Академия ДРАГОН: Преданная истинная

Глава 10

Ландия

Стою у беседки, оглушенная предательством Кая. Настолько всё ужасно? У него ко мне совсем нет и не было чувств?

Амир был прав?

Он так и сказал, что кто-то мог проболтаться про мою татуировку. Например, подружки. Аланья?

Улыбаюсь, вспоминая, как мы искали её истинного и истинного Ашары, пытались разглядеть сокровенные татуировки на телах драконов из академии. Бегали подглядывать на полигон за тренировкой парней без рубашек.

А я показывала девчонкам свою татуировку, которую, они, конечно, не смогли рассмотреть.

Но ведь Аланья, получается, даже и не болтала. Малори, её муженёк, увидел у моей подружки в голове… Вот же, достался истинный. Хотя, он искренне любит милую подружку. Просто Малори слаб.

А этот человеческий Советник слишком хитёр.

Да, иногда никакие информаторы и наушники не нужны. Человеческая страсть и глупость – вот оружие Советника, которым он искусно пользуется.

Надо бы предупредить отца, что этот Советник плетёт козни. А претворялся таким лояльным перед Советом Драконов.

Хотя, чего с него взять. Всем известно, все шепчутся за спиной Советника, что его истинная драконица не хочет официально признавать с ним связь. Даже сейчас, когда она забеременела от него. Оливия Карпулети всегда воротила нос от людей.

Давно пора мне уносить ноги. Подальше от дурно пахнущих интриг человеческого двора. Просто всё, что я нечаянно подслушала, так ошеломляет. До сих пор верится с трудом. Но я же слышала собственными ушами!

А ещё и обида на предательство Кая застилает глаза пеленой. Только заплакать мне не хватало!

Вздрагиваю от жалобного звериного крика, который улавливаю на тонком уровне восприятия. Он резонирует с моими переживаниями.

Вместо того, чтобы скорее мерцать и уносить подальше ноги, моргаю, прогоняя влагу с глаз. Оглядываюсь, выискивая взглядом того, кому сейчас так плохо и тоскливо. Так же, как и мне самой в душе. Моя собственная драконица тихонечко поскуливает, вторя стенаниям незнакомки.

Женское горе, оно у всех отзывается одинаковой болью в груди.

Я вижу стройную фигурку на краю полигона. Мне её так жалко, наверное, жальче, чем себя. Как же пронзительно тоскливо завывает драконица. Но тонкий план может услышать только близкое родное существо. Или тот, кто испытывает похожие чувства. Этот призывный крик, конечно, обращён не ко мне...

Но, всё равно сочувствие и жалость переполняют через край. Сочувствие и жалость, которые сейчас не помешали бы мне самой.

Раскрыв рот, я наблюдаю, как девушка обращается радужной драконицей, взлетает вверх стрелой, словно раскат молнии расчерчивает небо – завораживающе прекрасно!

А сзади слышится звон разбитого стекла и треск поломанной оконной рамы, заставляя обернуться. Осколки сыпятся на землю с верхнего этажа.

А в небе совершает оборот дракон! Чёрный, огромный, с россыпью звёзд по чешуе, искрящими на солнце. Я никогда в жизни не видела такого красивого зверя, ещё и в стремительном полёте. Огромный размах крыльев поражает мощью. Он проносится над головой, чуть не сбив с ног порывом ветра.

Я завороженно наблюдаю уже за его длиннющим извивающимся хвостом.

Моя драконица подскакивает и вертится волчком, подбирая капающие слюни. Впечатлительная натура. Хотя, я всегда считала её слишком маленькой –звери взрослеют очень поздно, по сравнению с человеческой сущностью. Не замечала раньше, чтобы она проявляла интерес к противоположному полу. Упс.

Чувствую, как она распластывается на пузе и пытается ползти вслед за красавцем, удаляющимся в сторону тоскующей девицы. Это из-за него она так переживает? Он её обидел?

Может, он всё осознал и полетел вымаливать прощение?

У них всё будет хорошо. В отличие от меня… Вздыхаю.

С трудом отрываю взгляд от полёта, производящего гипнотический эффект. Смотрю украдкой на беседку.

Кай – не мой истинный. Чтобы он не осознал… а он не собирается осознавать… у нас с ним больше ничего не будет. Так грустно, когда тебя предают. Горький привкус предательства разливается во рту.

