Академия ДРАГОН: Преданная истинная

Глава 28

Ландия

Лицо Аврелия, освещаемое светом факела в руке, расплывается в улыбке. Глаза сверкают безумным блеском. Советник похож на сумасшедшего.

— Наконец-то, ты попалась в мои руки.

Тонкий холодок скользит по позвоночнику, вызывая лёгкую внутреннюю дрожь. Словно вокруг стало на пару градусов холоднее. С опаской озираюсь, пытаясь понять, куда я попала.

Следом за моим взглядом, как по команде, загораются и другие факелы, вырывают отдельные участки из густого мрака: их пламя подрагивает, отбрасывая длинные, извилистые тени на деревянные балки под высоченным потолком и грубую кладку стен.

Огромное помещение подавляет масштабом. Похоже на какой-то загон или ангар.

Перестраиваюсь на драконье зрение и вздрагиваю, наткнувшись взглядом на дракона. Вернее, на неподвижное звериное тело с закрытыми глазами, распластавшееся на полу.

Аврелий, словно следует за моим взглядом. Он идёт к зверю и втыкает ему нож в шею. Кровь бьёт пульсирующим фонтаном.

От неожиданности и жестокости картинки перед глазами, забываю, как дышать. Тело напрягается натянутой струной.

Советник подставляет ладонь, набирает полную пригоршню крови и… подносит к губам. Пьёт.

— Ещё тёплая, — хлюпает губами.

Голова идёт кругом, будто от нехватки воздуха. Происходящее кажется настолько невероятным, что я не могу поверить.

Он вытирает рукавом рот.

Моё сердце отстукивает всё сильнее, с каждым ударом прогоняя ошеломление. И я срываюсь с места. Бегу и падаю перед драконом на колени.

Протягиваю трясущиеся руки к звериному телу, призывая природную магию. Он же не мог умереть? Не мог! Инстинкты природной ведьмы вопят о том, что я должна помочь.

Но… магия не слушается. Её как будто обрубили. Не могу нащупать ни одного магического потока вокруг.

— Оставь, — грубо окрикивает Аврелий. — Он уже мёртв.

Я просто не могу в это поверить. Продолжаю призывать магический поток. Никогда раньше я не видела мёртвого дракона. К тому же, этот дракон умер явно не от старости.

— Магия в этом ангаре не сработает. Здесь стоит защитный контур от магических воздействий. Так, что перестань страдать ерундой.

Советник обтирает о штаны ладонь, из которой только что пил кровь.

Пальцы тянутся сжаться в кулаки или найти опору, но тело не слушается полностью. Холод и дрожь пронизывают его. С трудом выдавливаю непослушными губами:

— Но зачем… пить кровь?

К горлу подкатывает ком. Пытаюсь справиться с тошнотой.

Советник поднимает брови, деланно удивляясь.

— А ты не знала секрет драконьей крови? Совет Драконов тщательно скрывает свои тайны? Папочка тебя не посвятил?

Впрочем, