Право на вседозволенность

Часть 5

Карминский зло выругался. Зашибись! И как ему привести девчонку в чувство? Вызвать психиатра? Слишком опасно. А если просто приказать ему подержать ее несколько дней во сне, под сильными транквилизаторами? Может, тогда ее мозги станут на место? Да, так он и сделает.

Приехавший на вызов врач встретил его идею без энтузиазма, но безропотно погрузил Юлиану в наркотический сон. Через два дня в академию явился верный своему слову король. На пару со Жнецом они с трудом растолкали крепко спящую девушку. Оберон пытался поговорить с ней, но связного диалога так и не получилось. Только после этого он поверил, что его воспитанница серьезно больна, и потребовал перевезти ее в больницу.

Инкатор заверил его, что врачи и так предпринимают все возможное для ее излечения, но король был непреклонен. К тому же он решил прислать к ней своего личного доктора, ибо стопроцентно доверял только ему.

К несчастью, королевский лекарь так и не доехал до академии. Как потом сказали эксперты, за рулем у него случился сердечный приступ. В результате он потерял управление, врезался в придорожный столб и погиб от травм прямо на месте.

Оберона это известие не столько огорчило, сколько насторожило, и он решил еще раз проведать Юлиану, на сей раз в больнице. Он застал ее мирно спавшей под капельницей. Валявшийся на соседней кровати с книгой в руках, Карминский вскинул на короля оскорбленный взгляд и встал.

- Вижу, вы мне больше не доверяете, - недовольно проговорил он.

Астарот нахмурился, глядя на восково-бледные черты лица своей воспитанницы, и хмуро ответил:

- Обижаешь, Эдмунд, я никогда тебе не доверял! Позови мне ее врача! Хотя нет, я сам это сделаю, чтобы ты не успел его проинструктировать, что мне говорить.

Инкатор передернул плечами и вернулся на свою кровать. Наивность Оберона его даже обидела. Неужели тот не понимает, что с первой минуты появления Юлианы в стационаре персонал получил инструкции, как отвечать на каждый из его вопросов?

Лечащий врач подтвердил королю, что девушка тяжело переносит грипп, плюс ко всему у нее тяжелый нервный срыв.

- Поэтому мы решили дать ее организму возможность восстановиться во сне, - закончил врач.

Когда он ушел, король гневно спросил Карминского:

- Срыв? В связи с чем? Опять ты ее довел?

- Я? - громко оскорбился тот. - Да я берегу ее пуще глаза! И если бы вы не дергали меня в тот день своими поручениями, с ней ничего бы не произошло!

Далее он во всех красках расписал Оберону, что на самом деле так подкосило Юлиану, и как он ее спас в день Бала хризантем. Рассказал, как не допустил, чтобы ее имя упоминалось хоть в одном из полицейских протоколов, дабы его не трепали все, кому не лень.

Астарот принес разобиженному инкатору свои извинения, пожурил его за то, что тот не рассказал ему об этой трагедии раньше и уехал в полицию перепроверять его слова. Когда ему и там повторили все слово в слово, он решил поверить Карминскому до тех пор, пока Юлиана не очнется.

Но потом ему стало не до нее. Снова набиравшая силу война требовала денег, и Оберон отправился в вынужденное турне по странам-союзницам с просьбами о помощи.

Четыре дня Карминский не решался разбудить Юлиану, опасаясь, что она и правда стала чокнутой. Но пустая трата времени бесила его, к тому же врач постоянно жужжал ему на ухо, что ей нужен хороший психолог, а не наркотики, и он в конце концов сдался.

Едва девушка открыла глаза, как он стал засыпать ее вопросами, проверяя ее рассудок. Еще ничего не соображавшая Юлиана автоматически отвечала на них, даже не понимая, кто их задает. И хотя ее речь была сильно замедленной, было ясно, что с головой у нее полный порядок.

Карминский так и не понял, притворным было ее временное помешательство или настоящим. Когда врачи признали состояние девушки удовлетворительным, он объявил им, что забирает ее домой.

Когда они вместе вышли из отделения, он, как бы невзначай, обронил:

- Сюда на днях попал твой хороший знакомый. Хочешь его навестить?

- Кто? - только и смогла спросить обомлевшая Юлиана.

- Пойдем, посмотришь! - хитро улыбнулся Жнец.

Он привел ее в отделение интенсивной терапии. Посреди небольшой палаты стояла высокая кровать, от которой во все стороны тянулось множество трубок и проводов. На ней лежал багрово-синий от побоев Эндрю Нортон.

Девушка громко вскрикнула и кинулась к кровати. Нортон приоткрыл сильно опухшие глаза и что-то невнятно прохрипел. Присоединенная к нему аппаратура часто запикала.

- О, господи! Что с ним? - заламывая руки, спросила Юлиана.

- Перелом гортани, множественные переломы ребер, сильное сотрясение мозга. Плюс отбиты почки, и ему до конца жизни придется жить на гемодиализе. Его позавчера избили. Эндрю, кому же вы так досадили? - ехидно осведомился инкатор.

Нортон потянул Юлиану к себе. Она наклонилась, и он прошептал ей в ухо:

- Это его вы боялись, да?

Шепот оказался слишком громким, и Карминский дребезжаще рассмеялся.

- А кого же еще? Зато теперь ты знаешь, кого благодарить за свое нынешнее состояние! Ну все, Юлиана, пожелай своему приятелю что-то банальное и неосуществимое вроде "скорейшего выздоровления" и пойдем!

Девушка судорожно сжала рукой холодную ладонь охранника, попрощалась с ним взглядом и молча вышла из палаты. Карминский ухмыльнулся и пошел следом за ней.

Как обычно, всю дорогу до академии они молчали. Сообщив, что утром ждет ее в классе, инкатор высадил ее возле дома и уехал. Пока она лежала в больнице, он вдоволь налюбовался на еще не успевшие зажить порезы на ее руках. Он надеялся, что демонстрации искалеченного Нортона ей хватит для того, чтобы повторить свою попытку покинуть этот негостеприимный для нее мир.

На следующее утро Юлиана на занятие не явилась. Ее телефон тоже не отвечал. Теша себя надеждой, что она покончила с собой, Карминский поспешил к ней домой.

Она открыла ему почти сразу. Его проницательный взгляд быстро обежал ее с головы до ног, подмечая домашнее платье вместо мундира, непримиримый взгляд и сузившиеся в точки зрачки.

- Даю тебе три минуты, чтобы переодеться, после чего мы едем в инкаторию, - бросил он.

- Никуда я с вами не поеду! – отрезала Юлиана. - Уходите!

От такой решительной отповеди Карминский даже опешил.

- Серьезно? Боюсь, ты плохо понимаешь, что тебя в этом случае ждет! У тебя осталось полторы минуты на переодевание, иначе…

- Иначе что?

- Иначе я переодену тебя сам! – пригрозил он.

Она безразлично пожала плечами и указала рукой в сторону валявшейся на полу темной кучки. Старый инкатор прищурил потерявшие былую остроту зрения глаза и понял, что это груда лоскутков, в которую его ученица превратила свои мундиры. Резко дернув девочку на себя, он прошипел:

- Да что ты себе позволяешь, маленькая дрянь?! Зачем ты это сделала?

- Потому что мне они больше не пригодятся! – огрызнулась она. Как ни хотелось Карминскому избить ее за этот поступок, он сдержал себя.

- Значит, бунт… - пробормотал он, выдвигая себе стул из-за стола.

- Ладно… Что-что, а бунты подавлять я умею! Глупая... Не жалко тебе себя совсем… Ты же понимаешь, что через пару дней станешь послушней рабыни?

Внутренности Юлианы болезненно сжались от его угрозы, но она не уступила своему малодушному желанию сдаться.

- Понимаю, - вместо этого ответила она. – Только что вам это даст? Из рабыни инкатора не получится!

Карминский усмехнулся.

- Сообразительная малышка! За это я даже на время забуду как ты меня бесишь и поговорю с тобой по-человечески. Да ты не стой, садись, вредительница мелкая, - еще раз глянув на сизую гору лохмотьев, предложил он. - Скажи, зачем ты меня злишь? Ведь ты уже не раз убедилась, что я слов на ветер не бросаю...

- Вы можете делать все, что вам заблагорассудится. Я своего решения не изменю, - твердо сказала она.

- Даже если?..

- Даже если вы убьете всех тех, кто мне был дорог, как сделали это с Эндрю. Мне все равно. Я больше не хочу быть слабой! А теперь уходите!

Инкатор озадаченно нахмурился.

- Вижу, у тебя еще наркоз не выветрился. Позже поговорим, - пробормотал он и ушел.

Юлиана заперла за ним дверь и прислонилась к ней спиной. Хорошо, сейчас ей удалось его выпроводить, но что будет потом? Насчет того, что судьба друзей ей безразлична, она, конечно блефовала. Но, кажется, он ей поверил. Вероятно из-за ее тусклого равнодушного голоса. Вид покалеченного Нортона настолько оглушил ее, что она даже шевелилась с трудом.

Она ничком легла на кровать и стала размышлять, что ее ждет. Допустим, случится невероятное, и она отстоит свое право бросить эту ужасную учебу. Что тогда? Оберон ей этого не простит и наверняка вышвырнет из академии. И тогда ей придется вернуться к отцу, который тоже будет в ярости из-за ее поступка. Раньше Юлиана сильно боялась его, но теперь, в сравнении с Карминским, он казался ей милым безобидным ворчуном. Скорей всего он лишит ее наследства - мачеха давно об этом мечтает, и отправит в очередную закрытую школу. А потом? Ведь ей уже шестнадцать, и через два года ее ждет взрослая жизнь, к которой она совершенно не приспособлена.

Был и другой вариант - король с инкатором найдут способ заставить ее учиться, но тогда ей тоже очень будут нужны деньги на побег. Горький опыт научил ее, что с пустыми руками в бега бросаться слишком рискованно. Но где брать деньги, если она ничего не умеет?

Юлиана потерлась лбом о покрывало, будто пытаясь смести окутывающую голову паутину страха перед будущим.

- Безвыходных положений не бывает! - неуверенно утешила она себя и поплелась на кухню варить кофе. Поставив перед собой огромную, дразняще пахнущую чашку, она села за компьютер и стала прикидывать, как можно заработать в ее случае. Вечерние подработки в университете отпадали - с ее титулом и близко не подпустят к уборке, да и заработать можно в лучшем случае на средненькую обувь. На такую сумму не проживешь. Может, попробовать интернет-заработок?

Решив, что других вариантов добыть деньги у нее все равно нет, она списалась со знакомым студентом-хакером и попросила его засекретить адрес ее компьютера. Симпатизирующий ей паренек пообещал, что ее серфинг в сети, после того, как он закончит, смогут отследить только спецслужбы, задайся они такой целью.

На запрос о заработке в сети поисковик выдал ей уйму сайтов. Она открыла один из них и погрузилась в чтение:

"Вы можете стать интернет-инструктором. Если вы что-то умеете делать очень хорошо и являетесь экспертом в какой-то области, вы можете написать об этом книгу или создать видеокурс и продавать эти продукты через интернет-магазин. Вы также можете давать платные онлайн консультации."

Юлиана горько вздохнула. Это ей не подходит. Какой эксперт из студентки-третьекурсницы? И что она может делать хорошо, кроме как учиться? Да и учит ее Жнец в основном только искусству всеми способами извлекать из человека интересующую других информацию. Но даже в этом она еще дилетант. Что ей более-менее знакомо, так это юриспруденция.

Следующие несколько часов она провела на юридических форумах, где одни просили консультации, а другие их давали. Зачастую, читая ответы "экспертов", она начинала смеяться, настолько они были безграмотными, и искренне сочувствовала тем несчастным, которые последуют их советам.

Вдруг одна из просьб привлекла ее внимание. Какой-то отчаявшийся паренек на каждой странице форума писал о своей беде, пытаясь получить хоть какой-то совет. Но все его упорно игнорировали. Только один из консультантов написал ему, что правды в его случае добиться практически невозможно. Мысленно обругав советчика, Юлиана написала парню обстоятельное письмо, в котором дала ему множество полезных советов. Оставалось только отправить его, но для этого нужно было зарегистрироваться на форуме. Выбрав себе ник Сутяжник, она отправила пареньку свое сообщение.

***

Карминский хмуро вертел в руках свой мобильник. С момента забастовки его ученицы прошли ровно сутки. А несколько минут назад ему позвонил Оберон и потребовал объяснить, почему Юлиана отказалась от занятий. Он, видите ли, ей позвонил, и она ему заявила, что и под страхом смерти больше не будет учиться на инкатора. Идиот! Будто бы и так не ясно! Она сама понимает, что не годится для такой работы!

Эдмунд подавил захлестывающую его волну злости. Его последние надежды достучаться до своего монарха теперь окончательно растаяли. Они сильно повздорили, и опять не в его пользу. Он никак не мог понять, почему Оберон так зациклился на этой девчонке. Будто свет на ней сошелся клином, и других кандидатов на эту роль просто не существует! Одержимый просто!

Но так, или иначе, ссориться с ним и дальше становилось опасно, поэтому Эдмунд смирил свое бунтующее эго и решил разложить маленькой смутьянке все по полочкам. Раз уж не вышло избавиться от нее, значит, придется договариваться с ней полюбовно. Ох, как же это бесит!

Мысленно проклиная Оберона, Карминский натянул поверх мундира пальто и пошел к Юлиане домой.

Девочка встретила его настороженно.

- Зачем вы пришли? - натянуто спросила она.

- Нужно поговорить. Ты позволишь мне пройти?

Она посторонилась, пропуская его. Инкатор занял кресло, а она села напротив него на краешек кровати, напоминая ему готовую в любую минуту умчаться белку.

- Ну что, пришла уже в себя? - справился он.

- Еще вчера.

- И каково твое окончательное решение?

- Я вам уже озвучила его. Мне противны и инкаторы, и их методы. Я не хочу иметь с вами ничего общего!

Карминский расстроено покачал головой.

- Неужели ты и правда считаешь нас монстрами, живущими только ради того, чтобы причинять людям страдания?

Она уверенно кивнула. Эдмунд потер лоб и с сожалением сказал:

- Это я виноват в том, что у тебя сложилось такое представление о нашей работе. Я нарочно показывал тебе самые черные ее стороны. Но на самом деле все совсем не так. Мы делаем очень важное и нужное для всех дело: боремся с войнами, эпидемиями, мятежами, защищаем общество от самых опасных преступников. Не от той мелочи, которой ежедневно занимается полиция, а от тех, кто им не по зубам! Вспомни тот день, когда мы с тобой поругались из-за паяльника!

Юлиана бессознательно коснулась еще не успевшего побледнеть шрамика на ладони.

