Академия ДРАГОН: Преданная истинная

Глава 27

Амир

Я ушёл. Оставил Ландию с братом. Не хотел разжигать скандал или распускать руки.

Но этот мажористый дракон сам напросился.

Стряхиваю рукой. Хорошенько я его приложил. Понимаю, что перегнул.

Удивляюсь своим реакциям и поведению. Ощущение, что вернулся в подростковый возраст. Эмоции так и шкалят, никак не получается их сдержать.

Дурная голова кулакам покоя не даёт.

Зачем я скрыл татуировку Ландии иллюзией? Похоже, я упустил момент. Надо было открыть ей правду. При Асгаре?

Нет. Это нужно делать наедине. Таким откровениям посторонние ни к чему.

Готов ли я ей признаться?

Это сейчас у меня гормоны бьют по мозгам. Хочется девочку так, что скулы судорогой сводит. Когда чую запах её ответного желания, ум отключается напрочь и инстинкты заставляют переть на пролом и взять то, что я могу получить.

А что потом?

Связать свою жизнь с драконицей, ходить у неё «под каблуком»? Ещё и с таким папочкой – самим архимагом драконов.

Сейчас он предлагает мне приостановить дело против Оливии, занять человеческий трон, навести порядок в совете и наладить связи с драконами. Да, сейчас он предлагает. А потом станет требовать?

Готов ли я спустить дело убийцы своих родителей на тормоза?

Ради Ландии?

Да, я хочу её к себе в постель. Хочу так, что не могу больше смотреть на других женщин. Но, кто сказал, что сокровенная татуировка гарантирует прочный и долгий семейный союз?

Истинность… Это всё сказки из древнего гримуара.

Алиссия приглашает танцевать.

Передо мной взрослая, уравновешенная драконица: красивая, стройная, умная. Чувствую, она готова к серьёзным отношениям. Чувствую, как сдерживается, но драконий нюх чует запах её желания.

Только ни у меня, ни у дракона не возникает желания в ответ.

Кружу Алиссию по танцполу, а мои мысли далеко. Они рядом с рыжей бестией. Её печальные глаза никак не выходят из головы.

Пытаюсь мысленно дотянуться.

Я так и не понял, что сейчас произошло на веранде. Не смог прочитать мысли драконицы. Только впитал печальную горечь её глаз.

Что случилось? Почему мысли Ландии ускользают? Могу нащупать лишь тоненькие ниточки нашей связи. Неужели, эти ниточки теперь останутся между нами навсегда?

Она близко. Только где?

Мой взгляд выискивает хрупкую фигурку на балкончике на верхнем ярусе над танцевальной зоной. Девочка моя. Болтает с подружками, а сама бросает на меня взгляды. И в них читается укор? Ревность? Волна осознания обжигает. Её ревность неожиданно приятна.

Но почему я не слышу её мыслей?

Я то и дело посматриваю на балкончик. Вижу, что Ландия расстроена. От этого неприятно на душе. Всё-таки, Асгар её обидел? Надо было врезать ему посильней? Или поговорить с ним по-мужски, чтобы перестал доставать сестру.

Напрягаюсь, но не могу уловить ни одной мысли драконицы. Чувствую связь, а её мысли – нет. Пока до меня не доходит, что девочка поставила ментальный блок.

Ландия догадалась про нашу связь?

Она подсматривает за мной из-под густых полуопущенных ресниц.

Девочка расстроена не из-за Асгара. Она расстроена из-за меня?

Если я сейчас не приму решение, то могу её потерять. Навсегда.

И в глубине души я знаю, что этого нельзя допускать. Да, истинность – не самое главное. А что тогда?

Я вдруг отчётливо понимаю, что я… люблю Ландию. Осознание пронзает резкой вспышкой. А ещё нехорошее предчувствие подтачивает изнутри.

Самое время поговорить. Пока не стало слишком поздно.

И почему-то мне кажется, что простыми разговорами не обойдётся. Потому, что стоит лишь представить, что сейчас останусь с Ландией наедине, как у меня привстаёт.

Слава Драго, танец заканчивается. Совсем не хочется, чтобы Алиссия почувствовала моё возбуждение и приняла его на свой счёт.

