Позволь мне верить в чудеса

Глава 37

Через час с небольшим Аня знала всё или почти всё об ССК. Голова пухла от новой информации, страшно было ею неосторожно потрясти… И все разом смешать. Но сказать об этом Аня не могла физически — Алина не останавливалась ни на минуту.

Начала с главной миссии и структуры, продолжила рассказами о том, как много важных объектов они уже построили и еще построят, а дальше… С особым трепетом… Уже о том, что без статистики в целом и их отдела в частности… Ничего бы у ССК не получилось… Причем говорилось это так вдохновенно и искренне, что Аня поверила. Да. Вся компания держится исключительно на них. Сомнений нет.

Параллельно с рассказами Алина провела Ане экскурсию по этажу, завела в каждый из опенспейсов, по ходу знакомила со всеми, кто встречался на пути… И Аню даже посещала шальная мысль записывать, но выглядело бы откровенно странно, да и не помогло бы. Слишком офис походил улей. Слишком много «пчелок» мелькало перед глазами.

Алина показала Ане ее будущее место, позволила присесть, включить ноутбук… Спросила, какие профильные предметы им уже отчитали… И стоило Ане набрать в легкие побольше воздуха, настроиться рассказывать, как Алина решила, что они засиделись… И снова нужно куда-то идти!

Когда Аня собралась с силами и спросила, есть ли у Алины для нее задание, та отмахнулась, сообщив, что сегодня не будет. Первая неделя вводная. Сегодня так и вовсе экскурсионная, поэтому…

Новые коридоры, новые опенспейсы, новые люди… И старое желание все же начать записывать, чтобы хоть кого-то запомнить.

— Ты кофе пьешь? — в какой-то момент Алина, продолжавшая искриться энтузиазмом, спрятала зевок в кулаке, потом потянулась, размяла шею, задала вопрос, глядя на Аню с легким прищуром.

И пусть Ланцова подвоха не ждала — все равно замялась.

— Пью…

— Отлично. Тогда покажу тебе наш буфет.

Он располагался на другом этаже и не принадлежал исключительно ССК — сюда на кофейные перерывы заглядывали работники всех находившихся в здании предприятий.

Об этом Аня тоже узнала от Алины, пока они ехали в лифте.

— Обычно здесь довольно плотно, но сейчас… — девушка глянула на часы, потом на Аню, — уже четыре, представляешь? Вот время-то летит! Зато найдем свободный стол…

Алина распахнула перед Аней дверь, пропуская стажерку вперед, а потом чуть подтолкнула, потому что Аня, как всегда, застыла раньше времени, чтобы окинуть взглядом…

Довольно просторное помещение, заставленное столами. Местами занятыми, местами пустующими.

У кассы — очередь из троих человек…

Аня с Алиной встали в ее хвосте, Ланцова все так же озиралась, а Алина тихо продолжала что-то рассказывать…

Буфет отличался от офиса ССК. Это бросалось в глаза. Там все было более современно, легко и воздушно, а тут… Ане сложно было представить, чтобы за одним из столиков устроился Высоцкий.

— А начальство… Тоже тут кофе пьет? — Аня задала вопрос, очень надеясь, что звучит не слишком претензионно.

Все проведенное в ССК время она боялась, что рано или поздно в каком-то коридоре они с Алиной столкнутся с Высоцким.

Боялась просто потому, что не знала, как стоит вести себя самой и чего ждать от него.

Она говорила мужчине, что приступает к стажировке с понедельника. Запоминал ли он — понятия не имела, но ставила бы скорее на «нет». Да и если «да» — то что с того? Он ведь четко дал понять — вся протекция заканчивается договоренностью о собеседовании. А дальше — сама. Поэтому он скорее всего прошел бы мимо, максимум кивнув, а она… Конечно, покраснела бы. И опять же конечно Алина это заметила, а потом начались бы вопросы…

— Начальство? Здесь? — Алина заказала два капучино, приложила телефон к терминалу, отмахнувшись от Аниной попытки достать деньги из кошелька, и тут же вновь вернулась к вопросу. — Очень редко. На самом деле, у нас на кухне стоит хорошая кофемашина. И кофе привозят классный. А сюда ходят, если хочется немного проветриться, отвлечься от работы, но так, чтобы иметь возможность вернуться на место на протяжении пяти минут. Скажу честно, кофе тут не лучший. Не для наших суровых…

Алина хмыкнула, схватила поданные ей чашки, развернулась, окидывая взглядом буфет.

