будешь ты жить или нет. И, если, твой рассказ правдив в его глазах, и он так же думает о тебе, а не просто играет, то считай, что ты сорвал джек-пот, а я получил серьезную фигуру. В противном случае мне с тобой возиться совершенно ни к чему, и я потребую выполнения ранее возложенной задачи и как ты будешь ее выполнять с таким хвостом, меня мало будет волновать. Поэтому решай — соглашаешься в итоге лечь под него или посылаем его куда подальше, и ты сам со всем разгребешься и так, чтобы я не ощущал никаких нервотрепок и не подчищал за тобой. Мне неработающий винтик не нужен. — Сато отпустил его голову и отстранился, заглянул в испуганно-ошарашенные глаза. — Все понял?

Раунд кивнул головой. Перед ним сидел не просто тактик, перед ним был человек умеющий быть жестоким и в глазах которого, в случае чего, сочувствия и понимания не найти…

Сато сидел в малой гостиной официальных покоев и смотрел на очередного юношу-Шита.

— Раздевайся, догола.

Как и первые несколько человек на лице шок, потом смирение, страх. За спиной сидевшего в кресле Тенаара стоит его трио, по бокам стоят церберы, иначе их не назвать. У выхода из этого кошмара стоит Саянни, старшая среди слуг официальных покоев. Перед лицом юноши сидит пучок из силы, уверенности и ледяной, словно айсберг. И глаза завораживают настолько, что, раздеваясь как во сне не ощущаешь ни стыда, ни смущения.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Давно во дворце?

— Два года.

— Продали?

— Передали за долги семьи.

— Спал с женщинами? — кивок в ответ. — С мужчинами?

Парень замер, задышал чаще.

— Не смей ему врать… — шепот за спиной от Саянни, которая и сама ощущала себя как пригвожденная к столу букашка с каждым новым человеком и ожидания знакомства, как и сам его процесс.

— Спал.

— Кто твои партнеры? Как они к тебе относились? — Сато осмотрел его пропорции. — Судя по твоему телу, тебя если и били, то не стремились нанести вред.

— Господин, я…

— Мой слуга. — Холодно отрезал Сато. — И я обязан знать, кого взял, и кто это молодое тело пользовал, сколько раз, в одного или в компании. Брали ли тебя силой или заставляли играть в жесткие игры. Не пойми меня неправильно, но будучи Тенааром, я далеко не святоша, если уж живу с мужчиной более оборота десяти и, — он усмехнулся, — прекрасно знаю, что такое взять силой, через не хочу. Давай, рассказывай.

Сглотнув, парень опустил глаза и рассказал. Все, что было с ним за эти два года. Абсолютно все, и принялся ждать, что его погонят поганой метлой прочь с глаз долой.

— После всего, что было, ты получаешь удовольствие в постели с женщиной? Или с мужчиной?

— Не особо.

— Но тебя, судя по всему, берут и довольно часто, так?

— Да. — Отвел глаза, не в силах смотреть в его сторону.

— И кто берет? Один из принцев? — кивок в ответ. — Грубит в постели?

— Нет.

— И не нравится?

— Нет.

— Любишь кого? — парень после этого вопроса аж весь сжался. — Так, рассказывай кто и где эта личность.

Юноша облизнул губы, не в силах удержать слезы, которые покатились из глаз. Уж очень болезненную тему он затрагивает, душу наизнанку выворачивает.

Сато смотрел на молодого мальчика, которого так красиво подставила семья и теперь, судя по всему, он никогда не выберется отсюда. И Тенаар задавал эти вопросы, дабы узнать степень его вменяемости после нескольких насильственных оргий в компании сыновей наложниц, которые отрываются на Шита, срывая на них свою злость. Ему не повезло. Его заметил один из самых паршивейших овец, сын нынешней любимицы императора, шестнадцатилетний сученок.

— Ее зовут Рита. Служанка. Ее хотят выдать замуж за богатого купца, но она боится его и пока не дала согласие. Но вотчина правящей госпожи Сесилии… ее просто продадут ему и все.

— Понятно. Можешь одеваться, свободен. — Сато задумчиво покусал губу.

Когда парень вышел, Тенаар осмотрел пространство перед собой.

— Саит, как думаешь, «леди» Сесилия будет рада, если, например, некая Рита, скажем…ну так, невзначай, сумеет затащить в постель одного из «новеньких» обитателей моего логова, а?

— Думаю миремм вотчины Сесилии внезапно озарит идея направить некую «Риту» в тандем открытия, и чисто случайно узнает радующую ее хозяйку новость…

— Хорошо. Это будет идеальное озарение, такое миролюбивое, такое обоюдовыгодное, такое чистое и желанное. Саянни, зови следующего.

Женщина улыбнулась хищником другому более сильному хищнику и вышла из малой гостиной, широко открывая дверь. Ее мягкий голос провозгласил:

— Следующий, — и в помещение вошел еще один бывший Шита.

Саянни закрыла дверь и встала за спиной вошедшего, как гарант — тебе некуда бежать, ведь спереди лев, а позади удав. И Сато смотрел на него прожигающим взглядом. Дымка уже мужчины, ибо ему примерно двадцать семь-восемь не меньше и фигура вполне заматерела, сияла ровным бирюзовым оттенком, таким редким, какой имеют все засланные казачки среди слуг.

— Раздевайся, догола. — Равнодушно спокойным тоном проговорил Сато.

Мужчина удивленно вскинул бровь, потом едва заметно усмехнулся, чем заработал себе еще немного очков. Довольно быстро и без той смущенной или затравленной медлительности что была у всех до него, снял с себя рубаху, штаны и белье. Кивнув на обувь, поведя ногой и получив утверждающий кивок в ответ, снял и ее. Сато осмотрел тело, стоявшая рядом Саит подала знак рукой повернуться, мужчина повернулся. На спине расцветая яркой розой в лапах дикого хищного кота едва мерцала татуировка. С татуировкой в этом месте Сато впервые встречал людей.

— Хм, интересная живопись. — Протянул Сато.

Саянни нахмурилась, и мужчина поежился, видать уже получал за свою заносчивость, наглость и хмыканье. Как образчик привлекателен, подтянут на удивление, не обломали его, как бы ни старались и следы порки отпечатались на коже спины.

— Это знак пиратства и братство давно разбито, продано в рабство. — Отозвалась до этого всегда молчавшая Налин. — А еще, такие татуировки, когда зверь кусает стебель, означали, что носитель данного «шедевра» по меньшей мере сын одного из пиратских баронов, либо он сам. Данный образчик второй в роду, после семьи барона.

— Интересно. — Сато встал и подошел к замершему мужчине. — А мерцание?

— Знак, что в роду мужчина был только один, либо еще не успел жениться на избраннице.

Словно в подтверждение, обнаженный мужчина напрягся.

— Итак, — Сато обошел его вокруг и вернулся на место, — сколько тебе лет, как давно ты во дворце?

Мужчина повернулся, в глазах был непрошибаемый холод. Сато усмехнулся про себя, прекрасно зная — обломаю и сделаю ручным хищником, четко следящим за границами и выгуливающим себя по приказу хозяина.

— Двадцать девять. Шесть лет.

— Пороли за наглость или трахнуть себя принцу-гостю не дал? — улыбнулся ядовито Сато.

— И то, и то.

— Трахнули?

— Было. — Скрипнул зубами мужчина.

— Всегда через силу или так, чтобы посмирнее был?

— В наказание за длинный язык.

— Что такое, принцам не понравилось твое сравнение их пиписек и умения ими управляться? — иронично усмехнулся Тенаар введя мужчину в недолгий ступор.

— Нет. — Протянул он задумчиво.

— А что, просто кто-то на задницу твою повелся, ты не дался и тебя выпороли и потом согнули в бараний рог и поимели?

— Примерно так.

— Весело. — Сато осмотрел его тело. — И как давно ты снизу?

— После того ни разу.

— Дамы? — в ответ едва сдерживаемая ухмылка, а вот глаза так и засияли. — Прекрасно. Очень и очень хорошо. Дамы у нас нынче такие ненасытные, что аж за душу берет.