- Вижу, помнишь! - сказал он. - Ты была возмущена моей жестокостью по отношению к тому человеку, но в итоге он указал нам координаты террористов, которым помог въехать в Талинальдию. А они, между прочим, собирались заразить наше водохранилище вирусом куболы! Не вырви я у него признания, столица бы вымерла от эпидемии за считанные дни! И этот случай – не единичен! Ты считаешь себя великодушной, избегая марать ручки в крови преступников. А настоящее великодушие в том, чтобы переступить через себя и делать то, что нужно, на благо миллионам! Или ты до сих пор наивно думаешь, что злоумышленника достаточно только ласково попросить, чтобы он открыл тебе все свои тайны?

Юлиана ничего ему не ответила, но по ее лицу было видно, что она задумалась над его словами. Отметив, что находится на верном пути, инкатор продолжил.

- Очень часто убив или замучив - даже просто для отстрастки! - одного человека, ты спасаешь сотни и тысячи других людей! Да, девочка, наши методы далеки от гуманных, - заметив как она нахмурилась, признал он, - но разве гуманно позволять террористам постоянно держать всех в напряжении? Разве нормально, когда валькинорцы взрывают школы и больницы, как было в прошлом году? Спроси любую мать, потерявшую тогда своего ребенка, что бы она сделала с этими гадами, попадись они ей в руки? Да она бы такие пытки им устроила, какие и я бы не придумал! А кто, как не инкаторы, ценой невыносимого напряжения, держат в балансе противоборствующие силы на северо-востоке? Уж не Астороты, конечно! Они умеют только сливки с наших трудов снимать и красиво улыбаться своим подданным с телеэкранов, пока мы делаем за них всю грязную работу!

- За что вы так не любите короля? – спросила Юлиана.

Карминский пожал плечами.

- А за что его любить? Он – пустышка, разбазарившая свою жизнь и таланты – кстати, немалые! – на всякую ерунду. Кроме того, он своими необдуманными поступками привел самую могущественную страну мира на грань краха. Уже за одно это мне порой хочется его убить!

- Я слышала, что фактически страной правят инкаторы. Почему же вы ему позволили ему это сделать? – недоуменно спросила девочка.

- Ох уж этот Тони! - криво усмехнулся Эдмунд. – Как всегда, слишком много болтает… Весь в отца! Да, государством в немалой степени правим мы, но мы не можем указывать королю, что ему делать, только даем советы, а уж следовать им или нет, решает только он сам. Проблема в том, что мы должны одновременно проводить в жизнь королевские решения и поддерживать жизнеспособность монархии. Вещи, прямо скажем, несовместимые, учитывая, что последний правящий Астарот, в отличие от своих весьма разумных предков, отличается редким самодурством!

- Но почему вы не убедите его издавать более рациональные указы, если они наносят стране такой вред? - поинтересовалась Юлиана.

- Кого? - вскинул руки Карминский. - Этого закоренелого упрямца? Ты же сама видишь, сколько мы с тобой усилий приложили, чтобы он оставил нас в покое! И чего мы добились? Ничего! Все наши старания превратились в ошметки наших нервов и изрезанной тобой формы! Кстати, зря ты ее испортила – она была на редкость удачно пошита и очень тебе шла!

Испытывая невесть откуда взявшееся чувство вины, Юлиана упрямо повторила:

- Она мне больше не нужна!

Инкатор развел руками.

- Ну, не нужна, значит, не нужна! Только потом не строй из себя патриотку и не ругай нынешние порядки – ведь у тебя была возможность их изменить, но ты ею не воспользовалась! Ты предпочла трусливо сбежать с корабля, вместо того, чтобы приложить все силы для его спасения! А ведь со временем ты могла бы много на что повлиять, учитывая то, как заинтересованы в тебе оба Астарота!

- На них даже вы повлиять не можете! – возразила Юлиана.

По лицу Карминского пробежала тень.

- А раньше мог, представляешь? – его слова звучали глухо, словно доносились из разделявшего время и пространство омута его воспоминаний. - Когда-то давно я считал Оберона почти сыном. Да что сыном - своей безраздельной собственностью! Он внимал мне, как Богу, и тогда я думал, что так будет всегда. Но он смог обернуть против меня мое же оружие. Впрочем, я тебе уже об этом говорил. С тех пор я как сидящий на цепи пес: если хочу в покое дожить то, что мне отпущено, то должен беспрекословно слушаться своего хозяина. Как и Хиггинс, и многие другие. В свое время мы все, привыкнув к тому, что ни один монарх до этого не вмешивался в наши дела, допустили ряд промахов. Недооценили ум и амбициозность молодого наследника, и в результате крепко попали к нему на крючок. Но наше время уже почти прошло, а твое только начинается, и если ты не повторишь наших ошибок, то твое могущество будет трудно переоценить! Разумеется, если ты будешь прилежной ученицей! Ах, да, забыл, что как раз именно это в твои планы и не входит! Ну что ж… Раз тебе больше нравится наблюдать за государственной политикой, чем творить ее, то я пошел!

Скрипнув стулом, он встал и направился к выходу, почти не сомневаясь в том, что Юлиана не даст ему уйти просто так. На ее лице было написано полное смятение, и он понимал, что эту битву он выиграл. Ему даже стало смешно, насколько легко ею манипулировать с помощью задушевных разговоров. Эдмунд взялся за дверную ручку, но тут она окликнула его.

- Пожалуйста, не уходите!

Инкатор будто нехотя повернул к ней голову.

- Чего тебе?

Девушка заломила руки, не зная, как получилось, что ее победа в этом споре не только не обрадовала ее, но даже очень огорчила.

- Я не знаю! - в замешательстве проговорила она. – Я совсем запуталась! Вы никогда не говорили со мной так раньше!

- Как - так? – ворчливо осведомился Карминский.

- По-хорошему. Доходчиво. Почему?

- Раньше я считал тебя тяжелым ярмом на своей шее, но сегодня узнал, что Витовский вот-вот умрет, и понял, что у нас с ним до сих пор нет достойной смены. Какими бы бессердечными негодяями мы тебе ни казались, мы любим эту страну и заботимся о ней, как умеем. И теперь пришла пора передать наши знания другим. Мы с тобой занимались целых два года. Жаль, если это время окажется потраченным впустую и ты не захочешь со временем занять место Витовского...

- Я теперь сама не знаю, чего хочу! - беспомощно пробормотала Юлиана.

Карминский ободряюще положил ей руку на плечо.

- Я понимаю тебя, - задушевно произнес он. - Давай так: я обучу тебя всему, что знаю и умею сам, но до конца учебы мы будем играть по моим правилам. Не потому, что я такой противный, а потому, что только так я смогу закалить твой характер и научить тебя быстро принимать правильные решения в самых трудных ситуациях. А когда ты повзрослеешь и выйдешь в самостоятельное плавание, то изобретай подходящие тебе способы работы сколько хочешь!

Герцогиня прижала ладонь к переполненной сумбурными мыслями голове. Так и не получив ее ответа, инкатор добавил:

– Мне трудно это признавать, но без тебя нам всем придется туго, Юлиана. Так уж вышло, что ты замечательно подходишь для этой работы, хоть она тебе и не особо нравится...

Она с изумлением посмотрела на него, и он закивал.

- Да, да, подходишь! Бог дал тебе усидчивость, целеустремленность, аналитический ум, а это очень важно, ведь в будущем тебе придется противостоять интеллектуалам!

- Вы ведь всегда повторяли что у меня вообще нет мозгов! – воскликнула она.

- А что ж я, хвалить тебя должен? Так я этого вообще делать не умею! К тому же недостатков у тебя на сегодня в разы больше, чем достоинств, но это все поправимо. При желании, к выпуску ты избавишься от большинства из них. Труд нам обоим предстоит, конечно, каторжный, но ведь и цель того стоит!

Девушка в замешательстве опустила голову.

- Прости, что был так жесток с тобой, - извиняющимся тоном произнес Карминский. – Пойми старика – нервы уже ни к черту! С одной стороны на меня наседает король со своими бредовыми идеями, с другой валькинорцы словно с цепи сорвались. Да еще нужно найти силы и время, чтобы заниматься с тобой. А я стар, болен, жутко устал и хочу хоть пару недель покоя…

Юлиана окончательно запуталась в своих чувствах. Десять минут назад ее мутило от ненависти к своему учителю, а сейчас было почти стыдно, что она причиняет самому востребованному человеку королевства столько хлопот.

- Потерпи немного, детка! - попросил ее инкатор. -

Сначала всегда тяжело… Наберись знаний и опыта, а потом меняй мир к лучшему так, как захочешь! Или устранись, переложи ответственность на кого-то менее щепетильного, если тебя не волнует, сколько злодеяний совершится по твоему попущению. Подумай об этом, прежде чем дать мне окончательный ответ! Полистай дела в архивах и убедись, что наш вклад в спокойствие государства неоценим. Я даже не буду тебя с этим торопить. Сегодня я уеду на границу – там я сейчас гораздо нужнее, чем здесь, а через пару недель вернусь за твоим ответом. Договорились?

Юлиана только и смогла, что молча кивнуть.

Карминский шел по шуршащей гравием дорожке на окраине парка и улыбался. Дети, какие же они простодушные! Особенно девочки.

Он остановился у похожей на шар сосны, привлеченный скакавшей по ней белкой. Вытащив из кармана пакетик миндаля, который держал при себе для быстрого перекуса, он высыпал орехи себе на ладонь и протянул их белке. Пару минут та раздумывала, не сводя с орехов жадного взгляда, а потом соскочила с ветки и подбежала к нему.

- Доверчивая глупышка, - ссыпая орехи на землю, проговорил он. - Совсем как Юлиана! Бежишь за подачкой, забывая об осторожности, стоит только поманить!

Телефон в его кармане заиграл государственный гимн, уведомляя о звонке короля. От испуга белка бросила орех и припустила прочь. Карминский с сожалением смотрел ей вслед. Животные были его единственной слабостью. Только им он мог отдавать свою нерастраченную любовь. Вздохнув, он поднял трубку.

- Ты говорил с Юлианой? – без предисловий спросил его Оберон.

- Говорил, - буркнул инкатор. - Она продолжит учебу.

- Продолжит?! – задохнулся от изумления король и тут же с беспокойством спросил: – Что ты с ней сделал?

- Ничего из того, что она заслуживала! Просто обрисовал ей, сколько хорошего сможет сделать для страны сердобольный инкатор.

- И этого хватило? – недоверчиво спросил Астарот.

- Хватило и, думаю, еще надолго хватит. Во всяком случае, пока не развеется ее юношеский идеализм и желание сделать этот мир лучше.

- Эх, я ведь сам когда-то был таким же! - с ностальгией вздохнул Оберон.

- Не поверите, но я тоже! – признался Карминский. - Уверен, через пару лет ей самой будет смешно вспоминать о своих нынешних мечтах! Мы тут с ней решили прерваться на пару недель, а потом вернемся к занятиям, вы не возражаете, Ваше величество? Как раз успеете заказать ей новую форму, потому что ту, что у нее была, она изрезала в мелкие клочья!

- Да ты что? Маленькая революционерка! - хмыкнул король. – Это хорошо, что у нее остался характер даже после общения с тобой! Я рад, что вы с ней договорились. Удачного полета, Эдмунд!

***

Всю следующую неделю Юлиана провела, копаясь в архивах инкатории. За это время она убедилась, что инкаторы контролировали все сферы в государстве и были краеугольным камнем талинальдийской системы власти. Их полномочия были практически неограниченными, и юная герцогиня задумалась, как много пользы можно принести стране на этом месте. Только вряд ли из нее выйдет толк. Теперь она знала, что инкаторов подключают к делу тогда, когда оно заходит в тупик, как последнее средство, и это ее очень пугало. Юлиана была уверена, что неминуемо спасует в трудной ситуации, но тешила себя надеждой, что у нее впереди еще несколько лет, чтобы научиться принимать нужные решения.

Каждый вечер она заходила на юридический форум и щедро раздавала его посетителям свои советы, благо полученные ею знания позволяли ей с легкостью отвечать на большинство вопросов. Через неделю тот парень, которому она помогла первому, выиграл суд и завалил все форумы хвалебными отзывами в адрес Сутяжника. Так у нее появилась своя клиентура, готовая платить ей за онлайн консультации, и первые самостоятельно заработанные деньги.

Если она чего-то не знала, то немедленно изучала нужную тему самостоятельно или просила помощи преподавателей. Те умилялись ее тяге к знаниям и охотно отвечали на ее расспросы. Так и пошло: утром Юлиана посещала занятия в академии, а по вечерам, сделав уроки, выходила в интернет консультировать своих клиентов.

Не всегда все шло гладко. Иногда люди боялись рассказывать о своих проблемах по электронной почте и настаивали на личной встрече с Сутяжником. Таким она писала, что не может позволить себе прямых контактов, так как изолирована в клинике с открытой формой туберкулеза. Чаще всего такая отповедь принималась людьми адекватно и она, медленно, но верно, зарабатывала себе авторитет.

Когда отведенный ей на раздумья срок истек, Юлиана дала Карминскому свое согласие учиться у него и дальше.

- Мудрое решение! - похвалил он и тут же честно предупредил: - Только ты не думай, что я буду сюсюкаться с тобой! Пусть ты и девочка, но у тебя мужская профессия, поэтому никаких поблажек с моей стороны не жди! Твой чересчур мягкий характер нуждается в основательной закалке, и я приложу все усилия, чтобы он стал пусть не алмазом, но хотя бы кремнием.

На следующее утро они вернулись к занятиям, которые приобрели теперь совсем другой характер. То ли инкатор смирился с неизбежностью, то ли изменил свое отношение к ней, но теперь он больше не старался довести ее до полуобморочного состояния.

Однажды у них зашла речь о судебных ошибках, и о том, кто в них виноват, и Карминский тут же предложил ей на денек побыть в роли судьи.

- Давай я принесу тебе несколько свежих судебных решений, а ты оценишь, насколько они справедливы? Только, чур, руководствоваться ты при этом будешь не эмоциями, а буквой закона! Если ты сможешь мне аргументировано доказать, что какой-то из приговоров нуждается в пересмотре, то я позволю тебе самой вынести новый вердикт. Согласна?

- У меня еще слишком мало опыта, чтобы этим заниматься, - засомневалась Юлиана.

- Да брось ты скромничать! Я же вижу, как загорелись у тебя глаза от желания кого-нибудь спасти! Тем более, что я выберу для тебя дела именно по тем темам, что мы уже проходили! - подзадоривал ее инкатор. - Что, никак не можешь решиться? Ладно, нюня, я сделаю это за тебя! Завтра вечером заеду в суд и привезу тебе оттуда немного практической работы.

На следующий день, примерно в девятнадцать часов вечера, Карминский приволок ей в класс огромную кипу дел и вывалил их на стол перед ней.

- Вот! Это все тебе, чтобы ты не говорила, что я с тобой только допросами и занимаюсь! Это, - он ткнул пальцем в кипу - решения суда за последнюю неделю. Можешь начинать свою миссию спасения прямо сейчас!

Юлиана растерянно смотрела на стопку - она все еще надеялась избежать такой тренировки.

