Повелитель Вампиров

Глава 8

Самая красивая женщина, какую он видел? Должно быть, он видит гламур Одетты, подумала Джейн. Может, «стройная», каковой она и была, но опять же к ней скорее относилось понятие «тощая». После аварии Джейн была прикована к постели и питалась внутривенно. Когда в конце концов она очнулась и могла бы уже есть сама, то узнала о гибели семьи и аппетит исчез.

Теперь же, когда аппетит вновь заявил о себе, она вынуждена была существовать на одних лишь фруктах и орехах.

Фрукты... орехи... м-м-м... В этот момент она поняла, насколько голодна. Сейчас бы сочный стейк и порцию жареной картошки, а затем еще один стейк. Однако с едой можно и подождать. Джейн изголодалась по прикосновениям этого человека. Николай давал их ей. В огромном количестве. Его сильные пальцы массировали ее икры сильно и глубоко – это было то, что нужно. Со стоном она откинулась на мох.

- Слишком сильно? - спросил он сиплым голосом.

- Прекрасно, - задыхаясь, проговорила она. Глаза были закрыты, как он и требовал. Не то, чтобы она подчинилась приказу, просто его клыки были обнажены вопреки его словам, что ему не нужно питаться.

Эти клыки пугали и одновременно возбуждали. Она видела, насколько они опасны, способны разодрать плоть и кости, но Джейн также размышляла о наслаждении, которое они могут дать. И каждый раз, когда она думала об этом, – вздрагивала.

Черт, даже сейчас она вздрогнула. Если Николай голоден, она покормит его. После этого массажа она обязана ему, как минимум, своей почкой. Потому что, о, сладостное милосердие, она никогда не чувствовала себя столь хорошо. Даже когда гладила его – в своих фантазиях и наяву.

Ладно, может быть, от этих поглаживаний он тоже чувствовал себя хорошо.

Николай работал над ее икрами больше часа, и к тому времени, когда он перешел к бедрам, она перестала прикрывать грудь и шрамы. Зачем это? Он уже видел их и заявил, что считает их прекрасными. Ее руки бессильно скользнули на землю. Боже, его руки волшебны.

Волшебство. Точно. Каким-то образом он воспользовался магией. Тепло перетекало с его кожи на ее, странное тепло, одурманивающее тепло, опьяняющее, оно проникало в ее мышцы, кости, и вскоре все тело приятно покалывало и все оно принадлежало ему. О, да. Чего бы он ни коснулся, это сразу же становилось его собственностью, существовало для него и только него.

Когда костяшки его пальцев задели край ее трусиков, каждое ее нервное окончание закричало, начало молить о пробуждении, потянулось к нему. Вскоре она уже тяжело дышала, охала, пытаясь предугадать его следующее движение. Колено, он растер его, а затем легким прикосновением поднялся вверх, скользнул по ее бедру, разминая мышцы – да, здесь, пожалуйста, здесь, легче, еще легче – остановился, поглаживая, но не совсем там, где это так необходимо, а затем перешел на другое бедро. Ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать жалобные просьбы о большем.

Если бы он помедлил, наклонился еще немного, Джейн могла бы кончить. О, боже. Если бы она кончила от этого... смущению не было бы предела.

Массаж продолжался. И действительно, кого заботит смущение? Точно не ее. Когда же он доберется до ее трусиков еще раз? Она напряглась, ожидая, надеясь на это, жаждая этого. Все тело вибрировало. Даже воздух в ее легких начал нагреваться. Вскоре его движения стали прерывистыми, словно он заметал следы и не совращал ее.

- Отвлеки меня, - сказала Джейн. Иначе она будет умолять его о счастливом конце. Сделает то, что она не могла себе позволить. Он сказал, что они станут близки в ближайшее время. Это подразумевало, что сейчас не время. Или ей придется просить? Тогда, в спальне, он сказал «Нет – пока ты не попросишь меня». Именно этого он хотел от нее сейчас? Этого он ждал? Довести ее до исступления и услышать ее мольбы? Ну, она могла бы...

- Как тебя отвлечь? - спросил Николай, удивив ее.

Так, в меню никаких просьб не было. Удивленная, она боролась с волной разочарования. - Расскажи мне историю.

Он уточнил: «Историю?»

- Да, - Она подняла веки и добавила: - но ни в коем случае не прекращай массаж!