Мужчина удивился, точнее сказать был поражен до глубины души. Если о Тенааре и рассказывали, как о марионетке принца, то они никогда не видели, как горят его глаза. Марионетка скорее принц, ну никак не этот монстр. Тенаар осмотрел его тело еще раз, как оценил бы покупатель племенную кобылу и кивнул Сим:

— Осмотри его.

Женщина, что навевала тихий ужас практически на любого ее видевшего в действии, а вчера она это продемонстрировала, и сейчас не оставила равнодушным сглотнувшего человека. Между тем Сим подошла и потрогала его мышцы рук, груди, пресс, задницу, бедра и голень. Заставила поднять и опустить руки, осмотрела как мышцы двигаются спереди и со спины. Отошла к креслу.

— И?

— Приемлемый материал.

— Прекрасно. — Расплылся в улыбке Сато. — А теперь, мил человек, расскажи-ка мне, чей хер твою задницу во дворце распечатал и жива ли та особь еще, али отослали куда? — и так приторно сладко он это проговорил, что мураши прошлись по спине не только обнаженного мужчины, но и по спинам абсолютно всех присутствующих…

Пообщавшись со всеми, осмотрев их физические данные, Сато сидел и думал. Из всей своры, что он отобрал для вотчины, только шесть человек, четыре девушки и двое мужчин, идут в разработку «болид-форевер», а остальным только и надо, что ему сплетни передавать, да мух не ловить и подмечать кто из прислуги «соседок» как себя вести будет и чего за его спиной провернуть захотят в его же покоях.

Сато отнюдь не любитель разглядывать обнаженных и смущенных людей. Отнюдь. У него есть план и он должен знать, кого на этот план инструментом ставить. И тело, которое они показывают, оно должно быть красивым, аппетитным и физически привлекательным. О вкусах большинства можно судить по подбору фигур Шита, так что интерес Сато понятен. Он смотрит на них, как на товар. Ему не интересны они сами, только то, что с ними можно сделать. И благодаря тому, как ведут себя некоторые при приказе раздеться, говорит о многом и на что способны эти люди. Ни больше, ни меньше.

Итак, мальчик-одуванчик и его девочка-невеста станут хорошим на первое время средством передачи информации и той, которую хочет сам Сато. Еще две девушки имеют тесный контакт с вотчинами Бьяри и Эльмеши. Пусть и не сразу, но и эта мадам СМИ проложит дорожку к одной из девочек. И Сато ей не оставит ни малейшей лазейки, кроме как обратить свой взор именно на нее. Ничего, пару раз передаст информацию, а потом будет вхожа в вотчину, где у него уже есть одно ухо и язык, а вот обмениваться данными проблематично.

Две другие девушки любовницы нескольких очень примечательных министров, которые живут во дворце на постоянной основе. А раз это так, то грех упускать такую возможность и быть в курсе определенных событий. Как девушки покаянно рассказали, мужчины иногда такое болтают, аж заслушаешься. Заодно и проверит их болтунов, а там глядишь и сделает полноправными информаторами. И жить станет веселее.

А вот пират, этот чувак оказался язвой, хитрым и, как ни странно, преданным. Мужчина был умен и глупостью не болел. Стоило только Сато заикнуться о том, кто такой тот, кто по мнению пирата его обесчестил, так глаза так полыхнули, что едва сдержался от матерных ругательств. Видать хорошо в душу пирату запал, что он выдал все, без утайки и даже путь следования его перемещений по дворцу поведал. Конечно он тем самым выдал себя с потрохами. Сие несчастье с пиратом случилось примерно три года назад, и все это время он старательно вынашивал план мести. Тщательно готовился, даже сумел заточку где-то достать и припрятать.

Сато, ощущая его настрой и по недоговоренным мелочам, между строк прямо в лоб спросил: какова вероятность выживания мучителя, если, например, некий пират его одного встретит в темном коридоре? Пират не успев сообразить, что его раскусили и выводят на чистую воду, ляпнул, что нулевые. И осекся. Даже побледнел. А Сато посмотрел на Сим. Та улыбнулась и кивнула.

Пират ничего не понял и в принципе готовился к смерти, когда услышал:

— Мне нужен цепной сторожевой пес, который будет выгуливать свой член по моему приказу и собирать нужную информацию. А вот о проблеме твоей пятой опорной точки позаботится она. — Кивнув на Сим, Тенаар встал и подошел, — уж поверь, помимо смерти, есть вещи куда более страшнее. Даже оттрахать его в задницу было бы куда более гуманно, чем то, что будет происходить с ним с этой минуты, если ты, — оскалился, — поцелуешь мои пальцы и поклянешься служить только мне, независимо от моего статуса, положения при дворе и нахождения при нем.

Минуту думал этот человек, глядя в глаза, опасные, глубокие и пробирающие до костей. Минуту ему потребовалось осознать — или прогнуться и признать его хозяином или сдохнуть трусливой псиной. И он прогнулся, опустился на колени, на что рыкнули все в комнате «колено!» после чего он поднял от пола одно из них и коснулся губами его расслабленный пальцев.

— Великолепно. Отныне твой наставник она, — Сато отошел к креслу и кивнул головой в сторону Сим. — Она твоя честь, совесть, стыд и страх. Как мать, сестра, подруга и первый защитник, ибо кроме нее от меня тебя ничто не спасет.

После этих слов Сато не увидел никаких изменений в дымке, а в глазах появилось что-то неопределенное, смешанное и с благодарностью, и со страхом. После него осмотр был пресным и выворачивать наизнанку никого не хотелось. Сато получил то, что хотел. Что толку иметь сотню недоучек, ничего не умеющих, когда вполне можно обойтись десятком натасканных убийц и делать дела? Да, именно убийц. Сато не считал, что дворец безопасен, а радикальные меры применять иногда придется. И именно поэтому он отбросил от себя костыль общества «нельзя», заранее готовя оружие в лицах своих слуг на чьих губах будет играть два слова: можно и надо.

Когда все знакомство подошло к концу, оставался только один юноша, покусанный пауками. Его он еще не видел и ничего о нем не знает. Будет ли он серой массой или все же еще один патрон?

Стоявшие рядом слуги, за креслом, молча ждали, когда он додумает свои мысли, что тронули его голову после последнего вышедшего из малой гостиной слуги. Саянни так же стояла у двери. Ждала распоряжений.

— Как твои дела с…

— Хорошо. — Она глянула на трио и потупила взгляд.

— Всех шестерых, кого я сегодня выбрал никак не выделяй. Просто знай, они мои пули. Многоразовые или одноразовые значения не имеет. Пирата Сим будет забирать чаще по ночам или, когда меня не будет в покоях. Не препятствуй. Будет хамить, имеешь право одернуть. Будет грубить, ударишь. Если попытается ответить или съязвит — сообщишь Сим. Но не нарывайся, поняла?

— Да господин, я поняла.

— Умница. С этого момента, — Сато заулыбался, — ты ведь прекрасно понимаешь, каждого из вас будут соблазнять не только живущие здесь, но и гости, что попытаются втиснуть свои тушки в ближний круг моего общения. Как я выяснил при знакомстве, девственниц у нас тут нет. Как и девственников. Поэтому, по степени надобности и мере заинтересованности, но крайне тихо и так робко, чтобы самим за себя завидно стало, будем играть как гиены гарема. — Он заулыбался, ее едва заметной улыбке. — И, делайте это нехотя, со стороны чтобы даже императрица поверила, скрипя зубами и только из-за настойчивости или умении соблазнить, али влюбить в себя как кавалеров, так и дам. Все же, эта вотчина, как ни как, продолжение Храма.

— Я вас поняла, господин. — Она заулыбалась в ответ еще более масляной улыбкой, а глаза заискрились. — Я официально запрещу слугам такого рода отношения с гостями, и почти каждому с близнецами, по секрету, шепнем, что если никто не видит, то можно, а если еще и лично мне об итогах на ушко, то и хорошее отношение будет.

— Не перегни палку, но в основном ты поняла. Ступай, учи нерадивых.

— Господин, — Саянни глубоко поклонилась и выскользнула из малой гостиной.

