Академия ДРАГОН: Преданная истинная

Глава 30

Амир

Из зала коронации толпа постепенно тянется в огромный банкетный зал на фуршет.

А с меня хватит на сегодня официоза, церемоний, поздравлений, заверений в преданности короне. Всё позже.

Я ничего не ел со вчерашнего дня, но совершенно не голоден. Аппетит пропал. Внутри всё выворачивается наизнанку от беспокойства. Кусок точно в горло не полезет.

Всё, что мне сейчас необходимо – так это увидеть Ландию! Даже дышать трудно. Моя девочка –глоток свежего воздуха для меня.

Выглядываю мощную фигуру и седые волосы Архимага, удаляющегося из залы в сопровождении свиты. Дракон засвидетельствовал почтение. Все оценили его поддержку новой власти и новую расстановку сил на политической арене. Теперь Архимаг спешит покинуть человеческий Королевский Дворец.

Что? Происходит?

Перехватываю Шаардана на выходе.

— Господин Кирстон, вам передали мою просьбу об аудиенции?

Архимаг останавливается, делает жест рукой, приказывая обступившей личной охране не мешать.

— Амир, мы поговорим позже, — тяжелый голос пропитан усталостью. — Сейчас мне надо идти. Семейные вопросы.

Он же не про Ландию? У моей девочки всё в порядке?

Шаардан прячет эмоции под маской спокойствия на лице. Его выдаёт напряжение в голосе. И ещё глаза. Скорее напряжённые, чем собранные, и очень холодные. Но за холодом просматривается еле уловимый блеск тревоги, как слабое отражение того, что он скрывает.

Мои собственные чувства внутри неумолимо требуют выхода. Каждая клеточка тела в напряжение. Нервы – натянутая струна. Держусь из последних сил, чтобы не сорваться, как бы ни кипело внутри.

К чему игры в кошки-мышки, хождения вокруг да около? Не верю, что Архимаг ничего не понимает. Он всё прекрасно понял про меня и его дочь ещё ночью, в ангаре.

Я не прошу. Я требую:

— Мне надо её увидеть.

Шаардан даёт слабину чувствам. Заметно по дрогнувшим уголкам губ. Но Архимаг тут же берёт себя в руки. Бесстрастным голосом сообщает:

— Ей плохо, Амир.

Холодная пустота разрастается в груди.

— Насколько плохо?

— Ландия заснула. Глубоким сном. Она без сознания.

— Я еду с вами.

Архимаг собирается возразить, но я успеваю сказать первым:

— Я люблю вашу дочь. Я прошу у вас её руки!

— Нашёл время, — Шаардан качает головой. — Ты ей об этом сказал? Ландия знает?

— Узнает, — киваю головой на выход, ставя в известность, что пойду с ним. — Где она?

Мы не сговариваясь идём в холл с доступом к портальным перемещениям. Ускоряем шаг.

Архимаг смотрит в одну точку перед собой. Но рассказывает безжизненным голосом. Как будто ему надо с кем-то разделить давящий груз ответственности.

— Ночью, пока Ландия помогала Василисе спасать Оливию, дочке уже было плохо. Прямо на глазах матери ей становилось хуже и хуже, пока Ландия не упала без чувств. Пришлось действовать быстро. Оливию забрали ведьмы. Они хотели забрать и Ландию, но Василиса настояла, что сначала дочку осмотрит Луцер.

— Она ещё у вас?

Похоже, Шаардан прикусывает щёку изнутри. Желваки проявляются на небритом мужском лице.

— Думаю, ты успеешь с ней попрощаться.

Волна боли обрушивается внезапно и разрывает душу на части. В голове пульсирует отчаянное «нет». Внутренний крик пытается оттолкнуть правду, не допустить её до сознания.

Хрипло выдыхаю:

— Что говорит Луцер?

— Луцер провёл анализ зелья из дротиков, которые мы обнаружили у Королевской гвардии Советника.