- И это твоя признательность за мою доброту? Могла бы хоть для вида обрадоваться! - недовольно проворчал инкатор, наливая себе из графина воды. - Ладно, я привык к неблагодарности...

Не подрасчитав, он перелил воду через край стакана и с досадой посмотрел на расплывшееся по мундиру пятно.

- Рядом с тобой все не слава богу! - поморщился он. - Ухожу я от тебя, пока ты совсем не лишила меня удачи. А ты к завтрашнему дню чтобы пересмотрела эти дела. Твоя задача либо подтвердить, либо изменить вынесенные приговоры. Естественно, исходя из закона. Дам небольшую подсказку: не все приговоры здесь справедливы. Посмотрим, сможешь ли ты помочь восторжествовать истине. Если да - перейдем к новому этапу обучения, а не сможешь - снова вернемся к допросам, и тогда не ной. Ну, я пойду, а ты пока вживайся в роль Фемиды.

Как только он ступил за порог, Юлиана подпрыгнула от радости и подбежала к стопке дел. Неужели если она справится, то больше этих кошмарных допросов не будет? Да она костьми ради этого ляжет!

- Ура! - прижимая папки к груди, восторженно заулыбалась она, а потом благоговейно открыла первое дело.

Приложивший ухо к двери с той стороны Карминский тоже был доволен, причем в гораздо большей степени, чем она.

- Порадуйся, моя маленькая. Пока порадуйся... - злорадно пробормотал он и, пританцовывая, пошел по коридору. Впереди его ждала игра в покер с ректором, а Юлиану - напряженная бессонная ночь.

Прошло три часа. Теперь поручение инкатора уже не казалось девушке таким радужным. Виски ломило, а глаза болели от напряженного всматривания в неразборчиво написанные строчки. Она была просто счастлива, когда ей попадался отпечатанный, а не рукописный текст. Задание оказалось в разы сложнее, чем она думала - ей катастрофически не хватало знания законов. То и дело ей приходилось перерывать толстые тома юридических справочников в поисках нужной статьи, а потом читать толкования к ней. Пару раз Юлиану подмывало спросить совета у своего учителя юриспруденции, но было уже поздно, и она не решилась ему позвонить.

Повертев захрустевшей шеей, она посмотрела, насколько уменьшилась стопка с делами, и ужаснулась - та осталась прежней. Она посмотрела на тумбочку, где лежала уже сделанная работа, обнаружила там всего две жалкие папки и ужаснулась: неужели за все это время она пересмотрела всего два дела? На нее нахлынуло отчаяние - с такими темпами она и за неделю не управится!

Юлиана потерла уставшие глаза и пошла к шкафу за очередным кодексом. Раскрыла том толщиной с руку и невидящим взглядом уставилась в расплывающиеся строчки, при этом не переставая твердить себе, что это в разы лучше, чем допросы. Кое-как разобравшись с третьим делом, она взглянула на часы. Начало четвертого.

Голова герцогини гудела от обилия новой информации и отказывалась воспринимать ее. Кодексы и справочники превратились для Юлианы в злобных чудовищ, насмехавшихся над ее несообразительностью и незнанием законов. На стопку с непочатыми делами она боялась даже смотреть - та упорно не уменьшалась.

Она взяла из нее очередную папку и стала читать, пытаясь вникнуть в смысл написанного. Какое там! - она даже не могла сфокусировать взгляд. Глаза сами собой слипались, во рту было сухо и шершаво, но идти за водой не было сил. Голова девушки бессильно опустилась на лежащие перед ней бумаги, и она на время отключилась.

Внутренний надсмотрщик разбудил ее спустя семь минут. Она с трудом поднялась со стула, потянулась и подошла к окну. Открыв его нараспашку, Юлиана наполовину высунулась в него в надежде, что холод хоть немного приведет ее в себя. Порыв ледяного ноябрьского ветра заставил ее зябко поежиться, но от окна она не отошла. Тело быстро замерзало, покрываясь мурашками, зато голова прояснялась.

Спустя несколько минут, она нашла в себе силы взяться за новое дело. Оставив раму открытой, чтобы холодный воздух в комнате прогонял сон, Юлиана стала читать о совершенном Клэр Эриксон преступлении.

Эта женщина хладнокровно отравила двух любовниц своего мужа, а потом и его самого. Помимо свидетельских показаний к делу было подшито признание Клэр, в котором она сообщала, что все убийства совершила из ревности и нисколько в них не раскаивается. Судья приговорил ее к смертной казни. Никаких неясностей в этом деле Юлиана не нашла и оставила ее приговор без изменения. Хоть одно дело попалось простое! Вот бы и остальные были бы такими же!

Переложив четвертую папку на тумбочку, девушка уныло покосилась на угрожающе большую кипу непросмотренных документов. Интересно, в каком из них она найдет ошибку, и найдет ли ее вообще?

За окном послышался громкий собачий лай, и только тут до нее дошло, что окно до сих пор открыто, а она вся трясется от холода. Сунув бумаги подмышку, Юлиана почти бегом подскочила к окну, закрыла его и приложила окоченевшие руки к горячей батарее. Приятное живительное тепло потекло по ее телу, расслабляя его, но зубы по-прежнему стучали. Тогда она села на корточки и прислонилась к батарее спиной. Стало еще приятнее.

Не желая покидать теплое местечко, Юлиана подтащила к батарее справочники и несколько новых дел. На полу было холодно, и она уселась на самый толстый кодекс, готовясь снова отправиться в юридические дебри.

От тепла девушку снова стало клонить в сон. Вскоре документы выскользнули из ее ослабевших рук и она незаметно для себя уснула.

Ее разбудил громкий хлопок под самым ухом. Вздрогнув, Юлиана подскочила и увидела ухмыляющегося Карминского.

- Натуральный бомж! - оглядывая ее с головы до ног, с издевкой произнес он. – На полу, со вмятинами на щеке, растрепанная. Хотя твой макияж мне нравится: эта синева под глазами очень подчеркивает их красноту!

Смущенная и униженная, девушка попыталась хоть немножко привести себя в порядок. Ее тело разламывалось от сна в неудобной позе, мундир был измята, а нижняя пуговица вырвалась прямо с куском ткани. Про лицо она вообще предпочитала не думать. Вряд ли оно выглядело лучше формы.

- Сколько времени? - хрипло спросила она, торопливо собирая с пола папки с делами и справочники.

- Полдевятого, - презрительно наблюдая за ее суетой, сказал он. - Быстро заканчивай с уборкой - нам пора ехать!

- Куда? - встревожилась она.

Он расплылся в ехидной улыбке.

- Наша правоохранительная элита горит желанием познакомиться с тобой!

- Пожалуйста, только не сегодня! - вырвалось у нее.

- Что за фокусы? - сурово спросил Жнец. - Сегодня в десять состоится собрание всех представителей Верховного суда. Очень удобный случай, чтобы представить тебя им. Я пообещал, что привезу тебя на их совещание, и не собираюсь выглядеть лжецом из-за твоих капризов!

- Но я не могу появиться перед ними в таком виде! – уставившись на прореху в мундире, простонала герцогиня.

- А я говорил тебе, что инкатор всегда должен быть на высоте! – осуждающе напомнил Эдмунд. - Потому что его могут вызвать на службу в любую минуту!

Юлиана густо покраснела. Ее единственным желанием сейчас было раствориться, превратиться в облачко и развеяться по ветру, только бы никто не увидел ее позора. К несчастью, это было невозможно. Глубоко вздохнув, она смирилась с неизбежностью, потому что упрашивать Карминского о чем-либо было бесполезным, если не сказать, опасным занятием.

Она залезла на стул, укладывая тяжеленный справочник на расположенную под потолком полку.

- Ну что, все дела просмотрела? - раздался за ее спиной вопрос учителя.

При мысли, что она не сделала и четверти работы, сердце девушки зашлось от волнения.

- Нет, милорд, не все, - не поворачиваясь к нему, ответила она. - Это оказалось слишком сложно для меня. Как оказалось, я еще не готова к подобной работе.

"Потому что это просто нереально переделать за такое время! Нереально даже просто вдумчиво прочитать!" - возмутилась она в душе.

На удивление, ее учитель совсем не рассердился.

- Покажи хотя бы, что сделала, - попросил он.

Выровняв корешки книг, Юлиана спустилась вниз. Взяв с тумбочки тоненькую пачку дел, она протянула их ему.

- Пять штук из двадцати? - невыразительным тоном поинтересовался он у нее, листая документы.

- Да, милорд, - убито подтвердила она.

Инкатор пересмотрел заголовки дел.

- Нашла что-нибудь не то? - с любопытством спросил он.

- Не нашла, - с горечью отозвалась Юлиана. - Я почти ничего в этом не понимаю. И, наверное, никогда не пойму... Это слишком сложно для меня...

В ее голосе слышалось такое отчаяние, что даже Карминский счел возможным поддержать ее.

- Поймешь. Все придет с опытом. А сейчас не пытайся объять необъятное.

"Ушам не верю! Это что, утешение?" - изумилась Юлиана.

Инкатор сгреб все папки со стола и скомандовал, направляясь к выходу:

- Идем!

Воодушевление герцогини тут же прошло, и она снова сникла. На душе было так муторно, словно ее вели к позорному столбу. Собственно, так оно и было. Хорошенькое мнение о ней сложится у людей, когда она на первую встречу с ними явится такой неухоженной! А ведь ей потом многие годы придется работать с ними!

Увидев приближающегося шефа, шофер вышел открыть двери для своих пассажиров. Карминский сел в машину первым. Юлиана хотела последовать его примеру, но он пренебрежительно бросил:

- Ты-то куда собралась, бродяжка? В таком виде тебе только на паперти стоять, а не с судьями знакомиться! Убирайся и приведи себя в порядок! Едем! - махнул он водителю.

***

Проводив глазами отъезжающий автомобиль, Юлиана вернулась в класс, чтобы найти оторванную пуговицу. Пока она искала, куда та закатилась, через приоткрытую дверь послышались голоса двух опаздывающих на урок студенток.

- Мне вчера звонила Линнет, - сказала одна из них. - Представляешь, Майклу дали десять лет тюрьмы!

От потрясения у Юлианы перехватило дыхание.

- Майклу? Тому самому парню, который работал у нас разнорабочим?- изумилась ее собеседница. - За что?! Он же безобидней хомячка!

- Не поверишь! Оказывается, он устроил в подвале нашего корпуса бордель! Линн, конечно, оправдывает его, говорит, что все это ложь, но ведь в полиции не дураки! А еще она жаловалась, что у них совсем нет денег на адвоката...

По мере удаления девушек их голоса становились все тише и, наконец, совсем стихли. Юлиана подняла закатившуюся за ножку шкафа пуговицу и изо всех сил вдавила ногти в ладони, пытаясь болью подавить затапливающее ее отчаяние.

Майклу дали десять лет? Как такое возможно? Карминский ведь обещал ей, что если она не будет пытаться ему мстить, то никто из ее друзей больше не пострадает! Или это его кара за изрезанные мундиры и отказ учиться? Ну конечно! Как она могла предположить, что он оставит ее бунт безнаказанным?

- Майкл, прости меня! - закрыв лицо руками, прошептала она. - Простите меня все... Я постараюсь искупить хотя бы часть принесенного вам мною зла!

Она поднялась и взяла с полки кодекс, чтобы дома почитать его. Сегодняшняя ночь показала ей, сколько пробелов было в ее знаниях, а значит, их нужно побыстрей восполнить. Потому что только так она сможет заработать денег на лечение Нортона и нанять хорошего адвоката Майклу. И чем скорее она это сделает, тем лучше. А когда у нее появятся деньги на себя, то она немедленно сбежит из академии. К дьяволу эту учебу, а в особенности ее учителя! Она не пробудет рядом с этой жестокой тварью ни дня сверх необходимого. А еще до конца жизни будет молится, чтобы он горел в аду!

Злость на Карминского и прогулка до дома по холоду здорово взбодрили Юлиану. По дороге она предвкушала, как всего через несколько минут превратится в Сутяжника, чья жизнь ей нравилась гораздо больше собственной. С тех пор, как она зареклась с кем-либо дружить, интернет стал для нее единственной отдушиной. Он давал ей и деньги, и возможность свободно контактировать с другими людьми.

Добравшись до компьютера, девушка вошла на форум, на котором теперь проводила все свое свободное время, и стала просматривать новые сообщения. Одно из них показалось ей очень интересным. Его прислал какой-то финансист, имевший в чате ник Скряга. Он предложил ей постоянное сотрудничество и пообещал ей выплачивать за ее услуги десять процентов прибыли от своих сделок. Она потребовала двадцать и тут же получила согласие. Ее несколько смутила его сговорчивость. Почему-то Юлиана расценила ее не как щедрость, а как неуверенность в своих силах. Но какое ей, в сущности, до этого дело? Главное, чтобы он ее не обманул с гонораром.

Скряга сбросил ей внушительный список вопросов и вышел из сети. Прочитав их, девушка приуныла - регулирование экономики было не в ее компетенции. Но не упускать же из-за этого такую прекрасную возможность заработать!

Это сотрудничество положило начало крепкой виртуальной дружбе. Карминский снова укатил на две недели, и свободная от занятий с ним Юлиана тоннами перерывала книги на нужные Скряге темы.

Пользуясь ее рекомендациями, ее новый друг совершал сделку за сделкой, часто на грани закона. Зато полагающиеся девушке дивиденды выплачивал регулярно. А еще они часто обсуждали свою личную жизнь. Общаясь с ним, герцогиня так вжилась в роль сорокачетырехлетнего туберкулезника, что иногда боялась перепутать себя с ним в повседневной жизни.

Все шло просто замечательно, пока ее виртуальный приятель не вознамерился познакомиться с Сутяжником вживую. Отговорка про туберкулез на него не подействовала, и ей пришлось спешно сочинять ему новую басню.

"Вообще-то, у меня нет туберкулеза, - призналась она. - Два года назад я сильно обгорел, стал уродом. Теперь я вызываю у людей только два чувства: отвращение и жалость, и ни одно из них мне не нравится."

"Ты женат?"

"Был. Причем четыре раза, - сочиняла герцогиня. - И всегда одно и то же! Ты им нужен только пока даешь им деньги и положение в обществе. А как только у тебя возникают проблемы, вся их любовь тут же проходит! Поэтому хватит с меня девушек!"

"Разве тебе не тяжело без них, как мужчине?"

"Надо будет - надувную себе куплю! - выкрутилась Юлиана. - Раз заплатил и больше никаких тебе трат и претензий. Не женщина, а мечта!"

Скряга прислал кучу смеющихся смайликов.

" Я тоже уже порядком устал от женщин. Прохода не дают совершенно! По ночам то с одной в клубе отвисаю, то сразу двух развлекать приходится. Прихожу домой обычно под утро... Но это все из-за того, что моя девушка сейчас не со мной. Вот ее я люблю по-настоящему. Фигурка - отпад! Грудь такая, что руки в карманах держать все время приходится, чтоб они к ней не тянулись! А от ее взгляда сердце тает и душа распускается..."

