Повелитель тьмы

Глава 13

«Даже будучи свободным, человек должен сохранять благоразумие», — думал Саймон Наваррский, направляясь в покои лорда Ричарда. Он имел право судить о таких вещах и ошибался очень редко.

Честный Ричард сидел в своей комнате с мокрым полотенцем, приложенным к расцарапанной щеке. От полотенца пахло лимонным бальзамом, и Саймон догадался, что кто-то уже успел помочь Ричарду, не дожидаясь прихода его мага. В арсенале Саймона были другие средства — более эффективные и менее болезненные, но сейчас он был только рад тому, что Ричард вынужден страдать от прикосновения жгучего бальзама к открытым ран-кам. «Ничего, пусть помучается, он это заслужил», — подумал Саймон.

Возможно, излечением Ричарда занялась сама хозяйка, леди Хедвига. Она была здесь же, в комнате, и сидела возле окна с иголкой в руке с таким непроницаемым лицом, словно и не уезжала. Леди Хедвига часто совершала паломничество по святым местам, а дома по большей части проводила время в одиночестве и молчании, закрывшись в тишине своей комнаты. Разговаривала она редко, и то в основном только со слугами и братом Джеромом. С мужем она тоже почти не общалась, и вздумай Ричард вдруг заговорить с нею, леди Хедвига очень удивилась бы.

Как всегда, она старалась не обращать внимания на присутствие Саймона. Леди Хедвига вообще предпочитала не замечать того, что мешает ей жить спокойно, а потому ничего не хотела знать ни о похождениях своего мужа, ни о его сводных сестрах, ни о последних событиях в Соммерседж-Кип. Как всегда, она оставалась в собственном мире, спрятавшись в него, как за крепкие стены замка.

— Очень рад видеть вас в добром здравии, — сказал Саймон, приближаясь к лорду Ричарду. Стоявшая рядом с хозяином молоденькая служанка при виде черного мага сначала побледнела, потом покраснела и, наконец, проворно скрылась с глаз, юркнув куда-то, словно мышка в нору.

— Эта сучка поцарапала меня, — угрюмо сказал Ричард.

Леди Хедвига при этом и глазом не моргнула, продолжая изображать, что их обоих для нее не существует.

— Что за сучка, милорд? — уточнил Саймон, разыгрывая неведение.

— Та, что называет себя моей сестрой. Я хотел дать ей понять, что она ошибается, — убежденно сказал Ричард. — Сам я с самого начала в этом сомневался, и тем сильнее, чем чаще присматривался к ней. Наверняка ее мамаша нагуляла живот с каким-нибудь проходимцем, а потом, глядя на то, как живет Элис, решила выдать свой приплод за дочь от моего отца.

— Но ведь леди Элис была буквально вырвана из рук ее умирающей матери и отдана в монастырь, где и провела следующие шестнадцать лет. Не такая уж завидная судьба, чтобы желать того же для своей дочери.

Ричард даже не спросил, откуда Саймону известны такие подробности о детстве Элис.

— Ты плохо разбираешься в жизни, Грендель, — сказал он, поправляя на щеке мокрое полотенце. — От Клер ее мамаша поспешила избавиться сама, чтобы развязать себе руки и пуститься во все тяжкие. Так что не стоит удивляться ее лжи.

— А где она сейчас? Если у вас есть сомнения, не лучше ли спросить ее напрямую, и…

— Умерла. Лет десять тому назад. От дурной болезни, я полагаю, хотя и не могу сказать наверняка. Неважно.

— Брат Джером занят…

— Брат Джером всегда занят, — сварливо перебил его Ричард. — Впрочем, я сам разрешил, чтобы он беседовал с женщинами. Может быть, им и помогут его проповеди. Мне-то уж они точно не нужны.

— Именно этим, я полагаю, он сейчас и занят, — вежливо заметил Саймон. — Проявляет заботу о ваших сестрах.

— Она не моя…

— Она ваша сестра, милорд, — решительно перебил его Саймон. — Достаточно посмотреть на вас обоих в профиль, чтобы понять это. Такой похожей красотой могут обладать только близкие родственники. — Саймон знал слабые места Ричарда и потому без раздумий надавил на его тщеславие, зная, что этот прием беспроигрышен. — Не знаю, какой бес заморочил вам голову, внушив мысль о том, что перед вами не родная сестра.

