Повитуха из другого мира. Я (не) твоя пара, дракон!

Жёсткая кровать не располагала к приятному отдыху, скорее причиняла ещё больше дискомфорта. Головная боль совсем ушла, словно её и не бывало. Потерев глаза, уставилась в потолок. Грубый камень, даже не белённый. Встала, ощущая, как ноет спина. Вот настоящее орудие пыток, ей-богу, а не кровать. Подойдя к окошку, кончиками пальцев подцепила штору отодвигая. Ткань жалобно затрещала, собираясь остаться у меня в руках. Резко отпустила, побоявшись испортить единственное светлое пятно в этой комнате.

— Эй, Глория, — тихо позвала, глядя в окно. Картина перед глазами поражала в самое сердечко, грозя инфарктом.

«Чт-то т-ты хочешь?» — обиженно спросила девушка в моей голове.

— Почему мы в замке? — я рассматривала высокие стены старинного замка, напоминающего те, что показывают в фильмах.

«Это м-мой дом» — расстроенно произнесла Глория, я услышала в её голосе печаль и тоску.

— Тогда почему ты живёшь в этой комнатушке, раз твой дом — замок? — осторожно спросила, ничего не понимая. — И что за дамочка на меня… то есть тебя кричала?

«Г-госпожа Бр-рунхильда, экономка. — Имя женщины далось Глории тяжело, она даже запнулась, произнося его. —Он-на опекает м-меня и следит, ч-чтобы не прох-хлаждалась».

— Хороша опека… Дрянью называть, — протянула я, прикусывая губу.

В голову полезли непрошенные воспоминания, от которых по коже пробежал холодок. Встряхнула головой, отгоняя прочь мрачные картины, и потёрла подбородок.

— Ты не ответила на первый вопрос, — чуть погодя напомнила, ожидая ответ.

«Я — б-байстрючка, неж-желанное дитя лорда фон Эдельвейса» — нехотя призналась Глория, вновь пропадая внутри моей головы.

Оу. Теперь мне стало отчасти понятно положение этой несчастной девушки. Я тихо отступила обратно к кровати, осторожно садясь на жёсткий матрас. Врагу не пожелаешь быть нежеланным ребёнком, да и, насколько я помнила, бастардов презирали во все времена. Пусть это и мой сон, галлюцинация, однако мне стало жаль Глорию. Я неосознанно потёрла запястья, что внезапно заныли от призрачной боли. Там давно не было синяков, но даже спустя многие годы я продолжала видеть их сквозь чистую кожу.