Сато вздохнул. Ну вот, еще один винтик в его начинающейся игре под названием «политика» был установлен на место и вскоре начнет то туже затягивать, то ослабляя давать лазейки. Главное во всем этом самому ничего не напутать и не заиграться. Все же интрига игра тонкая, не то что шаги тактические. Глянув на пальцы, которые едва осмеливаясь поцеловал бывший человек без прав, покачал головой. Закрыв глаза, Тенаар так и не понял, почему приказал ему решать и доказывать свою лояльность, как псу. И ведь принял, а в глазах ни осуждения, ни издевки, ни затаенной обиды… только суеверный страх и трепет. Да, там был трепет, то самое чувство сразу им неопределенное.

— Господин, когда вам будет удобно принять Милуку?

— Что? — вздрогнув, Сато посмотрел на Саит, стоявшую так, чтобы он ее видел.

— Милука получила запрос от вотчины Тенаар Сато, о том, что в ней отныне на тридцать человек больше и требуется униформа, обувь и знаки отличия. У нее готовы эскизы, образцы как ткани, так и фурнитуры. Если Вам будет удобно, то могли бы ее призвать, что бы начали отшивать первую пробную партию, дабы после Вы внесли коррективы, если что-то не понравится.

Сато призадумался, потом спросил себя «ты устал?» и сам себе ответил «да не очень».

— Зови. Все равно на обучение я сегодня не пойду, там наверняка у всех поджилки после вчерашнего трясутся, так что толку не будет.

Саит кивнула и Изра отошла в сторону покоев, откуда Руанд передал послание охраннику и буквально через полчаса Милука, сама собственной персоной, прилетела в вотчину Тенаар Сато. Ее проводила Пи-Емми, как и прибывших людей, несущих образцы, каталоги и специальный макетный стенд.

Через три часа кровопийца модных течений во дворце ушла удовлетворенно-задумчивой. Сато же замер сидя на стуле, как прирос. Он сделал в ее макете не так и много поправок. В отличие от личных служанок, на телах слуг вотчины будут только туники, без рукавов, кокетливо показывая ложбинку между грудей. На ногах штанишки облегающие, что враз остудит умников, любителей юбки задирать. Здесь придется повозиться, ведь на бедрах будет пояс с замысловатым замком и длинными нитями на которых будут расположены крупные бисерины округлой и вытянутой формы. Руки у них будут чистыми, но в ушах серьги, легкие цепочки и в волосах вплетенные драгоценные украшения в виде цветов и бутонов, незримо будут отличаться от любых других слуг во всем дворце. Парни попроще — длинные свободные рубахи, на манер туники с разрезами по бокам, свободные штаны, обувь по ноге и не давящая, в ухе серьга, на шее украшение по форме подковы.

У проводников будут принципиально отличаться как покрой одежды, так и украшения. И да, пират будет проводником. Ему пойдет обтягивающее одеяние, открывающее его руки от плеча, а также пояс на котором будет висеть специальная коробочка с бумагой и ручкой. Да, именно проводники будут самой сексуальной частью среди слуг вотчины. Где надо обтянуто, где надо вырез глубокий, как у женщин, так и у мужчин. И Сато, приняв Милуку призвал проводников, дал ЦУ — соблазнять, но не давать. И Тенаар РАЗРЕШАЕТ проводникам даже в морду дать, если слишком ушлые любители принуждений и не понимающие отказа будут настаивать на своем. Что и говорить, люди, а их десять человек, пять женщин и столько же мужчин, изумленно таращились на него несколько минут. И, как пример для подражания, пират опустился на одно колено, уперся кулаками в пол, опустил голову. Остальная девятка сделала тоже самое, после чего Сато сказал, что по заслугам и главенство, но драк и предательства товарищей не потерпит. В наказание за подобное среди его приближенных и живущих в его покоях — смерть от руки мундиров по его приказу и при присутствии всего состава слуг.

— Как прошел день? — спросил Шао, сидя за спиной Сато и разминая его плечи.

— Относительно спокойно. А у тебя как? — погладив его колени под водой, млея от легких надавливающих движений.

— Да так себе. У всех нервы, всем мерещится шелест хитиновых лапок. Прерывались раза четыре из-за нервов и питья успокоительных.

— Хм…ой, да вот тут. — Слегка вытягивая шею, Сато постарался подстроиться под его пальцы.

— Тут?

— Ага.

— А ты никуда не ходил?

— Нет. Знакомился с прислугой, потом Милука заглянула на пару-тройку изматывающих часиков и все, вечер.

— И что же это за знакомство такое, что ты практически весь день потратил? — сощурился Шао.

— А это профессиональная тайна паука. — Замурлыкал от удовольствия Сато под массирующей особенно больное место рукой.

— Да? Надеюсь у меня рожек не будет? — шепнул Шао лизнув его ухо.

— Напильник подарю. — Мурлыкнул Тенаар поворачивая голову в поисках губ.

— А если по попе?

— Лучше в попу.

— Сато, ты сволочь.

— Зато твоя. — Мурлыкнул он разворачиваясь. — И я голоден, муженек. Покормишь? Или — «голова болит», «те дни начались»?

Шао зарычал и завалил его на спину в воду. Весело отфыркиваясь, от него постарались убежать и вскоре были вытащены из ванной, переброшены через плечо и передислоцированы в сторону кровати. Негуманно сбросив свою ношу на кровать, порыкивая набросившись на распростертое тело, получив приличный такой укус в шею, Шао овладел желанным телом, слушая его, ощущая и наращивая темп.

Императору на стол был положен отчет о проделанной работе. Читая его, он был готов скрежетать зубами. Исходя из данных все было банально и просто. Семейство, что передавало свое чадо во дворец было глубоко оскорблено тем, что их отпрыска сделали Шита. Крайне не нравилось такое главе дома. Вот он и решил, что уж лучше сынуля падет смертью храбрых, но подстилкой не будет. И вот этот ярый противник позиции снизу у своего дитятки, совершенно не обращая внимание на то, что сын у него генетический гей, нанял кое-кого, кто пронесет во дворец некий яд, дабы сынуля более не позорил их дом. Яд пронесли, но использовать не успели. Куда злосчастная склянка девалась загадка, а вот вместо имитирующего духи флакончика в вещах парня оказалась вторая коробочка, идентичная первой от представителя Аске. Ну а так как паренек более в покои к данному человеку не приходил, то и коробочку не открывал. Тот, кто ее туда подбросил был временным слугой и как узнал про тайник неизвестно. И время его службы во дворце подошло к концу, соответственно уже и улетел. В отчете так же говорилось, что корабль с улетающим слугой попал в шторм и разбился вблизи астероидного пояса, который внезапно сдвинулся из-за космического волнения магнитных полей в том месте. Все, ниточка оборвалась.

Читая эти сухие строчки отчета, император багровел. Мало того, что пронесено аж два сразу опасных предмета, так один неизвестно куда делся. И, главное, кто его забрал и когда не понять, а главное, как выглядит этот флакончик теперь. Ничего на камерах не видно. Совершенно. И Гая не порадовала. Оказывается, система по обнаружению такого рода опасности, как замороженные кладки насекомых, будет создавать помехи в рабочем режиме основной системы безопасности. Так же она сообщила, что будет введен дополнительный узел в системе, без слияния, чтобы не навредить всей защите, но на это потребуется время. Много времени, ибо дворцовые здания в общей площади имеют более десятка гектаров кубометров, не только жилых, но и остальных рабочих помещений.

Норанто дал приказ все установить, чтобы потом не кусать локти. И Гая понятливо кивнула.

Гуляя по внутреннему саду, Саит ловила странные взгляды вдруг оживившейся прислуги. Она давно замечает странные верчения соглядатаев, но сейчас это слишком заметно. Саит, как личная служанка Тенаара, имеет фактически высшую власть среди слуг, а ее авторитет «змеюки подколодной» никто не отменял. Вот и сейчас, пока ее господин прогуливается и наслаждается теплой погодой, она бдительно следит за периметром и составляет картину интереса.