— О, Артурка… Ану-ка идем, познакомлю…

Улыбнулась, явно увидев знакомого, но помахать ему не могла, поэтому просто направилась туда, где он сидел, не сомневаясь, что Аня последует за ней…

Вариантов было несколько — за парой соседних столов сидели молодые люди, но Аня быстро поняла, какой именно из них «Артурка».

Он сидел, упершись локтями в стол, смотрел в чашку, откровенно "зависая", и даже не мешал, а просто довольно медленными движениями водил по кругу деревянной палочкой.

— Артурка, к тебе можно?

Когда услышал довольно громкий оклик, вздронул, поднял взгляд…

Улыбнулся Алине в ответ, но далеко не так радостно, как она…

Аня почему-то решила, что парень безумно устал. Морально или физически — она не знала. Но пожалеть хотелось…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Привет. Можно.

Он отложил палочку, скользнул взглядом по Ане — улыбаясь практически полноценно, потом снова посмотрел на Алину, которая успела поставить чашки, отодвинуть стул Ане и сесть самой.

— Познакомьтесь. Это Аня — наш новый стажер. А это Артур — еще недавно тоже стажер, но он уже может рассказать свою историю успеха, да?

Алина подмигнула парню, тот усмехнулся в ответ.

— Она будет короткой.

— Это потому, что ты неразговорчивый, а так-то… Тебя выбрал сам Высоцкий. Это дорогого стоит…

Артур снова хмыкнул, ничего не говоря, а Аню при упоминании знакомой фамилии будто молнией шарахнуло…

— Кста-а-а-ати, а ведь ты знаешь Высоцкого, да, Аня? — а когда Алина обратилась, протянув первое слово, Аня почувствовала, как краснеют уши.

— Немного…

Ответила, пожав плечами, тоже взяла палочку, начала мешать, забыв насыпать сахар. На Алину не смотрела, а вот на Артура — очень аккуратно, из-под полупощенных ресниц, но да…

Получается, его взяли на место Вадима? Но он совсем не походил на прошлого помощника Высоцкого. В нем не было ни кокетства, ни помпы, не борзоты. Совсем ничего из того, что сходу отталкивало от прошлого.

— В смысле, "немного"? Я ведь знаю, что тебя пригласили по его рекомендации. Вы родственники?

И если раньше Аня пыталась рассмотреть Артура с любопытством, то стоило Алине «слить» информацию, которой она владела, как то же сделал уже молодой человек.

И Аня готова была поклясться — глядя на нее, прокручивает в голове, не взболтнул ли лишнего.

— Нет. Не родственники. Мы просто… Я ему никто. Просто… Так сложились обстоятельства, что…

Аня то и дело делала паузы, стараясь подобрать слова. Чтобы и не врать, и не посвящать посторонних людей в слишком личные подробности, которые сам Высоцкий, возможно, не хотел бы озвучивать. В конце концов же решила, что лучше правды нет ничего. Ее и выдала.

— Мы с бабушкой жили в одном из частных домов, на месте которых запланирован был жилищный комплекс ССК. Я как-то пришла в офис, чтобы… Уговорить его отказаться от планов… — Алина хмыкнула, и Аня прекрасно понимала, почему. А вот Артур слушал внимательно, немного склонив голову. — От планов, конечно же, никто не отказался. Но Корней Владимирович сказал, что может устроить…

О прочих нюансах Аня смолчала. Закончила, улыбнулась Алине, получила от нее вроде удовлетворенный кивок, а потом обе девушки перевели взгляды на Артура, который произнос тихое:

— Мне жаль… — задумчиво глядя на Аню.

— Чего жаль? — которую откровенно удивил его комментарий.

— Жаль, что дом снесли. Снесли же? — а когда он пояснил — стало внезапно снова больно. Как каждый раз, когда приходилось вспоминать о больше не существующем родном доме.

— Конечно. — Но каждый же раз приходилось быстро брать себя в руки. Ведь тосковать — без толку. Стены и живший в них дух уже не вернуть.

