Позволь мне верить в чудеса

Глава 18

— Добрый день, хозяева. Встречайте дорогих гостей! — Вадим, лучезарно улыбаясь, не грубо, но довольно уверенно отодвинул в сторону Зинаиду, открывшую дверь несомненно дорогим, вот только совершенно не званным гостям, а потом таким же жестом, как чуть ранее у калитки, пригласил войти в дом сопровождавших его мужчин.

Один из них производил впечатление «белого воротничка», а другой… Запах шел впереди мужчины. А когда Зинаида с Аней смогли его рассмотреть — вопросы отпали сами собой. Вторым сопровождающим Вадима был явно человек без определенного места жительства, успевший с самого утра принять на грудь. Он вошел последним, зачем-то поставил в прихожей не менее зловонный, чем он сам, мешок…

— Проходите-проходите, Константин Андреевич. Проходите, не стесняйтесь! Устраивайтесь, оглядывайтесь! Чувствуйте себя, как дома!

Именно к нему обратился Вадим, говоря громко и радостно, думал даже по плечу похлопать, да как-то сдулся…

Константин Андреевич же улыбнулся беззубым ртом, стянул с плеч фуфайку, зачем-то понадобившуюся посреди лета, кинул на мешок, кивнул Зинаиде, которая с встревоженным «ой» потянулась одной рукой к сердцу, а другой попыталась притянуть Аню за спину. Самой Ане достался воздушный поцелуй, после чего тот самый мужчина действительно прошел в дом, оглядываясь…

— Ч-что происходит вообще? Вадим? Вы… Вы что себе позволяете?

Зинаида проводила взглядом бомжа, беспрепятственно прошедшего в гостиную, усевшегося на диван, а потом перевела его же — взгляд — уже на Вадима.

Который смотрел на нее неотрывно, лучась энтузиазмом. Выглядел так, будто все происходящее — совершенно не странно, уж не говоря о возмутительности.

— Я поздравляю вас с новым соседством, Зинаида Алексеевна! Втроем-то веселее будет, правда?

— Вы… Да вы… Да что здесь происходит?

Аня оторопев следила за тем, как Вадим продолжает распоряжаться. Одергивает потянувшегося к обуви второго сопровождающего мужчину, махнув рукой и бросив легкомысленное: «не разувайтесь, Аристарх Георгиевич, полы холодные»…

— Что здесь происходит? — когда Аристарх Георгиевич кивает, приглушив свой благородный порыв, проходил следом за первым мужчиной в гостиную, напрочь игнорируя откровенно пораженных хозяев, Вадим снова, как когда-то в первых раз, попав в этот дом, окидывает взглядом прихожую, улыбается, опускает взгляд сначала на Аню, которая так и стояла чуть сзади, за бабушкиной спиной, подмигивает ей, чем заставляет девичье сердце зайтись в еще более сильной тахикардии, хотя и раньше-то из груди рвалось, потом уже на Зинаиду, повторяя ее вопрос, вздыхая, выдерживая театральную паузу… — Здесь происходит сделка века, Зинаида Алексеевна. Ни больше, ни меньше. Вы все как-то ждали стимула, чтобы решиться. И вот, что я вам скажу. У нас есть для вас прекрасный стимул! Пройдемте в комнату, обсудим.

Вадим бесцеремонно взялся за локоть Зинаиды, сдавил, пожалуй, сильнее, чем стоило бы, настойчиво «предложил» развернуться в сторону той самой комнаты, в которой предстояло «обсуждать».

— Не трогайте меня…

От тона бабушки у Ани по рукам пошли мурашки, потому что… Ее родная «ба» никогда в жизни так не говорила — тихо и твердо. И не смотрела так тоже никогда…

Настолько очевидно угрожающе, что Вадим даже, кажется, немного поубавил пыл. И улыбка немного потухла, и руку убрал, теперь уже не пытаясь подтолкнуть, а указывая…

— Я сейчас полицию вызову. Выметайтесь из моего дома!

Да только на замечание, к сожалению, он отреагировал совсем не так, как Ланцовым хотелось бы. Сначала глаза молодого человека стали чуть больше — он сделал вид, что испуган… А потом губы снова расплылись в улыбке.

— Идите присядьте, Зинаида Алексеевна. Иначе будет ай как стыдно. Полиция-то приедет, а окажется, что зря… Еще и за ложный вызов заплатите. Оно вам надо? Идите-идите… Кудряшка, а ты чего застыла? Пойдем. Ты же решила, что все честно будет? Вот сейчас по-честному и сделаем…

Снова подмигнул, но больше ни трогать, ни еще каким-то образом зазывать в гостиную не стал. Сам прошел, насвистывая…

Аня и Зинаида услышали, как уже оттуда — из гостиной — спросил у сопровождающих его мужчин: «вам чай может, кофе, Константин Андреевич? Огляделись? Нравится? Хороший дом, в принципе… Вы тут все поправите, если захотите…».

