Правила страсти

Глава 12

Комната в самом деле оказалась красивой, и Мариэтта, переступив порог босыми ногами, встала около двери с поднятой головой и принялась разглядывать живопись на потолке. Художник обильно населил голубое небо: ангелы устремлялись вниз, словно ныряя, повязки охватывали их, обнажая значительную часть тела. Среди ангелов стремительно мчались купидоны – небольшие полные создания с озорными улыбками; их стрелы были направлены вниз, на тех, кто занимал комнату Купидона.

– Это – дань любви.

Мариэтта повернулась. Афродита стояла позади и улыбалась.

– Не думаю, моя крошка, что в этой комнате вам будет неуютно. Тебе нужно лишь хорошенько сыграть роль...

Мариэтта сразу поняла, что имеет в виду мать. Ей следует отбросить сомнения и все то, чему она научилась в детстве, все правила, которым следовала с тех пор, как стала девушкой, и быть собой.

Ее взгляд скользнул по портьерам из бархата цвета сливы, бархатной обивке мебели того же цвета и по кровати с четырьмя столбиками. В этот момент она вдруг ощутила нерешительность. Максу предстоит забыть, что он джентльмен, не желающий, чтобы она стала жрицей любви. Но сможет ли он? А она? Ее воспитали как леди, и вот теперь она опасно приблизилась к тому, чтобы влюбиться в него...

Должно быть, Афродита что-то почувствовала.

– Мейв, – проговорила она, не отрывая взгляда от дочери, – пойди оденься, ты нужна в салоне.

Когда Мейв оставила их вдвоем, Афродита спокойно поинтересовалась:

– У тебя какие-то сомнения?

Мариэтта помотала головой:

– Нет! Только... смогу ли я это сделать?

– Разве ты не считаешь Макса привлекательным?

– Конечно, считаю.

– Ты не должна его недооценивать, Мариэтта. Он приличный мужчина, понимаешь?

– Да, я тоже так думаю.

– Так вот и не волнуйся. – Афродита положила ей на плечо мягкую руку. – Вот увидишь, все устроится, моя крошка; а тебе в этой ситуации лучше вообще не думать. Сделай глубокий вдох и дай волю чувствам.

Мариэтта сделал глубокий вдох, но ничего не произошло.

– Ладно, я попытаюсь.

– И запомни – вы незнакомы. Он больше не Макс, а совсем другой мужчина, которого ты желаешь.

Мариэтта заставила себя улыбнуться, и Афродита, кивнув, двинулась к выходу.

– Я оставляю тебя, потому что лорд Роузби скоро будет здесь. Позвони два раза, когда захочешь, чтобы принесли еду, и три раза, если решишь завершить вечер. Ты можешь остановить все, когда захочешь, и никто, кроме меня и тебя, никогда об этом не узнает.

Губы Мариэтты дрогнули.

– Спасибо, я не забуду.

– Ну, тогда удачи тебе, дочка.

Афродита закрыла дверь, и Мариэтта, оставшись одна, принялась бродить по красивой комнате, словно нимфа из сказки. Обойдя кровать, она двинулась туда, где на стене висела картина, изображавшая прекрасную женщину, стоящую на берегу, поросшем травой и цветами. Темные волосы ниспадали на плечи, прозрачное одеяние скорее демонстрировало, чем скрывало ее прелести – точно также, как и одеяние Мариэтты. Из-за куста выглядывал купидон, его розовые щеки раздувались, лук и стрелы были подняты и направлены в сторону сердца девы... а может, мужчины, стоявшего рядом с ней на коленях. Рука его была протянута к ее груди, и он ждал момента, когда сможет прикоснуться к ней.

Знакомая ситуация. Мужчина тянется, чтобы дотронуться до женщины, женщина явно этого хочет, а купидон со стрелой готов снова спутать похоть и любовь.

Мариэтта так внимательно всматривалась в картину, что не заметила, как у нее за спиной открылась дверь, и в комнату вошел Макс.

Лорд Роузби приглашается на анонимный вечер удовольствий в «Клуб Афродиты».