— И как ты, такой жалостливый, сосуществуешь с Высоцким, Артурка? — то ли действительно не понимая трагичность момента, то ли стараясь помочь быстрее от нее отойти, слово снова взяла Алина. Толкнула Артура в плечо, улыбнулась, подмигнула…

И стоило Ане заметить, как парень переводит взгляд на нее и уголки губ дрожат в улыбке, она вдруг испытала трепет, потому что… Кажется, Алина совсем не случайно предпочла компанию молчуна десятку пустых столов. И, кажется, молчун был действительно не против их приютить…

Девушке стало одновременно тепло и немного завидно, ведь и самой хотелось чего-то такого — только зарождающегося, но уже обоюдного, а не так, как случилось с ней…

— Но это хорошо, Аня…

— Что «хорошо»? — Алина с Артуром смотрели друг на друга несколько секунд, а потом девушка снова повернулась к Ланцовой, обращаясь уже к ней.

— Скажу честно, коллектив у нас хороший, но сплетни любят все. Наш главный ляпнул кому-то, что у нас будет стажироваться протеже Высоцкого… И понеслась. Версий было много. Вплоть до любовницы. Хотя я сразу говорила, что это глупости. Высоцкий… Слишком чистоплотный, чтобы вот так…

У Ани с каждым новым словом все более очевидно приливала к лицу краска, Алина же продолжала, этот факт игнорируя.

— Да и ты… Маленькая, — Алина произнесла как-то по-особенному нежно, будто делая комплимент. Конечно, ни обидеть не хотела, ни оскорбить. А получилось очень больно. Потому что маленькая. Потому что очередное доказательство, что все ее надежды насчет Высоцкого — глупости. — Видишь вон там девочку? — потом же Алина кивнула в сторону еще одного столика, за которым сидела девушка лет двадцати с небольшим. Вполне симпатичная, красиво одетая, задумчиво пьющая кофе через трубочку и смотревшая в телефон.

— Да.

— Это ассистентка Самарского. Нашего главного. Олеся. Она давно вздыхает по Высоцкому. Думает, что тайно, но все знают… А он…

Алина поджала губы, чуть сморщила нос, мотая головой из стороны в сторону…

— Говорят, на работе шашни принципиально не крутит. Профессионал…

Аня не знала, как реагировать, поэтому просто грустно улыбаясь, опуская взгляд в чашку. Как-то внезапно почувствовала родство с той самой Олесей, которая… Тоже вздыхает. И тоже, кажется, без шансов.

— Но это и правильно. Я считаю. На работе нужно о работе думать…

Ни Аня, ни Артур не кинулись развивать тему, поэтому Алина продолжила сама. Снова глядя на сидевшего рядом парня. На сей раз задумчиво.

Все трое вздрогнули, когда лежавший на столе телефон завибрировал. Аня успела увидеть на экране «Корней Владимирович» и тут же почувствовала, как сердце забилось в ушах.

Благо, не потянулась к мобильному, ведь звонили не ей — Артуру.

Тот взял, приложил к уху…

Мобильная связь искажала голос, но Аня все равно его узнала. Слышала через слово… Через него же дышала…

Артур быстро скинул, вернул телефон на стол, в два глотка осушил чашку.

— Приятно было познакомиться, Аня. Увидимся еще. А я пойду. Нужно к шефу зайти.

Улыбнулся Ане, мельком глянул на Алину, встал…

Девушка поймала его за руку, когда обходил ее стул. Кажется, Артур откровенно этого не ожидал. Несколько секунд смотрел на ее пальцы, державшие его, потом улыбнулся, переводя взгляд на лицо.

— Скажи своему шефу, что завтра с часу до двух у тебя обед, как у всех. А не так, как сегодня… Мне не понравилось сначала ждать, а потом обламываться. Так что мы с Аней завтра будем тебя ждать.

Улыбнулся еще раз, кивнул, пошел в сторону выхода.

Алина смотрела вслед, а Аня — на нее…

— Он очень хороший… — Алина произнесла как-то по-особенному мечтательно.

— Высоцкий? — Аня же уточнила на автомате, называя фамилию, которая день и ночь крутилась в голове.

Да только явно промахнулась, потому что Алина перевела взгляд на нее, нахмурилась, потом же махнула рукой, вновь затараторив:

— Какой Высоцкий? Артур. Артур хороший. Совсем не такой, каким был Вадим. Очень старательный, трудоголик, ответственный… Вадим то и дело пытался на кого-то спихнуть, врал, что Высоцкий поручил… А кто проверит-то? К Высоцкому всем было страшно подходить. А Артурка… Все сам старается делать. Мне его жалко так…

— Он тебе нравится…

Аня не спросила даже — констатировала. А Алина пожала плечами.