Аня тяжело дышала, чувствуя себя струной, натянутой до предела и в любой момент готовой порваться. А еще чувствуя, что бабушкина рука, которая держала ее за запястье все это время, стала ощутимо дрожать.

— Мы ждем ва-а-ас! — а когда из гостиной послышался очередной призыв елейным голосом, Ланцовы вздрогнули в унисон. Переглянулись — обе смотря друг на друга большими глазами. Аня начала махать головой из стороны в сторону. У нее как-то разом пропал дар речи. Все происходящее походило на сюрреалистичный сон. И пусть она не знала, чего хочет от них Вадим, но очевидно было одно — ничего хорошего ждать не приходится.

Зинаида же на поверку оказалась более стойкой. И сильной.

— Пойдем, Нют. Пойдем. Мы себя в обиду не дадим. Послушаем, а потом взашей…

— Нужно Высоцкому позвонить, ба… Это что-то странное. Я не верю этому Вадиму. Он собирался подставить Высоцкого. А теперь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Никаких подстав, кудряшка, ну вы чего? Боитесь нас что ли? Сколько можно ждать-то?

Говорить о том, что подслушивать чужие беседы — это верх наглости, смысла не было. Тем более, когда все происходящее казалось одним сплошным «верхом». Поэтому, когда Вадим выглянул в коридор, улыбаясь, а потом произнес, глядя на Аню, Ланцовы просто смерили его взглядами — одним испуганным, одним твердым. Он опять пожал плечами, скрылся в соседней комнате. Очевидно, хотя бы возможность провести в коридоре столько времени, сколько они посчитают нужным, у Ланцовых была. И они ею воспользовались…

— Если хочешь — в кухне посиди пока, Нют. Я их выпровожу, потом… — Зинаида очень надеялась на то, что ее голос звучит хоть сколько-то твердо и убедительно. Потому что внутри бурлило.

— Нет, ба! Нет! Я тебя не оставлю! Я с ними говорить буду! — вот только Аня не послушалась, снова замахала головой из стороны в сторону, сжимая бабушкину руку в своем кулаке. Говорила тихо, но уверенно. Да, пусть вначале она растерялась, но теперь… Бросить бабулю, а самой скрыться в кухне — было бы непростительной трусостью.

Зинаида несколько долгих секунд смотрела на внучку, потом вздохнула, кивнула, потянулась было к груди, в которой снова закололо, но вовремя одернула руку. До того, как Аня успела заметить и испугаться еще сильней.

— Хорошо, Анют. Пойдем. Но если вдруг… Я в полицию звоню. Не хватало мне еще…

— Давай Высоцкого наберем, ба! Пожалуйста!

Зинаида сделала шаг в сторону гостиной, но Аня снова поймала ее за руку, зашептала довольно громко. Наверняка в комнате услышали, но ей было все равно.

Она чувствовала, что сейчас произойдет что-то плохое. Чувствовала и отчаянно пыталась это предотвратить. И почему-то… Именно на Высоцкого надеялась в большей степени, чем на полицию. Парадоксально, но…

— У меня номер его… — Зинаида снова задумалась на несколько секунд, потом высвободила руку из внучкиного хвата, стала прощупывать карманы в поисках мобильного… — В кухне, наверное…

— Я наберу, ба. У меня… Номер есть… — очередное признание о том, насколько детали общения с Высоцким скрывались Аней, скорей всего заставили бы Зинаиду еще раз испытать тревогу, да только… Сейчас это не казалось настолько важным. Сейчас вообще все спуталось.

Аня трясущимися руками достала из кармана свой телефон, разблокировала, пытаясь скрыть дрожь пальцев зашла в телефонную книгу, начала вводить «Выс»…

Его номер нашла сразу. Сразу же нажала на «трубку». Не моргая, смотрела на надпись «вызов», отчаянно ожидая, когда пойдут гудки, а потом и отсчет времени разговора. К уху заранее не подносила. Да только…

Вместо гудков женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

— Вот черт… — Это услышала и она сама, и бабушка. Обе снова переглянулись, синхронно сглотнули. — Сейчас еще раз попробую, ба. Так бывает иногда. Если человек в «слепой зоне». Но он… Он сегодня уже должен был вернуться. Говорил, что сегодня…

Аня лепетала, снова нажимая не значок телефона. Во второй раз смотрела на экран еще напряжённей, а потом…

«

Абонент находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, позвоните позже или…

«.