Его губы дрогнули, хотя он был весь напряжен, это было так мило. Скорее всего, какое-то время ему было не до развлечений, но он, казалось, наслаждался ею. Как она наслаждалась им.

- Историю о том, что…? - спросил он. Николай оставался между ее раздвинутых ног, ее согнутые колени прижимались к нему.

- Ну, не знаю. Может, о твоей семье. - Эти слова ей захотелось забрать обратно. Джейн вспомнила отрывок из книги. Он не помнит своего прошлого. Его память...

- У меня два брата и сестра, - сказал он и замер, перестав дышать.

Секунда, еще одна. Его клыки втянулись и исчезли. На его лице шок и боль пришли на смену желанию и веселью.

- Что не так? - спросила она, хоть и знала ответ. Или думала, что знала. Ему нужно сказать это, выговориться. Какие-то знания она все же получила во время сеансов психотерапии, хотя ей это и не помогло. Но ее неудача не означала, что этот метод не поможет ему.

- Я до сих пор не могу вспомнить своих братьев и сестру. Я подозревал, что они есть, но... у меня есть двое братьев и сестра. Теперь я знаю, знаю, что они существуют.

В его голосе был вызов, как будто он ожидал, что она будет спорить с ним.

- Они существуют, - согласилась она.

Николай поморщился и кивнул. - Наконец-то я могу представить их. Я лишь не могу вспомнить их имена. Когда я пытаюсь, моя голова почти взрывается от боли.

- Боль?

- Любезность целителя.

- Ах, Николай. Мне очень жаль, - Знать, что у тебя есть родные, и быть не в состоянии вспомнить прошлое, которое с ними делил, это было настоящей пыткой, худшей, чем не знать вообще об их существовании. В течение многих месяцев Джейн выживала лишь благодаря воспоминаниям. - Отодвинь мысли об их именах и опиши, что ты видишь.

Может, когда он расслабится, разум сосредоточится на одной части прошлого, а другие воспоминания придут следом.

Пелена боли исчезла из его глаз, и уголки его губ скривились немного больше. Николай занялся ее мышцами чуть жестче.

- Мой младший брат совсем еще мальчишка, глаза у него зеленые, волосы на несколько оттенков светлее, чем у тебя. Я вижу, как он гоняется за мной, а я от этого счастлив.

- Бьюсь об заклад, он тоже был счастлив, - сказала Джейн, ободряя его. - У меня была старшая сестра, и я всегда ходила за ней, отчаянно желая играть с ней и ее друзьями.

- Да, - глаза Николая расширились, но он смотрел мимо, туда, куда ей не заглянуть.

- Да, он был счастлив со мной. Со всеми нами. И мы любили его. Он само добродушие и невинность, упакованные в озорную оболочку. Я-я вижу, как мы стоим рядом и улыбаемся, глядя на вставшего на дыбы единорога.

Настоящий единорог? Джейн хотела подробностей – они оседлали это существо и катались на нем? - но она не хотела прерывать поток воспоминаний Николая.

- А другой твой брат?

- Он моложе меня, но все же ближе к моему возрасту. - Он сделал паузу, как будто проверяя это в своем разуме. Он кивнул. - Они все моложе меня. Даже моя дорогая сестра.

- И какие они, этот другой брат и сестра?

- Я вижу сестру, склонившей золотоволосую голову над книгой заклинаний. Я пытаюсь уговорить ее пойти со мной - я должен посетить рынок, - но она отказывается. Она хочет остаться, ей очень много предстояло сделать. Она много трудится, желая понравиться слишком многим людям. А у моего среднего брата черные волосы, как и у меня, он охотится в лесу, состязаясь с волками.

Книжный червь и воин, да?

- Ты диктатор, бьюсь о заклад, - сказала она с улыбкой. - А младший – любимчик.

- Да, Михей такой, - его глаза расширились, след боли вернулся. - Михей. Да, это его имя. Интересно, где он, где все они и что они делают.

- Ты помнишь, ты вспомнил имя Михея. А может, тебе и не нужно к целителю. Воспоминания возвращаются и без этого.

- Может быть, они вернулись благодаря тебе, - взгляд Николая вернулся к ней. Он увидел ее ободряющую улыбку и облизал губы, выражение лица поменялось еще раз. В тоске по ее румянцу его клыки вновь выглянули. Маленькие капельки пота появились на его лбу.