Вот, например, с той стороны, чуть далее за фонтанами синей воды, стоит стайка, ну ничего такого, погулять вышли…только уж слишком они пристально сюда поглядывают. И взгляды ей знакомы — стригут пространство, рассматривают насколько расслабленным выглядит Тенаар, дабы дальше весть пошла. Или вон там, чуть левее них — служанка из покоев личного гарема императора. И это было бы не столь странно, если бы служанка не принадлежала лично любимице императора.

Вообще-то, интерес наложниц Нуоко Маин Норанто к Тенаар Сатори Ши-имо Хинго вещь не странная, ничуть. Если наложница ходит под благословлением императрицы, не высовывает свой носик и делает всё, что Анаман требует, то она вполне способна и с Тенааром познакомиться. Причем, она может даже быть приглашена к нему в гости. И это не является чем-то странным. Странным является то, что Анаман не представляла ее лично, а служанка ведет себя так, как если бы императрица это сделала. Но, Саит доподлинно знает, что этого не было, не знакомили его с ней и это настораживало. Одна такая выходка и наложницы вообще не будет подле императора. Анаман ее сожрет. Но…ее служанка здесь и ведет себя точно также, как если бы знакомство состоялось. Где тогда была Саит? Она ведь не отлучалась от господина ни на шаг.

Сделав заметку по этому поводу, Саит осмотрела периметр и едва заметно сжала кулак, чем подала сигнал Сим, а та быстро срисовала лица всех служанок, сделала снимки, они потом разберут всё, когда господин будет обедать или читать. Саит не нравилась активизация соглядатаев, причем несанкционированная, тревожащая.

За прогулкой последовало другое — вотчины как сбесились! При каждом приглашении, где бы не шел ее господин, обязательно на пути встречаются детки разных мужей и жен правящей касты или молодые министры и прочие важные и родовитые отпрыски семейств. И не так просто встречаются! Они смело подходят, останавливают на пару слов, да даже заигрывают с ним! Господин не обращает внимание на их взгляды, он просто еще не распознает взгляд «политик на охоте», но вот Саит и ее подруги, они такие взгляды холкой чуют. И это нервирует!

Кроме похода к вотчине, в самом ее нутре происходит фактически все тоже самое, но с официального разрешения Правящей Жены императора. Да даже Анаман подобным балуется, только у нее все не так открыто и не так нагло. Она в большей степени пытается свести свою капризную и слегка дурную дочь Тею, рядом с которой ее верная болонка леди Мона. Саит знает эту змею, что нашептывает дурной головенке дурные мысли и образы, но сама императрица не против этой женщины, тем более жены одного из принцев.

Позиция императрицы понятна — Тенаар вечен, а ее дочь глупая, но мать хочет ее обезопасить, будущее ей обеспечить, ввести в свиту Тенаара, дабы он в своей манере не смахнул дурочку со стола, как хлебную крошку. Это стремление понятно более чем. И также видно, что принцесса Тея совершенно не понимает, что мир более не кружит вокруг нее, она более не самая завидная невеста, так как ее мать более не сама верхушка гарема. Это очень сложно понять тому, кого растили быть царицей мира, а тут такой жесткий облом. Это больно бьет по самолюбию, так что Тея показывает свой дурной нрав, совершенно не понимая, кто теперь перед ней — Тенаар не Шита, он одним чихом ее сгноит и не почешется. И Анаман это понимает, ощущает и стремится их отношения хотя бы сделать терпимыми. И все остальные это видят, понимают и делают те же самые шаги со своими верными людьми или детьми.

Только вот позиция самих Правящих жен не понятна в корне: они стремятся его сосватать за самое большое число… Саит даже с шага сбилась.

— Итак, до чего додумалась светлая голова? — тихонечко спросил Тенаар, когда очередная стая «женихов» и «невест» отчалила, а они сделали несколько шагов ко входу в вотчину леди Бьяри.

— Господин? — изобразив удивление на лице, Саит затаилась.

— Вот уже несколько дней твоя голова хищно вертит в разные стороны, хмурит брови и сигнализирует во все стороны: запомни этого, тому заметку пришпиль. — Тенаар перешагнул через порог обители одной из самых стервозных жен императора, которая всегда бьет исподтишка, а потом еще глаза округляет в недоумении, мол вина не моя, я ничего такого не делала. — Что такого тебя беспокоит? Что ты высмотрела?

Совершенно забыв, какой проницательный ее господин временами, не всегда конечно, внутренне собралась и тихонечко начала выдавать отчет:

— Не так давно я стала замечать, что соглядатаи вотчин стали слишком активными. Настолько, что это уже неприлично, и смахивает скорее не на вежливый интерес и желание быть в курсе дел, а на слежку.

— Сталкерить значит вотчины стали. Из крайности в крайность. — Тенаар говорил тихо, а Сим активировала систему «отвод», которая хорошо маскировала серьезный разговор в бестолковую болтовню.

— Нет, здесь имеет место быть другому моменту. — Саит хмурилась, так как догадки ни есть правда, лишь предположения никаких доказательств.

— И какому же? — господин шел размеренной походкой, не сбиваясь с шага, не меняясь в лице и все больше и больше становился носителем венца власти.

— Странно то, что активизировались в большом количестве молодые леди и господа из министерского круга, дети видных деятелей разного направления и самых именитых родов. Наследники, если быть точнее. И это было бы не столь странно, если б возраст данных особ не входил в один промежуток.

— Чем тебя их возраст не устраивает? — он скосил на нее глаза.

— Господин, я могу ошибаться, но эти молодые люди, в большей степени леди, они находятся в подходящем возрасте для брака.

— Да? И чем же тебя это так взволновало?

— Мне бы не хотелось говорить голословно, но, — Саит опустила глаза и очень тихо произнесла свои мысли, — такое ощущение, что вас пытаются сосватать. Вся эта вереница, если я не ошиблась, началась в аккурат после того, как принцесса Тея задала тот вопрос.

— Какой? — не совсем понял ее Тенаар кивая головой очередной стайке «мимо проходящих» молодых людей и рукой едва показывая, что не склонен к беседе.

Стайка лишь склонила головы, но было видно, что они огорчены и слегка удивлены.

— О том, что вам разрешено вступить в повторный брак для произведения на свет ваших наследников.

Тенаар изумленно приподнял брови, затем молча дошел до главного зала вотчины. Саит знала — он думает. Причем хорошо, глубоко, анализируя все не состыковки, многолюдье рядом, да и много чего еще.

— Я хочу знать наверняка, Саит, мне не нужны «могу ошибаться», понятно?

— Да, господин.

— Действуй, и побыстрее.

От их процессии тут же отделилась одна из теней личной охраны и стремительно понеслась трясти каналы, на ходу раздавая задания по пересылке сообщений. К вечеру отчет будет, а сейчас они входят в логово стервы, которая так радушно улыбается. И Саит не меняясь в лице, шагает строго за спиной своего господина, но сама видит то, что так не дает ей покоя — слишком много женщин брачного возраста, слишком слащаво смотрят молодые люди на Тенаара. Так не смотрят на того, кого желают охмурить ради выгоды, это другой взгляд. Он говорит: я здесь с разрешения, и он тоже это знает, так как дал согласие! И вот это-то ей категорически не нравится. Ее господин ни на что согласия не давал, что моментально ставит гарем под удар его недовольства.

Весь прием у леди Бьяри прошел как всегда — ему тонко намекали на что-то, гости тонко поддакивали, а Тенаар вставляя свои реплики, казалось невпопад, достаточно грубые, выводил их из равновесия, руша так хорошо сплетенную беседу. За посиделками пришло очередное нововведение — Тенаара повадились провожать. И не сама леди Бьяри или другая какая из жен императора, что пригласила к себе, а ее молодые, брачного возраста, дамы и кавалеры-гости!

Сегодня без этого тоже не обошлось. Сразу десяток щебечущих и перетягивающих его внимание на себя, расфуфыренных доверием к своим персонам, гостей вотчины отправились свитой с Тенааром до входа в здание, где располагались покои трех самых важных персон империи: императора, его наследника и Тенаара.