"Ну да, руки же ты распустить не можешь - они у тебя в карманах," - развеселился слившийся с Юлианой в одно целое Сутяжник.

"Когда я разбогатею, то уеду из Талинальдии и заберу ее с собой. Кстати, мне нужен твой совет. Хочу подарок ей к Новому году сделать. Зацени! - Скряга скинул Юлиане картинку с филигранной сапфировой бабочкой. - Как думаешь, ей понравится?"

С минуту она зачарованно разглядывала украшение, а потом ответила:

"Будь я девушкой, мне бы понравилась!"

"Надеюсь на это! Пока, друг!"

Скряга вышел из сети, а Юлиана вдруг погрустнела, завидуя возлюбленной своего интернет-приятеля. Но скоро грусть сменилась радостью - на значке ее электронного кошелька замигала монетка. Открыв его, она чуть не запрыгала от восторга. Ей пришли одновременно два перевода - один от Скряги, а другой от иностранца, которому она помогала получить в Талинальдии вид на жительство. Накопленной суммы ей как раз хватало, чтобы нанять адвоката для Майкла и оплатить часть лечения Эндрю. Пусть она никогда не сможет вернуть этим людям их прежнюю счастливую жизнь, но помогать им по мере сил обязана.

***

Утро понедельника началось для Юлианы весьма необычно. Едва она вошла в класс, Карминский протянул ей огромный букет хризантем.

- С первой юридической ошибкой тебя! - силком засовывая цветы ей в руки, радостно провозгласил он.

Кожу девушки закололо холодными иголочками.

- Что я сделала не так?

- Помнишь, перед отъездом я тебе давал перепроверить приговоры?

- Да.

- Так вот, не дав себе труда разобраться должным образом, ты подписала смертный приговор одной весьма милой женщине, Клэр Эриксон. Помнишь такое дело? Или ты выше того, чтобы запоминать чьи-то фамилии? А может, ты вообще его не читала? Просто подмахнула приговор и все?

Юлиана с окаменевшим лицом положила букет на парту и на всякий случай оперлась на нее.

- Я помню дело Эриксон, - медленно ответила она. - Она отравительница, ведь так?

Карминский многозначительно поднял палец вверх.

- Уточним! Ей было предъявлено обвинение в этом. Но злодеяние и обвинение в нем разные вещи, согласись! - Он с укором покачал головой. - Ай-я-яй, Юлиана... Как ты могла отправить на незаслуженную смерть эту бедняжку? Между прочим, мать двоих малолетних детей! Вот из-за таких, как ты, у нас столько нареканий на правоохранительную систему!

- Незаслуженную? - помертвела герцогиня. - Но как же так? Ведь я изучила все материалы дела, и там были все доказательства того, что именно она отравила и своего мужа, и его любовниц!

Инкатор насмешливо хмыкнул.

- Мало ли что там было? Вот если я сейчас напишу бумажку в которой будет сказано, что это ты подстроила убийство Виктории, и поставлю на ней штамп, это будет правдой? - спросил он. - Полиции нужно было закрыть дело, вот они и повесили все на первую же попавшуюся по ходу дела женщину! А почему бы и нет? Ведь у нее нет никого, кто бы мог подтвердить ее алиби или хотя бы вступиться за нее!

- Но ведь там было ее собственноручное признание! - голос Юлианы проходил сквозь ее горло с натугой, будто сочащийся из шины через прокол воздух.

- Смешная ты, в самом деле! - умиляясь, всплеснул руками Карминский. - Как дитя, право слово! Неужели ты не знаешь, как добываются признания? И что с того, что они написаны ее рукой? Разве в полиции не лежит написанное твоей рукой признание, что какие-то подонки заманили вас с подругой в мой дом? Не ты ли написала, что только благодаря тому, что насильники перебили друг друга, ты осталась жива?

Девушке нечего было ему возразить. Совсем нечего.

- Я... - пробормотала она.

- Почему ты не проверила эту информацию лично, прежде чем подтвердить приговор, Юлиана? - осуждающе спросил он. - Почему не допросила ее лично? Ты бы с первого взгляда увидела, что она невинна, как утренняя роса! Я видел ее, и это было очевидно!

- Но почему тогда вы не освободили ее?

- Я предпочел, чтобы ты подарила ей жизнь! А ты пожадничала! Или просто поленилась.

Мир Юлианы стал стремительно тускнеть, теряя недавно обретенные краски. Неужели несчастная Клэр пала жертвой жестокой подтасовки? Какой кошмар! И еще хуже, что за ее осуждение отвечает именно она! Теперь ей придется жить еще и с этим грехом на совести!

Ее затопило острейшее чувство вины, но сквозь него, срывая голос, кричало желание оправдаться.

- Но как я могла допросить ее, если вы дали мне дела вечером и сказали, что я должна пересмотреть их к утру? - уступая ему, возмутилась Юлиана.

Карминский присел на край парты.

- Ты права, именно так я тебе и сказал, - болтая ногой, подтвердил он. - Ты должна была просмотреть их до следующего дня, а не принимать решение к этому сроку! Я же не говорил тебе, что дело не терпит отлагательства! И ты вполне могла перенести его на завтра, или даже на следующий вторник. Никто тебя в шею не гнал! Чтобы изучить все эти дела досконально, нужен не один месяц. А ты за четырнадцать часов управилась! За кого ты себя приняла, детка? За Немезиду с повязкой на глазах и с весами в руках? Вот и получай, что наспех навзвешивала! Как видишь, тебе некого винить в несчастьях этой женщины, кроме себя.

Эти ядовитые упреки превращались в кислоту, выжигавшую в душе герцогини самое главное правило - всегда перед принятием важного решения самой перепроверять всю информацию. Юлиана вскочила на ноги, готовая пешком бежать в суд, чтобы отозвать свой скоропалительный приговор.

- Надо срочно отозвать этот вердикт! Аннулировать его! - воскликнула она.

Карминский успокаивающим жестом указал ей на стул.

- Да сядь ты! Не кипятись, как чайник. Торопиться-то некуда! И незачем...

Девушка послушно села, ожидая его пояснений. Но ее учитель не торопился с ними, всячески испытывая ее терпение. Он достал из кармана конфетку и стал вертеть ее перед глазами, рассматривая фантик.

- Кисленькая, - сунув ее в рот, прищурился от удовольствия он. - Только никак не пойму: лимон или лайм? - Он протянул Юлиане обертку и попросил. - Посмотри что там написано, а то я без очков плохо вижу.

- Лайм! - бросив нетерпеливый взгляд на бумажку, почти выкрикнула она.

- Прелесть! - облизнул губы инкатор. - Надо завтра еще купить!

- Милорд, вы говорили о том, что спешить не нужно. Почему вы так сказали? - мучаясь от неизвестности, напомнила ему Делайн.

- Ах, ты все еще об этом? - как бы вспомнил он и снова стал рыться у себя в кармане. - Так и есть, нечего. Приговор был приведен в исполнение еще вчера.

Кровь отхлынула от лица Юлианы, а сердце словно придавил пресс.

- О боже! Только не это! - прошептала она.

По ее лицу сами собой заструились слезы. Жнец весело хмыкнул. Запустив руку во второй карман, он выудил оттуда еще конфету и протянул ей:

- Хочешь?

Она покачала головой.

- Нет...

- Ну и хорошо! Ненавижу делиться. Это я так, из вежливости предложил. Просто знал, что ты откажешься.

Положив очередную конфетку в рот, он причмокнул от удовольствия:

- Малиновая! - объявил он. - Прямо не знаю, какая из них вкуснее!

- Как можно наслаждаться конфетами, когда произошла такая трагедия? - заламывая руки, воскликнула Юлиана.

- Я-то тут при чем? - удивился Карминский. - Ты ей подписываешь приговор, а я из-за этого должен отказываться от конфет? Ну уж дудки!

Сердце Юлианы сжалось в маленький истерзанный комочек, совсем так же, как было в день смерти Виктории, и она разревелась.

- Да не плачь ты! - складывая из фантика самолетик, проговорил Жнец. - Ох уж эти девчонки! Ну хочешь, я отвезу тебя к казненной домой, и ты облегчишь душу, поговорив с ее детьми? Кстати, один из них с рождения инвалид. Забавно, правда? Приедем, и ты сможешь извиниться перед ее родней за свою ошибку. Нет, даже не за ошибку! Доверчивость! Уверен, им станет намного легче! - он запустил самолетик в воздух. Тот пролетел чуть более двух метров и бухнулся на пол. - Так, понятно... - разочарованно пробурчал он. - Авиация - не мой профиль. Перейду на кораблестроительство!

- Почему ее казнили так быстро? - всхлипнув, перебила его девушка. - Ведь обычно с момента вынесения приговора до казни проходят недели, а то и месяцы!

- Так ведь приговоры инкаторов не подлежат апелляции и подлежат немедленному исполнению, разве ты не знала, двоечница? - удивился он.

Юлиана расплакалась еще сильнее. Она этого не знала. Ей никто этого раньше не говорил.

- Правда, поехали в гости к Эриксонам! - стал уговаривать ее Карминский, складывая из фантика кораблик. - Выразишь им свои соболезнования. Тем более что вид у тебя вполне несчастный, приличествует случаю. А я, так и быть, поделюсь с сиротками конфетками. Или ты не хочешь показываться на людях с распухшим носом? Так ее домашние и сами сейчас такие, я в этом просто уверен!

Закончив мастерить кораблик, он стал оглядываться.

- Где бы его запустить? Я хочу проверить его плавучесть. Эй, Несмеяна, можно я тебе ведерко для слез подставлю? У меня корабль испытаний ждет!

Он поставил сделанное из зеленой бумажки суденышко на стол и крикнул:

- Свистать всех наверх! Даю команду подготовить корабль к отплытию! Так, чего-то не хватает... А! Паруса!

Оторвав кусочек малинового фантика, он вставил парус в заготовку и отодвинулся, любуясь своей работой. - Красота! Алые паруса! Юлиана, давай ты Ассолью будешь? - Он потащил кораблик по поверхности стола, восклицая: - Ассоль, Ассоль! Я твой Грей! Я плыву к тебе!

Зажав уши, девушка выбежала из класса.

- Да брось ты! - глядя как за ней захлопывается дверь, сам себе сказал Карминский. - Не переживай так! Это всего лишь чья-то жизнь. Чья-то, Юлиана, не твоя! Глупо расстраиваться из-за таких мелочей!

На сей раз он не ерничал, не издевался, а просто высказывал свою жизненную позицию, которой никогда не изменял.

***

Энтони стоял возле миниатюрной статуэтки звездолета – точной, до мельчайших подробностей, копии «Мечты» и размышлял о том, сколько бед принесла его стране эта находка. Если бы они тогда не присвоили это чудо техники, сейчас все было бы по-другому. На протяжении последних двух столетий Талинальдия стремительно развивалась. Возможно, через пару десятков лет она бы дошла до таких технологических высот, что смогла бы сама создать нечто подобное, если бы весь мир не ополчился против нее.

Принц ощутил чьи-то руки на своих плечах и вздрогнул от неожиданности.

- О чем ты так крепко задумался, сынок? – участливо спросил его отец.

- Я думал о том, какой катастрофой обернулась для нас находка звездолета. Честно говоря, не понимаю, зачем ты хранишь у нас дома его копию! Лично для меня «Мечта» - символ краха нашей державы, черная метка судьбы! Не лучше ли будет избавиться от нее?

Оберон чуть отстранил сына и взял фигурку в руки.

- Это не только символ краха страны, сын! Это еще и символ ее возрождения! Ты не поверишь, но эта вещица поистине бесценна!

Принц недоверчиво оглядел до зеркального блеска отполированный металл статуэтки и скептически спросил:

- Чем же? Это же простая железка!

- Кораблик – да, а вот то, на чем он стоит – не из нашего мира.

Оберон указал на подставку из черного полированного камня. Тони затаив дыхание, потрогал ее пальцем. Надо же, он всю жизнь мечтал увидеть хоть одну инопланетную вещицу, а она, оказывается, с детства была у него под самым носом!

- Неужто с Эллиума? – прошептал он.

- Да, с него. Давай присядем рядышком, и я покажу тебе нечто восхитительное! – указывая на диван, предложил Оберон.

Энтони примостился на краешке, ерзая от нетерпения в ожидании демонстрации обещанного чуда. Король сел рядышком с ним и, пользуясь фигуркой как рукояткой, перевернул поставку вверх дном. Тони разочарованно осмотрел ничем не примечательную поверхность примерно тридцатисантиметрового квадрата и поднял на отца вопросительный взгляд.

- Прости, я до сих пор не понимаю ценности этой плиты.

- А ты положи на нее ладонь! – посоветовал Оберон.

Снисходительно хмыкнув, Тони приложил руку к камню и тут же испуганно отдернул ее: внутри его поверхности зажглись голубые искры.

- Смелее! – подбодрил его отец. – Это не опасно!

Принц робко шевельнул пальцами, словно втирая в ладонь неведомые ему всполохи, и снова коснулся плиты. Из-под его руки между кристаллами камня заструилась ниточка голубого огня, выстраиваясь в пока еще непонятный для него узор, словно ледяная кровь растекалась по невидимым венам.

- Папа, что это? – задыхаясь от волнения, спросил Энтони, не отрывая глаз от формирующейся под его ладонью картинки. На камне появилось что-то вроде космической карты.

- Это твое великое будущее, сын! Придет время, и эта вещица вознесет тебя выше звезд, и миры падут перед тобой на колени! – торжественно предрек король. – Пусть Талинальдия к тому времени даже рассыплется в прах – неважно! То наследство, что тебя ожидает, будет несопоставимо огромным по сравнению с ней, нам нужно лишь дождаться этого дня. Видишь эту галактику в форме кокона?

- Да, - прошептал Тони.

- Там Эллиум! Приблизь ее!

Юноша растерянно посмотрел на отца.

- Как?

- Очень просто, - улыбнулся Оберон, – коснись ее пальцем! Управлять этой панелью – все равно, что управлять планшетом. Здесь все на сенсорах. Ты можешь свободно приближать к себе галактики и отдельные планеты, получая их координаты, и даже можешь посмотреть, что творится сейчас на их орбите. Но это далеко не все функции этого сокровища…

Энтони посмотрел на полку, где до этого стояла статуэтка, и изумился, как его отец мог оставить такую ценную вещь у всех на виду. Странно, что ее до сих пор не украли, ведь прислуга ежедневно стирает с нее пыль, да и гости в их покоях не такая уж и редкость.

- Удивляюсь, почему на нее никто до сих пор не позарился! – пробормотал он.

Оберон таинственно улыбнулся:

- Кому может понадобиться дешевый макет корабля? – Он убрал руку принца с пластины и положил на нее свою. Вращающиеся вокруг своих солнц планеты тут же исчезли.

- Зачем ты ее выключил? Я хочу еще полюбоваться на это чудо! – расстроился Энтони.