Приглашение было щедро снабжено всевозможными завитушками и написано на хорошей бумаге, так что Макс не удивился, когда получил его, но притворился, что не знает, принимать его или нет. Решение привязать Мариэтту к себе и не дать ей реализовать амбиции и стать куртизанкой оказалось совсем не простым. У него было время обдумать это более тщательно с того момента, когда они встретились в карете, и Макс сказал себе, что осуществит свое намерение, если не сможет убедить ее словами.

Наконец-то ему предоставляется идеальная возможность снова с ней поговорить. Макс хотел увидеть ее, хотел спасти от самой себя, и именно поэтому теперь стоял, зажатый среди сонма ангелов и купидонов. Сначала он решил, что комната пуста, и, взглянув на постель, занялся осмотром портьер, софы с бархатными подушками и мрачной картины на дальней стене. К нимфе сейчас будет приставать и соблазнять ее один из сентиментальных придворных. Макс попытался понять, какой именно, и вдруг ему это стало совсем не интересно...

Перед картиной стояла женщина, одетая во что-то бледное и прозрачное, ниспадавшее складками и одновременно подчеркивавшее изгибы ее тела так, будто она была обнажена. Мариэтта Гринтри.

Макс почувствовал, что у него кружится голова. Ему следовало вернуть самоконтроль, если он собирается использовать свой опыт для финальной попытки отговорить – ее от смехотворного плана.

– Мариэтта?

Она повернулась, словно испуганный ангел; шелк взметнулся вокруг нее, полы халата разлетелись... Макс понял, что видит бледные выпуклости через материю, тонкую, словно бумага, как раз в тот момент, когда она снова запахнула халат, придерживая полы, словно это могло как-то ее защитить.

Защитить от него?

Эта мысль заставила его вглядеться в нее повнимательнее, и он понял, что вид у нее такой, словно она готова пулей вылететь из комнаты. Неужели она боится, и если да, то чего – его или всего плана, который сама же придумала? Тогда ему самому придется ее соблазнять. Или не придется?

Проклятие!

Мариэтта, прищурившись, взглянула на него:

– Что-то ты хмуришься, Макс, да еще и повязку снял!

По правде сказать, Макс и в самом деле одевался для этой встречи с особой тщательностью. Черный костюм, шелковая рубашка, галстук, в жилетном кармане тикают часы. Может, он и лишен наследства, но Макс был рожден и воспитан для того, чтобы стать герцогом, а сегодня он был им во всем.

Пока Мариэтта любовалась им, ее лицо выглядело открытым и бесхитростным, словно они были лучшими друзьями. Жаль, что она так сильно ему доверяет.

Макс заставил себя улыбнуться, давая ей понять, что все в порядке.

– Итак, какова программа, Мариэтта? Акт первый – «Джентльмен прибывает». Ну а второй?

– Джентльмена усаживают поудобнее. Сюда, пожалуйста, лорд Роузби. – Мариэтта сделала реверанс и указала глазами в сторону камина.

Макс проследовал за ней к софе с множеством подушек, стараясь не смотреть, как колеблются ее бедра под шелковой одеждой, струящейся вокруг нее. Черт побери, кажется, на ней нет никакого белья! Он едва удержался от того, чтобы не проверить это.

– Желаете выпить, милорд? – вежливо поинтересовалась Мариэтта.

– Бренди, пожалуйста. – Макс подумал, что алкоголь может укрепить его решимость, а ее вынудит заняться чем-то иным, а не тем, чем она собиралась заняться.

Мариэтта прошла к столику, на котором стояло множество стеклянных графинов, и ее рука нерешительно коснулась одного графина, потом другого. В конце концов, она подняла пробку одного из графинов, наполнила стакан и осторожно отнесла его гостю.

Макс рассмеялся:

– У тебя сейчас такой вид, будто тебе собираются выдирать зуб.

Макс сделал глоток и, убедившись, что в стакане не бренди, а херес, чуть было его не выплюнул, но вовремя вспомнил, что он джентльмен. С отвращением проглотив напиток, он вернул стакан.

Мариэтта с изумлением взглянула на него.

– Это херес.

Она нахмурилась и понюхала остатки жидкости в стакане.

– А на вид точно бренди. Поскольку я не пью алкогольные напитки, произошла путаница.

