Повеса в моих объятиях

Глава 9

Когда караван во второй половине дня остановился на привал, никто не отдавал никаких распоряжений. Просто каждый занимался своим делом. В считанные минуты телеги опустели, а вагончики полукругом стояли вдоль дороги на ровном месте.

Посреди расчистили площадку, куда первым пришел Младший Кам со связкой ровных деревянных палок в руке.

— Ага, мистер Ламберт, и вы тут! Если надумаете мне помочь, то милости прошу к нашему шалашу!

Раздался дружный смех, и Колин понял, что мужчины собрались вокруг них. Создавалось такое впечатление, что они за ним наблюдают. Тяжелый физический труд никогда не пугал Колина, так что он подошел к Каму, взял у него связку палок и спросил:

— Куда отнести?

Кам ухмыльнулся:

— Да вы не спешите, сами все поймете.

Колин сморщил недовольную гримасу, но все же кивнул:

— Вам только дай палец, вы руку по локоть откусите.

— Ну что вы, что вы, мистер Ламберт, — усмехнулся Кам, — как можно? Мисс Филби нас не простит.

Колин с трудом сдержался от тяжкого вздоха. Помимо того, что его чувство вины поутихло после всей этой чехарды, так еще, глядишь, ему и повинность простят, и не придется зарабатывать на ужин пением.

Так что он шел за здоровяком, не сетуя на судьбу, и, следуя его указаниям, втыкал в сухую, богатую известняком почву палку за палкой. Тут он заметил, что мужчины один за другим снимают свои рубахи. Он смотрел на них с удивлением, затем оглянулся по сторонам и понял, что в пределах видимости нет ни одной женщины. Его сюртук и рубаха тоже оказались на побегах брусники, и он почувствовал свежий ветерок и ласковое тепло солнца на потной коже.

Мужчины снова засмеялись.

— Эгей, если вам не нравятся ваши благородные шмотки, так мы заберем их, нет проблем, мистер!

Колин улыбнулся:

— Только сначала постирайте, вы же не хотите, чтобы от вас пахло франтами.

Последовало несколько колкостей, но в целом Колин чувствовал, что отношение к нему меняется в лучшую сторону. Когда он бросил пару ответных шуток, их встретили столь же громким смехом, как и остроты в его адрес.

По другую сторону полукольца из повозок Пруденс довольно скоро справилась с отведенными ей заданиями и принялась за осмотр костюмов. С некоторым облегчением она обнаружила, что по большей части речь шла о простом ремонте, лишь бы из зрительного зала не было видно прорех, а с такой работенкой даже она справится без труда.

В какой-то момент девичий смех и болтовня отвлекли ее от работы. Пруденс подняла голову и увидела трех молодых девушек, которые стояли около повозок спиной к ней и за чем-то наблюдали. Ею овладело любопытство, и она, с превеликим удовольствием отложив шитье, присоединилась к ним.

— Что вы там разглядываете?

Три девушки, совсем еще, по правде говоря, дети, повернулись к Пруденс и дружно улыбнулись.

— Мы наслаждаемся видом, мисс Пруденс, — сказала ей та, которую Пом звал Фионой, яркая брюнетка с выразительными глазами.

— О! — Любопытство подтолкнуло Пруденс, и она выглянула за повозку. — Что же это за вид?..

Боже правый! Обнаженный мускулистый мужской торс.

Широкие плечи. Крепкие руки, поднимающие и опускающие кувалду. Широкая мускулистая грудь. Поджарый рельефный живот. Узкие бедра и обтягивающие брюки, которые скорее подчеркивали, нежели скрывали длинные стройные ноги с веревками мышц и… и то, куда Пруденс не хотела, но не могла не смотреть, куда указывала стрелка жестких темных курчавых волос внизу живота.

«Я трогала его там. Я знаю, каково это».

Мистер Ламберт с покрытой бисеринками пота загорелой кожей, сверкающей на солнце, был просто божественен.

— Вам одолжить салфетку, мисс Пруденс? — Снова хихиканье.

Пруденс закрыла рот.

Она попятилась и вдохнула полной грудью свежего воздуха в надежде, что рассудок прояснится, как только потрясающая картинка исчезнет.

После такого возбуждающего зрелища Пруденс рада была оказаться в тихой тени кустарника и вернуться к кропотливой работе. Мелоди выпросила у кого-то яркий шарф, завернула в него Горди Еву и сейчас выдавала ее замуж за сосновую шишку.

— А вы, принц Сосновая Шишка, берете ли Горди Еву в законные супруги, обещаете ли беречь и лелеять ее?..

Пруденс улыбнулась.

— Как мило. Ты была на свадьбе, Мелоди?

— Ага. — Мелоди подвела Горди Еву и сосновую шишку по земле к импровизированному алтарю. — У Горди Евы новое платье. У вас, когда вы пойдете замуж, тоже будет новое платье, как у Мэдди.

Пруденс едва не рассмеялась.

— А кто это — Мэдди? Это твоя подруга?

— Мэдди была моей мамочкой, только она мне вовсе не мамочка, это дядя Эйдан думал, что она моя мамочка, но дядя Эйдан еще думал, что он мой папочка, а он мне не папочка.