- Я ее не выключал! Просто этот камень реагирует только на тебя, и только ты в состоянии пробудить в нем жизнь. Для всех остальных – это лишь обыкновенный кусок полированного камня!

Принц недоверчиво покосился на отца и снова кончиками пальцев прикоснулся к плите. Заструившиеся по ней живые молнии линий и окружностей в очередной раз привели его в восторг.

- Видишь? – склонившись к самому уху сына, проговорил Оберон. - Он тебя чувствует!

- Но почему он чувствует только меня? Почему у тебя он не оживает?

- Потому что я не такой как ты, - ответил ему отец. - У меня нет связи с этим камнем, а у тебя есть. Ты особенный, уникальный. Ты - мое сокровище! Других таких на Земле не существует!

- И чем же я особенный? - с сомнением спросил принц.

- Узнаешь со временем! – ушел от объяснений его отец. - А пока поставь это на место и не трогай без нужды: не дай Бог кто-то увидит реакцию плиты на тебя! И сам никому о ней не рассказывай!

- И даже Юлиане?

- Даже Юлиане. Никому! Совсем никому! - Оберон крепко взял сына за плечи и посмотрел ему в глаза. - Дай мне слово, что не расскажешь ей наш секрет!

Горящий возбуждением взгляд принца потускнел - ему очень хотелось показать своей названной сестре это чудо.

- Но почему?

- Потому что этот камень настолько уникален, что жажда обладать им сведет с ума кого угодно! Просто поверь мне на слово, сынок! Ты ведь не хочешь, чтобы он ослепил и изменил Юлиану? Не хочешь потерять свою лучшую подругу, сынок?

- Нет, - признал принц. – Обещаю, я и словом не обмолвлюсь ей об этом устройстве. Но хотя бы скажи мне, для чего оно предназначено?

- С помощью этого устройства можно попасть в другую галактику. Правда, для его активации и полноценной работы нужно кое-что еще, но это пока не твоя забота, сынок! Положись во всем на меня и на Абсолюта, и ни о чем не беспокойся!

- Абсолют – это эллианский Бог?

- Да, и в тебе есть его частичка, благодаря которой он найдет и возвеличит тебя, где бы ты не находился!

Брови Энтони поползли наверх. В нем частичка инопланетного бога?!

- Пап, ты ведь не всерьез? - пробормотал он.

- Сынок, поверь - я серьезен, как никогда! Знаю, ты сейчас ошарашен, но не задавай мне вопросов - я не стану на них отвечать. Пока не время. Помни только об одном - эта вещь не должна попасть в чужие руки, и никто из людей не должен знать о твоей божественной сути, иначе Эллиум уничтожит Землю. Так предсказала их жрица, а она никогда не ошибалась! Храни этот секрет бережнее своей дружбы с Юлианой! Кстати, скоро зимние каникулы, а мы еще не отправили ей приглашения погостить у нас! Ну-ка, тащи бумагу и ручку – будем писать ей письмо!

В голове Тони творился сумбур. Мысли налетали одна на другую, сталкивались, мешая здраво оценить услышанное. Даже говорить не хотелось. Он молча встал и пошел за письменными принадлежностями.

***

- Письмо для герцогини Делайн! - объявил посыльный, вручая Юлиане красочный конверт с зимним пейзажем.

Карминский косо глянул на королевскую печать и подал девушке нож для бумаг. Она вскрыла конверт и стала вчитываться в написанные рукой Оберона строчки.

- Что пишет? - полюбопытствовал инкатор.

- Приглашает погостить у них в горах на зимних каникулах, - хмуро ответила она.

- Везет тебе! Меня туда никогда не приглашали! Говорят, место там просто сказочно красивое! А чего ты не радуешься?

- На днях я убила невинного человека. Как я могу после этого радоваться?

- Бьюсь об заклад что твоей жертвой стал повар, - со смехом предположил Жнец. - Завтрак был просто отвратителен! Но, я думал, его убьют до тебя, уж слишком много было желающих!

- Зачем вы насмехаетесь над такими вещами? - с неприязнью спросила его Юлиана.

- А зачем ты до сих пор пережевываешь одно и то же? - жестко оборвал ее инкатор. - Ошибки учат нас не убиваться из-за них, купаясь в своих переживаниях, а делать выводы и идти дальше! Какие выводы ты сделала из истории с отравительницей?

- Никому нельзя доверять то, что для тебя действительно важно!

- Верно! - воскликнул он. – Значит, бедняжка Клэр погибла не напрасно! Ее никчемная жизнь и бестолковая смерть научили тебя одной из главных истин - в этом мире никому нельзя доверять! Кто-то врет, чтобы прикрыть свою задницу, как сделали в случае с Клэр нерадивые следователи, кто-то ради выгоды, а кто-то просто привычно лицемерит. Поэтому если ты что-то хочешь сделать действительно хорошо, то сделай это сама от начала и до конца! Только тогда ты сможешь быть уверена в результате!

Юлиана растерялась.

- Но тогда мне нужно будет освоить бесчисленное множество профессий! Это невозможно!

- Тебе нужно одно - научиться безошибочно читать людей! - возразил он. - И тогда ты всегда будешь знать кому можно верить, а кому нет. Это сведет твои ошибки к минимуму. К концу наших занятий тебе будет достаточно и минуты, чтобы распознать человека.

- Но как этому можно научиться?

- Побольше общайся и будь наблюдательна! Или ты думаешь, что я таскаю тебя на допросы от нечего делать?

Раньше Юлиана именно так и думала, но теперь ей больше так не казалось. Теперь она была не против практики, которую раньше так ненавидела. Умение распознавать ложь ей очень пригодится, когда она сбежит отсюда. Сумей она определить намерения взявшего ее в плен лодочника, она бы ни за что не взошла на борт его суденышка! И тогда бы и те трое полицейских остались живы, и Эндрю бы не стал калекой.

С тех пор она безропотно стала ездить с Карминским на дознания. Теперь она сама проводила допросы, а он наблюдал за их ходом и вмешивался только когда Юлиана сама не справлялась.

Но пыток больше не было - чаще всего Карминскому хватало одного тяжелого взгляда, чтобы жертва рассказала ему все, включая свои детские тайны.

Герцогиня очень быстро поняла, что запугивание в сочетании с инкаторской формой работает практически безотказно, после чего стала справляться с заданиями гораздо эффективней.

Учителем Карминский оказался превосходным. Он не грузил ее теорией, предпочитая показывать все на живых примерах, чаще всего с ее участием, и от этого полученная от него информация крепко- накрепко врезалась ей в память.

Время шло. Навыки герцогини становились все совершенней, а ее характер закалялся все больше и больше. Она стала очень скрытной и даже научилась держать свои эмоции в узде. Она ненавидела своего учителя, но в то же время восхищалась им. Это даже немного пугало ее. Как можно благоговеть перед человеком, который причинил ей и ее близким столько зла? Ладно, со своими внутренними противоречиями она разберется позже, на отдыхе. А пока нужно что есть сил набираться знаний и зарабатывать.

От инкатора не ускользнул ее резко возросший интерес к экономическим вопросам.

- Почему это удивляет вас, милорд? - спросила она. - Скоро я закончу академию, и мне нужно будет думать, на что жить. Я просто хочу обеспечить себе достойный уровень жизни, разве это не очевидно?

Ее ответ вполне удовлетворил Жнеца, и он больше не приставал к ней с расспросами.

Тридцатого декабря король прислал за Юлианой мощный, смахивающий на вездеход джип, колеса которого превосходно чувствовали себя на заснеженной трассе. Попросив водителя подождать ее у торгового центра, девушка набрала подарков для Энтони, а себе купила себе кое-что из одежды. Прямо в бутике она сменила свою скучную форму на темно-розовый свитер с черно-белым орнаментом и темные джинсы. К свитеру прилагалась такая же шапочка. Она натянула ее на голову и радостно улыбнулась своему отражению в зеркале примерочной.

Одежда совершенно преобразила ее, сделав похожей на девушек со страниц зимнего номера молодежного журнала. Поправив выбивавшиеся из-под шапочки черные пряди, Юлиана переобулась в только что купленные белые сапожки на невысоком каблучке, надела поверх свитера белый пуховик и сбежала по эскалатору вниз.

До "хижины" было четыре часа пути, и она восхитительно провела это время, любуясь зимним пейзажем за окном и поглощая шоколадку.

Солнце уже пряталось за горами, когда джип приехал к двухэтажному бревенчатому зданию, похожему на дом Санта Клауса. Переливающиеся всеми цветами радуги гирлянды были повсюду: окантовывали крышу, обрамляли окна, обвивали перила и даже растущие рядом деревья. Пушистые сугробы так и манили завалиться в них, и Юлиана не стала отказывать себе в таком удовольствии. Пьянея от чувства свободы, она бухнулась в снег и стала любоваться на ярко-розовые предзакатные облака.

- Вот ты где! - услышала она ликующий голос Тони.

Девушка приподняла голову и лучезарно улыбнулась ему. Принц замер, затаив дыхание. Как зачарованный он смотрел на ее порозовевшие от мороза щеки, яркие губки и сверкающие из-под длинных ресниц задором глаза.

- Ничего, что я встречаю вас лежа в сугробе, Ваше Высочество? - рассмеялась она.

- Это лучшее приветствие в моей жизни! - признался Энтони и протянул ей руку, чтобы помочь встать.

Юлиана воспользовалась его любезностью, но только для того, чтобы тут же сделать ему подножку. Падая, принц увлек ее за собой, и она со звонким хохотом свалилась на него сверху. Лежа в сугробе, он с блаженной улыбкой удерживал брыкающегося сверху ангела, мучительно мечтая его поцеловать. Когда противиться искушению стало невмоготу, он сбросил девушку с себя, вскочил и поставил ее на ноги.

- Привет, сестренка! Я тебя едва узнал! Даже не верится, что мы будем вместе целых две недели! - стряхивая с нее снег, сказал он.

- Я так рада! - заулыбалась она, тайком скатывая за спиной снежок. - Чувствую себя маленьким ребенком: хочется играть и хулаганить.

Она отошла от Тони на несколько метров и крикнула:

-Берегись!

Белый комок шлепнулся принцу прямиком в грудь и рассыпался на неровные ошметки.

- Ах ты, коварная девчонка! Да знаешь ли ты, с кем связалась? Я лучший метатель снежков на десятки миль вокруг! - запуская в нее наскоро слепленный шарик, зарычал Тони.

- Конечно, лучший! - уворачиваясь от снежка согласилась Юлиана. - Тут просто никто больше такой ерундой не занимается!

Она быстро смяла новую порцию снега и швырнула в него.

- Ну погоди, сейчас ты узнаешь что такое снежные ванны! пригрозил принц.

Вздымая метровыми прыжками сверкающую белую пыль, он бросился за ней вдогонку. Юлиана со всех ног припустила к дому задыхаясь от смеха. Добежав до резной дубовой двери, она дернула ее на себя и нос к носу столкнулась с королем.

- Ой! - смутилась она, отступая в сторону.

Старший Астарот внимательно осмотрел ее с головы до ног, а потом прижал ее к груди.

- Рад снова видеть тебя, девочка! - наконец произнес он. - Ты очень повзрослела и похорошела!

Юлиана едва успела ответить на его приветствие, как Тони потащил ее по лестнице к себе в комнату.

- Пап, прости, но я соскучился за ней больше, чем ты! - на ходу пояснил он.

Король с улыбкой помахал им на прощание.

Когда они оказались в его спальне, Юлиана ахнула.

- Ты полностью сменил обстановку? Здорово!

Она с восторгом принялась осматривать совершенно преобразившееся по сравнению с прошлым годом помещение. Скромная подростковая мебель была заменена новой, дизайнерской, а на стенах, помимо огромного плоского телевизора, появились плакаты с изображением популярных музыкальных групп. Ее глаза удивленно расширились при виде дартса и двух шикарных сноубордов. Обычно принцу для счастья хватало только компьютера.

- Ты что, увлекся спортом? - спросила она.

- Скажешь тоже! - разваливаясь в набитом шариками бесформенном кресле, хмыкнул он. - Доски и плакаты здесь для отвода глаз! Понимаешь, через пару дней сюда явятся отпрыски папиных знакомых, с которыми он мечтает меня подружить, и папа набил мне комнату всякой дрянью, чтобы я не казался им ботаном.

Не вставая с кресла, Энтони дотянулся до дротиков и стал швырять их в висящую на стене мишень. Ни разу не попав в яблочко, он жестом пригласил Юлиану сесть рядом с ним.

Кресла казались такими мягкими, что она с удовольствием провалилась в одно из них. Уют горного дома, так разительно отличавшегося от строгой академии, расслаблял и дарил душе ощущение покоя.

- Мы с тобой не виделись почти год, - подал голос принц. - Расскажи, как ты жила все это время?

- Училась, больше ничего, - пожала плечами его собеседница.

- Судя по твоей внешности, ты училась разбивать беззащитные мужские сердца! Признавайся, сколько несчастных страдают за тобой?

Девушка резко помрачнела.

- Знаешь, Тони, я поняла, что любовь не для меня.

Он привстал, глядя на нее во все глаза.

- Это как? Разве тебе не нравится, когда парень ухаживает за тобой?

На миг Юлиана снова оказалась в лишающих ее рассудка объятиях Вэнса и скрипнула зубами от злости.

- Не нравится! Потому что я знаю, для чего он это делает! Чтобы затащить меня в постель! А секс - это самое худшее и унизительное, что может сделать мужчина с женщиной!

От такой отповеди Энтони замер с открытым ртом. Юлиана, ссутулив плечи, обхватила себя руками и уткнулась взглядом в пол. Принц озадаченно почесал затылок, а потом, краснея, спросил:

- А у тебя это... был секс?

Она дернулась, как от пощечины, и покраснела.

- Ты издеваешься? Нет, конечно! Но мне представилась уникальная возможность подробно рассмотреть все, что называется сексом, когда насильники убивали им мою подругу! Более омерзительного зрелища просто не существует!

Последние слова она почти прокричала, и принц тут же раскаялся, что затронул эту тему.

- Юлианочка, прости, ради Бога! Я совсем не подумал об этом! Папа говорил мне, что ты в депрессии из-за случившейся в день бала трагедии, но я не знал, что ты присутствовала во время убийства Виктории… Правда не знал!

Но она и сама уже пожалела о своей вспышке. Эти слова вырвались из нее совершенно неосознанно, стоило принцу заговорить на больную для нее тему.

- Это ты меня извини! Мне не следовало кричать. Нервы стали сдавать... Лучше расскажи мне о себе. У тебя за этот год произошло что-нибудь стоящее?

- Да! - просветлел лицом Энтони. Выбравшись из кресла, где почти совсем увяз, он уселся на ковер рядом с ней.

- У меня появился классный друг, о котором я всегда мечтал! - понизив голос, рассказал он. - Я могу говорить с ним на любую тему и при этом совершенно не чувствую разницы в возрасте! Он такой классный мужик! Настоящий гений махинаций! Представляешь, с его помощью я уже заработал шестьдесят семь тысяч, о которых даже не догадывается мой папочка! И это всего за каких-то полтора месяца!

