Праздник жизни

14 декабря

Миган стояла у входной двери и рассматривала человека, которого порекомендовала Фенелда Шелби. Парень смотрелся как секс-символ с обложки глянцевого журнала. Ему было где-то около тридцати, может чуть больше. У него были длинные, немного запущенные светлые волосы и ровный образцово-показательный загар. На вид эдакий херувим в мужском обличье. Даже сумка с инструментами, висевшая на плече, гляделась как на показе мод.

Он представился через дверь:

– Марк Кокс. Миссис Шелби сказала, что вам надо починить перила на балконе.

– Да. И надо проверить все перила и балюстраду вокруг купола.

– Будет сделано. Следовало бы покрасить дом. Краска здорово пооблезла.

– В самом деле красили давно. Поставьте в счет осмотр, а я решу потом.

– Будет сделано. Где этот балкон? Я с него начну. В вашем положении падать не с руки. – Он посмотрел на ее живот и отвел глаза, словно вид живота смутил его.

Барт сбежал по лестнице к концу разговора.

– Балкон наверху. Я провожу, – сказал он и быстрым шагом двинулся вверх по лестнице.

Марк пошел за ним следом, стараясь не отставать.

– Вы тоже здесь живете?

– Я в гостях. Я хотел сам починить. Надо было отпилить кусок в том месте, где перила сломались, да оказалось, что здесь нет инструментов. А без них… – Звук его голоса заглох на третьем этаже.

Миган стояла и размышляла, как легко можно нести любую ахинею, если ты тайный агент ФБР. Или действительно у них цель оправдывает средства?

Можно скрыть все данные о преступлении, и ни одна душа не узнает, что на самом деле происходит в «Пеликаньем насесте». Можно изображать любовника незамужней беременной женщины, переваливающейся как бегемот. Даже украшать елку и восторженно распевать рождественские песенки. Он как-то сказал ей, что все, за что берется, делает хорошо. И это лучшее высказывание года. Он просто ужасен.

Однако, даже зная, что все, что он говорит, входит в его роль, она не могла отрицать, что он невероятно привлекателен во всем – в том, как ходит, говорит, улыбается. Как вьются его волосы после душа. Как прыгает он через ступеньку, будто ему десять лет и его ждут приятели гонять в футбол. Как самозабвенно отдается он волне. Даже в том, как страстно желает покарать Мясника за его преступление.

И все это игра, маскарад, разыгрываемый ФБР. Барт Кромвель существует только в данный момент.

А вот Джошуа Карауэй, судя по всему, вечен.