Макс вздохнул.

– Может, вы хотите что-нибудь перекусить? – с готовностью поинтересовалась она. – У нас впереди настоящее пиршество...

– Правда? – Макс окинул ее жадным взглядом. Под халатом у нее были прозрачные шаровары, а поверх них – обтягивающая короткая блузка, лишь частично прикрывавшая плоский живот. Ни нижние юбки, ни корсет теперь не скрывали настоящих форм Мариэтты Гринтри.

Почувствовав на себе его взгляд, Мариэтта поспешно запахнула полы халата.

– Меня заставили это надеть. Тебе нравится? Это очень смелый наряд, а ты джентльмен, или по крайней мере все время пытаешься убедить меня в этом.

– Замечательный наряд, Мариэтта, и он мне очень нравится.

– Тогда, может быть, ты поцелуешь меня? – прошептала она, и глаза ее потемнели.

Опустив взгляд, Макс заметил, что на ногах у нее ничего нет, а ногти раскрашены в розовый цвет. Каким-то чудом он удержался на софе и не схватил ее в охапку...

– Афродита сказала, ты можешь прикасаться ко мне, но только не ниже талии, – проговорила она и взглянула на него так, будто очень жалела об этом.

Макс понял, что попал в затруднительное положение. Господи, зачем она ему это сказала? Как будто не понимает... Однако, взглянув в ослепительно голубые глаза Мариэтты, Макс понял, что дело именно так и обстоит.

Только заметив несколько странное выражение лица Макса, Мариэтта вспомнила, что именно здесь на него напали совсем недавно. О Боже, как можно было совершить такую глупость и вернуть его на место боли и страданий! Разумеется, он теперь расстроен.

– Прости, Макс. – Она сделала шаг вперед и, встав перед ним, взяла его руку и крепко сжала.

– Простить? – удивленно проговорил он.

– Как я могла забыть! Тебе не следовало возвращаться сюда так скоро.

Кажется, на этот раз Макс понял.

– Ну, тогда все случилось на улице...

– Да, но это рядом. Может, ты хочешь домой? Я готова все отменить.

– Нет. – Макс сглотнул: Он не сможет пройти через это еще раз. Опустив глаза, он ясно увидел очертания ее груди и более темные кружки на кончиках.

Закрыв глаза, он откинулся на софу.

– Макс! – Мариэтта порхала вокруг него словно яркая бабочка, но он не пошевелился и не издал ни звука: у него просто не было сил это сделать. Ему позволено дотрагиваться до нее, но не ниже талии.

– Макс!

Еще минута, и она позовет слуг, Добсона и весь ночной кошмар повторится. Макс открыл глаза.

– Со мной все в порядке, но боюсь, мне нужно немного подкрепиться.

Мариэтта нерешительно взглянула на него, и тогда Макс прикоснулся к волосам, поправил манжеты и даже сумел улыбнуться.

– Если ты так уверен, тогда оставайся на месте, а я тебя покормлю. Ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь?

Макс вздохнул. Правда не всегда хороша, но сейчас Мариэтта ее заслуживала.

– Наедине с прекрасной девушкой, тело которой едва прикрыто, невозможно хорошо себя чувствовать, потому что приходится воздержаться от крайне неджентльменского поведения. Теперь понимаешь?

– Ой! – Мариэтта заморгала.

– Вот тебе и «ой».

Сердце Мариэтты сильно забилось, она представила, как его руки обвиваются вокруг ее талии, потом скользят вверх и накрывают грудь.

Взяв стакан хереса, Мариэтта поднесла его к губам и сделала глоток. У нее сразу перехватило дыхание, и она, кашлянув, прижала руку к горлу.

Через мгновение Макс уже был рядом с ней, протянув руку, он несколько раз хлопнул Мариэтту по спине, и она, повернувшись, взглянула на него глазами, полными слез.

– Мариэтта? Что? Что случилось?

Однако, уловив запах хереса, исходивший от нее, он с облегчением улыбнулся.

Мариэтта с трудом выдохнула:

– Ты не хотел это пить...

Макс покачал головой:

– Мы можем остановиться прямо сейчас. Ты меня слышишь?