- Мне? - Восходящее солнце пустило мягкие золотые лучи над их лагерем. Хоть Николай и оставался в тени, его бронзовая кожа, казалось, светилась. Глаза цвета жидкого серебра затягивали, гипнотизировали ее.

- Да. Ты все изменила в моей жизни, - сказал он. Его внимание перешло на грудь, и соски напряглись для него, отчаянно желая порадовать его.

- Моя, - добавил он, напоминая Джейн зверя, каким он стал во дворце.

На этот раз зверь радовал ее.

Покалывание возобновилось, более интенсивное и быстро распространяющееся. Она могла бы застонать. Могла бы поднять свои бедра, пытаясь получить больше его тепла. Трудно сказать, потому что мысли Джейн настолько были поглощены тем, чего она хотела и что ей было необходимо от него.

- Ты продолжаешь говорить это, - и она продолжала надеяться, что это правда. Но они не давали никаких обещаний друг другу, лишь согласились в обоюдном желании друг к другу.

И действительно, несмотря на его более ранний выкрик, что она останется с ним, она понятия не имела, сколько времени они будут вместе. Час? Неделю? Год? Они действительно принадлежали двум разным мирам, и ее могут вернуть также внезапно, как и поместили сюда.

- Моя, - сказал он с напором, возможно, чувствуя ее сомнения.

- Что ты имеешь в виду? Объясни.

- Хочу тебя. И это не секрет. Ты тоже хочешь меня.

Боже, эти короткие отрывистые предложения были столь сексуальны. Разум Николая был зациклен на одной мысли – удовольствие, – и ничто не могло поколебать его решимость иметь желаемое. Джейн. Ее и только ее.

Но... могла ли она по-настоящему удовлетворить его? Кроме того, что они были из разных миров, они были совершенно разными людьми. Будут ли его волновать ее желания? Может быть, да, а может и нет. До сих пор ничего непонятно. И потом, у него был огромный опыт обращения с женским телом.

Одетта и Лейла были готовы поработить его, лишь бы получить удовольствие от его тела. А опыт Джейн ограничивался одним мужчиной. Она знала, что ему нравилось, но другой мужчина мог желать намного большего.

Ее прежние отношения длились три года, а прекратились, когда она попала в аварию. В их разрыве не было виноватых. Спенсер хотел остаться с ней. Она оттолкнула его, слишком пораженная своим горем, чтобы иметь дело с ним или с кем-либо еще. И факт был ясен: она больше не хотела его. Совершенно. Джейн пыталась, действительно старалась заставить себя снова быть с ним. Она запланировала ночь, намереваясь соблазнить его. Но даже просто мысль о поцелуе причиняла ей боль, и она выгнала его сразу же после ужина.

Так что это факт: пока были любовниками, она и Спенсер проделали все, что могли, и у нее не было другого опыта. Никакого. В школе она была намного моложе своих одноклассников, так что никто не хотел ее. А потом она была слишком занята. Спенсер был первым мужчиной, заинтересовавшим ее достаточно, чтобы начать хоть какие-то отношения.

Их отсутствие раньше не волновало Джейн. У нее не было времени даже обдумать это, не то, что вложить в голову Николая. Она была слишком занята, пытаясь понять, что с ней происходит, пытаясь выжить в ее внезапном появлении здесь.

Но теперь ей бы хотелось быть совершенной. Лучшей. Хотелось доставить Николаю такое же наслаждение, какое он доставлял ей в ее фантазиях.

Она так давно не занималась сексом. Пропустила это из-за ее нежелания все эти месяцы. На самом деле прошел почти год. Обычно ей нравилось лежать в объятиях мужчины, впитывать его тепло, говорить с ним, смеяться.

- Ты ушла от меня в свои мысли, - со вздохом нахмурился Николай, и ему не было весело. - Я пытаюсь сопротивляться тебе, Джейн, но не удается. Задача удерживать твое внимание не помогает.

- Почему? - мольба с придыханием. - Я имею в виду, почему ты пытаешься сопротивляться?

- Тебе нужно время восстановиться. И есть еще кое-что, что я должен был сказать тебе в первую очередь. Кое-что, что тебе не понравится.

Ее желудок свело.

- О чем ты?

Один удар сердца, два. – Я не помню, я не могу быть уверен... но какая-то женщина может ждать меня...

Снова спазм.

- О, Боже. Ты женат?