— Нравится. Только ему не до меня. Работы много. — Улыбнулась грустно… — Вот если бы ты была любовницей Высоцкого, я бы тебя попросила за него похлопотать, а так… — Вроде как попыталась свести все в шутку, а Аня почувствовала новый укол боли, а еще вспомнила ту, которая могла бы похлопотать. Только… Вряд ли захотела бы… — Но, с другой стороны, это бесценный опыт. Многие хотели бы поработать с ним. Но не все рискуют. И не все выдерживают… Да и взял бы он не каждого…

— А что не выдерживают? Характер? — вопрос наверняка был лишним, но Аня не сдержалась.

— Нет. Характер у него непростой, конечно, но у нас вообще среди топов мало «карамелек». Наш тоже тот еще… Характер… Увидишь. Просто Высоцкий — большой специалист. Весь ССК на ушах стоял, когда Ярослав Анатольевич… Самарский… Сообщил, что мы его захантили. Его заграницу звали, говорят. Но он выбрал нас. С ним всегда все четко. Даже я это знаю. Он молодец, просто… Очень требовательный. И к себе. И к другим. И я бы не смогла… Даже с Самарским мне было бы легче, думаю… А Высоцкий слишком педант… — Алина замолкла на мгновение, будто о чем-то задумавшись. Потом усмехнулась, сама склонилась к Ане и ее к себе поманила… Аня приближалась с опаской, а когда оказалась достаточно близко, услышала произнесенное шепотом: — Наверняка с ним лучше спать, чем работать. Почему-то мне так кажется…

Наверное, ожидала, что Аня захихикает, а она закашлялась…

— Все хорошо, Ань? Подавилась?

Ланцова же потянулась к чашке с кофе, сделала разом большой глоток, крайне надеясь, что помидорно красные щеки сойдут за последствие того, что действительно подавилась воздухом…

Первый день в ССК пролетел для Ани будто разом — незаметно. Очень насыщенно и подчас сумбурно, но так ярко, что она совершенно не чувствовала усталости. Но чувствовала непреодолимое желание делиться…

И даже радовалась, что Захар будет ждать ее вечером, ведь одна проблема, как минимум, решена: ей будет, что ему рассказать. А еще в ней есть запас энтузиазма, который может дать толчок, поспособствовать тому, чтобы превратить хороший день в хороший вечер.

Алина до последнего посвящала всю себя Ане с редкими отлучками. Продолжала знакомить, продолжала рассказывать, изредка спрашивать. О Высоцком они больше не говорили. Алина считала тему исчерпанной, а Аня стеснялась к ней возвращаться, да и понимала — повышенный интерес к Корнею будет выглядеть подозрительно.

Но главное — она ведь себе же пообещала, что больше никакого интереса. Что она кладет все силы на то, чтобы забыть о нем. А узнавая все новые и новые подробности — это будет сделать довольно сложно. Да и те, которые узнала в буфете, были лишними. Только еще один повод относиться к нему… Как немного к небожителю. Или много. Это ведь дорогого стоит — чтобы о тебе гудела вся фирма, когда ты только приходишь в нее работать.

Сама Аня о таком и мечтать не могла. Да и не сомневалась — пройдет десять лет, ей будет столько же, сколько сейчас Высоцкому… А его высот она не достигнет. Потому что она — другой человек. Ни разу не небожитель. Ни разу не педант. Ни разу не исключительная. Очень старательная… Но толку-то? Одной старательностью великими не становятся, а очень бы хотелось…

Пока Аня шла в сторону лифта, уже попрощавшись с Алиной и ответив «буду через 5 минут» на сообщение от Захара о том, что он на месте, в голове навязчивой мыслью крутилась…

Даже не мечта (ведь мечтать она себе уже запретила), а безнадежная, больше грустная, чем воодушевляющая картина…

А что если через десять лет… Когда она действительно обретет хоть какую-то значимость… Судьба снова сведет их с Высоцким. Она будет другой — более опытной, менее наивной. Уже не трусихой. Уже не глупышкой. А он… Скорее всего, особо не изменится. Ему ведь не надо…

Что случилось бы тогда?

Снова без шансов или ей просто сейчас еще рано, а потом все могло бы получиться?