Пруденс удивленно заморгала.

— Понятно. — Но на самом деле ничего ей было не понятно. — Мелоди, а кто же тогда твоя мама? — Если мама Мелоди еще жива, то ее бы следовало убить за то, что она отпустила своего ребенка с мистером Ламбертом.

Мелоди напевала свадебный марш, не попадая ни в одну ноту, и на вопрос не отвечала. Пруденс решила отступиться, ведь, по сути, ее это никоим образом не касается.

Но тут Мелоди сказала:

— Няня Прюит принесла меня в «Браунс», чтобы отдать папе.

— О! — Пруденс старалась говорить как можно равнодушнее. — Чтобы отдать папе, значит? Звучит неплохо.

— А потом няня Прюит ушла.

— После того как ты встретилась со своим папой?

Мелоди принялась кружить куклу и сосновую шишку в некоем подобии свадебного вальса.

— Мне нравится в «Браунсе».

— А кто такой этот Браунс?

— «Браунс» — это не человек. Вот Вибли-Фос — он человек. А «Браунс» — это место, где Вибли-Фос главный.

— А что это за место в «Браунсе»?

— Оно большое. И спокойное. Я могу играть там в прятки весь день. Правда, Билли-Вилли меня всегда находит. Он такой умный!

Пруденс начинала догадываться, что круг вымышленных персонажей в голове Мелоди куда шире, чем круг ее друзей.

— Если Билли-Вилли и Вибли-Фос живут в «Браунсе», то где живешь ты?

— В «Браунсе».

Пруденс улыбнулась и легла животом на траву рядом с Мелоди, положив подбородок на руки.

— А феи и эльфы тоже живут в «Браунсе»?

Ответа не последовало, и Пруденс подняла взгляд на девочку. Та смотрела на нее, недовольно сдвинув едва наметившиеся брови. Сейчас она была точь-в-точь как мистер Ламберт, когда тот сердился, если его не понимали. Улыбка сошла с лица Пруденс.

— Но «Браунс» не для сказок. «Браунс» — он для зна… зна-ме-нитых джентльменов. — Мелоди вернулась к игре. — Для таких, как дядя Эйдан и дядя Колин, дедушка Олдрич и лорд Бартл… и сэр Джеймс.

Пруденс приподнялась. «Браунс». Знаменитые джентльмены. Лорд Бартл.

— Клуб знаменитых джентльменов «Браунс», — медленно выговорила она. В Брайтоне было много туристов из Лондона. И если внимательно слушать, то можно многое услышать, Она слышала и о «Будлзе», и об «Уайтсе»… и о «Браунсе». — Это ведь в Лондоне, верно?

— Ага.

— Мелоди, настоящие леди не говорят «ага», — рассеянно поправила девочку Пруденс, мысли ее были заняты совершенно другим. Получалось, что Мелоди живет в мужском клубе. Неслыханно! — Леди просто говорят «да».

Мелоди хихикнула.

— Вы так забавно говорите, Пруденс. Прямо как Мэдди.

Ой-ой-ой. Пруденс окончательно села и потрясла головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.

— Значит, надо слушаться эту твою Мэдди, Мелоди. Она говорит как настоящая леди.

— Так и есть. Она ведь леди Бланкеншип.

Пруденс уставилась на Мелоди в немом недоумении. Что же это за девочка такая, если живет при мужском клубе и при этом на короткой ноге с такими светскими женщинами, как леди Бланкеншип, которую она зовет Мэдди?

Более того, кто же на самом деле мистер Ламберт, если таскает по всей Англии маленькую девочку в поисках какой-то там актриски Шанталь?

А что до Шанталь, то Пруденс было совершенно непонятно, как можно бросить мистера Ламберта, если хоть раз увидеть его обнаженным…

Пруденс решительно встала.

— Пора спать, мисс Мелоди.

Колин опустил наконец кувалду и бросил взгляд на проделанную работу. Пока он заколачивал палки в землю вокруг раненого Кама, остальные, используя вбитые палки и ближайшие деревья, натянули кольцом сложную конструкцию из веревок. Колин не мог понять назначения кольца из веревок, пока не вкатили еще одну телегу и не стали сгружать с нее рулоны полотна.

Когда они натянули на веревки полотно, то получился, купол, под который вошла самая большая повозка, и осталось достаточно места для… зрителей?

— Тут все просто, мистер Ламберт, — сказал Кам, отвечая на вопрос Колина, — чтобы заработать деньги на тех, кто хочет зрелищ, надо устроить настоящее представление. А то знаете, на открытых площадках ходишь потом и сшибаешь с деревьев тех, кто хочет бесплатно поразвлечься. — Кам покачал головой. — Люди ведь думают, что мы занимаемся этим от нечего делать, ради удовольствия, так сказать.

Впрочем, и удовольствие они явно получали. Колин видел, что труппа как большая семья, в которой есть все: и личные драмы, и конфликты, но еще больше чувства локтя и привязанности.

Только он не вписывался в их семью.

— Вы недурно потрудились, мистер Ламберт, — сказал Кам, расплываясь в улыбке. — Но петь вам все равно придется.