- Нет. Нет, я знаю это. Незадолго до моего появления на базаре рабов для удовольствия я был с женщиной... какая-то служанка. Да. Я помню это. Я бы не трахал служанку, будь я женат. Но я могу быть помолвлен.

Может быть помолвлен... Нет, это невозможно.

- Ты не мог, - проговорила Джейн с внезапным всплеском доверия. Он был слишком собственником, чтобы спать со служанкой, если бы его ждала невеста.

Проблеск надежды промелькнул на его лице.

- Я упомянул об этом лишь как о вероятности, а не как о реальности. Я никогда не захочу кого-либо настолько, насколько я хочу тебя прямо сейчас.

Николай навис над ней уже через секунду, его рот был прямо над ее. Он взволнованно дышал, его руки опустились рядом с ее грудями, его член оказался между ее ног.

Наконец. Прикосновения, которые она так ждала. Он был ее, ее и только ее. Она могла поверить и в меньшее.

- Может, ты и не знаешь себя, но думаю, я тебя знаю, - сказала она. - Поверь мне, тебя не ждет женщина.

Джейн не упрямилась и не закрывала глаза на ситуацию. Даже если отодвинуть в сторону его собственническую натуру и тот факт, что его женщина получила бы все его внимание, оставалось то, что он был вампиром, а вампиры был однолюбами. Они физически не могли изменить. Исследования доказывали это. Так что есть память или нет, Николай не среагировал бы на Джейн, если бы его сердце принадлежало другой.

- Возможно, я ужасный человек, поскольку не забочусь о близких, - сказал он. - Но я не могу противостоять тебе. Я не сопротивляюсь тебе. Не отвергай меня, Джейн. Я должен попробовать тебя, всю тебя. Пожалуйста.

Он не стал дожидаться ее ответа и одолел оставшуюся часть пути вниз.

- Николай, - она хотела сказать ему, что тоже не могла устоять перед ним, что никогда не отвергнет его, что он не был ужасным человеком, но ее слова были потеряны в пылком поцелуе, когда их губы слились.

Его язык протиснулся мимо ее зубов и стал ласкать ее язык. Жарко, как жарко.

У него был вкус мяты и... конфеты. М-м-м. Да, конфеты. Сахарно-сладкий аромат всего, что ей хотелось вкусить.

Не удержавшись, она скользнула пальцами в его волосы.

- Да. Пожалуйста. Пожалуйста, - сказала она, умоляя его.

Ее ногти впились в его голову, притягивая к себе. Джейн нужно было большего, еще больше, а все остальное уже было забыто. Ее колени сжали его талию, и она стала двигать бедрами. Голодный вздох радостно вырвался из нее. Боже! Ощущение его эрекции было умопомрачительным, сокрушительным, жизненно необходимым, и это было лучшее, что она когда-либо знала. И поэтому она была столь чертовски влажной и готовой. Так что она делала это снова, покачивала бедрами и задыхалась.

Зарычав в знак одобрения, Николай протиснул язык еще глубже. Их зубы клацнули друг о друга.

Головокружительное трение было желанным, но мучительным – ей нужно было уже большее. Тогда он склонил голову сильнее, еще больше углубляя их касания, она почувствовала прикосновение его клыков. Вот, это было необходимо. Чистая, неразбавленная необходимость. Джейн хотела быть укушенной, снова и снова, и снова. Чтобы быть для него всем. Любовницей, питанием, дыханием.

Ее кровь невыносимо нагрелась, ее живот дрожал. Все дольше длился поцелуй, пока у них не осталось больше кислорода в легких. Пока Николай не стал ее единственным спасательным кругом.

- Пожалуйста, - прохрипела она. - Сделай это.

- Боги, Джейн. Ты... ты, как огонь. Я хочу быть сожжен тобой.

- Да.

Он облизал пульсирующую вену у основания шеи. Собирался ли он в этот раз укусить ее? Нет, он продолжил лавировать по пульсу ее вен, посасывая его, а в это время его руки обхватили ее грудь и начали поглаживать. Он ущипнул пульсирующий сосок, и острие потрясающего ощущения пронзило все ее тело.

Рай и ад, такое сладостное предложение... она настолько близко была к падению в эту пропасть. Но когда она сделает этот шаг, если она его сделает – пожалуйста, позвольте - куда она попадет? На небеса или в огненную яму?

Был лишь один способ узнать это...

- Николай?

- Да, мое сердце.