Моя зараза драконица, видя, что зверь, который произвёл неизгладимое впечатление удаляется, пытается вынудить меня на оборот. Ещё её мне не хватало успокаивать. Кто бы меня саму пожалел.

Уталкиваю зверицу поглубже. Объясняю, уже в сто первый раз – обороты на территории академии запрещены.

Она же недовольно кружит, не желая успокаиваться. Многозначительно зыркает в сторону улетевшей парочки. Типа, им можно? Ещё и недовольна, что дракон улетел с другой.

Мала ещё засматриваться на ТАКИХ ДРАКОНОВ!

А, кстати, да. Кто же это был?

Точно не из наших старшекурсников драконов. И не дядя Луцер. У него тоже офигительный фиолетовый дракон, с переливами чешуи, как на мыльных пузырях. Кто же тогда?

Кто-то из остального персонала академии? Что-то я не припомню никого близко похожего на чёрную махину со звёздами на чешуе.

Кто-то новый? Почему разбил окно? И что за радужная драконица звала его? Сколько вопросов.

На один из них, я неожиданно слышу ответ.

Правда, сначала из беседки раздаются громкие ругательства с такими заворотами, что у меня уши в трубочку сворачиваются от стыда. Никогда таких не слышала, но прекрасно понимаю, что имеется ввиду. Ругается Советник!?

— Оливия, сучка радужная, недоделанная. Обещала же оставить в покое сущность давно покоившегося мужа. Чтоб их обоих пожрала бездна Драго. Даже беременность шалаве ни по чём! Я для неё всё! Мир к её ногам. А она?

Советник опрометью выскакивает из беседки.

— Я заставлю эту сучку себя уважать. Будущая мать моего ребёнка. Плевать мне на драконьи нравы. Ни раз же объяснял, что больше не позволю тройственный союз!

Он всё ещё ругается сам с собой на ходу, пока бежит в сторону, куда улетела парочка. Радужная драконица – это Оливия Карпулети? Его беременная истинная? Которая заигрывает с другим?

Я не успеваю среагировать и отскочить, чтобы спрятаться и не выдать своего присутствия. Но меня спасает то, что я притаилась сбоку от входа, а Советник выскочил и понёсся вперёд в погоню за неверной, типа, женой? Впрочем, она не собирается вступать с ним в брак.

Смотрю в мужскую спину. Ну-ну. Советник – человек. Он думает, что сможет догнать драконов?

Я совершено упускаю, что в беседке ещё остался Кай.

Зато Кай меня не упускает…

Следом за дядей он вываливается из беседки. Я тут же мерцаю, пытаясь ускользнуть, надеясь, что Кай не успел меня заметить. Правда, из мерцающего прыжка, я проявлюсь и натыкаюсь прямо на него. Он не растерялся и правильно просчитал мою траекторию. Конечно, куда же мне ещё мерцать, как не в учебный корпус.

Как же я так тормознула, что попалась ему в руки? Прямо на горяченьком? За подслушиванием того, что совсем не предназначалось моим ушам?

Злющий Кай нависает сверху, давит высоким ростом и внушительными мышцами.

— Всё слышала?

Моргаю. Сглатываю. Что тут сказать?

Кай ещё и встряхивает, требуя ответа и больше не церемонится, претворяясь любящим парнем.

— Тогда ты знаешь, что тебе надо сделать.

Не успеваю пикнуть, как он хватает, закидывает на плечо, утаскивает в портал.

Выпрыгиваем в полумраке каменного мешка академского капища. Утренний свет едва ли сюда проникает через малюсенькие витражные окошки под потолком.

Место проведения месс. Сейчас здесь пусто. Лишь статуи богов таятся в сумраке за алтарём.

Тут нет визуальных фиксаторов, натыканных ректором по всей территории академии. Здесь нас никто не найдёт. Все на парах.

Перебираю пальцами спёртый воздух, но связи с силами природы здесь у меня нет. Рукотворная постройка отсекает чистые потоки силы. Удушливый привкус чадящих свечей забивает ноздри. А замкнутое пространство, пропитанное молитвами к мёртвым богам чуждо моей особой магии природных ведьм.

— Отсюда тебе не сбежать, ведьма.

Первым делом, Кай грубо хватает за руку и стаскивает мой портальный камень.

— Не вздумай улизнуть. Не в этот раз. Уйдёшь, когда разрешу Я.

Не верю. В то, что это происходит. Не верю, что Кай может так себя вести.