Не могу сдержаться. Цежу сквозь зубы, которые не желают разжиматься.

— Бывшего Советника.

Кажется, если я разожму челюсти, то не смогу удержать крик, рвущийся наружу.

Шаардан не обращает внимания на реплику, продолжает:

— Это – зелье, тормозящее оборот зверя. При большой концентрации, оно тормозит драконью ипостась до состояния эмбриона.

Внезапно Архимаг останавливается, ловит мой взгляд:

— Они накачали Ландию слишком сильно. Слишком много этого зелья влили в неё, — он всматривается в мои глаза в поисках поддержки. Даже таким властным мужчинам, как Шаардан, в тяжёлых ситуациях необходимо разделить глубоко запрятанную от близких боль.

Молча кладу руку ему на плечо. Слегка сжимаю, в знак поддержки. В таких ситуациях не надо слов. Они лишние.

Шаардан выдавливает по одному слову:

— Драконица Ландии не просто уснула. Она умирает. И человечью ипостась Ландии утянет за собой.

Архимаг отворачивается, больше не желая показывать слабость.

В молчании заходим в пустой холл. Он активирует портал, медленно выдыхает и делает приглашающий жест.

— Идём.

Шаардан открыл проход в свой особняк.

Ступаю на паркет огромной залы, с колонами у стен. Сквозь высокие витражные окна бьёт яркий солнечный свет, скользит по мраморному полу, контрастируя с густой и вязкой тишиной внутри.

Взгляд сразу же приковывается к ложу в центре. Посреди комнаты стоит софа. На ней лежит Ландия, погружённая в глубокий сон. Она так и одета в тёмное бархатное платье, ветерок слегка колышет шлейф лёгких крылышек шифона, свисающих по бокам. Но её лицо бледное и неподвижное, как фарфор. Губы чуть приоткрыты, а длинные ресницы отбрасывают тени на безжизненные щёчки, от которых вся кровь отлила.

Руки покоятся на груди, каждая чёрточка, каждая линия её тела застыла в безмятежном сне, будто она находится на границе реальности и мира снов.

Подушки подложены так, что поддерживают рыжую головку, хрупкие плечики, придавая позе лёгкость. Словно моя девочка прилегла на мгновение и, неожиданно для себя, погрузилась в вечный беспробудный сон.

Меня охватывает чувство беспомощности с ног до головы, как будто все силы разом исчезают, становится трудно сделать вдох. Гнетущее ощущение пустоты и утраты подкрадывается исподтишка, путая мысли, цепляясь за воспоминания.

Часть меня уйдёт вместе с ней. И мир уже никогда не будет прежним.

Смаргиваю, даже трясу головой.

Что за дурацкие мысли? Я никуда её не отпущу! Нет! Я сделаю всё, что угодно. Отдам свою жизнь за неё. Я найду способ, как ей помочь.

Я не заметил Луцера, который подходит ближе, трёт уставшее лицо.

А я не могу даже просто поприветствовать его. Не могу оторвать глаз от моей девочки. Так и смотрю на неё. Я не верю, что это происходит с ней.

Как же я её не уберёг? Я во всем виноват!

Вёл себя, как идиот. Сам толкнул девочку в расставленную ловушку, прямо в объятия Кая.

Луцер разговаривает с Архимагом за моей спиной.

— Я всю ночь работал над антидотом. У меня даже получилось. Но яд успел впитаться в кровь Ландии слишком глубоко. Здесь надо что-то ещё.

Архимаг отвечает голосом без эмоций:

— Ведьмы хотят её забрать.

Луцер, похоже, соглашается с ситуацией:

— Они смогут позаботиться о её теле. А я буду искать решение проблемы.

Но по его интонации я понимаю, что тело Ландии может и не доживёт… пока он будет искать. Тихое отчаяние затапливает мозг.

Словно в тумане, делаю первый шаг. Потом ещё один. И ещё.

Каждый шаг даётся с усилием, но я не могу остановиться. Её неподвижное тело притягивает меня. Всё остальное –звуки, краски вокруг –исчезает тускнеет, теряет смысл.

Кажется, как будто я не управляю собой. Ноги двигаются сами. Ведут ближе, преодолевая мучительную пустоту между нами.

Не могу оторвать взгляд от её лица. Что я пытаюсь разглядеть? Что-то, чего не замечал раньше? Что-то, что может объяснить, почему она лежит здесь, неподвижная и холодная.

Дорогие черты медленно становятся всё ближе. Я чувствую её запах, узнаю каждый изгиб, каждую линию –всё до боли знакомое, но сейчас будто чужое и такое далёкое.

Сердце глухо отстукивает тревожный ритм, но я вслушиваюсь в молчание пустоты, которое пульсирует между нами.

Я подхожу и замираю перед ней, не в силах думать, не в состоянии осознавать. Вижу лишь её лицо – теперь между нами остаются лишь жалкие сантиметры.

Рука тянется сама собой, как под гипнозом. И, прежде, чем успеваю остановиться, я прикасаюсь к её коже: холодная, но мягкая –так похожа на живую.

Такой знакомый образ –нежное лицо, её едва заметное дыхание… но всё слишком неподвижно.

Страх снова возвращает мысли, которые я стараюсь отогнать.

Ландия спит! Её просто нужно разбудить.

Грудь давит, сжимая сердце напряженьем, нагнетая панику внутри.

Пытаюсь мысленно потянуться к ней, нащупать связь, надеясь на тихий знакомый отклик её души. Но ответа нет. Вместо ответа –пустота. Там, где была наша нежная близость.

Отчаяние растекается ледяной тоской.

Она здесь, рядом, но так далека, как будто я её уже потерял.

Не могу сдержаться –наклоняюсь ниже, вглядываясь в лицо. Осторожно, будто боясь её спугнуть. Я почти не дышу. Медленно подаюсь вперёд и… касаюсь её губ своими. Будто этот поцелуй может разбудить, вернуть мою девочку и её душу обратно мне.

Слишком тихо.

Слишком пусто.

Не верю, что всё может оборваться именно так.

Горло сдавливает, мысли мутятся: неужели это правда?

Стук входной двери сзади не останавливает меня. Я продолжаю целовать неподвижные губы.

Слышится топот ног. Вошёл не один человек. Все тихо шепчутся, переговариваясь за моей спиной. Мне плевать. Кто бы там не пришёл.

Но неожиданный громкий окрик заставляет вздрогнуть.

— Кто его сюда пустил? Что этот придурок тут забыл? Эй, ты, Амир, принц недоделанный! Сказок начитался? Захотел разбудить сестрёнку поцелуем?

Я замираю, чувствуя, как тело каменеет…

Постепенно до меня доходит, что я творю какую-то дичь.

С трудом распрямляюсь. Так и не в силах оторвать взгляд от моего любимого лица.

Асгар продолжает орать, срывая горло:

— А ты знаешь, что даже в сказках, принцесс будят поцелуем истинной любви? Где ты, и где истинная любовь? Из-за тебя моя сестрёнка плакала! Ты во всём виноват! Из-за тебя её похитили. Им был нужен ты. А Ландию прихватили в качестве приманки. Урод!

Чувствую горечь, злобу, а ещё… Обида, как неожиданный удар под дых исподтишка, выбивает дух. Но гнев смешивается с сомнениями. Я и сам чувствую, что виноват. Резко разворачиваюсь.

Не могу удержаться от оправданий, которые вырываются изо рта:

— Да, я виноват! Но я не уйду. Мы с Ландией –истинная пара.

Асгар лишь распаляется сильнее:

— Врёшь! Ландия сказала, что у тебя нет её татуировки.

— Мне плевать на ваши сокровенные татуировки. Даже, если бы это было не так, и мы бы с Ландией не были истинной парой, мне плевать. Я просто люблю её!

Асгара потрясывает от возбуждения. Уверен, он бы уже кинулся на меня, если бы не Архимаг, перегораживающий путь. Он стоит полубоком. Между мной и Асгаром. Готовый броситься разнимать драку. Но он не вмешивается, слушает.

Как будто не может решить, на чьей он стороне.

Замечаю, что в зале прибавилось народу. Асгар пришёл не один. Рядом с блондинистым драконом переминается с ноги на ногу его жена, боясь лезть под горячую руку. Чуть дальше нарисовалась и моя сестрёнка с мужем –они-то что здесь забыли? А ещё жёнушка Луцера пришла, заодно с женой Архимага.

Девичник что ли собрались устроить?

А я тут перед всеми кричу о своей любви.

Ну, и пусть слушают. Я больше не хочу скрывать своих чувств, ни от других, ни от себя в первую очередь. Жаль, что не осознал раньше. Жаль, что не успел признаться моей маленькой драконице.

Асгар никак не уймётся.

— Так где же ваша истинная связь? Чего ты молчишь? Давай, позови Ландию. Пусть откликнется. Залезь ей в голову и разбуди!

Асгар сжимает кулаки. Но мне кажется, в глазах его застыли слёзы. И он стискивает челюсти, пытаясь не показать слабость.

А я рычу вместе со своим драконом… Задираю голову и вою в потолок. Это мой дракон воет раненным зверем.

— Её драконица спит! Она не слышит…

Обессиленно роняю голову.

На минуту в зале воцаряется тишина. Лишь слышно нежный женский шепот. Шепчет Эша. Успокаивая Асгара.

— Милый, не злись. Я понимаю, как ты переживаешь. Мы с девочками тоже не сидели сложа руки. Мы были в сокровищнице, читали древний гримуар.

На этих словах взрывается Архимаг.

— Что? Где вы были? Залезли в сокровищницу Драконьего Совета?

Похоже, у Шаардана так накипело, что ему всё равно на кого сорваться. Ещё немного, и досталось бы всё мне. А тут Эша…

Архимаг не сдерживает раздраженье.

— Асгар! Когда вы уже с Эшей съедете от нас? Начнёте нормальную семейную жизнь? Вместо того, чтобы нарушать закон и лазить там, где запрещено, повзрослеете и заведёте детей, наконец!

Он получает вкрадчивый ответ Асгара.

— Мы уже.

Шаардан звереет, продолжая выплескивать гнев.

— Чего уже?

Эша потупляет взгляд в пол и обхватывает себя руками в защитном жесте.

Асгар приобнимает и притягивает жену к себе.

— Мы уже съезжаем. Всё готово к переезду.

Шаардан устало выдыхает:

— Я уж думал, Эша станет матерью.

Асгар огрызается:

— И это тоже. Но только позже. Когда сами решим, а не по твоему приказу. Так, что не ори.

Эша кусает губки, не смея поднять глаз.

А Архимага успокаивает Василиса. Она уже подошла и теперь гладит его по плечу.

— Шарди, я понимаю, ты расстроен. Переживаешь за нашу дочь. Но возьми себя в руки. Не ты один переживаешь. Смотри, сколько здесь собралось народу. Все её любят и хотят помочь.

Архимаг пронизывает жену пристальным взглядом. Чуть сбавляет тон, но продолжает возмущаться:

— О, да. Кто бы сомневался. Собственная любимая жена покрывает диверсантов! Пригрел лазутчиков на своей груди. Это ты им ключ от сокровищницы дала? Лазила вместе с ними? Хоть понимаешь, чем всё это вам грозит?

Шаардан обводит грозным взглядом девушек в зале. Пока Василиса нежно прижимается к нему, обнимая.

— Всё хорошо. Нас никто не видел.

Шаардан рефлекторно обнимает жену в ответ. Тяжело выдыхает:

— Где твои ведьмы, Василиса? Я умываю руки. Ничего не поможет, пусть они заберут дочь.

Василиса отстраняется и мягко улыбается Архимагу.