По мере его восторженного рассказа, зашевелившиеся в Юлиане подозрения перерастали в глубочайшую уверенность в том, что он и есть Скряга. Тони заработал шестьдесят семь тысяч, а от Скряги она получила тринадцать четыреста. Как раз двадцать процентов. О, Господи! Угораздило же ее так влипнуть!

Она по-новому посмотрела на лопавшегося от гордости приятеля.

- И кто же это такой смелый, верней ненормальный, - поправилась она, - что помогает тебе химичить?

- Его зовут Сутяжник. Юрист от Бога! Ему сорок четыре года. А чего ты так скисла?

***

Юлиана представила, какой ей грозит скандал, если кто-то пронюхает об их с Тони сотрудничестве и поежилась.

- Думаю какой, все-таки, маленький этот мир! Куда ни кинь - одни юристы...

- Этот особенный! Хочешь, я тебя с ним познакомлю? Вы ведь с ним почти коллеги! Опытом делиться будете.

- Не будем! Мне других коллег и учителей хватает, - буркнула Юлиана, прикрывая глаза руками. Сегодня же вечером она напишет Скряге, что их сотрудничество закончилось. Его папочка в худшем случае без сладкого оставит в наказание, а вот что будет с ней, если ее пособничество сыночку дойдет до короля, ей знать не особо хотелось.

- Да что с тобой? - забеспокоился Тони. - У меня такое впечатление, что я испортил тебе настроение, только сам не знаю чем!

- Я просто устала, - отмахнулась она и встала. - Дорога такая долгая и утомительная! Если ты не против, я пойду к себе в комнату.

Тони посмотрел на настенные часы.

- Но ведь только восемь вечера! И ты еще не ужинала... - растерялся он, но тут же замолк. - Конечно, отдыхай. Я просто не подумал, что ты можешь так рано устать.

- Вы - сама доброта, Ваше высочество! - шутливо поклонилась ему Юлиана и ушла.

Без труда отыскав свою комнату, которую закрепили за ней еще в прошлом году, она привычно нащупала выключатель. Теплый свет залил так любимую герцогиней милую деревенскую обстановку. Увидев в углу наряженную живую елку, она пискнула от удовольствия и зажгла на ней гирлянды. Потом раздвинула цветастые шторки с оборочками и пару минут полюбовалась на заснеженные окрестности.

Она оглянулась на застеленную лоскутным покрывалом кровать со множеством разноцветных подушек. Хорошо бы поваляться полчасика - обычно Сутяжник выходил на форум в половину девятого. Юлиана оставила обувь на ярком полосатом коврике и бухнулась на постель. Хорошо-то как! Мягко, удобно, уютно и умопомрачительно пахнет свежей хвоей.

Дотянувшись до резной деревянной полки над головой, стащила с нее плюшевого медвежонка и прижала к себе, а потом долго восторженно наблюдала за сверкающей огнями елкой, наслаждаясь охватившим ее умиротворением.

Спустя полчаса, она включила компьютер и вошла в чат. Там ее уже ожидало сообщение от Скряги.

"Привет, Сутяжник! Не видел тебя в чате всего два дня, а кажется, что прошел целый месяц. Хочу похвастаться. Помнишь, я писал тебе про девушку, которая мне нравится? Так вот, она будет гостить у меня целых две недели! Круто, правда? Я бы так хотел тебя с ней познакомить, но она почему-то отказывается, даже, вроде, обиделась на меня".

Прочитав это, Юлиана чуть не упала со стула. Получается, Энтони хочет завязать отношения именно с ней? Только этого не хватало! Она вспомнила его откровения про свою грудь и почувствовала, как начинает гореть ее лицо. Черт! Почему она этого не знала раньше? Тогда не валялась бы с ним в снегу в обнимку! И на кресле они сидели совсем рядом, голова к голове...

- Не-е-ет! - простонала она. - Тони, ну как ты мог все так усложнить?! Ведь я не чувствую к тебе ничего подобного! - Она прислушалась к себе и с уверенностью заключила: - Ни капельки не чувствую!

И действительно, рядом с принцем она не испытывала и сотой доли того волнительного возбуждения, что охватывало ее рядом с Вэнсом. Самым противным во всем этом было то, что ее затопило невесть откуда взявшееся чувство вины пред наследником.

- Энтони, миленький, прости меня, но я не люблю тебя, - прошептала она. - Во всяком случае так, как ты хочешь. И, наверное, никогда не полюблю. Мне правда жаль, но для меня ты только друг...

Она задумалась, сочиняя ему ответ, а потом быстро защелкала по клавишам.

"Привет, друг! Жаль, но нам придется с тобой попрощаться. Я не хотел тебе говорить, но два дня назад меня арестовали за игры с законом. Сегодня выпустили под залог, но это ненадолго. На днях будет суд, и мне светит несколько лет неволи. Адвокаты бессильны что-либо сделать, так что придется отвечать по полной. Я знал, что рано или поздно это может случиться, но меня это мало волновало. Об одном жалею - что больше не смогу общаться с тобой. Ты там будь поосторожней, брат, а то еще влипнешь, как я. Прощай, Скряга, и не поминай меня лихом".

Отправив принцу письмо, девушка вытянула руки и хрустнула пальцами. Почти тут же через две комнаты от нее раздался громкий протестующий вопль. "Ого, реакция!" - удивилась Юлиана. Еще через несколько секунд ей пришло новое сообщение.

"Сутяжник, миленький, скажи мне, где тебя найти! Я постараюсь тебя оттуда вытащить! Только скажи, куда тебя посадят?!" - заистерил принц.

"Я сам тебя потом найду", - ответила герцогиня и быстро выключила компьютер, а потом и свет. После этого она на носочках добежала до кровати и почти с головой накрылась одеялом. Ее приготовления были весьма своевременны: почти тотчас же дверь Тони открылась, и она услышала возле своей комнаты его шаги. Потоптавшись с минуту возле ее порога, принц пошлепал вниз.

Девушка отбросила одеяло. С одной стороны ее глодало раскаяние за страдания несчастного, брошенного Сутяжником друга. А с другой... С другой тоже было раскаяние... Это никуда не годилось. Юлиана пыталась убедить свою совесть, что та в корне не права, устраивая ей такие мучения. Но совесть держалась на редкость нагло и независимо, и никак не желала признавать право Сутяжника на такое подлое беспринципное бегство, хотя и учитывала, что так для принца будет лучше.

"С меня хватит!" - решила измученная внутренней борьбой Юлиана. - "Сейчас же пойду и признаюсь во всем Энтони!"

Совесть успокоилась, но тут подал голос вечно отстаивающий свои права инстинкт самосохранения.

"Ну и как ты себе это представляешь? - скептически заявил он. - Этот вечно противоборствующий отцу мальчишка как всегда убедит тебя снова помогать ему, и ты не сможешь ему отказать! А вечно это продолжаться не сможет, - вкрадчиво нашептывал он. - Как только об этом станет известно королю или Карминскому, тебя просто в порошок сотрут!"

- Вот ведь дилемма! - пробурчала Юлиана.

Протерзавшись сомнениями еще минут сорок, она спустилась в занимающую половину первого этажа гостиную. Рядом с потрескивающим поленьями камином стояла огромная новогодняя елка. Возле нее, закутавшись в теплый клетчатый плед, с книгой в руках сидел король. Увидев девочку, он приветливо кивнул ей.

- Ваше величество, а где Энтони? - озираясь, спросила она.

- Убежал к нашему компьютерщику. Его кто-то обидел в чате, и он горит жаждой мести. Сказал, что найдет обидчика во что бы то ни стало! - смеясь, сообщил ей Астарот.

- О-о-о, нет! - сползая в ближайшее кресло, простонала девушка. - Ваше величество, он мне сейчас позарез нужен! Где я могу найти его?

Он указал на украшенную мишурой дверь.

- Третья дверь справа по коридору.

- Спасибо!

Юлиана вскочила и понеслась в указанном направлении. Дернула на себя заветную дверь и увидела мрачного, как готовое разразиться грозой небо, Тони. Он стоял напротив черноволосого парня, который терпеливо говорил ему:

- Никакой ошибки быть не может, Ваше высочество! Это наш IP- адрес, посмотрите сами, если не верите!

Тихонько ойкнув, Юлиана стала медленно пятиться к выходу. Принц развернулся к ней всем корпусом и демонстративно медленно закатал рукава, словно собираясь задать ей трепку. Проглотив нервный смешок, она бросилась наутек. В гостиной парень почти настиг ее, но герцогиня быстро нырнула за спину вставшего посмотреть, что за шум доносится из коридора, королю.

- Спасите! - тонко пискнула она.

Оберон со смехом прижал ее к себе, защищая.

- Папа, нам с Юлианой надо поговорить с глазу на глаз. Немедленно, - чеканя каждое слово, проговорил принц.

- Но я сейчас совершенно не расположена к разговорам! - цепляясь за короля, заявила девушка.

- Да что у вас происходит? - не удержался от любопытства король.

- Ты сама все скажешь папе, или это сделаю я? - угрожающе тихо произнес Энтони.

- Ябеда! - задохнулась от возмущения Юлиана. Она сильно сомневалась, что он выполнит свою угрозу, но все же отошла от своего защитника. - Без помощи отца слабо справиться с девчонкой?

- Сейчас узнаешь, - потащив ее за руку наверх, пообещал принц.

Он тихонько втолкнул ее в свою комнату и запер за собой дверь. Она осталась стоять у входа, впервые чувствуя себя крайне неуютно наедине с ним.

- И что ты собираешься со мной сделать? - вздернув подбородок, поинтересовалась Юлиана.

Этот простой и закономерный вопрос поставил Энтони в тупик. Он действительно понятия не имел, для чего притащил ее сюда.

- Ты - Сутяжник! - обвиняюще бросил он.

- Да, и что с того? - вызывающе спросила она.

- Я думал, ты пожилой калека! А ты даже не мужик! - воскликнул Тони.

- Ты тоже не ловелас, развлекающий по несколько красоток одновременно, - возразила девушка.

Принц сразу потерял свою воинственность и порозовел.

- Ты правда собирался рассказать отцу о нашей второй жизни? - сурово спросила Юлиана.

- Нет... Конечно нет! Мне просто хотелось побыстрей увести тебя оттуда, чтобы поговорить. Сработало ведь, - виновато развел руками он.

- Сработало. Что теперь, Ваше высочество?

- Пожалуйста, не говори так! - жалобно попросил парень. - Каждый раз, когда ты сердишься, ты упоминаешь мой титул. Он для меня уже ругательным каким-то стал! Когда ко мне так обращаются, я весь подбираюсь, словно нашкодивший кот.

- Так тебе и надо! - мстительно заявила герцогиня.

- Юлиана, ну почему ты мне не сказала правду, когда поняла, что я Скряга? Да еще и пыталась спрятаться от меня! Я чуть с ума не сошел, узнав, что Сутяжника посадят! Готов был бежать за помощью к отцу!

- Да потому что испугалась! – выпалила она. - Представила, как рассвирепеет король, когда узнает, что я помогаю его наследнику заработать себе капитал для бегства за границу! А если он разозлится, то Карминский раздавит меня в тот же день!

- Ну, не преувеличивай! Ничего тебе этот старый ворон не сделает, разве что отругает!

Вспомнив ночь после бала и последовавшие за ней события, Юлиана истерически расхохоталась.

- Да, отругает! - выдавила она сквозь пугающий смех. - Действительно, что же еще он может сделать?

По ее щекам потекли так давно запрещенные самой себе слезы. Пережитый кошмар вернулся и грубо вырвал девушку из охватившего ее здесь хрупкого ощущения счастья, возвращая в жестокую реальность. Упав на колени, она беспомощно обхватила себя руками и громко разрыдалась.

Энтони на время оцепенел, не понимая, что случилось. Потом рухнул на колени рядом с ней, обхватил ее вздрагивающее тело и торопливо зашептал слова утешения.

Кто-то требовательно забарабанил в дверь.

- Я сейчас, я вернусь, ты подожди секундочку! - неохотно отпуская девушку, проговорил принц.

Едва он повернул в замке ключ, как в комнату ворвался его отец. Бросив взгляд на скорчившуюся на полу девочку, он схватил сына за плечи и зло встряхнул:

- Ты совсем спятил? Что ты с ней сделал?!

- Да ничего! Абсолютно ничего! - пролепетал принц. - Мы просто говорили!

То, что их гостья продолжала конвульсивно содрогаться, не обращая на них внимания, напугало короля еще больше.

- Ах, говорили? - прорычал он. - Я ни разу не видел Юлиану плачущей, не то, что невменяемой! Что здесь произошло?! Быстро говори!

- Пап, да клянусь тебе, ничего такого! Я сам не знаю, что с ней творится! Мы говорили о Карминском. Она сказала что-то вроде того, что он ее уничтожит, а я сказал, что это глупости. И тут она разрыдалась.

Оберон отпустил сына и крепко задумался. Его ответ прояснял не все, но все же многое. Вместе с принцем они уложили отчаянно плачущую девушку на кровать и позвонили домашнему врачу. Тот сделал Юлиане укол успокоительного, и она почти мгновенно уснула. Врач бросил весьма красноречивый взгляд на принца.

- Я не прикасался к ней, понятно?! - вспылил юноша.

Король задумчиво посмотрел на спящую девочку и перевел взгляд на доктора.

- Айзек, у вас случайно нет сыворотки правды?

Тони чуть не поперхнулся, а глаза врача стали как два блюдца.

- Нет... Зачем бы она могла мне понадобиться?

- Закажите немедленно. Пусть доставят к завтрашнему утру, - приказал Оберон.

- Снег валит уже второй час, - возразил Айзек. - К утру сюда будет невозможно проехать.

- А вертолеты на что? - оборвал его рассуждения король.

- Как прикажете!

Врач поклонился и ушел.

- Пап, ты что, допрашивать ее собрался? - потрясенно спросил принц.

- Вроде того, сынок. Вряд ли она откроет нам правду добровольно. А мне обязательно нужно знать, как ее довели до такого состояния. Ей только об этом молчи.

Увидев, как напрягся Энтони, Оберон положил руку ему на плечо.

- Это не подло, - предупреждая его возражения, сказал он. - Девочке нужна помощь, но она боится попросить о ней. Ты же видишь, как она страдает! А если мы не узнаем что ее гнетет, то как сможем помочь ей?

- Ты прав, папа, - скрепя сердце, согласился Энтони. - Я не пророню ни слова.

- Вот и договорились.

Король попросил слугу перенести Юлиану в ее спальню и присел на кровать рядом с ней.

- Что же ты скрываешь, деточка? - с нежностью проводя ладонью по ее заплаканному лицу, пробормотал он, потом прикрыл ее пуховым одеялом и покинул комнату. Энтони вызвался присматривать за девушкой, но Оберон поручил это служанке.