Отвожу её к группе преподавателей, но она не хочет отпускать. С трудом вытягиваю руку из женской хватки. Жалею, что дал ей повод так себя вести.

Я совсем не хочу Алиссию. Ни в каком виде: ни в виде любовницы на пару раз, ни тем более, как пару для отношений.

Всё, что мне сейчас хочется – так это обнять Ландию, успокоить мою маленькую рыжую драконицу, узнать, что с ней происходит. Вдохнуть запах её волос и успокоиться самому.

В душе, конечно. Понимаю, что тело так просто не успокоится… Значит, надо найти укромный уголок. Ухмыляюсь своим мыслям, предвкушая жаркий «разговор».

Ландия поставила крепкий ментальный блок. Но мне хватает одного пристального взгляда, чтобы моя девочка поняла, что я от неё хочу. Показываю глазами, чтобы шла на выход.

Разворачиваюсь и чувствую, как она прожигает взглядом мою спину. А потом встаёт и спешит ко мне.

Мой дракон радостно ёрзает и даже делает кувырок. Приходится приложить немного усилий, чтобы его усмирить. Шикаю на зверину. Кыш! Нечего лезть во взрослые игры. Не мешай.

И тут мой взгляд цепляется за рыжие волосы впереди.

Как она успела выйти так быстро? Вперёд меня?

Спешит увидеться со мной? Кровь в венах взрывается возбужденьем так, что отливает от головы, и… приливает между ног, мешая двигаться нормально.

Драконица ускоряется и мерцает, разжигая возбужденье. Я наслаждаюсь этой игрой в догонялки, но не спешу догнать. Погоня будит животные инстинкты. И я преследую её, растягивая удовольствие, зная, что она сама сгорает от желания, чтобы я её догнал.

Куда она бежит?

Наружу. Свежий ночной воздух слегка охлаждает разгорячённое фантазиями и погоней тело. Девочка заскакивает в уединённую беседку, увитую плющом. Оооо… конец погони. Попалась.

Романтично. И никто здесь не будет нам мешать.

Придётся думать о розовых единорогах, которых подсмотрел у моей девочки в голове. Чтобы не сорваться. Сначала надо поговорить…

Но… поговорить не получается. Я залетаю в беседку и меняю решение. Сначала я хочу её поцеловать. Проверить, что ещё не слишком поздно. Что я не успел всё испортить.

Стискиваю девушку в охапку, вдыхая полной грудью её запах, в то время как она разворачивается в кольце моих рук, сама резко приникает к моим губам в страстном поцелуе.

А мой дракон разочарованно ревёт… вторя моему разочарованию, когда я распробую чужой запах. Ландия так не пахнет…

Всё возбуждение моментально скатывается мощной волной, оставляя тошнотворный привкус на губах.

Отдираю от себя присосавшуюся девицу, держу на вытянутых руках.

— Оливия?

Драконица блаженно закатывает глазки. Обратно тянется ко мне губами, горя желанием продолжать.

Встряхиваю невменяемую.

Она лишь глупо улыбается и шепчет:

— Это было классно. Амир, не сдерживай себя, возьми меня прямо сейчас.

И волосы у неё не рыжие, а тёмные. Хотя пару минут назад были точь-в точь, как у моей девочки. И пахнет Оливия совсем не так.

— Ты специально сюда меня заманила?

Волосы Оливии вдруг меняют цвет – снова становятся рыжими. Плечи в моих руках подрагивают в истеричном тихом смехе.

— Я была права. Ты спутался с дочкой архимага. Смотри-ка, как тебя проняло. Бегаешь за девчонкой, как мальчишка.

От рыжих волос веет тонким любимым ароматом моей девочки. По прядке ползёт зелёная ленточка – запах чувствуется от неё.

Оливия наклоняет голову так, чтобы я мог лучше рассмотреть.

— Кай выдернул у Ландии из причёски, когда лапал твою драконицу в капище. Она с ним пошла, была не против, когда он лез под юбку. Зачем ты вмешался?

Встряхиваю Оливию сильней. Что она несёт?