— Я попросила их немного задержаться. По твоей просьбе, дорогой.

— Василиса!

Шаардан возмущён, как будто его жена выболтала секрет. Только она продолжает выдавать его тайны.

— Всё вышло так, как ты и предполагал. Впрочем, как всегда. Я даже и не сомневалась, милый.

Она почему-то смотрит на меня. И улыбается. Мне. Так, что на душе даже становится капельку светлей. Как же она похожа на мою девочку.

Смотрю на неё с Шаарданом и завидую. Представляю, что на их месте могли бы оказаться мы с Ландией: любить друг друга, родить детей, жить счастливо много-много лет.

Сколько уже лет прошло, а когда смотришь на родителей Ландии, кажется, что у них ещё медовый месяц не закончился. Так бывает? Ну, их пара – живой пример.

А я… я всё потерял.

Василиса продолжает:

— Смотри, дорогой. Амир пришёл. Даже прибежал. Бросил все дела. Даже своё человеческое королевство. Ты был прав, он её любит. Для него наша дочь – самое главное. Он будет ей хорошим мужем. Я с тобой согласна.

Шаардан всё знал? Догадался? Просчитал? На то он и Архимаг драконов. Только…

Шаардан озвучивает не только свои, но и мои мысли:

— Ничего не вышло, Василиса. Присутствие Амира ничего не изменило. Боюсь, я ошибся, и мы теряем время. Где твои ведьмы? Пусть поскорее заберут дочь. Пока она ещё жива.

Василиса меняется в лице. Меняется и тон её голоса. Она встряхивает мужа.

— Возьми себя в руки, Шаардан. И выслушай нас. Не зря мы лазили в хранилище. Не зря листали гримуар. Кажется, мы нашли способ.

Шаардан обреченно качает головой.

А ко мне подходит моя сестра. Ашара обнимает. Хоть какая-то поддержка. Если бы не посторонние, наверное, я бы не удержался и заплакал.

Ашара говорит:

— Я ещё со свадьбы подозревала, что между тобой и Ландией что-то есть. Ну, почему ты такой упёртый? Почему не признался?

Сыпет соль мне на раны, разжигая боль.

Я высказываю, что наболело:

— Истинная связь – всего лишь метка. Которая ничего не значит.

Ашара заглядывает мне в глаза.

— А что значит, Амир?

— Только то, что я её люблю. И я дурак, что не сразу это понял.

Ашара улыбается, кивает, услышав то, что, видимо, и хотела.

— Тогда, Амир, у меня к тебе ещё один вопрос. Когда проснулся твой дракон? Ведь, твой зверь тоже спал больше пятнадцати лет. И тоже после зелья, которым его усыпил Советник.

К чему она клонит?

Я пожимаю плечами.

— Мой дракон проснулся совсем недавно.

Ашара перестаёт улыбаться. Я сказал что-то не то?

— Амир! Думай. Вспомни момент, когда зверь пробудился.

Облизываю пересохшие губы. Ощущение, что от меня что-то ускользает.

— Ну, незадолго до твоей свадьбы я случайно вышел в неконтролируемый оборот. На эмоциях. После ссоры с адвокатом в суде.

Все присутствующие в комнате затаились, слушают, ловят каждое слово. Прям, как на судебном заседании. Чувствую себя обвиняемым на скамье подсудимых.

Ашара продолжает допрос с пристрастием.

— Я спросила не про первый оборот. Думай, Амир! Думай. Когда ты впервые почувствовал зверя у себя внутри?

А у меня перед глазами почему-то возникает воспоминание с Ландией. Тот самый момент на городской площади, когда я увидел мою девочку первый раз.

Дракон внутри мурлычет, глазея на подкинутый им самим образ, припадает на передние лапы и повиливает хвостом.

Я пораженно выговариваю:

— Мой зверь проснулся в тот самый момент, когда я впервые увидел Ландию…

Ашара снова улыбается. Просто светится от счастья. Ещё и оборачивается к остальным девчонкам, радостно вопит, чуть не прыгая на месте.