– Только не это. Я приняла решение и не могу его менять.

– Прости, я не понимаю. Ты правда хочешь, чтобы незнакомые мужчины занимались этим с тобой? – Он неожиданно притянул ее к себе.

Мариэтта уткнулась ему в грудь, и Макс, нагнув голову, поцеловал ее.

Ее тело задрожало, на этот раз она действительно почувствовала его, потому что была почти обнаженной. Она ощущала силу его широкой груди, рук, его губы были горячими и одновременно страстными. Когда она обвила руками его шею, Максу показалось, будто он утопает в ее прикосновениях. Он чувствовал, как ее полная грудь, свободная от твердой оболочки корсета, прижимается к его груди. Он ощущал ее везде, где касались его руки. Легкий изгиб талии, выступающие бедра – тот, кто одевал Мариэтту, знал в этом толк. Мгновение спустя она окажется на полу, а он сверху, и возможность удержаться от совершения непоправимого будет утрачена.

Секунду он балансировал на грани, и лишь каким-то чудом ему удалось вернуться на землю и оторвать губы от ее губ. Они оба тяжело дышали. Глаза Мариэтты были закрыты, краска возбуждения залила ее щеки, губы распухли от поцелуев. Одетая в шелковое одеяние, которое едва ли можно было считать одеждой, она выглядела распутной и доступной, но Макс отлично знал, что она создана для роли куртизанки не больше, чем он.

– Ах, – прошептала Мариэтта, затем сглотнула, видимо, собираясь начать сначала. – Кажется, Макс, ты не смог сдержаться?

Макс нахмурился:

– Ерунда. Я полностью контролировал себя.

Мариэтта улыбнулась розовыми губами:

– Нет, не контролировал.

Она будто радовалась тому, что он чуть было не поднял ее на стол с напитками и не взял силой.

– Разве я только что не соблазнила тебя? – Она провела пальчиком по его груди, горлу и погладила загорелую кожу.

Макс сердито рассмеялся:

– Конечно, нет!

В ее глазах мелькнуло разочарование, но она тут же пожала плечами:

– Что ж, я думаю, у нас еще есть время.

В этот момент раздался негромкий стук в дверь, и Мариэтта улыбнулась:

– Войдите!

Слуги тут же внесли несколько подносов с едой и расставили тарелки на столе у окна, не забыв бутылки и ведерки для льда. Еды хватило бы на несколько человек, но Макс предположил, что Афродита сделала это намеренно.

Когда слуги вышли, Мариэтта устремилась к столу.

– М-м! – проговорила она, наклоняясь. – Вид просто восхитительный. Я и не думала, что так голодна. Все это из-за желания выглядеть покорной, я так думаю.

Макс хмыкнул:

– Покорной? Едва ли это к тебе относится.

Не обращая внимания на его слова, Мариэтта начала пробовать еду, а Макс принялся размышлять. Он высокомерно считал, что достаточно силен для того, чтобы заставить ее взяться за ум, и, направляясь в клуб, не сомневался в своей победе.

И вот теперь его подвергают суровому испытанию. Что, если Мариэтта подчинит его своей воле, а не наоборот, и он будет бегать за ней, словно влюбленный щенок?

Что же такое заключено в этой девушке? Она превратилась для него в наваждение. Максу хотелось спасти ее, но чувства увлекали его глубже, в темноту. Он мало что мог ей предложить – поверенный в делах ясно дал ему понять, что планы по повторному открытию шахты в корнуоллском имении в самом лучшем случае сомнительны. И все же он желал ее так сильно, что желание это преобладало над здравым смыслом. До сих пор ни одна женщина не выказывала подлинной заинтересованности в его сердце, и вот теперь, когда он нашел такую женщину, нет ничего, чем можно было бы ее привлечь, – ни денег, ни положения в обществе, ни драгоценностей. Он мог предложить ей только себя, но не был уверен, что этого окажется достаточно.