Никто никогда в жизни так со мной не разговаривал. И я не сразу нахожу, что сказать. Пытаюсь достучаться до разумной части Кая.

— Ты мне ничего не сделаешь, Кай. Мой отец оторвёт тебе башку, — протягиваю ладонь. — Верни мне камень.

Кай демонстративно надевает перстень себе на мизинец. Золотой ободок налезает лишь до середины.

Он скалится.

— А ты ничего ему не расскажешь. Тебе будет стыдно, дорогая. Все видели, что мы с тобой встречаемся. Твой братец уверен, что ты меня «кусала». Сама. По собственной воле. Ты же ему это ещё и подтвердила. Так что не волнуйся, сейчас не произойдёт ничего такого, чего не должно было уже произойти.

Кай делает ко мне медленный ленивый шаг, расстёгивая пуговицы на ходу.

Я заторможено отступаю. Пока не упираюсь спиной в колонну, подпирающую высокий купол. Бежать? Он меня поймает.

Сжимаю и разжимаю пальцы, призывая воздух. Но получается лишь прошелестеть пылью по полу. Я отрезана от природы, заперта в каменном мешке.

Кай скидывает рубашку, прямо на пол, прямо в пыль, не отрывая пристального, горячечного взгляда от меня. Трёт шею, чуть склоняя кудрявую голову вбок.

— Кусай, моя хорошая. Пока ты будешь в эйфории, я, наконец, трахну драконицу. Если будешь послушной, постараюсь лишить тебя девственности помедленнее, аккуратно, чтоб было не так больно. Знаешь, какой у меня большой?

Он поправляет рукой между ног. Магинечка Елена! Кай тронулся умом?

Я заикаюсь:

— У меня огромный потенциал. С моей инициацией справится только сильный маг.

Кай щерится сильнее. Это он так улыбается? Почему же я раньше не видела его настоящее лицо?

Продолжаю заговаривать слетевшего с катушек парня. Парня, которого мне казалось, я любила…

— Кай, остановись. Не делай этого, — и совсем отчаявшись. — Я слышала, тебе нужен мой укус.

Мне нельзя с ним переспать!

В жизни природной ведьмы может быть только один мужчина – первый и единственный. Это наша особая «награда» или проклятье. Мне рассказывала о нём мама. Мне рассказывали о нём ведьмы в ковене, которым не повезло с первым мужчиной и которые выбрали жизнь в ведьмовском ковене.

Каю же плевать на мои мольбы.

— Это дяде нужен укус. А я хочу девочку, драконицу. У меня ещё такой не было. Ты будешь первой в моей коллекции. Достойный экземпляр!

— Не трогай меня, умоляю.

Это я у него буду первая. А у меня после него вообще больше не будет мужчин! А Каю я не нужна…

Он уже совсем близко. Прижимается ко мне всем телом. Упираюсь руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Он даже не замечает, прёт словно скала.

Мне тошно.

Он склоняет голову к плечу, подставляя шею. Пальцы одной руки Кай запускает в мои волосы, сжимает их до боли, притягивает мою голову, прижимает к сгибу между шеей и плечом. Так сильно, что чувствую губами солоноватый привкус его кожи, чувствую, как бьётся венка под моим языком.

Другой рукой Кай задирает юбку, сильнее прижимая к колонне, не позволяя вырваться из тисков. Задирает, пока не добирается до голой кожи на ноге, скользит рукой выше, по бедру, выше, задевает край панталончиков, вырывая у меня отчаянный крик протеста.

Шипит:

— Заткнись. Здесь тебя никто не услышит. Тем более мы под пологом тишины. Только давай, кусай уже. Хотя, можешь орать. Главное раскрой рот шире.

Сжимает мои волосы сильней, до боли, прижимает лицом к шее так, что трудно сделать вдох. Под юбкой его пальцы обхватывают половинку попки, а сам он прижимается ко мне стоящим в штанах возбужденьем, чуть приседает, трётся пониже моего живота, демонстрируя, что меня вскоре ожидает.

Я ору! Да, раскрываю рот шире.

Но, слава Драго, драконица не собирается выпускать клыки.

Кай сказал, что меня никто не услышит.

Всё равно кричу изо всех сил!

За ухом вдруг нещадно жжётся. Вспоминаю про дурацкую следилку, которую мне прицепил Амир.

Ну, же. Куда же он запропастился, когда так нужен? Ведь, обещал же проследить за моим поведением, блюсти мой нравственный моральный облик.

«АМИР!!!»