Будь она уже не жалкой и ведомой. Представляй она из себя что-то большее, чем навязанная обстоятельствами приживалка…

— Подождите, пожалуйста! — Аня крикнула, ускоряя шаг прямо перед смыкающимися на глазах створками. Даже взмахнула рукой, но быстро ее опустила. Потому что, кажется, не услышали…

Подошла к лифту, когда между дверей осталась щель в несколько сантиметров, потянулась к кнопке, чтобы вызвать следующий, но тут те самые створки вновь стали разъезжаться…

Сначала Аня увидела туфли и стрелки брюк. Дальше — застегнутый пиджак и галстук, следом… Девушка непроизвольно сглотнула, оглянулась… И сглотнула еще раз.

Могла бы не поверить глазам — да как-то поздно.

В кабине стоял Высоцкий, держа палец на одной из кнопок.

Они так и не встретились за весь день, зато ровно в семь…

— Заходишь? — он спросил без раздражения, но Аня встрепенулась. Разом поняла несколько вещей: в лифте больше никого. На подлете тоже… И выбора нет — нужно заходить. Поэтому…

Она сделала шаг в кабину, будто в бездну.

Высоцкий отступил, отпустив кнопку, оказавшись в более выгодной позиции — у нее за спиной.

Сама Аня же разом натянулась, будто струна. То ли чувствовала затылком, то ли придумала его взгляд, путешествующий по спине… И готова была лопнуть с первым его словом. Как самой казалось.

— Привет.

Но это не произошло.

Корней молчал, пока двери не сомкнулись. Поздоровался в унисон с легким толчком лифта. И Аня под угрозой смерти не смогла бы ответить, из-за чего закружилась голова — его слова или начала движения.

— Здравствуйте…

Вымучила из себя ответное приветствие, не рискуя оглянуться. Смотрела ровно в одну из створок. Не зеркальных, как в его доме, а обычных металлических. Но даже в них видела темный мужской силуэт за своей спиной.

— Я забыл, что у тебя сегодня первый день. Прости.

— Вы не обязаны были помнить.

Аня пожала плечами, надеясь, что и выглядит это и звучит достаточно легкомысленно, что Высоцкий поверил, будто ей безразлично.

— Не обязан. Но мог бы.

Но он, как всегда, разбивал ее безразличие парой слов. Первыми делая больно. Вторыми окрыляя.

И тут же захотелось застонать. Потому что она ведь учится жить по-другому. Весь день учится. И пока его не было рядом — казалось, что получается…

— Как все прошло?

Лифт периодически тормозил на этажах, раз за разом открываясь… И никого не впуская. Вероятно, потому что параллельный опережал его на несколько секунд.

Каждый раз, стоило створкам начать разъезжаться, Аня мысленно замирала, толком не понимая, боится или ждет, чтобы хоть кто-то разбавил их с Высоцким компанию. Разредил моментально густеющий рядом с ним воздух.

Вопрос Высоцкого прозвучал вместе с очередным закрытием.

И снова кабина дернулась, а девичий желудок сделал кульбит.

— Хорошо, спасибо. Все прошло хорошо. Мне…

Аня начала и запнулась. Вспомнила, что Высоцкому достаточно будет обычного «хорошо». Подробности ему вряд ли интересны.

— Что тебе? — но когда уточнил, сохраняя голос все таким же спокойным, не сдержалась — оглянулась, чтобы тут же опустить взгляд, не выдержав. Ведь он действительно смотрел в спину. Задумчиво и спокойно. Так, как она отчаянно любит. Тем взглядом, который каждый раз вводит ее в заблуждение. Который отзывается спазмами, никак не связанными с движением лебедки лифта.

— Ничего. Все хорошо…

Аня ответила, пожимая плечами. А потом снова уставилась в дверь, ожидая новой остановки и нового открытия…

— Почему не зашла? — но никак не нового вопроса. Еще и такого. Что и ответить сходу нечего… Только и остается, что прикрыть на мгновение глаза, сделать глубокий вдох… И запретить себе тут же бросаться мечтать.

— Зачем? Я подумала, что не стоит афишировать наше с вами знакомство. Тем более… У вас наверняка много работы. Вам некогда чай пить со стажерами, — Аня снова оглянулась, вымучивая условно легкомысленную улыбку, а сердце кольнуло, ведь снова вспомнился неслучившийся вечер, выброшенные эклеры и то, что Высоцкий явно всегда предпочтет чаю с ней.

Аня не получила ответ — ни на слова, ни на улыбку. Высоцкий остался безучастным, все так же бродя взглядом по девичьему лицу.