Скинула, подняла на бабушка взгляд…

— Идем, Анют. Идем. Скорее всего, Высоцкий в курсе. И нам… Не поможет. Идем.

Зинаида, в отличие от внучки, ложных надежд не питала. К ней в дом пришли люди, добра от которых она изначально не ждала. И пусть изо всех сил старалась научить внучку верить в чудеса, а еще реализовать их в меру своих сил, но сама… В чудеса уже не верила. Да только хамству отпор еще могла дать. Ей казалось, что могла.

— Зря вы Высоцкого тревожили… Он в небе скорей всего…

Вадим, естественно, слышал каждое сказанное Ланцовыми друг другу слово в коридоре. Поэтому, когда они зашли в комнату, заняли кресло — Зинаида села в него, а Аня устроилась на поручне, не отказал себе в комментарии.

Местные жительницы снова переглянулись, Вадим усмехнулся, «белый воротничок» остался безучастным, перебирая какие-то бумажки в своей папке, а «Константин Андреевич», вольготно устроившийся на их чистом диване, рассмеялся — то ли чему-то своему, то ли реагируя так на очевидно непонятные для него слова Вадима.

— Летит из Берлина.

Он же пояснил, продолжая с улыбкой смотреть на Ланцовых, потирая руки. Особенно много внимания он уделял Ане, которая в свою очередь изо всех сил старалась отвести взгляд. Потому что… В его будто красной змейкой бегущей строки читалось «сейчас будет плохо, кудряшка, а могло быть хорошо»…

— Но вы зря надеетесь. Я действую по поручению Корнея Владимировича. По нашему плану сделка должна быть заключена до конца лета. И что-то мне подсказывает, что сегодня нам удастся договориться. Да, Константин Андреевич?

Вадим явно адресовал свою речь не полуадекватному, зачем-то притащенному в их дом мужику, а Ланцовым. Но обратился как раз к нему.

Константин Андреевич же реагировал на любую реплику Вадима одинаково — улыбался, кивал… Пожалуй, всем в комнате хотелось бы, чтобы телодвижений при этом он делал меньше — ведь с каждым новым усиливался выедающий глаза «аромат», но Аня с Зинаидой реагировали на него, чувствуя, как усиливается страх, Вадим же просто морщил нос.

— Раз все сели, а чая мы, видимо, не дождемся, то я предлагаю начать с того, что всех представлю.

Вадим хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, остановился посреди комнаты, окидывая взглядом присутствующих.

— Аристарх Георгиевич — прекрасный нотариус. Если вам когда-то нужно будет совершить любую сделку — очень рекомендую. Все делает быстро, четко, не придраться. Стоит, конечно, но за это не беспокойтесь. Оплата услуг с нас… — Вадим указал рукой на мужчину, которого Аня прозвала «белым воротничком». Тот придержал свою папку, привстал, кивая Ланцовым. Без улыбок и ужимок. Просто соблюдая формальность. После чего снова устремляет взгляд в документы, которые зачем-то усиленно пересматривает… — Аристарх Георгиевич, вам нужны какие-то документы? Вы нам скажите, чтобы Зинаида Алексеевна их быстренько нашла и мы не затягивали…

— Да. Паспорт, идентификационный код собственника части требуется. Правоустанавливающие документы. Завещание в нашем случае. Свидетельство о смерти…

Аристарх Георгиевич начал перечислять, как заведенный. У Ани даже закружилась голова, ведь мозг одновременно пытался зафиксировать каждый пункт из перечня… И разобраться — а с чего вдруг им…

— Стоп! — поток информации прервала Зинаида. Снова сказала твердо, громко. Вероятно, неожиданно, ведь трое мужчин разом перевели на нее взгляды. — Вы что себе позволяете вообще? Какие документы? Кто вам сказал, что я собираюсь что-то продавать? Хоть где-то подписываться?

Она говорила, переводя взгляд с одного беспредельщика на другого. Зинаида была добрым человеком. Мягким даже. Но происходящее безобразие не укладывалось в голове настолько, что любой не выдержал бы, а она и подавно.

Вадим внимательно выслушал череду вопросов, глядя серьезно, потом кивнул, опуская взгляд на какое-то время на их местами стоптанный, но вполне прилично выглядящий ковер, выдержал паузу, вот только потом не Зинаиде на каждый из вопросов ответил, а перевел взгляд на посетителя, развалившегося на диване, улыбнулся в очередной раз.

