Пп-попаданка. Пресс для принцесс (СИ)

16. Охота

Я бежала, вот только от привычного очищения сознания, которые прежде давал мне бег, не осталось и следа. Пульс я ощущала в висках и почему-то в желудке, сердце тоже спряталось где-то там.

Ох, что же я твою?! А что, если это из разряда случаев, когда последней фразой человека становилось: “Смотри, как я умею”?

Надо бежать и думать, какой я стану стройной и красивой. Причем навеки, ага. Потому что я ведь планировала повторять этот безумный подвиг, пока Разлом не закроют или он не захлопнется сам собой!

Нет, надо бежать и не думать. От мыслей только тошно становится. И страшно. И…

Стрела просвистела прямо над моим ухом. Я, опровергая слова Фалеона о своей отчаянности, позорнейшим образом взвизгнула и подскочила, кажется, на полметра. Тело не знало, бросаться ли ему вперед с удвоенной энергией, или остолбенеть от ужаса и понимания, что сейчас только что произошло.

Вмешалось, как ни странно, любопытство. Я все же обернулась на бегу и тут же остановилась.

В шаге от меня на земле лежало… что-то. Точнее сказать было тяжело, потому что это что-то было абсолютно прозрачным. Нет, теперь, будучи мертвым, оно постепенно проявляло свои черты.

Тварь Разлома оказалась неким демоническим вариантом пса или волка. Только тело его было более удлиненным, глаза горели затухающим на глазах огнем. А из пасти торчали два узких, словно иглы, и таких же острых клыка. Очень живо мне представилось, как эти странные зубы впиваются в мое тело и пьют мою жизненную силу.

Кроме того, тварь состояла из дымчатой плоти… Но эфемерной все же не была, раз ее сразила стрела Фалеона. Надо сказать, с невероятной, почти нечеловеческой меткостью угодившая твари прямо в пылающий глаз.

— Охренеть, — выдохнула я.

Хотя, по правде, хотелось сказать ругательство покрепче.

— Они обычно не ходят стаями, да и большую часть, мне кажется, я уже отловил, — поспешил успокоить меня Фалеон. — Если повезет, сегодня мы этих тварей больше не встретим.

— А где находится сам Разлом?

— Хочешь посмотреть?

По всем канонам безопасности мне бы, конечно, следовало отказаться. Фалеон только что отвадил от меня смертельно опасную угрозу!

Но ведь отвадил же…

— Хочу! — решительно сказала я.

И откуда во мне проснулось это отчаянное любопытство? Правда, оно, кажется, усыпило во мне инстинкт самосохранения.

Фалеон повел меня вперед. Бег пока был забыт — не могла же я смешно трусить рядом с ловким и грациозным эльфом! Достаточно того, что он в целом имел возможность лицезреть картину бегающей меня, да еще и сверху, обеспечивая себе хороший обзор. Остается надеяться, все его внимание было сосредоточено на том, чтобы обнаружить и убить тварь Разлома.

Место, из которого она выползла, окаймляло рощу и представляло с собой сияющую противоестественно голубым брешь в земле. Я шумно выдохнула, глядя на нее с безопасного расстояния. Сглотнула, но все-таки подошла ближе. Покрылась мурашками с макушки до пяток, но заглянула внутрь.

А там — непроглядная тьма чернее беззвездной ночи.

— Не советую туда падать, — хохотнул Фалеон за моей спиной. — Вряд ли приземление будет приятным.

Я поежилась.

— Так получается, пока Разлом не закроется, твари так и будут оттуда выползать?

— Да. К счастью, их есть кому останавливать, — мило и совершенно не заносчиво улыбнулся Фалеон. — Я, скажем так, закреплен Гильдией Охотников за этим Разломом. Да, рано или поздно, сюда доберутся адепты Гильдии Магов, но когда это произойдет…

— Ох, тебя, должно быть, не слишком радует то, что ты застрял здесь непонятно на сколько, — искренне посочувствовала я.

Фалеон с неугасающей улыбкой пожал плечами.

— На самом деле, нет. Виденс — неплохой городок, небольшой и уютный. Некоторых охотников отправляют даже не в деревни, а в пустоши, где они вынуждены месяцами нести свой дозор.

Нет, этому миру точно нужны порталы!

— И все-таки… — вкрадчиво сказала я, уловив в его речи некую заминку.

Фалеон рассмеялся.

— А ты проницательна. И упряма.

Я чуть не мурлыкнула. Чуть ли не первые комплименты в мой адрес в новом мире! “Отчаянная” не считается. Ее можно трактовать и как “храбрая” и как “безумная” и даже “круглая дура”. В зависимости от ситуации и источника комплимента.