- Сынок, она ведь девушка, а ты - парень. Ты же не хочешь, чтобы о вас пошли нехорошие слухи?

Тони считал, что присмотрит за Юлианой гораздо лучше, чем безразличная к ней служанка, но понимал, что отец прав. Он уселся на подоконник в конце коридора: если его сестренка позовет на помощь или снова расплачется, то он немедленно бросится к ней.

На улице бушевал буран, но в его душе погода была намного хуже. Он привык к размеренной спокойной жизни, а тут в один день на него обрушилось сразу столько неприятных новостей. Сначала он узнает, что Сутяжник - его любимая девушка, а потом с ней на ровном месте приключается истерика. Неужели инкатор ее обижает? Принцу, с которым Карминский был всегда подчеркнуто вежлив, это казалось практически невероятным. Но отец, похоже, думал по-другому.

Теперь Тони и сам с нетерпением стал ждать наступления утра. Что же Юлиана расскажет под воздействием сыворотки? Когда небо стало светлеть, он слез с окна и потянулся, разминая затекшее тело. Приблизившись к ее двери, он прислушался не доносится ли изнутри каких-то тревожных звуков. Но все было спокойно, и он отправился спать.

***

Шаловливые лучики солнца прокрались сквозь неплотно задернутые шторы и примостились на припухших от вчерашних слез веках Юлианы. Она беспокойно зашевелилась и проснулась.

Вставать совсем не хотелось. Прикосновение душистого белья расслабляло, а из приоткрытой утром служанкой форточки шел приятный запах свежести. Тело девушки пребывало в блаженной истоме, пока окончательно проснувшийся мозг не напомнил ей о вчерашней истерике.

С бешено заколотившимся сердцем она села на кровати и схватилась за голову.

- Господи, стыдно-то как! - прошептала она, не представляя, как теперь смотреть в глаза своим гостеприимным хозяевам.

Вчерашний срыв напугал ее. Она думала, что научилась держать свои нервы в узде и не представляла, что одного упоминания Энтони о Жнеце хватит, чтобы все ее труды пошли насмарку. Видимо, это потому, что она чересчур расслабилась в теплой семейной обстановке. Придется перед всеми извиняться.

- Госпожа, вы в порядке?

Вздрогнув от неожиданности, Юлиана повернула голову к сидевшей в кресле молоденькой горничной.

- Да, спасибо, - сконфуженно ответила она.

Служанка тут же ушла, спеша сообщить королю о ее пробуждении.

Девушка слезла с кровати, чтобы одеться, но только теперь заметила, что на ней по-прежнему надеты свитер и джинсы. Она с облегчением вздохнула. По крайней мере, ее никто не переодевал, пока она спала.

Не успела она подойти к шкафу за свежей одеждой, как к ней в комнату примчался Энтони и нагловато поздоровался:

- Доброе утро, крошка!

- Привет, Тони! - пробормотала она. - Прости за вчерашнее, мне так неловко...

- Да не извиняйся! - покровительственно разрешил он. - В том, что ты вчера разревелась, нет ничего странного. В конце концов, тебя со дня на день должны отправить мотать срок, а ты девочка чувствительная...

Юлиана невольно прыснула, а Энтони продолжил:

- Вернее, я хотел сказать, что ты, мужик, и так жизнью обижен: жены - стервы, тяжелейшие ожоги, и все такое... А тут еще тюрьма подкралась незаметно... Вот и расстроился, с кем не бывает? Через полчаса завтрак. Успеешь собраться?

Девушка посмотрела в окно на вовсю сияющее солнце.

- А разве вы еще не завтракали? - удивилась она.

- Пока нет. Тебя ждали. Да ты не переживай, с голоду никто не умер, - заметив ее смущение, добавил Тони. - Мы с папой успели за это время по паре пирожных с чаем приговорить. А я еще и бутерброд с бужениной. В общем, ждем!

Он ушел. Юлиана бегом приняла душ, надела нежно-сиреневый длинный свитер и черные брюки, расчесала влажные волосы и поспешила вниз.

Оберон с Энтони ожидали ее на диване в гостиной, вполголоса что-то обсуждая. Судя по озабоченному лицу принца их разговор был не из веселых. Увидев спускающуюся к ним по лестнице девушку, принц отсел от отца подальше, снова напуская на себя невозмутимый вид.

- Доброе утро! Или правильней уже сказать день... - стеснительно поприветствовала она хозяев.

- Утро, причем замечательное, - с удовольствием потянулся король. - Ну что ж, раз все собрались, то можно идти завтракать.

Он подошел к Юлиане и на пару секунд прижал ее к себе.

- Прекрасно выглядишь! Идем за стол.

За завтраком девушка отмалчивалась, а отец с сыном оживленно говорили то о ночном буране, то о том, какая прекрасная сейчас погода. Тони предложил всем вместе сходить погулять, но король попросил его повременить с этим.

- Сынок, тут такое дело, - прокашлявшись, сказал он. - Один из наших поваров слег с весьма заразной болезнью. Уж не знаю, где он ее подхватил, но нам всем нужно будет сделать уколы с вакциной, чтобы обезопасить себя. Так, на всякий случай. Лучше ведь перестраховаться, чем заболеть, правда? Скоро вертолет доставит сюда лекарство, а вы пока не разбегайтесь, договорились?

Больше не глядя на детей, он развернул газету и стал просматривать заголовки. Тони с Юлианой пошли в его комнату.

- Что за инфекция? - спросила она.

- Не знаю. Надеюсь только, что она помешает папочкиным приятелям заявиться к нам в гости. Ради этого я готов вытерпеть сколько угодно уколов! - пробурчал принц.

- Тони, а кто они, эти приятели? Я почти ничего не знаю о вашей жизни за этот год...

Парень пропустил ее в комнату, а потом плотно прикрыл за собой дверь.

- Два богача из Асакурии со своими отпрысками. Между нами - мерзкие беспринципные типы. Они дают отцу необходимые для войны деньги, а он за это позволяет им творить все, что заблагорассудится. Теперь даже я считаю, что ничем хорошим это не закончится.

Юлиана примостилась на поручне дивана и спросила:

- Если все так плохо, то почему инкаторы не бьют тревогу?

Энтони присел на корточках рядом с ней.

- Витовский и Хиггинс пытались убедить отца как можно быстрей прогнать чужеземцев, но Карминский почему-то встал на его сторону. А ты же знаешь папу - для него большего авторитета, чем этот старый змей, не существует! Я однажды слышал, как Витовский ругался с папой. Он сказал ему, что Эдмунд просто устал от его самодурства и поэтому не мешает ему и дальше рыть себе яму. А отец ответил, что как раз такие помощники ему сейчас и нужны - те, которые не будут мешать ему делать, что следует. И что через несколько лет у нас будут такие союзники, что весь мир дрогнет.

- Странно все это звучит... Расскажи мне поподробней об этих асакурийцах, - попросила Юлиана.

- Непременно расскажу. Только сначала ответь мне, почему при упомнинании Карминского с тобой начинает твориться, черт знает что? Он плохо к тебе относится?

Девушка тяжело вздохнула. Отчасти она была благодарна Тони за то, что он сам завел этот разговор, но никак не могла рискнуть рассказать ему о своих злоключениях.

"Не будь дурой! - рассердилось ее мечтающее об освобождении эго. - Ты же мечтаешь попросить короля о защите! Может быть, узнав правду, он избавит тебя от Карминского и тебе никуда не придется убегать! А лучшего посредника, чем Энтони, тебе не найти!"

- Юлиана, я жду ответа, - напомнил ей принц.

"Если ты ничего не предпримешь, он так и будет убивать и калечить всех, кто тебе дорог при малейшей твоей оплошности! - возмущался ее внутренний голос. - И если твой побег снова не удастся, то им всем конец! А если ты не сбежишь, то до конца жизни будешь жить в обитой войлоком комнате психбольницы! Ну же! Говори!"

- Мы не слишком ладим с ним, - призналась она. - Он очень жестокий человек и требует от меня делать то, что для меня неприемлемо. Я протестую, но он всегда находит способ заставить меня выполнить его требования. На моей совести уже несколько смертей, и это убивает меня! Боюсь, однажды моя психика просто не выдержит, и я сойду с ума! - Голос девушки дрогнул. Только теперь до нее дошло, что все ее надежды на помощь Астаротов были самообманом. Тони ведь только что рассказал ей, что если король принял какое-то решение, то не отступится от него. А она, думая о своем, пропустила все это мимо ушей. И как только принц расскажет об ее откровениях отцу, тот передаст их инкатору, и тогда страшная цепь его мести неминуемо замкнется на ней. Что она наделала? Наверное, и впрямь сошла с ума, раз понадеялась на благополучный исход. Юлиану начало трясти.

- Черт, зачем я заговорила на эту тему? - дергающимися губами прошептала она. - Ведь ты все равно мне ничем не поможешь! А если Карминский узнает о том, что я жаловалась вам на него, то тогда мне лучше будет умереть!

- Он тебя бьет? - глухо спросил принц.

- Лучше бы бил...

- Даже так?

Красноречивый взгляд Юлианы все сказал ему и без слов. Она сползла с дивана на пол и схватила его за плечи.

- Энтони, миленький! Забудь все, что я тебе наговорила! Умоляю, забудь!

- Как можно это забыть?! - изумился он. - Я немедленно потребую, чтобы папа запретил ему даже приближаться к тебе!

- Тони, ты не понимаешь! Ему не нужно приближаться к человеку, чтобы превратить его жизнь в ад! Если ты хоть словом обмолвишься о нашем разговоре отцу, то я до конца жизни буду проклинать себя за то, что не удержала язык за зубами! - взмолилась Юлиана. - Поклянись мне, что ты будешь молчать! Пожалуйста, поклянись!

В дверь негромко, но настойчиво постучали.

- Ваше высочество, привезли вакцину, - оповестила их горничная. - Его величество просит вас с герцогиней спуститься к нему в кабинет.

Принц глубоко вздохнул. Сейчас его отец узнает все, что скрывает Юлиана. А вдруг это и правда погубит ее? Но ведь нельзя допустить, чтобы она жила в вечном страхе перед Жнецом!

- Тони, пообещай мне! - молила девушка.

- Пожалуйста, успокойся! - мягко попросил он. - Обещаю, что если отец об этом и узнает, то не от меня! Пойдем.

Она кивнула и поднялась на ноги. Стараясь придать своему лицу беспечный вид, принц тоже встал.

- Не хочется-то как! - оглянувшись на дверь, пробормотала Юлиана. - Особенно когда не знаешь, что за ерунду тебе введут.

- Я пойду первым и если выживу, тогда пущу к ним тебя, - с улыбкой пообещал Энтони.

Через две минуты они уже были у врача.

- А, вот и вы, - кисло улыбнулся он им. - Кто первый?

Принц самоотверженно закатал рукав, обнажая вены. Когда игла вошла ему в локтевой сгиб, он закатил глаза и начал медленно, со стоном, сползать по стулу. Доктор перепугался, Юлиана еще больше. Выждав несколько секунд, Тони открыл глаза и высунул язык.

- Испугалась? - ухмыльнулся он, и тут же получил сердитый нагоняй от доктора.

Его выходка развеселила девушку, и она спокойно позволила ввести себе препарат. Когда ее веки начали подергиваться, она заплетающимся языком спросила:

- Что со мной?

- С вами все в полном порядке, леди, - заверил ее врач. - Сейчас все пройдет. Ваше высочество, пригласите отца!

Принц выбежал из кабинета и вскоре вернулся в сопровождении Оберона.

Король внимательно оглядел заторможенную девочку и попросил:

- Пожалуйста, выйдите все.

- Мне нужно присматривать за ней, - возразил врач.

- Я позову вас, если ей станет плохо, - отрубил монарх.

Доктор кивнул и без дальнейших разговоров покинул кабинет.

- Пап, позволь мне остаться! - вполголоса попросил его сын.

- Нет, Энтони! Твое присутствие будет бестактным. Представь себя на ее месте! Думаю, ты бы не хотел откровенничать перед ней!

Принц представил, как она выкладывает отцу всю правду про Скрягу и Сутяжника и похолодел. Нельзя допустить вопросов на эту тему и, значит, он должен остаться.

Девушка откинула голову, ее взгляд бесцельно блуждал по потолку.

- О чем вы шепчетесь? - спросила она. - Обо мне? Что со мной? Я все время теряю мысль... И мозги будто смешали в миксере...

- Что ты собираешься у нее спрашивать? - спросил у отца Энтони.

- Посмотрю по ходу дела.

Принц сел в расположенное в углу кресло. Демонстративно закинув ногу на ногу, он дерзко заявил:

- Я не уйду отсюда. Ни за что!

- Это еще почему?

- Хочу убедиться, что ты не станешь расспрашивать ее о чем-то личном.

- Может, вы объясните мне, что здесь происходит? - вклинилась в их разговор Юлиана, но ни отец, ни сын не обратили на ее вопрос никакого внимания.

- Как знаешь, - пожал плечами король. - Только услышанное вряд ли порадует тебя.

- Возможно, тебя тоже, - буркнул принц.

Оберон задумчиво потер подбородок.

- Пожалуй, так будет даже лучше, - согласился он. - Я чрезмерно оберегаю тебя от всего, а тебе пора взрослеть. Оставайся.

За следующие двадцать минут Тони не то что повзрослел, но и постарел на несколько лет. На некоторые вопросы короля девушка, несмотря на воздействие сыворотки, упорно не отвечала. Но постепенно из сообщенных ею отрывочных сведений удалось сложить более-менее четкую картину последних месяцев ее жизни. Речь девушки становилась все более несвязной, и скоро она заснула прямо в кресле.

Взглянув на побелевшего сына, старший Астарот вышел из кабинета и через пару минут вернулся с бутылкой коньяка. Щедро плеснув жидкость в бокал, он протянул его Энтони. Тот дрожащей рукой влил в себя сразу все. Крепкий алкоголь обжег его горло, зато вернул способность мыслить.

- Папа... пап... это ведь не может быть правдой, - прошептал он, отказываясь верить в очевидное. - Это же инкатор! Он же охраняет закон!

- Не знаю, сынок, может и правда, - ломая голову, что делать со всем этим дальше, пробормотал король. Сам он нисколько не сомневался, что Карминский и не на такое способен. - Стопроцентной вероятности получить правдивые ответы сыворотка не дает, но, думаю, все так и было. Девочка бы просто не выдумала такое. К тому же это объясняет ее необычное поведение и расшатанные нервы.

- Он чуть не довел ее до самоубийства! Ты ведь отправишь этого мерзавца в тюрьму? - с горячностью воскликнул принц и оторопел, когда отец покачал головой.

- К сожалению, я не могу этого сделать, Тони. Он незаменим! Он перевел глаза на свои сложенные на коленях в замок пальцы, чтобы не встречаться с пылающим жаждой мести взглядом принца.

- Я согласен, что в этой ситуации он чересчур перегнул палку... Я поговорю с ним...