Саит слушала их щебет, выдергивала из общей кучи фраз нужные и ключевые слова и предложения. В общем потоке они были и не заметны, но смысл свелся вот к этому: Господин Тенаар нам так приятно, что мы имеем право находиться рядом с вами, и это честь для нас, что мы ближе всех к вам. И вот это «ближе всех к вам», для не посвященного в тонкости гаремного быта ничем странным на слух не покажется, но только не для Саит. Для нее это звучит буквально так: нам разрешено надеяться на статус «фаворит Тенаара». Одно только то, что этот десяток «свиты» допускает в своих разговорах этот тонкий намек в присутствии ее господина, за себя сам говорит и убеждает ее в правильности выводов. Вот наступит вечер, все будет еще более понятным и останется узнать откуда дует ветер у этих растущих ног!

Когда Тенаар и его верные слуги скрылись, войдя в двери, ведущие к его покоям, стайка «фаворитов» отлипла и разбрелась по группкам, за ними тут же пристально принялись следить тени и соглядатаи, что работали на Тенаара, но не были представлены обществу. Тенаар шел, не изменяя скорость шага, не меняя выражения лица — спокоен как удав, от чего хотелось соответствовать в полной мере его манере подавать себя. Это истинно бесило многих, когда они пытались выбить его из колеи, а он был спокоен и холоден. Не всегда удавалось господину эта холодность и спокойствие, и тога гиены праздновали очередную победу, но, когда ему удавалось сохранить эти два положения на своем лице — гарем плакал горючими слезами.

Сейчас он намеревался отдохнуть, надоело ему быть центром внимания. К тому же из-за присутствия невесты, щебета, лишнего внимания, объемного информационного потока от учителей и еще работа над специальными выпусками репортажей, он устает куда быстрее. И конечно же то, что принц занят не меньше, оно выматывает — они иногда просто говорят друг другу привет и пока, после чего расходятся или быстро засыпают. Ко всему добавляются еще и частые приглашения по вотчинам, эти любезные знакомства, это ожидание, которое приобрело иное значение, оно все очень быстро надоест Тенаару, и он рыкнет, да так, что поморщится даже император.

Пройдя в покои, Саит и ее подруги окружили его заботой, предоставили обед и оставили посидеть в тишине. Саит прошла в свою комнату и замерла в ожидании. Перед ней тут же проявилась Налин, хищно оскалившись и передав в руки личной служанке господина консоль, где собралась на данный момент вся информация, какую они успели собрать за столь короткий срок.

— Откуда ноги? — хмуро спросила Саит пролистывая отчет, внушительный такой.

— А ты как думаешь?

— Даже представить себе не могу. — Покачала она головой. — Что-то много тут всего. Не нравится мне это все.

— Тебе еще больше это нравится перестанет, — Налин нажала на свой браслет. — Это сейчас поступило.

Саит всмотрелась в материал и замерев досмотрела его до конца.

— Это точно? — посмотрела на предельно серьезного стража.

— Да, — Налин кивнула головой, — как и хотел господин, мы следили за всеми сестрами и этот момент нас особенно заинтересовал. И этот тоже. — Показала еще один файл. — Здесь мы проверили вчера, сомнения нет.

Саит закусила губу. Подумала немного, затем покачала головой.

— Сколько бы императрица не старалась, а ума в этой голове не предвидится. Ты можешь на сто процентов гарантировать, что это именно то, что я видела?

— Да. Мы проверили и нашли что искали.

— Значит я могу нести вести?

— Да. И, — Налин усмехнулась, — думаю господин возжелает пообщаться кое с кем.

— Думаешь ее участие?

— Иначе это никак не достать.

— Понятно. — Саит кивнула головой и вышла из комнаты.

Пройдя по коридору вдоль которого располагались комнаты слуг личных покоев, Саит морально готовилась к очередной войне. Это было уже серьезно, не просто игры гарема. Выйдя в гостиную залу, стрельнула глазами и ей тут же передали где господин. Он вышел на балкон, читает, чай пьет. Самой себе кивнула и пошла весть нести. Прошла расстояние, вышла на свежий воздух и замерла — на нее смотрел ее господин в ожидании.

— Итак, что разузнала? — спросил он, буравя взглядом.

Саит приблизилась и встала так, чтобы ее со стороны сада видели только в спину.

— Господин, я уверена, что все молодые люди, которые в последнее время окружают вас в вотчинах делают это с позволения Правящих Жен и с намерением сделать для вас когорту фаворитов, из которых вы впоследствии выберете себе супругу, дабы произвести на свет вашего наследника.

Саркастическая улыбка тронула губы Тенаара.

— А то, что я до мозга костей за столько лет превратился в стопроцентного гея, который хочет только один единственный член, это их, как бы не волнует? Рисковые люди, — прошипел он, закрывая книгу и тяжело вздыхая. — Опять придется учить. Кто зачинщик?

— Все Правящие Жены, кроме императрицы. — Саит едва заметно улыбнулась, — она действительно знакомит вас с нужными людьми, с будущими наследниками весомых родовых предприятий, сильных кланов и мощных политических семей. Хоть и молоды, но они будущий костяк для арены империи.

— Значит Анаман видит во мне будущее, а эти все еще видят шмат мяса, которым крутить хотят, как телком. Ну что же, — он усмехнулся, — будем учить.

— Господин, — Саит покосилась в сторону простора балкона и периметра за ним.

— Что такое? — он осмотрел ее озабоченное лицо.

— Могу я попросить вас вернуться в покои и пройти в ванную? — она мягко улыбнулась, — у вас так напряжены плечи, а через одежду хороший массаж не сделать.

Тенаар молча всмотрелся в ее лицо и молча встал с места. Никогда она еще так тактично не намекала ему на полную секретность того, что знает и что надо ему сообщить. Он прошел в покои, зашел в свою спальню, после этого ему помогли раздеться, соблюдая все положенное перед принятием ванны. Вошли они в эту комнату воды и из трех служанок осталась только одна. Сато сел на кушетку, серьезно глядя в лицо своей верной помощницы.

— Господин, по вашему приказу за всеми сестрами Наследного Принца, вне зависимости от того, кто мать, была проведена тотальная слежка. Все внесено в специальный отчет и его вам предоставят в ближайшее время. — Саит вдохнула. — Но есть один момент, который может понести негативные последствия и его откладывать нельзя до предоставления отчета.

— Какой именно?

— Это касается принцессы Теи.

— Что эта девчонка сделала?

— Господин, согласно проведенной работе, — Саит облизнула губы, — данная леди кем-то хорошо курируется. И этот кто-то снабдил ее системой сокрытия, в ее личное пользование отрядил одну из теней, все ее покои один сплошной защитный кокон, который даже ваших преданных теней ощущает.

Лицо Тенаара потемнело, глаза полыхнули.

— Саит, что это значит?

— То, что принцесса Тея занимается подрывной деятельностью против вас. Когда следивший за ней страж приближался, она щебетала о всякой ерунде со служанками, и если бы не интуиция воина, то мы так бы и думали, что она дурная девчонка. Но воин засомневался, что-то не так сошлось с ее разговором. Да и ее постоянные странные стремления вас занять…она словно жаждет свести вас с кем-то.

— Значит от нее ноги растут?

— Нет, ноги растут от приказа императрицы занять ваш досуг, дабы вы поменьше с Анами встречались. — Саит закусила язык, так как для ее господина слышать имя соперницы, что вскоре займет место рядом с его любимым, достаточно больно и неприятно.

— Ладно, не от нее, значит здесь ей повезло. — Он призадумался, потом спросил, — почему принцессе тень иметь нельзя?

— По законам империи стражи-тени, это личные воины тех, чье тело имеет печать. По древнему закону, самое большое число теневых стражей у императора, за ним идет Тенаар, наследник, императрица, супруги императора что получили печать, дети императора что были опечатаны печатями защиты супругами императора, имеющими свою печать. Ни у кого более теневые воины быть не должны. В семье императора Нуоко Маин Норанто, кроме него, Наследного Принца, вас и императрицы, тени есть у леди Эльмеши, были у леди Урсун, есть у принца Согу, Клави и Эльмира. На данный момент добавилась тень у леди Тинаи. У принцесс, кто имеет печати защиты, теней нет, так пожелала императрица. Если бы желал император, то у принцев Согу, Клави и Эльмира не было бы таковых стражей. Владеть стражем-тенью принцессе Тее нельзя. Это запрещено, но у нее есть один и кто он, — Саит покачала головой, — не удалось узнать.