— Знаешь, почему я поступил в Гильдию? С самого детства моей мечтой было повидать мир. Весь этот огромный, необъятный, неизведанный мир… Возможно, это во мне от матери-эльфийки — они славятся своей любовью к приключениям. Возможно, от отца-человека, которого я никогда не знал.

— Так ты полукровка! — вырвалось у меня. — Ой, прости. Это не оскорбительно?

Смех у Фалеона был приятный — мягкий, заразительный.

— Примерно так же, как если сказать, что у тебя серо-зеленые глаза.

Ого… Он и глаза мои рассмотрел? Я отчего-то смутилась. Может, оттого, что вспомнила, в каком виде (я сейчас про одежду) стою перед ним.

— Я хотел исследовать всю Далатею и закрыть так много Разломов, как только смогу. А в итоге… Иногда я и впрямь чувствую себя здесь как в тесной клетке, — признался Фалеон. — Твари ведь наверняка бесчисленны, всех их не убить. Да, в такие минуты я напоминаю себе, что защищаю жителей неподалеку от Разлома. Но если бы я обладал магией, способной закрыть Разлом, я бы помог куда большему количеству людей. Я бы изрядно проредил ряды тварей вместо того, чтобы отлавливать их по одной.

— Фалеон… Ты не в силах этого изменить, верно? — мягко сказала я. — Если только не взять и не переродиться в мага. А раз это невозможно, ты должен говорить себе, что ты делаешь все возможное для защиты людей от тварей Разлома. Потому что это правда.

Он улыбнулся.

— Спасибо. Постараюсь почаще себе об этом напоминать.

Такое странное утро… Простившись с Фалеоном, я направилась домой. Ужасно хотелось принять горячую ванну. Желательно, с огромной шапкой душистой пены, но… Я тоже заложница обстоятельств, как и Фалеон.

И я, конечно, совсем не пену для ванны, оставшуюся в прошлой жизни, имею в виду.

Переодевшись в чистое платье, я расчесала мокрые волосы. Нужно было выпечь творожные пиццы для Эльзы — перед тем, как я покинула таверну в день моего провала, мы договорились, что я буду поставлять ей по паре свежих пицц в день. Хоть на них нашлись любители, и на том спасибо.

Я даже, к своей гордости, настояла на повышенной цене, озвучив входящие туда ингредиенты. Эльза согласилась. Крохотная, конечно, но все-таки победа.

Но сначала еще одно дело. Скажем так, и для помощи другим, и для души.

К коммуникатору я подходила приободренная. Перефразируя классиков, все дороги ведут к Элиасу Вардо.

Скрывать не буду — поначалу информация о Разломе, которую я узнала от Фалеона, была лишь поводом снова повидаться с Элиасом.

Не знаю, отчего, но меня тянуло к нему, словно магнитом. Вот казалось бы — рядом есть симпатичный эльф, который неожиданно стал моим защитником (пусть и немного против своей воли). Флиртуй, завоевывай — все в твоих руках! И неважно, что нахожусь я в теле Марты! Я совершенствую его день за днем! И вообще, отчего-то я была уверена в том, что таких, как Фалеон, интересует не чужая внешность, а характер и душа.

Вот только моя собственная душа (или что там отвечает за влечение и тягу) рвалась к неприступному магу, который, возможно, все еще тосковал по своей так несправедливо погибшей возлюбленной.

Однако разговор с Фалеоном дал понять, насколько же важна и трудна его работа. И если он чувствовал себя как заточенный в клетке зверь, будучи неделями, а то и месяцами привязан к одному месту, то почему бы мне, пользуясь возможностью поговорить с самим Верховным магом, ему не помочь? И жителей Виденса, который по воле судьбы стал моим городом, не оградить от опасности?

Прикосновения к зеркалу и заученные уже пассы проявили в отражении кабинет Элиаса. На сей раз он наконец-то был один — точнее, ни с кем не вел чрезвычайно важную беседу через коммуникатор.

Элиас сидел за столом и хмуро изучал какие-то бумаги — то ли отчеты, то ли донесения. Когда связь между нами окрепла, я негромко откашлялся.

— Снова вы? — подняв голову, обреченно спросил маг.

Да вы что все, сговорились?!

— Между прочим, я даже не помешала вашему разговору… с кем-нибудь.

— Потому что мне пришлось научиться прислушиваться к своей интуиции на случай, если вы, как обычно, надумаете вмешаться, — невозмутимо отозвался Элиас.