— Ну вот, Константин Андреевич. А вы боялись, что скучно будет одному… Не будет! Зинаида Алексеевна ничего продавать не собирается, значит, вместе заживете. Весело! Комната как вам? Эту хотите или еще походите, посмотрите?

Пьяненький бомж снова заржал, Аня с силой сжала бабушкино плечо, не зная толком, пытается поддержать или самой силами написаться, нотариус остался безучастным.

— Что за бред вы несете, Вадим? — следующий вопрос Зинаида задала уже довольно тихим, будто севшим, уставшим голосом.

— Почему бред сразу, Зинаида Алексеевна? Разве я похож на человека, который с луны свалился?

— Вы вообще на человека не больно-то похожи, — Аня прошипела, сощурившись, глядя Вадиму в глаза. Да, это было глупо. Да, надо было сдержаться. Но она чувствовала, что бабушку потряхивает, а чем помочь — не знала.

— Тихо, Нют, тихо, — Зинаида накрыла внучкину руку, которая с каждым словом все сильнее впивалась в ее плечо, своей, погладила успокоительно.

— Слушай бабушку, кудряшка. Она плохого не посоветует. И я, кстати, плохого не посоветую.

— Чего вы хотите он нас, Вадим? Что за цирк вы устроили? Зачем вы притащили в наш дом…

Зинаида проигнорировала замечание помощника Высоцкого, снова обратилась к нему с вопросами. Хотела охарактеризовать присутствующих одним словом, да как-то слова подрастеряла…

— Вы давно с дочкой связывались, Зинаида Алексеевна? — Вадим ответил вопросом на вопрос, спокойно глядя на возрастную собеседницу, чуть склонив голову.

— А это тут при чем? Почему вы юлите? Я даю вам последний шанс, молодой человек. Вы либо мне объясняете, что забыли в моем доме, либо я вызываю полицию — и говорить будете с ними. И мне совершенно неважно, с какими намерениями вы пришли. Ведь вы пришли без спросу. Анюта, набирай сто два…

Аня кивнула, подняла телефон, который все это время держала в руках, вновь зашла в раздел звонков, напечатала нужные цифры, занесла палец над значком набора…

— Да я как-то думал, что вам дочка сообщит хорошую весть. А теперь вижу, что не те у вас отношения, видимо…

Но на Вадима угроза, кажется, совершенно не подействовала. Он продолжил отвечать обтекаемо, игнорируя испепеляющий Анин взгляд и тяжелый Зинаидин вздох.

— Ну да ладно. Раз дочка постеснялась, я сам скажу. Анфиса Анатольевна подарила свою часть дома нашему многоуважаемому Константину Андреевичу. Уж не знаю, почему она решила сделать такой щедрый подарок, но факт остается фактом…

— Я не верю вам…

Голос Зинаиды и без того звучал глухо, а теперь и вовсе складывалось впечатление, что слова приходилось из себя выдавливать.

— Ба…

Аня почувствовала, что плечо бабушки будто каменеет, а еще увидела, кто бледнеет лицо…

Попыталась обратиться, но Зинаида только головой махнула, глядя на Вадима.

— Так а зачем мне верить? Вы проверьте. Аристарх Георгиевич, дарственную сможем людям показать?

— Да-да, сможем, — исполнительный нотариус извлек из той самой папки лист уплотненной бумаги, протянул его Вадиму. Тот передал Зинаиде.

Она силилась читать, но буквы будто плыли, напрочь отказываясь складываться в слова.

— Мне очки нужны, Ань…

Старшая Ланцова щурилась, но это не помогало. Шепнула, Аня тут же подскочила с подлокотника, понеслась к журнальному столику, на котором «жили» бабушкины очки для чтения… Надеялась, что тут же вернется, но неожиданно для себя же в какой-то момент не смогла сделать шаг обратно к бабушкиному креслу. Не сразу поняла, что это потому, что Вадим поймал ее за локоть, дождался, пока взгляд поднимет…

— Сейчас будет весело, кудряшка… — шепнул одними губами, плотоятно улыбаясь.

Аня с отвращением сбросила с себя его руку, окатила презрением, вернулась к бабушке.

Та надевала очки трясущимися руками, снова читала, пытаясь сосредоточиться…

Зинаида ничего не понимала в документах. Конечно, отличить настоящую дарственную от поддельной ни в жизни не смогла бы. Но эта… Выглядела очень правдоподобно.

— Я не верю вам. Вы подделали. Анфиса не могла… — вот только воспринять это спокойно сил не было. Слишком… Неожиданный и больной удар.

— Ну так не верьте, мне то что? Дочке позвоните… Пусть она подтвердит.