— Я же говорила!

Сестрёнка поворачивается и возбужденно объясняет:

— Звериную сущность может пробудить истинная связь. Это и есть лекарство от зелья. Мы прочитали в гримуаре.

Морщусь с досады.

— Но наша истинная связь оборвалась!

— Амир, оборвалась привязка, где драконица Ландии привязала к себе твою человеческую часть. Её драконица впала в летаргический сон. Но человеческая ипостась ещё жива. Так что, теперь твой дракон должен привязать к себе её человеческую часть.

— Но… разве так бывает?

Да, мне не нравилось быть под привязкой драконицы, как будто быть под каблуком. Ведь, это мужчина – главный в паре. Я и надеяться не смел, что такое возможное – привязать мою девочку к себе. Да, и сейчас не верю.

Мне казалось, что, раз у меня теперь есть дракон, я смогу найти свою собственную истинную пару. Только теперь я больше не хочу никого искать. Потому что я люблю Ландию.

Я!

Сам!

Без всякой волшебной бутафории про истинные привязки.

К нам подходят Луцер с молодой женой, Эдной. И папин близкий друг рассказывает про себя:

— Амир, такое возможно, — он смотрит на жену нежным любящим взглядом. — У нас с Эдной двусторонняя связь. Я – её истинный.

Эдна улыбается.

— А я – его, — она возвращает мужу взгляд полный любви и обожания.

Луцер обнимает жену. Оба смотрят на меня.

— У нас общие сокровенные татуировки. У меня татуировка Эдны, а у неё – моя.

Луцер поддерживает идею Ашары:

— Амир, если человеческая часть Ландии – истинная пара твоему дракону, то твой укус может наладить между вами новую истинную связь. Теперь уже в обратном порядке. И, соответственно разбудить её драконицу.

Сглатываю.

Надежда манит прикоснуться. Но страх обступает со всех сторон.

А что, если нет?

Приходится приложить неимоверное усилие, чтобы подавить страх.

Растерянно наблюдаю, как один за другим все покидают залу, оставляя меня с Ландией наедине.

Последним уходит Архимаг. Он оборачивается на выходе и смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. Чувствую его внутренние колебания. Но, он всё-таки доверяет дочь мне… Выходит, тихо притворяет дверь.

А я?

Я возвращаюсь к любимой девочке, к моей спящей королеве.

Отчаянно желаю, чтобы она проснулась.

Смотрю на Ландию, и в голове проносятся тысячи мыслей. Мир вокруг перестаёт существовать.

Весь мой мир – здесь, прямо передо мной, ускользающий, как последний луч света.

Сердце сжимается. Я сделаю это, но вдруг всё пойдёт не так? Я не смогу жить без неё.

Мой укус – единственный шанс на спасение для неё. Я никого ещё не кусал. Не представляю, какого это – укусить самому.

Наклоняюсь. Дракон с щелчком выбрасывает клыки в моём рту. Чуть не поранив мои же губы.

Осторожно, чтобы не причинить боль Ландии, впиваюсь в её шею.

Горечь собственной ярости и отчаяния отступают перед одной мыслью – спасти её, вернуть к жизни. Я всасываюсь в нежную кожу и пью кровь, не чувствуя вкуса. Просто делаю, что я должен.

Слышу её сердце – оно едва бьётся. Я жду. Но… ничего не происходит.

Тело остаётся холодным и неподвижным. А у меня внутри нарастает паника. Животная. Потому что мой дракон боится вместе со мной. И мы усиливаем страх друг друга.

Зверь рычит, выплёскивая свою боль.

Я отрываюсь от шеи, капая кровью Ландии на грудь. Трогаю кончики клыков языком. Рычу вместе со своим драконом. И припадаю в укусе к её шейке с другой стороны. Глубже, сильнее. Ну, же, Ландия! Вернись ко мне…

Рык обрывается, превращаясь в беззвучный отчаянный стон.