- И ты так спокоен?! - взорвался Энтони. - Просто перегнул палку?! Просто поговоришь? Да его по молекулам разнести за такое надо! В нашем королевстве людей пачками казнят за гораздо меньшие преступления!

- Если бы они приносили нам столько же пользы, сколько Эдмунд, то остались бы живы, - рискуя еще больше настроить сына против себя, ответил Оберон. - Те, кто полезен властям, крайне редко отвечают за свои преступления. И если бы ты больше вникал в государственные дела, то давно понял бы почему! Не все черное и белое, сын! Есть миллионы оттенков серого, и почти всегда нам приходится выбирать именно из них, независимо от нашего желания!

- Отец, ты ли это?.. - от потрясения слова давались Тони с трудом. - А как же закон, честь, справедливость?

- Эти понятия не для нас! - жестко отрезал король. - Они для обывателей, простых смертных! Справедливость - просто красивая сказка для дурачков! В природе ее не существует! А вот закон всегда один - выживает сильнейший! Сильнейший, а не благороднейший!

Принц беспомощно открывал и закрывал рот, подбирая слова для ответа ставшему совсем чужим и незнакомым отцу. Оберон подошел к окну. Лучше смотреть на снег, чем на то, как сын отдаляется от него.

- Мне давно известно, что представляет из себя Карминский! Да, он зверь, мизантроп, может, даже психопат! Но при этом гений, всегда умеющий найти выход там, где другие сдаются на волю судьбы! Только такой как он, способен закалить нашу маленькую герцогиню и превратить ее в идеальный клинок, способный поразить любого!

Принц вскочил с места, сжав руки в кулаки.

- Ты хочешь сделать из Юлианы еще одного цербера, который будет охранять нашу династию? Причем такими методами? Да ты еще более ненормальный, чем этот садист! Она ведь девочка! Маленькая беззащитная девочка! Это мы должны ее защищать, а не наоборот! А ты отдаешь ее на растерзание этому маньяку! Как ты можешь?!

- Жизнь жестока, мой мальчик, - морщась от его полного отвращения голоса, произнес король. - И в ней побеждает лишь сильнейший. Причем неважно как он этого добьется. Драматизм забывается, а результат остается! И Карминский очень хорошо это знает!

- Ты прямо преклоняешься перед ним! - голос парня сочился сарказмом.

Оберон устало потер ноющие виски - споры с сыном всегда надолго выбивали его из колеи.

- В чем-то - да, - не стал скрывать он. - У него многому можно научиться, как бы ты к нему не относился. И Юлиане это известно.

- Юлиана смертельно боится его! Ты же сам это слышал!

- Не нужно недооценивать ее, сын, - покачал головой король. - Она со всем справится! Иначе бы я не взял шефство над ней. Она в разы сильнее, чем тебе кажется, только пока сама об этом не знает! Но ее время придет, и тогда, надеюсь, она не даст тебе пропасть. Инкаторы ведь не просто проводники королевской воли - они великие мастера интриг. Их советы неоценимы!

- Что же ты не слушаешь их советов? Я слышал, как вы ругались с Витовским! Слышал, что он назвал твое правление самым безумным за всю историю существования нашей династии!

- Витовский не знает того, что знаю я! Поэтому и не может понять, почему я поступаю так, а не иначе! Сейчас нам не обойтись без богатых союзников, сын! Нам нужны анталиновые шахты валькинорцев - они бы решили все наши проблемы! Ведь на крохотный кусочек анталина можно купить реактивный самолет! Но чтобы добраться до этих шахт, нам нужны свободные деньги. А у нас их нет! Зато есть у Моррея и Альбиньи!

- А как же твое эллианское чудо, в мощи которого ты так уверен? – едко поинтересовался Энтони. - Почему оно не может нам помочь?

- Потому что для его активации мне тоже нужны деньги! Даже не представляешь насколько огромные! – начиная выходить из себя, ответил король.

Он взял стоявшую на столе бутылку и налил себе еще полбокала опаляющего нутро напитка. Сел в кресло и стал задумчиво вертеть бокал в руках, любуясь янтарными переливами плескавшейся в нем жидкости.

- Сынок, ты романтик и идеалист, упрямо не хочешь видеть реальности. Скажи, как ты собираешься править, когда останешься один? Да что там править? Просто самостоятельно жить?

- Как-нибудь! - злясь больше на себя, чем на отца, выпалил юноша.

Король поставил нетронутый бокал на мягко поблескивающую столешницу и подошел к Энтони.

- Говорил же я тебе, сынок, что тебе не стоит здесь оставаться, - приобняв его за плечи, сказал он. Тот сердито дернулся. - Я уже тогда примерно догадывался, что она нам расскажет. А ты слишком слаб, чтобы спокойно принять это. Надеюсь, у тебя хватит ума ничего не рассказывать Юлиане?

- Ты так говоришь, словно это не она нам все это рассказала, а кто-то другой!

- Она не будет помнить ничего из того, что сейчас произошло. Вернее, какие-то воспоминания у нее могут остаться, но она не будет знать, были ли они в реальности или только приснились ей. Мы сделаем вид, что ничего не знаем, и тогда нам не придется ничего предпринимать. Главное, помни, ради чего мы это делаем!

- И ради чего же? - язвительно спросил принц.

- Ради стабильности нашей страны! И ради самой Юлианы. Об одном прошу - не отговаривай ее от этого сана! Карминский больше не посмеет ее третировать, увидишь! Пусть она доучится, а потом сама примет решение, ладно? Образование такого уровня еще никому не вредило!

Тут принцу нечего было возразить - Сутяжник был настоящим профи. А если учесть, что это был не опытный юрист, а всего лишь третьекурсница, то в качестве получаемого ею образования сомневаться не приходилось. Но он-то знает, какой ценой ей даются эти знания! Знает, что она уже на пределе своих сил, что бы ни говорил его отец! И самое главное - эта стезя делает ее несчастной!

- Хорошо, папа, я буду молчать, - пообещал он. - Но если ты оставишь Юлиану Карминскому - я тебя возненавижу. А если она умрет, то я последую за ней, так и знай!

Оберон проглотил подступивший к горлу комок. "Я знаю это, сын... Очень хорошо знаю... " - подумал он.

Энтони наклонился над спящей девушкой и благоговейно поцеловал ее прохладную ладонь.

- Отец, нам пришло время поговорить начистоту, - сказал он. - Я знаю, что ты все привык решать за других, но у меня на жизнь свои планы. И управление Талинальдией не входит в их число. Я никогда не собирался становиться твоим наследником.

Оберон охнул и сполз в ближайшее кресло. Такого удара от сына он не ожидал. Тот отошел от герцогини и присел на край стола.

- Занимаясь биржевыми операциями, за которые ты вечно меня ругаешь, я заработал достаточно денег, чтобы купить себе новые документы и уехать за границу, - сухо оповестил отца принц. - Вместе с Юлианой. И не думай, что у тебя получится удержать нас. Пусть ты и считаешь меня бесхребетным ослом, но я многому от тебя научился.

Король ссутулился и опустил голову, чтобы скрыть свой повлажневший взгляд. Угрозы сына были не пустыми словами - он отчетливо это понимал. Впрочем, это были даже не угрозы. Просто констатация фактов уверенным в себе мужчиной, который совсем не походил на его милого покладистого мальчугана. Когда-то он сам так же поступил со своим отцом, и тот тоже не смог остановить его.

- Она знает о твоих планах?

- Нет. Я собирался поговорить с ней об этом на каникулах, но пока мне не представилось удобного случая, - ответил Энтони. - Но если ты думаешь, что она откажется уехать со мной, то тебя ждет большое разочарование!

- Ты так запросто бросишь меня? - с болью проговорил Оберон.

- Я тебя никогда не брошу, если ты примешь мою сделку. Ты позволишь Юлиане самой выбрать свой жизненный путь, а я навсегда оставлю свои увлечения и безропотно приму от тебя бразды правления, когда это будет нужным. Иначе ты меня больше никогда не увидишь.

Король поднял голову и заставил себя улыбнуться.

- Хорошо, я согласен! Надеюсь, ты сможешь потерпеть до возвращения Карминского с границы? Он приедет дня через три-четыре. И тогда я скажу ему, что он может себе брать другого ученика. Не представляешь, как он будет тебе за это благодарен! А Юлиану мы после каникул отправим на месяц в санаторий, пусть немного оздоровится.

- Замечательная идея! - повеселел принц. - Пойду, попрошу твоего телохранителя перенести Юлиану в ее спальню.

Схватив из вазы с фруктами яблоко, он собрался уйти, но оклик отца заставил его притормозить.

- Сынок, ты не забыл, что завтра приезжают наши гости? Надеюсь, ты сделаешь мне одолжение, изобразив если не радость, то хотя бы видимость гостеприимства?

- Не волнуйся, папа! Теперь я готов быть милым и приветливым даже со скунсами и крокодилами, - великодушно заявил Тони. - Да что с крокодилами! Я готов сказать твоей новой фаворитке, что с ее милыми морщинками ей никак не дашь больше сорока!

- Пожалуйста, пожалей меня - избавь ее от своих комплиментов, - смиряясь с поражением, попросил король.

- Твое слово для меня закон, папа! - подбрасывая яблоко, сказал принц. - Видишь, каким я стал послушным?

Энтони ушел. Оберон расслабил болевшее от вымученной улыбки лицо и с неприязнью покосился на герцогиню.

-Вот только делаешь ты это не ради меня... - горько пробормотал он.

***

- Его челюсти вот-вот сомкнутся на моей ноге, и тут я дотягиваюсь до ружья и стреляю в него! - сквозь сон услышала Юлиана. Она заморгала, с трудом открывая казавшиеся свинцовыми веки.

- О, наша красавица просыпается! - радостно объявил король и обратился к служанке. - Жанночка, дорогая, быстро ставь кофе!

Герцогиня села на постели и огляделась. Рядом с ней, теребя за лапки игрушечного медведя, сидел Оберон. Напротив него на диванчике сидели Энтони и врач.

- Что случилось? - прижимая к себе одеяло, спросила она.

Король пытливо посмотрел на нее.

- А ты разве не помнишь?

Она напрягла память, но в голове были только обрывки воспоминаний и лишающее покоя чувство непоправимости. Что же с ней было? И почему так тяжело на душе?

- Я ничего не помню... - созналась она. – Помню, как Энтони притворился, будто ему плохо, потом как вы с ним начали говорить о том, что мне было непонятно... А потом... Не знаю, не могу вспомнить!

- Вот видишь, сынок! - обернувшись к принцу, сказал король. - Все, как я тебе и говорил! Эти женщины пугают нас до полусмерти, а потом ничего не помнят! - Он снова повернулся к Юлиане и взял ее ладонь в свои пахнущие мятной растиркой руки. - Детка, ты отключилась сразу после укола! - укоризненно сообщил ей он. - Мы так и не знаем, что с тобой произошло. Доктор говорит на аллергию не похоже, скорей на обморок. Правда, Айзек?

Врач с готовностью кивнул.

- Вам следовало предупредить меня, что вы так боитесь уколов, миледи. Тогда бы я дал вам сначала успокоительное... - с улыбкой проговорил он и встал с диванчика. - Извините, мне пора сделать пару инъекций нашему заболевшему повару.

Юлиана сконфузилась.

- Простите, раньше со мною такого не бывало, - пробормотала она.

Едва доктор вышел за дверь, как показное радушие покинуло Оберона. Отеческая улыбка сошла с его лица, он отбросил медвежонка и сердито зашагал по комнате.

- Зачем ты меня обманываешь? - осуждающе проговорил он. - Эдмунд говорил мне, что такое уже бывало, и не раз. Всегда называл тебя неженкой. Тогда я думал, что он наговаривает, чтобы избавиться от тебя, но теперь вижу, что это правда! Теперь я понимаю, что мы с ним впустую потратили эти два с половиной года! Чтобы работать инкатором, нужны стальные нервы! А твои больше похожи на шелковые ниточки, способные дать слабину или даже лопнуть в любую минуту. Даже от простого укола! И это никуда не годится!

- А я тебе всегда говорил, что это не женская работа! - встрял Энтони. - Но тебя же не переубедишь!

- Ты не прав, сын, - угрюмо ответил король. - Когда я вижу свои ошибки воочию, то меняю решения.

Девушка настороженно ждала, когда он закончит свою мысль.

- Значит так, Юлиана... Инкатором тебе не быть. Я понимаю, за эти годы ты привыкла к мысли, что этот сан будет твоим, но ты не годишься для этой роли! После каникул ты отправишься в санаторий лечить нервы, а потом назовешь мне учебное заведение, в котором хотела бы учиться. Встретимся за ужином!

Оберон многозначительно посмотрел на нее и вышел за дверь, а герцогиня с открытым ртом уставилась на Энтони.

- Ты тоже это слышал?!

- Как ты не оправдала его ожиданий? - хмыкнул он. - Слышал.

- Значит, я не сошла с ума? - все еще не веря своему счастью, переспросила Юлиана. - Ведь он сказал, что мне не быть инкатором, правда?

- Именно так он и сказал! - подтвердил принц. - Ты довольна?

Взвизгнув от радости, девушка откинула одеяло, вскочила с постели и закружилась по комнате.

- Скажи мне, что я не сплю! - останавливаясь, потребовала она. - Или нет, лучше ущипни меня!

Она подбежала к Тони и протянула ему свою руку. Он со смехом выполнил ее просьбу. Ощутив его прикосновение, она снова закружилась.

- Подумать только! Скольких бед можно было бы избежать, бухнись я в обморок на два с половиной года раньше! - Она остановилась и с тревогой посмотрела на принца. - А твой папа не передумает?

- Нет, - заверил ее он. - Это не в его правилах.

Юлиана села рядом с ним на диванчик и провела пальцем по рельефному узору обивки, снова пытаясь убедить себя, что это ей не снится.

- Я смогу выбрать себе университет! - зачарованно прошептала она. - Как думаешь, а если я захочу пойти в театральное училище, он мне это позволит?

- Театральное? - ужаснулся принц. - Ты хочешь оставить меня без Сутяжника?

- Я бы хотела стать актрисой! Преподаватель говорит, что у меня неплохо получается лицедействовать! А может и не актрисой, а воспитательницей в детском саду...

- О, боже, помоги ей вспомнить, что она герцогиня! - фыркнул Энтони. - Милая, давай ты не будешь это решать прямо сейчас? У тебя впереди еще полтора месяца - целая уйма времени на обдумывание. Так что не пугай папу раньше времени, хорошо? А то мне кажется, что перечисленные тобою профессии не вызовут у него восторга.

- Хорошо! - мгновенно согласилась Юлиана. Усидеть на месте она не могла, поэтому снова вскочила. - Не могу поверить, что я свободна! И не представляю, что мне теперь делать?

- Я охотно подскажу один из вариантов. Идем кататься на санках, погода просто умоляет нас об этом!

- Да! - с восторгом выпалила она. – Да! Идем!