Сердце. Его сердце, возлюбленная.

- Укуси меня.

- Джейн, - стон. - Ты соблазняешь меня. Я не должен.

Не должен, потому что он все еще думал, что ей необходимо исцелиться? Или потому что частично он все еще верил, что его ждала другая женщина? Если случилось невозможное, и он... Почему невозможное? Она хотела бы знать это. Джейн ведь была здесь, не так ли? Так что не было ничего невозможного.

Осознание этого посеяло в ней первые сомнения. Джейн презирала обманщиков, но она также ненавидела и истории, в которых двух людей заставляли оставаться вместе не из-за любви, а из чувства долга. Николай не был влюблен. И если у него была женщина, то почему она его не искала? Не спасла его? Такого не может быть, снова подумала Джейн. Нет, подружка этого парня не отпустила бы его просто так. Так что Джейн все еще могла заполучить его.

Но она не хотела, чтобы он обижался на нее. Или же чувствовал давление. Или сожаление от сделанного ими.

- Все в порядке. Мы можем и не...

- Мы будем. Я лишь не хочу поранить тебя.

Облегчение. Такое огромное облегчение, просто мерцающий экстаз в пределах досягаемости.

- Ты никогда не причинишь мне боль. Николай, пожалуйста. Сделай это.

- Да, да, пожалуйста. Я буду умолять, если придется. Но мне нужно большее... - Его клыки вернулись к ее шее и задели ее пылающую кожу. - Я умру, если не почувствую твой вкус.

- Сделай это, - выдохнула она и застыла, мысленно приготовившись к нападению. Удовольствие или боль – она не была уверена. Все, что она знала, это то, что нуждалась в этом.

Николай медленно вдохнул.

- Ты уверена? Я не голоден. Я могу остановиться.

- Не останавливайся. Прошу, не останавливайся. Я лишь боюсь неизвестности.

До-о-о-олгое облизывание.

- Не бойся, маленькая Джейн. Я буду осторожен с тобой. Я буду держать себя в руках.

Затем с мучительной медлительностью он вонзил клыки в ее шею, начал посасывать и глотать ее кровь.

Она не раз испытывала боль, но удовольствие, ох, боже, удовольствие... точно такое же, как она представляла себе в самых эротичных снах. Недостающий кусок головоломки в ее жизни.

Обжигание рта, посасывание его языка – все это вызывало бурные реакции в ее теле. Джейн обхватила его спину, вцепилась ему в волосы, наслаждаясь блаженством, которое не могло быть возможным. Вскоре она извивалась и билась под ним, пытаясь кончить.

Николай мурлыкал, его дыхание было теплым. Потом нечто горячее, чудесно горячее вошло в ее душу. И хорошо, что раньше она не испытывала такого удовольствия. Это удовольствие было всем. Удовольствием в чистом виде. Сила, жар, энергия. Она чувствовала их в себе.

Ее колотило от неуловимого удовлетворения, все еще колебавшегося так близко. Джейн прижималась к его эрекции снова и снова, вздрагивая от ощущений, пробегающих по ней каждый раз, когда он глотал. Боже. Она могла бы подняться с ним до пика горы. Могла бы съесть его, по одному аппетитному кусочку за раз. Могла бы остаться в его руках навсегда.

Николай рывком вышел из ее вены.

- Придется... остановиться. Не могу взять.. слишком много.

Для нее не было понятия «слишком много». - Возьми еще.

- Я обещал быть осторожным, - он зализал проколы, посылая еще больше этого жидкого тепла в нее. Он рыкнул: - Теперь ты помечена. Моя.

Его, каким и он был для нее. Ее и ничей больше.

- Так хорошо. Никогда не пробовал ничего.. столь сладкого, затягивающего... я подсел...

Да. Затягивающе. Он сам как наркотик. Ее наркотик, и она сомневалась, что от него можно было излечиться.

Ее уход от обезболивающих был ужасен. Это был кошмар. Но с внезапной шокирующей ясностью она осознала, что это не сравнить с опытом, полученным с Николаем.

Руки на ее груди сменил его рот, посасывая раскаленным языком сосок, стреляя еще больше теми приятными копьями внутри нее. Однако он не возвращался к укусам.

Она хотела, чтобы кусал ее повсюду. - Пожалуйста, Николай.

- Я дам тебе все, что ты захочешь.