Вадим сказал легкомысленно, пожимая плечами. Так, будто ему действительно было все равно.

Оставив документ на коленях, Зинаида снова начала комкать карманы…

— На кухне, ба. Я сейчас.

Аня снова рванула — на сей раз за телефоном. Возвращаясь в гостиную листала телефонную книгу в поисках номера матери. Обе Ланцовы знали, что звонить с Аниного нет смысла. Он скорее всего в телефонной книге Анфисы даже не хранится. А неизвестный может и не взять.

Аня набрала, приложила трубку к бабушкиному уху…

В комнате было достаточно тихо, чтобы все присутствующие могли слышать, что динамик транслирует длинные гудки. Все, вероятно, ждали, когда там возьмут трубку… Да только ее не взяли.

— Скинула…

Зинаида шепнула, опуская мобильный поверх дарственной, подняла взгляд на Аню…

— Еще раз наберем…

Которая снова взяла телефон в руки, набрала. Бабушке уже не подсовывала — держала у своего уха. В конце концов, это ведь не уголовно наказуемо — звонить собственной матери. Особенно когда она, кажется, совершила ужасный поступок. Просто непростительный…

Но второй звонок тоже не дал результата. Если в прошлый раз Зинаида прослушала шесть или семь гудков, то Аня — всего два.

— Не берет…

Шепнула так же, как до этого Зинаида.

— Ну вы там между собой потом разберетесь, хорошо? А сейчас давайте дело сделаем. Анфиса Анатольевна подарила свою часть — одну четвертую дома — Константину Андреевичу. Константин Андреевич с благодарностью дар принял и с радостью разделит жизнь в этом прекрасном доме с вами. Но! — последнее слово Вадим сказал громче, чем все до этого, опять привлекая всеобщее внимание, заставляя обеих Ланцовых вздрогнуть. — Константин Андреевич также рассматривает вариант продажи подаренного дома нам. Правда?

Вадим обратился к бомжу, не сомневаясь, что тот кивнет.

— Но только в случае, если и вы тоже продадите. Сегодня.

— Мы ничего продавать не будем! — Зинаида молчала, глядя перед собой. Аня же не выдержала. Встала с кресла, сложила руки на груди, уставилась зло на Вадима, который в миллионный раз хмыкнул.

— Отлично. Мы вас услышали. Константин Андреевич, вы пойдите, комнаты посмотрите. А то что вы здесь остановились-то? Там, может, что-то более привлекательное есть. У тебя хорошая комната, да, кудряшка? Константина Андреевича пустишь?

Исполняя приказ, бомж поднялся с дивана, в очередной раз усиливая собственный аромат, покачиваясь, пошел в поисках других комнат.

— Да как вы!!! — Аня почувствовала, что нервы сдают. Прикрикнула, рванула было за мужчиной, но вовремя поняла, что она ведь ничего не сделает. Он, даже пьяный, скрутит ее в бараний рог на раз-два…

— Стой, Ань! — в спину донеслось бабушкино предупреждение. Тоже громкое, хоть и глухое. Аня обернулась, увидела, что Зинаида смотрит на нее с мольбой, потом переводит взгляд на Вадима — серьезный, в котором не досада даже — а презрение… — Что ж вы творите-то… — головой качает, непроизвольно комкая вроде как важный документ…

— Не к нам вопросы, Зинаида Алексеевна. С дочкой поговорите. При случае…

Вадим же парировал, с очевидно садистским удовольствием отмечая, как на лице пожилой женщины отпечатывается гримаса боли…

— Сделку проводим или как?

И ему совершенно все равно до этой боли. До всего человечного. Ему важно успеть до посадки Высоцкого, чтобы приехать в офис и сообщить, что вопрос решен.

Аня с Зинаидой слышали, как на кухне гремит посуда — совладелец их дома пошел хозяйничать по ящикам.

Младшая Ланцова чувствовала что-то схожее с параличом. Стояла посреди комнаты, застыв и телом, и взглядом. Не могла вытолкнуть из себя ни слова, ни жеста. Сердце вырывалось из груди, мысли путались, и это катастрофически мешало. Она не знала… Что сделать… Что сказать… Как… Как защитить их… Получается, от матери?

Зинаида же кривилась при каждом грохочущем звуке, смотрела на дарственную и телефон, лежащие на коленях…

— Проводим… — а потом шепнула глухо.

Давая повод Вадиму снова радостно хлопнуть в ладоши, а Аристарху с задорным скрипом в который раз расстегнуть змейку на папке с документами, доставая те, которые есть у него, и заново озвучивая перечень тех, которые нужны от владельцев…