Ричарду сейчас позарез нужно было найти себе какое-нибудь оправдание, и Саймон подсказал ему нужную уловку. Сам чародей думал сейчас только о том, чтобы гнев лорда Ричарда не погубил какого-нибудь совершенно невинного человека, но совсем без жертвы в этом деле обойтись было невозможно.

Что поделаешь, жизнь сурова, а смерть всегда где-то рядом, на расстоянии протянутой руки.

— Бес, — повторил Ричард, перекатывая звуки на языке, а мысли — в своей голове. — Да, ты прав, Грендель. Это дело рук сатаны и его приспешников, теперь это ясно, как день. Нужно будет лишь вспомнить, кто же первым зародил у меня сомнение. Кто первым намекнул мне о том, что мы с сестрой не кровная родня.

«Что ж, теперь он подумает и решит, кто же в его доме самый ненадежный и самый ненужный человек, — подумал Саймон. — А там, как говорится, упокой, господи, душу раба твоего».

Саймон искоса посмотрел на профиль Хедвиги, которая продолжала сидеть с непроницаемым лицом, поджав губы и опустив глаза к рукоделию. Ричард, конечно, с радостью избавился бы от своей жены, но руки его были связаны, поскольку семья Хедвиги была богатой, знатной и могущественной. Пойти против родственников жены Ричард не осмелился бы никогда.

Саймон пытался спасти красавицу Клер и даже не думал, чем сам рискует. Это было тем более удивительно, что Клер никогда не вызывала у него особых симпатий. А уж о том, что Саймон — человек сентиментальный, и говорить не приходилось.

Просто ему хотелось окружить заботой леди Элис, а та, в свою очередь, очень сильно беспокоилась за свою сестру. И этого желания Элис оказалось достаточно для Саймона.

— Хорошо, что Томас де Реймер как раз в это время пришел проверить, все ли в порядке с его подопечной. Можно сказать, счастливый случай, — продолжил Саймон. — Он уберег вас от смертного греха.

Леди Хедвига слегка повернула голову, но ничего не сказала. По ее виду по-прежнему трудно было понять, действительно ли ей все это неинтересно или она внимательно прислушивается к разговору.

— Нужно будет отблагодарить его, — сказал Ричард и тут же рассмеялся. — Впрочем, свою награду он получит на небесах, наш святой Томас!

Теперь нужно было дожать Ричарда и заставить его вслух назвать Клер своей сестрой.

— Вы сделали отличный выбор, — сказал Саймон. — Можно сказать, что сэр Томас спас вашу сестру.

— Он все внимание уделяет Клер, но ведь Элис не нуждается в охране, верно? Она же не такая красотка, как младшая, от которой все мужчины теряют голову.

— Есть много причин, по которым мужчины теряют голову, — задумчиво проговорил Сай-мон. — Но лично я еще не встречал женщины, способной довести меня до этого.

Это был удачный выстрел. Ричард рассмеялся и охотно подхватил:

— Ты умница, Грендель. Я угадал, приблизив тебя к себе. Ты прав, действительно ни одна женщина не стоит того. Хорошо, передай сэру Томасу, чтобы он продолжал присматривать за обеими моими… сестрами.

— Как прикажете, милорд, — галантно поклонился Саймон.

Он был уже на полпути к выходу, когда за спиной у него раздался скрипучий голос леди Хедвиги и смущенное бормотание Ричарда. Слов Саймон не разобрал, но невольно улыбнулся. «Леди Хедвига сумеет прочитать ему проповедь не хуже, чем сам брат Джером», — подумал он, покидая покои своего господина.

Разумеется, Саймон понимал, что терпения у Ричарда хватит ненадолго, и такая соблазнительная девушка, как Клер, обязательно вызовет у него желание попытать с ней счастья еще разок. К тому же после всего, что случилось, Ричард будет вдвойне осторожен.

Саймон знал, что есть лишь один способ отвлечь Ричарда от похотливых желаний: неистовая погоня за властью. Тяга к ней была в нем сильнее, чем тяга к женщине.

«Спасти юную девушку ценой жизни ребенка», — мелькнуло в голове Саймона, и он невольно пожал плечами. Мальчик-король на троне был изначально обречен стать жертвой в борьбе за власть, но Саймон никак не мог заставить себя приготовить яд для короля. Теперь, похоже, время пришло и тянуть больше нельзя.