— Амир, она тебе не пара. Зачем тебе эта малолетняя пигалица? Я хочу, чтобы ты был со мной! Смотри, если она тебя так вставляет, то можем ограничиться не только ленточкой из её волос. Я могу переодеться в её платье, оставить рыжие волосы. Всё для тебя, мой милый…

Она дотягивается рукой мне между ног, гладит, пытаясь вернуть потухшее возбуждение.

Перехватываю настырную руку.

— Оливия, остановись. Да, что с тобой?

Глаза драконицы лихорадочно блестят.

— Я скучаю по Тревису. А у тебя его дракон! Ты забрал его зверя. Будет справедливо, если взамен ты останешься со мной.

— Как? Как я могу быть с тобой?

Отталкиваю Оливию. Получается грубо. Но лучше так, чем распустить руки с женщиной. Ярость неудержимо давит, пытаясь вырваться наружу. Сжимаю руки в кулаки, пытаясь успокоить гнев. Слова вырываются, хлестая драконицу:

— Тебе всё мало, стерва? Ты убила моих родителей, сожгла их заживо в драконьем пламени в ту злосчастную ночь. Пятнадцать лет назад. Кто мне их вернёт? Кто их вернёт моей маленькой сестре? Ашара выросла без матери. Мне пришлось заменить ей отца.

Судорожно выдыхаю струйки пара. Зверь подключается к моим эмоциям, шипит.

А я цежу:

— Ненавижу, стерва. Сколько раз я представлял, как придушу тебя собственными руками.

Насилу разжимаю кулаки и душу ими воздух.

Оливия же никак не успокоится – наклоняется ближе, подставляя шею.

— Давай, души… Если тебе станет легче. Я уже давно потеряла вкус к жизни.

Долго и медленно выдыхаю, бессильно роняю руки.

— Меня останавливает лишь то, что ты беременна. Я просто открою на тебя дело, подам документы в суд. Создам первый в истории прецедент иска к дракону. Будешь гнить за решеткой со своим зверёнышем.

Оливия сглатывает подступивший к горлу ком. Шепчет:

— Я не хочу этого ребёнка.

Звучит так горько, что я ей верю. Молчу, стискивая челюсти.

Оливия потупляется в пол, складывает руки на животе. Её взгляд туманят воспоминания, которые необходимо с кем-то разделить.

— Я любила Тревиса. Всем сердцем. Всей душой. Но драконий век так долог. А у нас с Тревисом, как и у остальных драконов никак не получалось завести детей. Хотя и получилось отложить яйцо. Только что толку? Оно больше двухсот лет покоилось на дне драконьего ущелья. Лишь усугубляя нашу скорбь.

Она так и держит руки, сложенными на животе. Но не гладит, а обнимает его закостеневшими негнущимися пальцами. Рассказывает монотонно:

— Всё началось с лёгкой интрижки. Мне захотелось острых впечатлений. Аврелий, хоть и человек, но был так настойчив в попытках завоевать моё внимание, соблазнить, — делает паузу, погружаясь в воспоминания глубже. — Его щенячья преданность, обожание во взгляде… Я поддалась. И поддалась на его уговоры укусить. От скуки, забавы ради. И уж никак я не могла предположить, что у него проявится моя сокровенная татуировка. Аврелий настаивал, что мы с ним – истинная пара. Я была против, но Тревис принял человека в наш дом. Тревис меня всегда по-настоящему любил.

Оливия замолкает. Ей трудно говорить. Но я знаю продолжение истории от Ашары. Договариваю вслух:

— А потом проснулся магический фон вулкана. И из вашего яйца вылупился долгожданный Дориан.

Который вырос и забрал у меня сестрёнку. Женился на Ашаре, и скоро у них тоже родится малыш. Я стану дядей. Не ожидал, что всё произойдёт так рано. Не успел заметить, как сестрёнка повзрослела.

Оливия кивает.

— Аврелий не пожелал уйти. Так и остался с нами третьим. Шантажировал тем, что подаст прошение в Драконий Совет о том, что мы – истинная пара.