Еда и впрямь была восхитительной – цыпленок, жареные голуби и лобстер, множество мясных блюд, поданных со спаржей, щедро сдобренных маслом, и плюс к этому лимонные пирожные, апельсиновое суфле и мороженое в специальных стаканчиках. Мариэтта заботилась о том, чтобы тарелка Макса была все время полна, предлагая ему попробовать то одно, то другое блюдо, а Макс был благодарен за то, что она так старалась для него. И все же ему было трудно сосредоточиться на еде, поскольку Мариэтта постоянно порхала взад и вперед в наряде, распалявшем его воображение. Когда же она начала настаивать на том, чтобы он снял пиджак и разулся, он решил положить этому конец.

– Сядь! – внезапно скомандовал он.

Мариэтта вопросительно взглянула на него:

– Я лишь пыталась сделать так, чтобы тебе было поудобнее. Разве это не входит в обязанности куртизанки?

– Возможно, но я и так чувствую себя прекрасно.

Мариэтта замолчала, но ненадолго.

– Неблагодарный, – наконец обиженно сказала она. – Мне нужна твоя помощь, и ты мне ее обещал. Разве я много от тебя требую? Просто сиди, а я буду за тобой ухаживать. Ты ведь знаешь, есть множество других мужчин, которые тут же ухватились бы за такую возможность.

– Да, но почему-то ты выбрала именно меня на роль твоей жертвы, и, поверь, я стараюсь, как могу.

Внезапно Мариэтта почувствовала себя виноватой.

– Бедняжка, – проговорила она и, нагнувшись, нежно чмокнула его в лоб.

Макс застонал.

– Тебе больно? Прости... – Мариэтта снова потянулась к нему, но Макс поймал ее руку. Именно в этот момент в его глазах появилось что-то жгучее и опасное, чего она никогда не видела. Только теперь она осознала, как сильно он хочет ее. Мариэтта рассмеялась бы, если бы при мысли об этом не перехватило дыхание.

– Ты ведь никогда не откажешься от этого, да? Я только зря теряю время, пытаясь тебя отговорить.

– Отказаться? Но я не могу выйти замуж и не хочу быть незамужней теткой для детей сестер.

– Есть ведь и другие возможности.

– Разве? Я их не вижу. Я не хочу проиграть, Макс, хотя для некоторых людей было бы гораздо удобнее, если бы меня не существовало вовсе. Да, я совершила ошибку, очень глупую ошибку; я нарушила правила, но все равно не желаю жить с постоянным чувством вины.

– Дорогая...

Взглянув в его встревоженные глаза, Мариэтта внезапно поняла, что она сделала неправильно. Афродита пыталась сказать ей это, и Элен тоже... Они пришли на встречу каждый со своими заботами и трудностями, и поэтому не смогли безрассудно отдаться чувствам.

Если бы они и впрямь были чужими...

Она вскочила, ее лицо приняло решительное выражение, глаза горели.

– Макс, думаю, мы все испортили. Предполагалось, что мы не знакомы и встречаемся для того, чтобы приятно провести вечер, а вместо этого мы пререкаемся словно старые супруги. Думаю, нам стоит начать заново, прямо сейчас.

– Постой, ты хоть понимаешь, что говоришь?

Но Мариэтта не дала ему возможности возразить.

– Нет, я больше не Мариэтта, а девушка из «Клуба Афродиты», с которой вы только что встретились. Вы заплатили за вечер, и теперь я должна вам угодить.

Макс молчал.

– Ну так что я могу сделать, чтобы угодить вам? – осторожно поинтересовалась она.

Он сглотнул.

– Мар...

– Нет!

– Но если мы пойдем по этому пути, возврата не будет. – Макс говорил так, словно подводил черту.

– А я и не хочу возвращаться. Для меня единственно верный путь – движение вперед. Итак, мистер, как я могу доставить вам удовольствие?

Макс опустил глаза.

– Сперва снимите этот проклятый халат.

Не позволяя себе задуматься, Мариэтта отдалась на волю чувств, и халат соскользнул на пол. Теперь она стояла перед ним почти обнаженной.

Взгляд Макса коснулся ее груди и сконцентрировался на темных кружках. Его рука дернулась, и ему пришлось сильно сжать пальцы.

– Так вы желаете меня? – прошептала Мариэтта.

Он беззвучно рассмеялся.