Она выгнулась под ним, скрестив лодыжки на его пояснице. Длинная толстая эрекции уперлась в нее, еще больше увлажняя ее трусики.

- Я хочу всего этого.

На нем по-прежнему была набедренная повязка, но похоже она задралась вверх, освобождая его член, поскольку Джейн чувствовала тепло его шелковистой кожи, мягкой, и ох, такой твердой, толкающейся в хлопок, пытаясь убрать его с пути. Еще немного, и не будет преград. Только сила и влага.

Она жаждала этого. Требовала всеми фибрами своего существа. Но у Николая были другие планы. Он продолжил свое путешествие вниз, отследил ее шрамы языком, облизал ее пупок. Она бы ужаснулась этому пристальному вниманию, но была слишком возбуждена. Мурашки, ее кожа стала такой чувствительной, что это было практически невыносимо.

- Моя, - прорычал он.

Да. Да! Его. Всегда. Она нахмурилась. Нет, не всегда. Последствия этого наркотического наслаждения словно ударили ее молотком по голове. Ее могли вернуть домой в любой момент. Все это не вечно, и она не могла забыть этот факт. Ей не следует привязываться к нему. Из-за этого.

Ты уже.

Да, Джейн уже сделала это.

Сможет ли она теперь вернуться к своей прежней жизни? Она попробовала запретный манящий плод, и ей нужно больше. Больше его рук и рта, зубов и пальцев. Больше жара, сладости и жесткости. Но если она прекратит это, если она попытается уйти сейчас, ее всегда будет мучить вопрос, что могло бы случиться.

Так что она побеспокоится о последствиях позже. Прямо сейчас Джейн хотела лишь наслаждаться.

- Моя, - повторил он.

- Да, - услышала она свое согласие.

- Ты хочешь меня.

- Тебя и только тебя.

- Ты такая мокрая для меня. Я чувствую.. чувствую, насколько ты готова.

- Готова для тебя и только тебя, - повторяла она, и не было причин для волнения. Эти слова были правдой.

- Ты такая горячая.

- Да.

- Ты дашь мне все.

- Да, я... - мысли Джейн полностью исчезли. Наконец он был там, между ее ног, окончательно отодвинув ее трусики в сторону. Она скрестила икры на его плечах, когда его язык погладил ее.

От первого же прикосновения она закричала. Так хорошо, так чертовски хорошо. Он лизал, сосал и покусывал ее, возводя ее желание до безумного жара. Так близко, ближе, чем когда-либо прежде.

- Тебе нравится?

- Нравится!

Пальцы Николая вступили в игру. Первый из них проникал и выходил, затем еще один вошел и вышел, внутрь и наружу, растягивая ее, готовя к его проникновению.

- Я мог бы остаться здесь навсегда, - прохрипел он.

Она была не в состоянии ответить, настолько мало воздуха оставалось в ее горле.

- Хочу попробовать, как сладко здесь.

Звук пробежался по телу. Она только простонала.

- Ради меня, сердце мое, - команда от того монстра, который вырвался на свободу во дворце, привела ее в исступление, безумную зависимость. – Дай посмотрю, как твое лицо сияет.

При этом он укусил ее прямо там, между ног. Он сосал кровь, стекающую бисером, а потом, наконец-то, он вонзил клыки прямо в центр ее сути.

Искры полного блаженства воспламенились в ней, а затем распространились, быстро сжигая ее сверху до низу. Каждый ее мускул сжался, дернулся и выстрелил к звездам. Ее крик разнесся сквозь угасающий дневной свет.

Кульминация была напряженной, выносящей душу. Затем Николай навис над ней, одна из его рук разорвала ее трусики, его член уперся в ее влагалище. Его глаза ярко блестели, обнаженные клыки непреклонно сверкали. Не от ярости, а от мучительной необходимости.

- Больше, - сказал он с гортанной резкостью.

- Дай я сама.

- Сейчас, - прорычал он.

Одновременно с тем как Николай начал входить внутрь, в кустах слева от них затрещало, листья задрожали. Его внимание метнулось туда, рычание чистой угрозы вышло из него.

Джейн все еще была одурманена страстью.

- Николай! Прошу. Чего ты ждешь?

Сделай меня своей женщиной.

- Защита, - он резко бросился вперед, разрывая контакт. Она потянулась к нему, но он встал перед ней, прикрывая собой.

Время удовольствий закончилось. Наступило время драки.