— Ты хорошо выглядишь, — а потом заключил, окончательно сбивая все напускное Анино спокойствие. Она сглотнула, слишком резко отворачиваясь. А ведь надо что-то ответить… Сначала правильно понять. Правильно, а не так, как хочется, а потом ответить…

— Я рада. Боялась вас опозорить.

Аня услышала за спиной шевеление, напряглась еще сильнее, почему-то испугалась, еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть…

— Глупости не говори.

Высоцкий же ответил, зачем-то приблизившись…

Они доехали до третьего… И только сейчас Аня поняла, что кнопку так и не нажала.

И, кажется, не она одна.

Изо всех сил стараясь сдержать дрожь, сначала чувствовала, как Высоцкий делает несколько шагов, бесцеремонно вторгаясь в ее личное пространство со спины. Останавливается слишком близко. Так, что Аня ощущает его дыхание затылком. Так, что сама непроизвольно полной грудью вдыхает запах любимых мужских духов, название которых до сих пор не знает. Так, что кожа под блузкой покрывается мурашками. И речь не только о руках. Но, благо, этого никто не может видеть.

— Ты домой едешь? — а когда он все так же, тихо, спрашивает у самого уха, дрожать начинают колени. И нестерпимо хочется ухватиться за мужскую руку, которая замерла за мгновение до нажатия нулевого этажа.

И выдохнуть «да» тоже хочется нестерпимо. А еще лучше… Сделать полшага назад, вжаться… И будь, что будет. Просто на секунду. Просто на всю жизнь.

Пронестись мимо чертового первого, не останавливаясь. Выйти на подземном паркинге. Ехать с ним в тишине автомобиля, не веря в то, что вокруг существует город и его бесконечный шум. Вместе нырнуть в тишину его квартиры. Впитывать редкие фразы. Единичные взгляды. Снова так легко забыть о том, что между ними пропасть. Снова убедить себя, что все возможно…

Но этого делать нельзя.

— Нет… — Аня выдохнула шепотом, неотрывно глядя на мужскую руку. Она не дрогнула, не сжалась в кулак, не упала. Высоцкий еще мгновение держал ее на уровне нулевого, а потом немного поднял, нажимая первый… И только потом нужный ему.

— Будешь поздно? — Высоцкий снова спросил, продолжая стоять слишком близко за спиной, а Ане вдруг невыносимо захотелось, чтобы отошел. Или самой зажмуриться… Но ни попросить, ни сделать она не рискнула. Не объяснишь ведь, что даже чувствовать его рядом слишком сладко. И до физической боли сложно. Как та… Другая… Выдерживает? Или… Или когда он — твой, чувства другие?

— Буду… — огромных усилий стоило сконцентрироваться, понять, что ей задали вопрос и ждут ответ, придумать, что она может ответить… — Нет. Буду… Вовремя.

— Хорошо…

И если сначала Аня воспринимала каждую остановку лифта, как маленькую смерть, то отсутствие остановки на втором укололо в самое сердце.

Потому что лифт ведь мог бы дернуться, она вздрогнуть… И коснуться. Просто спиной его груди.

Но этого не случилось. А когда на этажном табло высветилась единица, Высоцкий отошел сам. И уже дергайся лифт или нет — не помогло бы.

— Хорошего вечера.

Полетело в спину, одновременно окатив теплом и пронзив миллионом иголок. Аня вновь оглянулась, хотела бы улыбнуться, но не смогла. Просто кивнула, выходя шепнула:

— И вам. Хорошего…

Наверное, должна бы не останавливаться, а тут же побежать к выходу, ведь там уже ждет Захар… Тот самый, с которым она видит свое будущее, а не придумывает его. Но Аня застыла в шаге от лифта, все так же, держа голову вполоборота, следила за тем, как створки закрываются, пряча от нее Высоцкого. Теперь в обратном порядке — сначала лицо, потом галстук, пиджак, стрелки, ботинки…

И вместе с тем, как он скрывается из виду, уходит чувство особенного, пусть болезненного, но счастье. Оставляя одну только боль. Досаду. Горечь.

И сколько ни тряси кудрявой головой, сколько ни ускоряй шаг, идя к турникетам, как ни натягивай на губы улыбку, когда видишь Захара с букетом в руках… На душе все равно плохо. И остается только надеяться, что скоро это пройдет.