– Тогда дотроньтесь до меня. Я хочу понять, что вы чувствуете.

Протянув руку, Макс дотронулся до нее кончиками пальцев, и Мариэтта поежилась. Он улыбнулся и, дотронувшись до нее снова, погладил большим пальцем сосок, а потом накрыл ее грудь ладонью. И тут же его рука легла ей на талию.

Мариэтта обвила руками его шею. Ощущение от соприкосновения с его теплыми губами было изумительным. Она издала горловой звук, и лицо Макса сразу стало напряженным от желания, губы улыбались. Борьба, в которую он был вовлечен, окончилась – Макс решил полностью сосредоточиться на том, что предлагала ему Мариэтта. Он провел рукой по ее животу, наслаждаясь ощущением от прикосновения к обнаженной коже, потом его пальцы проникли под шелковую блузу. Мариэтта вздрогнула.

– О, Макс!

– Мы не знакомы, помни об этом, – проговорил он с иронией. – Сейчас я научу тебя, что такое желание. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли?

– Да.

– Если захочешь остановиться, скажи.

– Я не захочу.

Ласковые пальцы коснулись нижней части ее груди и тут же стали сжиматься и разжиматься. Макс взглянул ей в глаза, словно оценивая степень ее согласия, потом наклонился и обнял сосок губами, горячими и влажными, а затем принялся посасывать его сквозь шелк.

У Мариэтты подогнулись колени, и Макс, поймав, усадил ее на колени и, покрывая ее лицо легкими поцелуями, продолжал поглаживать грудь. Это было настоящее блаженство.

В это время вторая рука Макса легла на ее колено – тяжелая, теплая и решительная. Мариэтта попыталась напомнить ему о правилах, но Макс наклонился и накрыл ее рот своим, из-за чего на время она затерялась в его чудесных поцелуях.

Когда Мариэтта снова пришла в себя, его рука поглаживала ее живот как раз над верхом брюк, а палец углубился за пояс. Она вся горела; ей казалось, теперь уже не имеет никакого значения, дотрагивается он до тех мест, до которых не должен дотрагиваться, или нет. Ее тело хотело, чтобы палец двигался дальше, и она со стоном выгнулась.

– С желанием одно беспокойство, – пробормотал Макс низким голосом. – Чем больше ты его чувствуешь, тем больше хочешь. Раз уж я до тебя добрался, дорогая Мариэтта, то теперь не отпущу.

– Да. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

Мариэтта прислонилась к его плечу, словно выпила слишком много. Она и в самом деле выпила напиток желания и опьянела от страсти, а когда пальцы Макса скользнули под пояс и прошлись по волосам на лобке, все страхи и волнения вдруг улетучились – потребность в его прикосновениях затмила все остальное.

Его пальцы открыли ее, нашли маленькое опухшее утолщение, и Мариэтта выгнулась к нему с низким криком удовольствия.

– Макс! – выкрикнула она от удивления и желания.

– Теперь скоро, – прошептал он, поглаживая ее кожу, продвигаясь дальше, в теплый центр.

Мариэтта попыталась поторопить его, чувствуя, что приближается настоящее удовольствие, но Макс что-то успокаивающе забормотал – видимо, он предпочитал неторопливо сводить ее с ума.

Наконец он убрал пальцы, и Мариэтта, всхлипнув, произнесла его имя.

– Да, дорогая Мариэтта. – Он наклонился к ней с поцелуем, слегка лаская грудь, снова заставляя ее изгибаться по мере того, как росла волна желания. Мариэтта с отчаянием ждала: должна же когда-нибудь наступить кульминация всех этих удовольствий! К сожалению, она не осознала этого раньше, с Джерардом Джонсом, видимо, потому что он для нее ничего не значил.

Макс помог ей принять сидячее положение таким образом, чтобы она опиралась на его бедра. Ее колени были согнуты и широко расставлены по обеим сторонам, а босые ноги опирались на софу. В таком положении она особенно ясно ощущала себя обнаженной, уязвимой и открытой ему. Сердце ее было готово взорваться от возбуждения.