— Ее комната…я так понимаю, что система защиты не обычная, так?

— Да. Словно это кабинет императора. Такую систему принцессе Тее делать незачем. — Саит усмехнулась, — императрица и император не держат ее как принца Согу или принцессу Розу, которые несут собой силу, умение и надежды, которые возлагаются на них, как на достойную свиту будущему императору. Принцесса Тея, извините, но она дура. Взбалмошная, наивная, злая, завистливая, жестокая и самовлюбленная.

Тенаар усмехнулся.

— И такому еще не повзрослевшему ребенку в руки дали игрушки и цепного пса. — Он почесал бровь. — И о чем она там в своей комнатке разглагольствует и с кем, выяснить не удалось?

— Нет.

— Хм, — он покачал головой, — вечер перестанет быть томным. Кто у нас такой умелец, да такой бесстрашный индивидуум, который установил всю эту прелесть в комнатке принцессы сахарного городка?

— Такое под силу только мастеру Гае. Вся система выстроена так, что обнаружить ее просто нереально. И если бы сама принцесса Тея не запиналась в мелочах, незначительных действиях, никто и ничего не узнал бы.

— Значит наш мастер, с руки кого-то, не будем отбрасывать элиту гарема и элиту мужичков, нарушая все правила, за так просто поставила крайне мощную игрульку в комнате абсолютно дурной особы. И потом они удивляются, как у них пауки по дворцу ползают в кладках, а они и усом не ведут.

Саит поежилась, вспоминая тот бедлам с пауками. Тенаар призадумался. Несколько минут он сидел молча, прокручивая в голове возможности Теи к сокрытию секретов, к слежке за ним самим и вообще, неучтенная тень — шах и мат императору и его способности защищать не только от внешнего врага свой дом, но и от внутреннего.

— Мне надо поговорить с одной очень и очень любопытной дамой, — он посмотрел на Саит, — но так, чтобы наша найденная неучтенная тень ничего не узнала. Очень-очень надо именно так. И пока ничего не делайте, пусть все остается так как есть.

— Да господин, как пожелаете.

— Сделай массаж, что-то меня все это напрягает.

Саит без лишнего промедления подошла со спины к сидевшему на кушетке мужчине, и аккуратно собрав его гриву волос, закрепив их шпильками, принялась разминать плечи, переходить на спину.

Воин постучал в дверь мастерской мастера. Ему открыли почти сразу.

— О, касатик, — Гая усмехнулась затянулась сигаретой, — какими судьбами? Что-то не так с поясом верности?

— Господин Тенаар Сатори Ши-имо Хинго желает вашего присутствия в своих покоях. Немедленно. — Страж усмехнулся, — и чтобы ни одна живая душа вас по пути не смогла засечь, даже я.

Он развернулся и пошел прочь. Гая замерла. Недоуменно посмотрев на спину воина, прекрасно поняв, что ей понадобится система отвода глаз от этих воинов, вздохнув, вернулась к себе, захватила аппарат, положила сигарету в пепельницу и вышла из мастерской. Дверь прикрылась и замок щелкнул, а мастер Гая пошла по коридору, откуда попала в приемную систем, отметила, что ее не ощущает пропускник, хмыкнула и пошла дальше.

К покоям Тенаара она прибыла, используя транспортер, после чего медленно прошла до воинов, послала запрос на их браслет с кодом прибытия. Из комнаты тут же вышла одна из служанок, приоткрыв дверь так, что Гая без помех вошла. Служанка же потопала в сторону переговорного устройства, мол заказать для господина напитки, которые принесут по-настоящему.

Войдя, мастер осмотрелась и осмотрела мониторы, которые зафиксируют ее, а этого не надо было по прозвучавшему приказу. Она не стала снимать инвиз, подошла к двери в спальню Тенаара, прекрасно зная, что в ванной только датчики движения, как и в спальне. Дверь легонько приоткрылась, вышла Вальма и «отвлеклась» на вопрос подошедшей к ней девушки. В двери Гая проникла тихонечко и подождала, когда они закроются. Сняв систему, чуть не дернулась в боевую позу, когда к ее горлу приставили острие клинка.

Налин смотрела недобрым взглядом и только кивнула двигаться вперед. Ножа с горла мастера убрано не было, ее руку завели за спину, сжимая в хватке. Чувствуя, что произошло нечто нехорошее, мастер пыталась найти причину такого недружелюбия. Появившаяся Сим открыла дверь в ванную. Захваченную в тиски Гаю отконвоировали вглубь помещения. Перед ее глазами развернулась картина того, как Тенаар, в длинной рубахе темного болотно-зеленого цвета, шелковой и слегка блестящей на сгибах, расположился на кушетке, а его плечи массирует его личный цербер в лице Саит. Он сидел с закрытыми глазами, волосы собраны на затылке, дабы не мешать массажу. Лицо спокойное. Его ноги были обхвачены черными узкими брюками, которые делали их еще тоньше, а удобные туфли мягко облегали стопы.

Пока Саит планомерно разминала его плечи, было тихо. Молчали все, и мастер Гая не была склонна нарушать эту идиллию. О том, что все личные слуги умеют делать массаж, не секрет ни для кого, но присутствовать при нем, это своего рода как смотреть на момент омовения. Нечто личное. И сейчас Гая присутствовала на таком, личном и сокрытом от непосвященных.

Несколько минут тишины и глаза Тенаара открылись. Он смотрел на мастера словно видел впервые. Оценивал ее, как товар с невольничьего рынка. Его взгляд блуждал по ее фигуре, лицу, задумчивость была явной и читалась с первого взгляда. За спиной Гаи все также стояла Налин, со стороны двери Сим и мастер мог поклясться, что дернись она сейчас, ее тут прирежут и пискнуть не успеет.

— Скажи, мастер, кому ты продалась? — прозвучавший вопрос заставил Гаю похолодеть.

— Господин Тенаар, о чем вы? — она недоуменно смотрела на мужчину, что смотрел на нее без тени веселья во взгляде, смотрел серьезно, обвиняя и зная о чем-то таком, о чем она сама не знает, но ее вина неоспорима. — Это невозможно, — женщина сглотнула, глядя во все глаза на спокойно покачивающего головой Тенаара.

— Продалась. — Тенаар вздохнул и Саит отошла от него, подошла и активировала над своим браслетом запись слежки за Теей.

Гая смотрела белея, глаза лихорадочно фиксировали всю покадровую съемку и под конец приказ Теи страже тени, которая отзывалась на ее призыв, которая признавала в ней свою хозяйку. Мастеру стало дурно, резко затошнило, к горлу подступил ком. В отличие от Тенаара, она прекрасно понимала всю глубину опасности. И не только для себя лично, но и для принцессы Теи — я хочу знать, что делает эта тварь, смеющая называться Тенааром — слова за которые ее лишат жизни!

Налин отпустила пленницу из своей стальной хватки и Гая рухнула на пол не в силах держаться на ногах. Ее бил озноб, тело не слушалось и хотелось сгореть со стыда, хотелось здесь и сейчас провалиться сквозь землю и никогда не высовывать своего носа на свет звезды. Она…уничтожена.

— Итак, кому ты продалась? — спросил Тенаар повторно.

Гая от его вопроса вздрогнула, как от хлыста по голой спине. Затравленно подняв на него глаза, со всем спектром чувств, что сейчас ощущала, не смогла ни слова вымолвить. Он, такой спокойный, такой монолитный и она…букашка. Что ему объяснить? Как? Какими словами? В голове белый шум, нет мыслей, нет оправданий.

— Знаешь, — Тенаар почесал подбородок, — здесь и сейчас я взял тебя за яйца, как мужика, ведь они у тебя фигурально-то есть. — Он усмехнулся, — слабость свою палачу показывай, а мне в глаза смотри! — рыкнул он и Гая непроизвольно подняла взор вверх, не в силах отвести. — На кого работаешь? И не заливай, что верна императору, я тебе не поверю. Это видео, оно очень хорошо показывает, насколько ты не верна императору. Это нарушение, оно чревато, Гая. И сейчас твоя жизнь в твоих руках. Если я не узнаю, кто верховодит тобой, будь уверена, шах и мат прозвучат. Только ты этого уже не застанешь. Лично шею сверну.