Однако для такого дела его мастерская была не самым подходящим местом. Подобные вещи нужно делать в тишине, скрытно, так, чтобы никто ни о чем не догадался, нечего не заподозрил, ничего не увидел даже случайно.

«Пожалуй, смертельное зелье лучше всего готовить в моей комнате. Туда никто не смеет заходить, за исключением Ричарда, но он-то самое заинтересованное лицо во всей этой истории. Ну а о том, как обезопасить себя от Элис, я подумаю позже», — решил Саймон.

Зайдя в мастерскую, Саймон принялся составлять список для того, чтобы отдать его Годфри, который перенесет в башню все необходимое для работы. Внезапно в дверном проеме появилась чья-то тень, но это, к сожалению, оказалась не леди Элис.

На пороге стоял сэр Томас де Реймер. На его лице было такое выражение, словно рыцарь только что наступил в кучу свежего конского помета. У Саймона не было никаких иллюзий относительно чувств, которые испытывал к нему сэр Томас. Тот же страх перед загадочным всемогущим магом, что и у других обитателей Соммерседж-Кип.

— Вы оказали мне честь своим посещением, сэр Томас, — сказал Саймон, маскируя под вежливостью иронию. — Я полагаю, с леди Клер и леди Элис все в порядке?

— Они в безопасности, и с ними брат Джером, — неторопливо ответил рыцарь.

«А он по-настоящему красив, — подумал Саймон, — и чем-то напоминает меня самого — в молодые годы, разумеется».

Впрочем, он постарался тут же отогнать подальше эту непрошеную мысль и обратился к более насущным проблемам.

— Я говорил с лордом Ричардом, — сказал Саймон. — После возвращения леди Хедвиги он, разумеется, притихнет на какое-то время, но вам нельзя ослаблять бдительности. Наш лорд непредсказуем, и к тому же он вбил себе в голову, будто леди Клер не доводится ему родной сестрой.

Их взгляды скрестились на короткий миг, но этого было достаточно, чтобы понять главное: оба собеседника считали такое предположение ложным.

— Даже если это так, — со вздохом сказал Томас, — леди Клер заслуживает всяческого уважения.

— Кто из нас получает в этой жизни то, чего он на самом деле заслуживает? — откликнулся Саймон и снова склонился над своим рабочим столом.

Томас пришел сюда не для того, чтобы вести праздные разговоры, это ясно. И не затем, чтобы доложить, что сестры находятся в безопасности. Тогда зачем? Впрочем, Саймон умел ждать и никогда не торопился с вопросами.

— Свое вознаграждение мы получаем в загробной жизни, — убежденно сказал Томас.

— Неужели вы надеетесь на то, что у вас на том свете будет любимая и любящая жена, Томас? — мягко спросил Саймон. — И поместье, и земли, и дети, которых нужно растить и поднимать на ноги?

— Поместье и земли у меня есть и здесь.

— Да, но к чему они, если вам не с кем разделить свой кров? — так же мягко продолжил Саймон.

Он не хотел бередить раны сэра Томаса, зная, что прекрасный рыцарь потерял в этой жизни почти так же много, как и сам Саймон. Что, собственно говоря, осталось у сэра Томаса, кроме чести и его слепой веры? Ничего.

Пожалуй, он отпугнул Томаса своими словами. Рыцарь молча повернулся, собираясь уйти, а Саймон все никак не мог решить, позволить ли ему сделать это. Все же лучше выяснить все до конца. И Саймон окликнул сэра Томаса:

— Уже уходите? А мне показалось, что вы хотели мне что-то сказать.

Томас остановился, обернулся и сказал, заметно побледнев:

— Как вы догадались?

— Ну не заходили же вы только затем, чтобы сказать, что с обеими леди все в порядке, верно? Ведь вы не любите меня и не верите мне, пожалуй, больше, чем кто-либо еще из обитателей замка. За исключением разве что брата Джерома.

— Брат Джером очень добрый и снисходительный человек, — резко заметил Томас.

— Ко мне? — живо откликнулся Саймон. — Или к вам?

На глазах рыцаря неожиданно сверкнули слезы. Было видно, что сэру Томасу хочется немедленно бежать куда-нибудь подальше от жестокого чародея, но было еще что-то сильнее этого желания.

Томас глубоко вздохнул и заставил себя вступить в сделку с дьяволом.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он. Саймон подошел ближе.