В какой-то момент Макс убрал гребни и теперь, поймав ее волосы, отбросил их назад. Мгновение он просто смотрел на нее, осматривая ее тело темными блестящими глазами. Блуза была влажной в том месте, где он прикасался губами к шелку, соски выделялись острыми пиками... Взгляд Макса задержался на округлости ее живота, потом переместился на место пониже пояса, не скрывавшего тени между ногами. Он провел руками вверх по ее ногам, по коленям и бедрам, что-то одобрительно бормоча.

Только теперь Мариэтта осознала, что никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Скорее всего, именно это и имели в виду Элен и Афродита. Она стала свободной, дикой и сильной, она впервые ощущала себя личностью.

Ей хотелось продолжать сладкую пытку, хотелось до конца узнать, каково это – быть женщиной Макса.

Его бедра находились у нее между ногами, она ясно видела тяжелую выпуклость в его брюках. Макс хотел ее так же сильно, как и она его, но пока еще контролировал себя. Впрочем, может быть, ей удастся изменить ситуацию...

Мариэтта протянула руку и погладила горячую твердую выпуклость. Макс замер. Выражение его глаз изменилось, в них появилось желание, и он резко выдохнул. Она погладила его снова, ее пальцы нащупали пуговицы под карманом...

– Я ведь рассказывала тебе о мужчине, который лишил меня девственности, – негромко проговорила она. – Когда в ту ночь он привез меня на постоялый двор, у меня уже были сомнения. Я попалась в ловушку, но надеялась, что все устроится. Пока он это делал, я старалась думать о чем-нибудь другом. Теперь я с трудом вспоминаю, что он делал, и мне это точно не принесло никакого удовольствия, так что я не считаю это справедливым. Утратить репутацию и даже не получить от этого удовольствие – что может быть глупее?

Последняя пуговица расстегнулась, и Мариэтта, скользнув пальцами внутрь, нашла его пенис. Он заполнил ее ладонь, тяжелый и большой, распухший от желания. На мгновение ее снова одолели сомнения, грозившие испортить все удовольствие, но Мариэтта поспешно отогнала их. Ее время пришло, и сегодня она получит заслуженную награду.

Макс сжимал бедра Мариэтты каждый раз, когда ее пальцы поглаживали его, но не мешал ей. Пусть пощупает, поласкает, полюбуется.

– Ты уверен, что у всех мужчин он такой же? – Мариэтта лукаво посмотрела на него из-под ресниц.

Макс рассмеялся, потом со стоном выгнулся навстречу ее руке.

– Потрись о меня, – произнес он, когда снова обрел дар речи, – получи удовольствие.

Мариэтта озадаченно задумалась, но он поощрил ее руками, и она заскользила по его бедрам, пока копье не уперлось в нее. Оба застонали, но потом Макс поправил ее бедра, наклонив их, и потерся о ее щель, заставив ныть распухшую плоть. Удовольствие, охватившее Мариэтту, заставило ее задрожать. Она сделала то же еще раз, а потом медленно скользнула по нему вниз. В этот раз все получилось даже лучше.

Руки Макса обняли ее лоно, чтобы доставить удовольствие одновременно ей и себе.

Сердце Мариэтты бешено колотилось, грудь поднималась и опадала, будто ей не хватало воздуха, как вдруг Макс, застонав, неожиданно дернул спереди ее пояс. Потом он взглянул Мариэтте в глаза, и она поняла: сейчас Макс сделает это, возврата к прошлому не будет.

– Да, – прошептала она.

Разорвав тонкую материю, Макс тут же вошел в нее, и она с удивлением подумала, что это очень просто. Она была влажной и готовой, а когда он глубоко скользнул в нее, стала с ним единым целым.

Макс застонал, его губы прижались к ее губам, когда он подался назад и снова сделал выпад.

– Да, – выдохнула она, отталкивая его и снова притягивая.

Макс входил в нее глубокими размеренными ударами, и каждый из них немного приближал Мариэтту к финалу. Ее пальцы вцепились в его волосы и стали нетерпеливо их ерошить.

Наконец Макс медленно проник до самого чувствительного места, и мир вокруг Мариэтты взорвался.

Она вздохнула и выкрикнула его имя, чувствуя, как его семя теплой струей изливается в нее...