Женщина сглотнула. Он хмыкнул и ее отодрали от пола, дернули в сторону выхода.

— Расскажу, — выдохнула Гая обретая силы хоть для этого.

— Говори. — Кивнул Тенаар. — И постарайся, чтобы я понял все твои мотивы, узнал все детали. Если что-то забудешь, я буду крайне недоволен.

Гаю отпустили, к ее чести она не рухнула на пол, а выпрямилась и начала рассказывать. По мере ее монолога, Тенаар оставался спокойным, не перебивал, не просил пояснить. Он ее просто слушал, а его верные слуги вели запись, дабы потом, когда он вспомнит что-то, они могли пояснить ему. Под конец рассказа, который занял три часа, Тенаар покачал головой.

— Значит у нас мышей больше, чем предположить может местный кот со своими когтями. Растолстел, разленился, на деток своих надеясь и ленивую кошку. — Он осмотрел совершенно опустошенную женщину и покачал головой, — я обязан знать, кто к тебе приходит за игрушками, по какой причине и кому ты еще поставила интересные штучки и по какому праву. Я дам тебе только один шанс. Если ты оступишься, даже в мелочах, я тебя уничтожу.

Гая рухнула на колени, благодаря его. Тенаар кивнул головой и Налин подхватив ее под руку, почти волоком подтащила к кушетке. Он взял ее за горло и впился взглядом, который на ее глазах почернел, теряя свой зеленый с синими вкраплениями оттенок. Глаза стали словно бездна.

— Запомни, Гая: ты для всех крутишься как крутилась раньше, но я знаю все, что ты делаешь для них. Поняла?

— Да, господин Тенаар, я вас не предам. — Выдохнула она так, как если бы ее душу принудили дать эту клятву.

— И еще, — он заулыбался, — систему слежения за маленькой сучкой ты продублируешь на браслет Сим. И никому ничего, даже намека не сделаешь.

— Я вас поняла, господин Тенаар.

— Убирайся, чтобы я тебя не видел, этих соплей и твоего унижения! — рыкнул он отдергивая руку. — Ты воин, имей достоинство воина не ползать на коленях! Убирайся отсюда!

Гаю как ветром сдуло.

— Проследи, чтобы не вылетела, не активировав инвиз, — прошипел Сато, нервно поведя плечами.

Сим растворилась в дымке и кинулась к летевшей Гае, успела ее перехватить и огрев пощечиной, рыкнуть на ухо, что дура и систему надо включать. Тут же двери раскрылись, но двух женщин уже не было, они скрылись в инвизе. Вошла Вальма, неся разнос с напитками, которые были заказаны.

Гая до своей мастерской не дошла, она скачками пронеслась весь путь и опомнилась, только сгорбившись над унитазом в приступе рвоты. Ее трясло, ее колотило. Только что она умерла и ее тут же подняли из могилы. Эти несколько минут в покоях Тенаара…его взгляд и чернеющие глаза…

Тенаар…он настоящий. Эти сказки про изменяющийся цвет глаз, где в их глубине таится сам космос, с самого детства пичкали детей сказаниями и откровенными выдумками. И вот сейчас она видела это своими глазами. Это не обман зрения. Нет. Даже не гипноз — у нее в мозг вживлена система блокировки ментального влияния. При всем желании гипноз, даже под психотропными, Гаю не возьмет, даже голова не закружится. Этот момент его «очернения», он настоящий.

Зажав рот рукой, сидя на полу, Гая всхлипнула, тихонечко и тут же словно удавку на шее ощутила — ты воин, имей достоинство воина! Слезы так и не пролились, словно этот приказ, это его заявление, оно что-то сжало стальным прутом, заставляя распрямить плечи. И Гая, сидя на полу, она ощущала, что трястись и реветь не хочется. Хочется работать. Хочется доказать, что он не ошибся, дав ей шанс. Никто не важен, важно только это — оправдать дарованный шанс. Показать ему, что не зря время на нее потратил, а не просто передал информацию императору.

В комнате было темно. Свет выключили по желанию хозяина данного помещения и удалились, дабы не тревожить. Сато отослал всех, таких послушных и внимательных, забрался под одеяло, дабы задремать практически мгновенно. Шао еще нет, у него позднее совещание. Сегодня же пресловутый Тенаар узнал столько, что так хочется забыться в жарких объятиях, заставить Шао сжать себя с силой и перестать думать, просто стать похотливым животным, что аж выть хочется. И ведь нельзя, еще рано и его еще нет, некому на ухо жарко прошептать: хочу сильнее, хочу твоей власти, хочу твоей нежности.

Своим стражам он приказал ничего не делать. Теперь за действиями Теи в комнате следить будет Сим, а за ходом ее тени Налин по маячку-определителю. Сейчас надо понять, что именно она хочет делать и как будет это делать. И самое главное, кто ее куратор и как он на нее вышел. Гая сказала, что систему ставила до тени, а тень появилась у нее без ведома мастера. Тень Гая знала, но та числится погибшей уже три года. Система распознания на ней стоит военного образца, так что обнаружению она не подчиняется, так как версия «шпион». Можно только отследить сгусток следа, но, если только ты знаешь, что именно ищешь.

Она теперь сама сделает всю работу, о которой ему и упоминать не придется. Сато лишь вздохнул. В доме императора мыши завелись, а кошки разленились. И вот теперь кусок сыра должен ставить мышеловки вокруг себя, дабы к нему не проскочили шустрые малыши, любители покушать вкусно и недорого.

Рядом прогнулась кровать и Сато улыбнувшись повернул голову…замерев от внутреннего страха, он попытался дернуться, но не смог сдвинуться с места. Даже пальцем пошевелить не смог. Перед ним лежал мужчина, голова в крови, глаза как космос, и он что-то говорил ему. Затем его рука потянулась к лицу Сато, рука вся в крови. Враз дыхание сперло, все тело забилось в судороге, внутри, внешне оставаясь абсолютно неподвижным.

Рука в крови легла на его лицо, оставив только один глаз собою не охваченный. Его рот раскрылся и словно в само нутро полились слова, что он так старательно проговаривал:

— Она скоро придет, ты так слаб, так слаб…

— А-а-а-а! — с криком Сато подскочил на кровати, смешав простыни, ударив лежавшего рядом мужчину.

— Сато! — руки потянулись, но раскаленный мозг, еще в плену видения, отреагировал согласно стремлению.

Враз обретя свои силы, используя ногу, пнул, куда прилетело, кубарем слетев с кровати и подальше отсюда, как можно дальше!

— Не-е-ет! — выдохнул прижатый к двери ванной, что была захлопнута кем-то, вдавившим его в ее поверхность.

— Сато! — рык на ухо. — Стой, это сон, это был сон! — Сильные руки сжали, захватывая его в плен, теплые руки. — Сато, стой, это только сон. Тише, все хорошо. Успокойся, я рядом, все хорошо.

Сато дрожал всем телом, его не отпускали тиски жуткого страха. Он видел перед глазами окровавленную руку, видел эти глаза, черные, бездонные, ощущал его касание холода, как тот проникает в его душу…

Шао повернул его к себе лицом, несколько раз смачно залепил пощечину, после этого впился в губы, которые и не думали перестать трястись. Сны, когда он цепенеет, бывали и на Алкалии. Когда они приходят тогда он бежит, пытается от чего-то отдалиться, и в себя приходит далеко не сразу. Даже если он смотрит на тебя, он не видит. До тех пор, пока его панический мандраж не иссякнет, он не придет в себя.