Жизнь Ландии висит на краю. А я словно застыл на грани бездны. Я не могу её отпустить и потерять.

Отстраняюсь, смотрю в безжизненное лицо. И снова впиваюсь в шею, вкладываю все свои чувства…

Отчаяние сжимает сердце ледяными когтями. Каждый новый укус –это вызов судьбе, акт почти слепого упрямства. Не отпущу! Ты – моя!

Забываю обо всём на свете, сосредотачиваюсь только на её холодной коже и слабом дыхании, которое едва можно различить. Мои руки дрожат, я больше не сдерживаю себя, не думаю о том, как выгляжу со стороны. В этом укусе, который превращается в поцелуй жизни, вложена вся моя любовь и весь ужас потерять любимую девочку навсегда.

Впиваюсь настойчивее, как будто одной моей воли достаточно, чтобы вернуть её к жизни.

Сердце бешено колотится, и я осознаю, что теряю контроль, что отступает всё –здравый смысл, рассудок, самообладание. Остаётся только одно желание –чтобы её сердце забилось сильней, чтобы сонная тьма отпустила её. И вдруг…

Как удар грома, я улавливаю слабый отклик: нечто странное, почти неуловимое. Тело теплеет под моими руками. Едва ощущаю. Как первое весеннее тепло, которое трудно заметить.

Сначала не верю. Не позволяю верить –ведь это может быть просто плод моего отчаяния.

Но… в глубине сознания проступает нечто знакомое. Я слышу её. Слышу мысли Ландии, будто они дрожат вместе с моими. И это – не иллюзия… Это её голос –робкий, тёплый, едва различимый, но он есть…

«Амиии-р… ты пришёл…»

Неверие сменяется эмоциональным взрывом, и прежде, чем я успеваю осознать, что это значит, между нами прорывается поток чувств –то, что связывает нас не только на физическом уровне, но глубже, сильнее, на границе души и разума.

Меня захватывают эмоции, почти невыносимые по своей силе — будто волна экстаза обрушивается на меня с каждым новым пульсом её сердца. Связь между нами оживает с невыразимой остротой, и я ощущаю её боль, её страх и… её любовь. В этот момент наши души сливаются, объединяясь в едином потоке, где нет границ, где мы живём как одно существо, движимое единой волей, единой жаждой жизни и счастья.

Ощущение эйфории накрывает, и я чувствую, как исчезают все сомнения и страхи. Мы едины, связаны вечностью и той мощной, необъяснимой силой, которая всегда влекла нас стать ближе. Я открываю глаза, зная, что в этот миг мы стали частью друг друга — навсегда.

Когда души постепенно расплетаются и спускаются вниз с небес, шепчу:

— Я так люблю тебя, Ландия, девочка моя любимая… Как же ты меня напугала.

Ландия отчего-то всхлипывает, утыкается мне в грудь, тоже шепчет:

— И я тебя люблю, Амир…

Внезапно Ландия вздрагивает в моих руках.

Её пугает звук распахнувшейся с пинка двери у меня за спиной.

Не собираюсь отпускать мою маленькую. Она цепляется пальчиками за рубашку, пытается выглянуть из-за моего плеча, посмотреть, что там происходит. А я рассматриваю милое любимое лицо.

Ландия проснулась. Девочка жива, она со мной. Сказала, что любит меня…

Тепло разливается не только на душе, а заполняет каждый уголок тела, согревает, дарит жажду жизни. Я чувствую, как ворочается её ещё сонная драконица. А мой дракон в ажиотаже бегает из угла в угол, не находя от радости себе места. Ещё выйти в неконтролируемый оборот мне не хватало – разнести Архимагу пол особняка, опозориться прямо у него дома.

Доносятся звуки шагов и властный женский голос:

— Василиса, это не обсуждается. Мы забираем девочку. Так будет лучше для неё.

Надо же, ведьмы пожаловали…