— Я тронут вашим доверием, славный рыцарь, — сказал он. — Так чем же я могу помочь вам? Составить для вас заживляющую мазь? Научить вас тому, как притягивать к себе деньги? Сделать отвар, возвращающий мужскую силу? Или слабительное? А может быть, вам нужен любовный эликсир?

— И вы все это можете? — ахнул Томас.

— Разумеется. Жаль только, что жители Соммерседжа слишком редко прибегают к моей помощи.

— Вы нагоняете на всех ужас.

— Вы правы, — согласился Саймон. — Только самые отважные могут перебороть свой страх и подойти ко мне. Вы — один из этих немногих. Так скажите, храбрый рыцарь, чем же я могу помочь вам? Прошу простить меня и быть кратким. У меня еще множество дел, которые я должен закончить до ужина. Итак, если не ошибаюсь, вам нужно приворотное любовное зелье? Не стану спрашивать, для кого: это и так понятно. Вы хотите, чтобы леди Клер легла к вам в постель?

— Нет! — в ужасе закричал сэр Томас.

— Нет? Вы меня заинтриговали. Чего же вы тогда хотите, если не этого?

— Мне нужно снадобье, которое… которое оказало бы прямо противоположное действие, — хриплым голосом ответил Томас.

— Леди оказалась слишком податливой и пылкой? — спросил Саймон.

Он знал, что поступает жестоко, но не смог сдержаться.

— Нет, — ответил Томас.

— Говорите четко и ясно, сэр Томас. Скажите, что вам нужно, и я постараюсь вам помочь — в меру моих сил, разумеется.

— Я хочу, чтобы вы дали мне что-нибудь для… укрепления воли. Что-нибудь, способное помочь мне не поддаться чарам… одной леди. Не любовное зелье, а как раз наоборот: зелье, гасящее у мужчины всякое желание.

Каким-то чудом Саймону удалось не рассмеяться.

— Я не могу дать вам такого зелья, — мягко ответил он.

— Почему? Это не в ваших силах?

— Отнюдь. Я знаю несколько способов удовлетворить вашу просьбу. Но все они не слишком приятны и имеют далеко идущие последствия.

— Я ничего не боюсь! — воскликнул Томас.

— Вы хотите, чтобы я составил для вас лекарство, способное вылечить от любви? Но такого лекарства я не знаю, и, боюсь, его не существует. Остаются более радикальные средства — хирургические, например. Я присутствовал при подобных операциях и, пожалуй, взялся бы проделать то же самое с вами. Вы готовы к тому, чтобы стать кастратом? Уж тогда вы наверняка не будете представлять опасности ни для одной женщины.

Лицо сэра Томаса из белого стало зеленым.

— Я… Э-э… — пролепетал он.

— Мой вам совет: оставайтесь самим собой. Молите бога, чтобы тот послал вам разум, терпение и силы устоять перед соблазном. Будьте таким, каков вы есть. Это лучше всего.

— Я умею сопротивляться женским чарам, но только не чарам леди Клер, — признался Томас.

— И все же, сэр Томас, я уверен, что вы найдете в себе силы.

На лице сэра Томаса отразилось страдание.

— Она ни в чем не виновата, — сказал он. — Вся вина — только на мне. Я не поддамся ее чарам. Я обуздаю свою похоть.

— Что же тогда сильнее вас?

— Любовь.

Саймон снова сумел сдержать рвущийся на свободу смех.

— В таком случае вам лучше всего действительно стать евнухом, сэр Томас, — сказал он.

Рыцарь круто развернулся и пошел к раскрытой двери. Он остановился на пороге и сказал, помедлив немного:

— Обещай мне одну вещь, чародей.

— Если это окажется в моих силах.

— Не давай никаких любовных напитков леди Клер.

— От кого вы хотите уберечь ее: от лорда Ричарда или от себя? — тихо спросил Саймон.

Сэр Томас побагровел от ярости, но сдержался и сказал лишь на прощание:

— Посмей только сделать что-нибудь во вред леди Клер, и ты узнаешь, каково это быть евнухом!

— Ах, сэр Томас, кто вам сказал, что я не знаю этого?

Замок гудел от слухов. Впрочем, его обитателям в самом деле было о чем посудачить. Леди Хедвига вернулась и отказалась говорить со сводными сестрами хозяина. Сам Честный Ричард заперся у себя в спальне с таким запасом вина, что хватило бы споить целую армию. А брат Джером снует по всему замку с таинственным и озабоченным лицом.

