Право на магию

4.3. Маги

Ой, мамочки… Я с размаху врезалась в кого-то и чуть не упала. И тут же горячая ладонь подхватила меня за спиной, удерживая. От монашек такой любезности не дождешься. Я подняла голову и уперлась в тяжелый сверлящий взгляд темно-серых глаз. Обомлела, растерялась. Так вот чьи лошади были слышны. Но… мужчина?!.. Здесь, в Обители? Так, не время размышлять.

Пробормотала извинение и бросилась наутек. Мельком заметила еще несколько мужских силуэтов. В птичнике отсидеться не удалось, буквально через пять минут сестра Варна схватила меня повыше локтя и молча поволокла в кабинет настоятельницы. Грубо втолкнула и закрыла за собой дверь.

Спрятав пульсирующие руки за спиной, сделала шаг вперед, не поднимая головы.

— Посмотри на меня.

Сильный мужской голос пробрал до дрожи. Я с трудом заставила себя посмотреть на его обладателя. И снова те же стальные глаза, цепкие, внимательные. Но в этот раз удалось рассмотреть чуть больше. Темные густые брови, такие же короткие волосы, волевое лицо, сжатые губы. Наверно, это красивый мужчина, но мне не с кем сравнивать. Смотрит долго, не отрываясь, но не рассматривает, а как будто сквозь меня. Но вот он еще сильнее поджал губы, еле заметно дернулась небритая щека, и мужчина отвернулся, разом утратив интерес.

— Мэтр Эрдис, приступайте.

Я украдкой оглянулась и заметила еще троих незнакомцев в кабинете. Симпатичный старичок, названный мэтром Эрдисом, ласково кивнул мне.

— Подойди, дитя. Протяни руки.

Я сделала еще пару шагов, встав почти бок о бок с грозным обладателем стального взгляда. От него исходила мощная сила, мне даже почудилась теплая волна, исходящая от горячего тела. Руки… вот черт. Свои бедные руки, войдя, я прятала за спиной. Ладони исполосованы розгами, кровоточат, сестре Ринне ведь дела нет до того, что прошлые ранки еще не зажили, а теперь заново вскрылись. Осторожно вытянула руки тыльной стороной вверх, пытаюсь распрямить пальцы, а те скрючиваются помимо воли. Старичок поводил над моими руками какой-то каменной призмой, вздохнул, покачал головой.

Сероглазый внимательно следил за его действиями, скрестив руки на груди. Как вдруг ощутимо напрягся. В пол-оборота оказался передо мной и взял за запястья, разворачивая кисти ладонями вверх. Сдавленно охнула от боли, сопротивляясь. Но нет, увидел. Старичок рядом тоже охнул. Воздух как будто сгустился вокруг, а в голосе сероглазого прорезалась злость:

— Это так вы заботитесь о своих крошках?

Мать-настоятельница побледнела и вжалась в кресло, но решила идти напролом:

— Это, господин, часть воспитания. Косорукая она, все назло портит…

— Замолчите, — зло рявкнул его светлость, — мэтр Норран, займитесь.

От накопившейся обиды и боли глаза вновь защипало. Да за что мне все эти унижения? Еще один мужчина в почтенном возрасте подошел ко мне, поцокал языком при виде моих истерзанных ладоней и вдруг неожиданно их окутала легкая белая дымка. Магия?!.. Это магия? А эти мужчины, значит, тоже маги? Дымка рассеялась и неожиданная легкость прогнала вереницу вопросов в моей голове. Боль ушла, и я с изумлением уставилась на свои ладони. Белая чистая кожа, ни следа от недавних побоев, да и от прежних тоже. Осторожно распрямила скрюченные пальцы, сжала и разжала кулаки несколько раз. Потрясенно взглянула на целителя, и, видимо, благодарность он сам уловил во взгляде, потому что лишь махнул рукой и отошел.

Маги, будто безмолвно условившись, направились к выходу, всем видом показывая, что визит окончен. Его светлость чего-то тянул. У него до сих пор не было ощущения законченности, того спокойствия, когда дело выполнено. Опять какая-то неуловимая ниточка ускользала от его взора.

— Вы дважды назвали ее косорукой. Почему?

Настоятельница Гриза почти слилась с креслом.

— Господин, она действительно все портит. Не знаю уж, намеренно или нет. Подушки пером набьет, так сестры потом неделю мигренью мучаются. А те, что в город продаем, так их нахваливают да еще просят. Готовить ей уже запретили, вроде из одного котла едим — так сестер через одну прихватывает, а сироткам ничего. Посуду начнет мыть, так…

— Достаточно, — его светлость вновь зашагал по комнате, нахмурившись.

Да где же оно, что же так назойливо зудит? Серая мышка-воспитанница так и застыла истуканом на месте с вытянутыми руками, не может поверить. Впервые увидела магию, понятно. Что-то снова неприятно кольнуло. Стоп. А впервые ли?

Взгляд его светлости упал на дорожную сумку со служебными артефактами. Подхватил ее, раскрыв на широком дубовом столе. Рассеянно начал перебирать предметы. Призма из камня Ррурха, мэтр Эрдис использовал ее сегодня несколько раз. Обозначает присутствие магии в человеке, даже самые крохотные искры, недоступные магическому зрению. Тонкое устройство из шестеренок и серебряных стрелок — это компас Ветра, помогает ориентироваться в Лесу. «Кандалы» Тротта — небольшая плашка из мрамора, для запечатывания магии при задержании преступников. Серебряный карандаш, для мгновенной связи. Вновь задумчиво посмотрел на воспитанницу, она так и стояла, протянув запястья, как будто готова сдаться… А ведь у «кандалов» Тротта есть и еще одно свойство, оно не только «запечатывает» магию носителя, но и…

Не особо задумываясь и просто доверившись интуиции, схватил плашку и активировал над протянутыми руками мышки. Но и этот артефакт не сработал, потому что нельзя запечатать то… что уже запечатано. Но можно это увидеть.

И я с удивлением воззрилась на черные массивные наручники, возникшие из ниоткуда на моих запястьях, скованные между собой крепкой цепью. Я их не ощущала вовсе, но и выкованы они были не из металла. Взгляд не фокусировался на черном материале, тот будто расплывался, клубился тьмой. Подняла глаза на мага и заметила, как медленно ползет его левая бровь вверх. Остальные маги окружили меня и ошарашенно вглядывались в сомнительное украшение. А, была не была. Теперь уже будь что будет. Собрала остатки мужества и спросила сероглазого:

- Я… я арестована? За что?..

Тот уже совладал со своим лицом, пристально всматриваясь в мое. За него ответил симпатичный старичок:

— Нет, дитя… одаренное дитя. Теперь уже нет.