— Это было всего два раза! — возмутилась я. — И я не вмешивалась намеренно!

— Это на два раза больше, чем нужно.

Я шумно выдохнула. Вот ведь зараза хладнокровная!

— Между прочим, я тоже по важному делу.

— Вот как? — усмехнулся Элиас.

Взгляд его словно говорил: “Очень сильно в этом сомневаюсь”, что меня только раззадорила.

— Да! Я, между прочим, сегодня чуть не погибла из-за бездействия магов Далатеи!

Когда хочешь чего-то добиться, сгустить краски не помешает.

Усмешка Элиаса поблекла. Он что, и правда встревожился? Или на него так подействовало волшебное слово “маг”?

— Что произошло? — отложив в сторону бумаги, проговорил он.

Бесстрастно, но я заметила в его позе — в том, как были приподняты плечи, — некое напряжение.

— На меня напала тварь Разлома.

Если судьба когда-нибудь сведет меня с Элиасом Вардо лицом к лицу, я ни за какие коврижки не признаюсь ему, в каких именно обстоятельствах эта тварь напала на меня. Точнее, лишь планировала напасть, прежде чем ее сразил меткий выстрел Фалеона.

Ни за что не признаюсь в том, что я, по сути, сама натравила тварей на себя и стала для них приманкой. Главное, я ведь ни в чем не соврала, верно?

— Разлом… — Элиас побарабанил пальцами по столу. — И где же он находится? Где находитесь вы?

— Виденс, — гордо, как прилежная ученица, выучившая новое слово, сказала я.

— Я могу проверить, но практически убежден, что запрос на закрытие Разлома в Виденсе в Гильдию Магов уже отправлен.

— Отправлен, — подтвердила я. В ответ на изогнувшуюся бровь (точнее, за немым вопросом, стоящим за этим характерным жестом), объяснила: — Мне сказал здешний страж… в смысле охотник на тварей Разлома.

— Но тогда…

— Нельзя ли как-то ускорить этот процесс? — мурлыкнула я. — Не хотелось бы беспокоить вас с этим вопросом, ведь у вас так много важных дел…

Элиас с холодным изумлением уставился на меня. Вероятно, пытался понять, действительно ли я прибегла к весьма своеобразному шантажу. Но ведь прямо я ничего не говорила, условий не ставила!

Еще один тяжелый вздох.

— Я проверю, что там с запросом.

Выходит, мои подозрения верны: хоть Элиас и пожелал отгородиться от Гильдии Магов, как королевский советник он имел над ними явную власть.

— А может, лучше вы к нам? — вкрадчиво спросила я. Покачала головой с деланно сокрушенным видом. — На этих магов из Гильдии нельзя положиться, совершенно ненадежные товарищи!

— Это точно! — с жаром воскликнул он.

Тут же нахмурился, то ли смутившись своего пыла, то ли не желая откровенничать с незнакомкой или прослыть сплетником.

Какой же он все-таки крепкий орешек, не расколешь!

— Но, по правде говоря, и в Гильдии есть отличные ребята, — совсем другим голосом, текучим и сдержанным, сказал Элиас. — Им я доверил бы и собственную жизнь.

А вот за эти слова я невольно прониклась к нему уважением.

Кто стал бы винить его, вздумай он не только отречься от Гильдии Магов, но окрестить всех поголовно проходимцами вроде того Дарси? Я бы точно не стала. Когда случается такая трагедия, легко и вовсе возненавидеть весь мир.

К тому же, за назначением Дарси на должность целителя явно стоял кто-то еще. А его коллеги? А какие-нибудь проверяющие (наверняка же они здесь есть)? Но все молчали. Кто-то, наверняка не хотел имел дело с его отцом-графом, кто-то боялся вызвать гнев самого Дарси, а кто-то просто получил хорошую взятку.

А значит, все они, так или иначе, повинны.

Однако Элиас нашел в себе силы видеть в Гильдии Магов — этаком едином живом организме — и хорошее, и плохое. Или наоборот, не судить десятки людей по нескольким.

— Я проверю, чтобы в ближайшее время в Виденс отправили группу зачистки.

Вероятно, это и есть ликвидаторы Разлома.

Я не слишком расстроилась, что Элиаса среди них не будет — все равно шанс на то, что королевский маг покинет дворец ради едва ли не рутинного для Астралиса дела был очень мал. Больше говорить с ним мне было не о чем. Потому, поблагодарив его за помощь, я попрощалась.

— До свидания, Алана, — бесстрастным голосом сказал Элиас.

Но перед выключенным коммуникатором я сидела, улыбаясь.

Он не сказал “прощай”!