— Ты так ненавидишь людей, что не желаешь оформить ваши отношения официально? Несмотря на то, что Аврелий – твой истинный? Несмотря на то, что Тревиса уже давно нет в живых?

Оливия так и не отрывает глаз от пола, брезгливо дёргает уголками губ.

— Человек. Люди – всего лишь пыль под нашими ногами. Зачем их ненавидеть? Они – просто ничто.

— Раз он – твой истинный, то теперь будет жить долго. И очень медленно стареть. Так же, как и ты, его истинная пара.

Оливия качает головой.

— От этого только тяжелее.

— Неужели у тебя к нему совсем нет чувств?

Она жмёт плечами.

— Когда-то мне казалось, что чувства были. Или я просто обманывала себя… Как будто «истинность» может всё оправдать. С Тревисом меня связывали годы преданных искренних отношений. Без всякой магической привязки. С Тревисом у нас была настоящая любовь. Нам были не нужны никакие ширмы, в виде сказок про истинную связь.

И, если честно, я согласен с драконицей. Только когда я думаю про нас с Ландией, я понимаю, что истинность в моих чувствах ни при чём. Я просто люблю мою рыжую девочку. Мне даже кажется, что, если бы не дурацкая татуировка, я это понял бы быстрей.

Но передо мной стоит взрослая женщина. Драконица, которой больше трёхсот лет. Которая так и не смогла принять смерть мужа, хотя прошло уже пятнадцать лет.

— Оливия, очнись. У тебя есть твой истинный человек. И ты беременна от него. У вас скоро будет ребёнок. Хватит гоняться за призраками прошлого. Тревиса давно нет в живых. Переключи внимание на будущего ребёнка. Уверен, что на самом деле, ты хочешь этого малыша. Просто чувствуешь себя виноватой перед погибшим мужем.

Пальцы Оливии подрагивают и всё-таки поглаживают живот. Она судорожно выдыхает и вдруг вскидывает лицо.

— Я не убивала твоих родителей! Я просто хотела, чтобы Тревис остался жив. Умоляла твоего отца на коленях спасти его. Он обещал помочь!

Ладони на животе Оливии дрожат, она скользит ими, плотнее обхватывая себя, обнимает живот руками.

— Тревис был без сознания, когда я его принесла. Но твой отец не смог его спасти!

Драконицу потряхивает изнутри, словно в лихорадке. Голос Оливии взвинчивается в признании:

— Я долго винила твоего отца в смерти Тревиса. И да, я считала, что твой отец заслужил смерти. Но я не убивала. Честно? Я просто не успела… Когда я пришла, ваш дом уже горел. Но когда твой отец умер в том пожаре, мне не стало легче. Боль не ушла. Она до сих пор со мной.

Пауза и тихое:

— Не знаю. Смогла бы я… убить.

Оливия снова замолкает. Тишина в беседке нарушается её рваными выдохами.

— Я просто пришла забрать тело мужа. Ваш дом уже горел! И тело Тревиса тоже сгорело. Ты не думал, что это всё устроил твой отец? Чтобы скрыть следы преступленья. Чтобы никто не узнал, что он забрал у Тревиса драконью ипостась? Для тебя.

Звучит разумно, но это полный бред. Отец не мог убить себя, и нашу мать, и поставить под угрозу наши с Ашарой жизни.

Хотя… скрыть следы. Так и вертится идея в голове. Прокручиваю туда-сюда.

Я всё время думал о том, что хотели убить моих родителей. Возможно.

Но что, если кому-то надо было сжечь тело мужа Оливии. Зачем? Чтобы спрятать какие следы?

Например, чтобы не дать моему отцу забрать ещё не погибшего дракона? Тогда это могла сделать Оливия. Но, с другой стороны, отец ей даже не говорил о своих планах, не посчитал нужным спросить разрешение у драконицы, убитой горем.

Тогда что?

Рассуждаю вслух:

— Помню, как я удивился, узнав от отца, что Тревис погиб, когда сорвался со скалы. Драконы так не погибают.

Оливия говорит:

— Это произошло на моих глазах. Мы были все втроём: я, Тревис и Аврелий. Тревис не смог обернуться. Просто упал камнем вниз. В человеческом теле.