О том, что удар его пришелся по ребрам и они сейчас болят, Шао старался не думать. О том, что снится его любимому, что его так пугает, не помнит, когда просыпается — это волнует его сейчас куда как больше, чем пропущенный удар со всей силы. Его любимый никогда не помнил этих кошмаров. Как Сато рассказывал, эти сны преследовали его лет с семи. Но что именно он там видел, до сих пор остается тайной. В момент начала этого кошмара, он цепенеет, его губы плотно сжимаются, и он начинает что-то пытаться говорить, но плотно сведенные челюсти и сжатые губы рождают только мычание. И будить его бесполезно — никакие пощечины, холодная вода, тряска или крики не могут его вывести из этого состояния. А потом он открывает глаза, оцепенение спадает, и он бежит — куда угодно, лишь бы подальше от места своего положения во время кошмара.

Прижав к себе дрожавшее тело, поглаживая его по голове, Шао ждал, когда дрожь прекратится и он замрет. Вот странное дело, когда он видит именно этот кошмар, то температура его тела падает до 35,5°. И никакие таблетки ее поднять не в силах. Даже укол внутривенно хлористого и тот не помогает. До утра у него будет холодное тело, ледяные руки, а потом поднимается температура аж до сорока градусов. Сбить ее точно также невозможно. Только к вечеру он отойдет. Научного объяснения такого поведения его организма нет. Врачи на Алкалии разводили руками. Что скажет Доктор Кива — неизвестно. И, зная это, Шао всегда надеется, что в его объятиях Сато согреется.

— Мне плохо, Шао. — Пробормотал он, прижимаясь к нему всем телом. — Страшно.

— Тише, все хорошо, все будет хорошо. — Принц покрепче обхватил его плечи, вжимая в себя. — Это был сон, только сон.

В ответ сдавленный сиплый выдох. Из комнаты тихонечко выскользнули тени, которые прибыли на крики. О том, что кошмар приснился, опять, они поняли по тому, что говорил принц и как он себя с ним вел. Опасности нет, периметр чист. Можно давать отбой тревоге, а то мало ли чего, гарнизон так поднять можно.

Шао же медленно вернул свое сокровище на кровать и прижал к себе. В его руках дрожали, прижимались, замерзали.

Утро встретило не выспавшегося принца ощущением лихорадившего тела рядом. Отодрав голову от подушки, казалось он только что ее туда положил, осмотрел всего в поту и дрожавшего супруга. Потрогав его влажную щеку, лоб, закусил губу. Медленно сев, погладил по голове и выбравшись из постели, накидывая халат громко позвал слуг.

Те, словно дежурили за дверью, влетели и остолбенели. Вид больного господина прошиб их раскаленной иглой. Буквально десять минут и в спальню ворвался метеор по имени Кива, который стремительно преодолел расстояние до больного, со скоростью пулемета стал производить свои манипуляции. Когда ему были выданы данные, он побелел и обернувшись к наследнику прошептал:

— Отторжение частиц печати…

— Что это значит?

— Г-господ-дин… — Кива сглотнул, — он…ум. уме…его надо срочно в диагностическую!

Заявление доктора встревожило Шао, он быстро дал распоряжения и натянул на себя вчерашнее одеяние, плевав на этикет. Менее получаса и пронесшаяся по коридорам и открытому воздуху процессия вкатила каталку в специальную залу, где проводились восстановительные медицинские действия в больших колбах. Сато переложили в одну из таких. Доктор надел на лицо маску, закрыл уши специальными дисками и отошел включая аппарат.

Колба, что лежала горизонтально, мгновенно заполнилась специальной жидкостью, после чего ее подхватил специальный аппарат и перевернул вертикально. На колбе тут же проявился экран и на нем вылезли данные по всему состоянию организма. Система сигнализировала, что тело отторгает частицы введенной печати, что что-то творится с ним и причину найти не удается. Данные менялись с сумасшедшей скоростью.

У Шао руки опустились. Что-то происходит, а он не понимает, что именно. Вот стоит тут и не понимает. Его попытались вывести и задели за больное место, где Сато постарался ночью. Увидев, как скривился принц, Кива потребовал осмотреть его. Увидев синяк, взял прибор и засвидетельствовал перелом ребра, продольный, и к нему еще очень сильный ушиб мягких тканей.

Принца тут же отправили на лечение, отдых.

Шао проснулся приблизительно после полудня. Бок больше не болел. Конечно перелом срастется не за день-два, но и не за месяц. Неделька и все — на Легио очень хорошая медицинская база. Медленно сев на постели, увидел чистую одежду. Себя осмотрел и признал свою спальную рубаху, которую он одевает, когда надо проводить ночи с женой. О том, чтобы ждать или звать слугу даже не подумал, встав, скинул с себя рубаху и оделся. Ощущая, что вполне способен передвигаться, не испытывая боли, принц пошел на выход.

За дверью стоял Файдал, который тут же встрепенулся, как только ручку дверную повернули.

— Господин, — он шагнул и встал рядом, ожидая приказа.

— Что с Сато?

— Еще в терапии, — Линг покачал головой. — Ничего не помогает. Доктор Кива рвет на себе волосы. Температура не спадает, организм горит, и при этом кровь не сворачивается, даже не стала гуще.

— Ясно. Пошли, хочу к нему.

Воин встал за спину и последовал за господином. У палаты супруга были понурые служанки, которые видно было, некоторое время назад плакали. Шао подумал, что Сато может гордиться, он приблизил не просто слуг, а любящих его людей, которые переживают за него очень сильно. И их переживания искренние.

Внутри палаты терапии по-прежнему стояла колба, сейчас кожух у нее был снят и в зеленоватой жидкости парил спавший под препаратами Сато.

Пока принц любовался своим любимым, дворец впал в летаргию чувств. Тенаар заболел, доктор не знает, что это такое и как помочь, а Страж странным образом еще не заявился к ним с разбором полетов. Весь день лихорадило всех, особенно знающих, что будет в случае его смерти, а к вечеру система жизнеобеспечения зафиксировала резкий спад температуры.

Кива прилетел в палату, своими глазами наблюдая как вся система тела плавно и довольно быстро входит в обычный рабочий режим. Приступ сошел на нет. Будучи в колбе, Тенаар очнулся и не понял где он, дернулся, забился в воде, и тут же стал засыпать, так как через маску ему подали успокоительное. Вдохнув пару раз, он плавно погрузился в сон.

Просыпался Сато уже в палате. Рядом сидел Шао, поглаживая его по щеке. Чуть дальше затаился доктор.

— Что случилось? — спросил Сато, когда проснулся и осмотревшись понял, что это палата, а не его покои.

— Тебе приснился кошмар, стало плохо, доктор перепугал всех и себя заодно. Сейчас с тобой все в порядке.

— М… — он кивнул, — понятно, опять тот приступ. — Слабым голосом отозвался Сато, прикрывая глаза.

— Хочешь отдохнуть? — в ответ лишь кивнули, ощущая слабость. — Поспи. — Шао поцеловал его губы, погладил по голове и встал, поворачиваясь к доктору.

— У господина Тенаара уже были такие приступы? — спросил он, впившись глазами в лицо принца.

— Давайте выйдем, — Шао покосился на вновь заснувшего Сато.

Доктор только кивнул и стремительно покинул палату. Шао вышел за ним.

— Док, я не знаю, что именно с ним происходит, но есть ряд случаев, при которых симптомы идентичны. — Шао покачал головой. — Ему снится кошмар, очень сильный. При этом он цепенеет и пытаясь что-то сказать лишь мычит. Затем оцепенение проходит, но он не просыпается, даже если открывает глаза. У него начинается жуткий приступ паники, и он начинает убегать. Если его ловить и не блокировать удары, — принц усмехнулся, — вы сами мне ребро лечили. После этого, если удалось обездвижить, он медленно возвращается в реальность, и вот тут происходит странность: его температура тела сначала опускается до критической отметки, а потом повышается до максимума, где еще можно не помереть. И никакие таблетки не помогают ни согреться, ни сбить жар. На Алкалии ему делали анализы, еще когда отец был жив. Но ничего так и не нашли.

Выздоровление от странной болезни прошло быстро, на следующий день он был бодр, весел и анализы показывали хорошие результаты. И мир тут же окрасился всеми красками цвета, так как в дело вступила подготовка открытия официальных покоев. Сато доподлинно узнал, что такое «демон гарема», как он себя проявляет и лучше бы не попадаться ему на глаза.