Впрочем, все это были пустяки в сравнении с главной новостью. Двор Соммерседж-Кип был довольно тесен, дверь мастерской Саймона — распахнута настежь, а пробегавшие мимо слуги всегда держали ухо востро. Вот так и случилось, что к ужину вся прислуга судачила о том, что сэр Томас де Реймер оказался околдован чарами леди Клер. А вдобавок выяснилось, что придворный маг и чародей лорда Ричарда был лишен одной, но очень существенной для мужчины части тела.

Что касается сестер лорда Ричарда, то до них эти слухи пока что дойти не успели, тем более что ни Клер, ни Элис не присутствовали за ужином. Они оставались в своей спальне, окно которой было широко распахнуто — для того, чтобы поскорее исчез запах, оставшийся после прихода Ричарда. Все было спокойно, пока в комнату не впорхнула Мадлен. Лицо служанки было раскрасневшимся и загадочным.

Сердце у Мадлен было добрым, но зато такта не было совсем. Пока Клер выходила в гардероб, Мадлен успела пересказать Элис все слухи относительно леди Клер и сэра Томаса и принялась с нетерпением ожидать возможности поделиться слухами уже с леди Клер: ведь то, что стало известно о придворном маге и чародее, — просто ужас как интересно.

Элис отошла к окну, взглянула на башни замка и вспоминала слова Саймона о том, что прошлой ночью он подглядывал в ее окно. Элис захотелось понять, где же расположено его окно. В той башне или в этой? Освещено оно сейчас или нет? И станет ли он и сегодня наблюдать за окном их спальни?

Интересно, поцелует ли он ее, как в прошлый раз, если она придет к нему?

Элис поежилась от холода и отвернулась от окна. Мадлен что-то шептала на ухо Клер, одновременно расчесывая ее густые, пышные волосы. На лице Клер застыло выражение ужаса, и, заметив это, Элис бесцеремонно отобрала гребень у Мадлен и стала причесывать Клер сама.

— Ты можешь идти, Мадлен, — странным тоном сказала Клер. — Сегодня ты нам больше не понадобишься.

Мадлен вопросительно посмотрела на Элис, и та кивнула. В конце концов, переодеться на ночь они с Клер и сами сумеют.

— И скажи, чтобы нас никто больше не беспокоил, — добавила Клер.

— Да, миледи, — ответила Мадлен, делая книксен.

Наконец шаги служанки стихли. Клер смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом.

Наконец она тряхнула головой и произнесла с деланой улыбкой:

— Если хочешь, теперь я расчешу тебе волосы, Элис. Прости, что я поспешила отослать Мадлен, но она сегодня была такой неловкой. У меня после нее голова болит.

— Но прежде ты должна рассказать мне, что случилось. О чем вы шептались с Мадлен? Мне кажется, она чем-то сильно напугала тебя. Чем?

— Ничем.

— Лгать грешно, Клер, — тихо напомнила Элис.

— Как и целоваться со своим братом, — парировала Клер.

— Это его вина, не наша. Так что сказала тебе Мадлен? Ричард распространяет о нас какие-нибудь гнусные сплетни? С него станется. Но если он посмеет…

— Ричард здесь ни при чем. И я ни при чем тоже.

— Тогда в чем дело?

Клер схватила сестру за руки и усадила ее рядом с собой на кровать.

— Ты уверена, что по-прежнему хочешь стать женой Саймона Наваррского? — спросила она.

Элис изо всех сил старалась сохранить спокойствие.

— Ты опять об этом? Кто-то из нас должен был стать его женой, и мы выяснили, что, в отличие от меня, ты с этим не справилась бы.

Клер прикусила нижнюю губу.

— А может быть, все к лучшему, — задумчиво сказала она. — По крайней мере, ты будешь избавлена…

— От чего я буду избавлена, Клер? Какие еще вести? — воскликнула Элис, начиная волноваться. — Что-нибудь случилось с лордом Саймоном? Он ранен?

— Не совсем, — ответила Клер.

— Да можешь ты объяснить мне толком, что случилось?

Элис почувствовала себя плохо. Новости навряд ли обещали быть радостными.

— Как выяснилось, рука — не единственная поврежденная часть тела лорда Саймона Наваррского.

Элис непонимающе посмотрела на сестру.

Он кастрат, — добавила Клер.