— Почему не смог, Оливия? Он же – дракон.

Драконица огрызается:

— Я не знаю. Я просто видела, как всё произошло.

— А мне отец рассказал, что драконья сущность Тревиса уснула беспробудным сном. И, очевидно, это произошло перед тем, как он сорвался со скалы. И даже после того, как отец привязал зверя ко мне, дракон проспал в моём теле целых пятнадцать лет.

Думаю о том, что отец и господин Луцер так и не нашли причину такого летаргического сна звериной сущности.

Может, кто-то не хотел, чтобы стало известно, что именно произошло со зверем Тревиса? Похоже, кто-то заметал следы. Но кто?

Оливия слышит только то, что хочет слышать. Цепляется за мои слова, вырывает из размышлений:

— Но сейчас дракон Тревиса проснулся.

— Оливия. Очнись. Это уже не дракон твоего мужа. Теперь это – мой зверь.

Драконица расстроено бормочет:

— Разреши хотя бы с ним попрощаться.

Она с надеждой всматривается мне в глаза, делает шажок ближе. Тянется руками, чтобы… обнять? Опять за своё.

Перехватываю руки.

— Да приди ты уже в себя. У нас ничего не будет. Оливия, а как же твой человек? Почему ты думаешь только о себе?

Оливия хмурится. Недовольно вырывает руки.

— Разве он может мне что-то запретить? — приподнимает брови. — Хотя, Аврелий не против. Он сам послал меня. Даже придумал план, как от тебя отвадить… эту паршивую дочку архимага.

Ушам не верю.

— При чём здесь Ландия? Какой план?

Оливия накручивает на палец прядь, которая снова становится рыжей.

— Аврелий попросил отвлечь тебя.

— Зачем?

— Ради своего племянника. Чтобы дать Каю ещё один шанс с Ландией. А мне дать шанс заполучить тебя…

— О чём ты?

— О нашем страстном поцелуе, дорогой, — Оливия прикусывает нижнюю губу. — Хотя, я, конечно, рассчитывала на большее. Жаль, что ты остановился.

— Не было никакого страстного поцелуя. Ты набросилась на меня. И будь добра, убери рыжий цвет волос. Раздражает.

Оливия строит глазки, улыбка расползается по лицу.

— Ты сам пришёл, милый. И это тебе кажется, что не было поцелуя. А, вот, что именно увидела Ландия – ещё большой вопрос…

Осознание медленно накрывает так, что чувствую, как на лбу появляется испарина.

В какой-то момент я даже пожалел Оливию. Пока она тут изливала душу.

— Стерва!

— Не злись, милый. Я сделала тебе одолжение, помогла избавиться от приставучей студенточки. Которая сейчас, наверняка, уже нашла утешение в объятиях Кая.

Болезненный укол прокалывает изнутри, разливается тревогой, накрывает холодной, липкой тенью. Сердце ускоряется, и с каждым новым ударом рождаются новые вопросы, сомнения и страх… Страх потерять Ландию. Так глупо?

В голове вертятся сцены, которые могут быть всего лишь плодом воображения, но кажутся такими настоящими.

Накатывает бессильная злость – на себя, на ситуацию, на стерву, продолжающую улыбаться.

Глаза бы на неё не смотрели. Я их прикрываю, пытаясь успокоиться и нащупать нашу с Ландией связь.

Ну где же эти тоненькие ниточки, которые протянулись между нами? Я ещё переживал, что они связали нас навсегда. А сейчас холодом сковывает грудь, когда не могу их ощутить.

И я пытаюсь. Снова и снова. Сердце колотится в груди, мешает сосредоточиться. Медленно выдыхаю, успокаивая его бешеный ритм. Но связь с Ландией… пропала.

Как это? Как такое может быть?

Выхватываю зыркало, набираю вызов сестре.

— Ашара, где Ландия? С тобой?

На меня смотрит обеспокоенное личико сестрёнки.

— Амир! Что ты наделал? Ты её обидел? Я видела, что она побежала за тобой. А потом я видела, как она шла в обнимку с Каем. И как шагнула вместе с ним в портал. Как ты мог всё испортить?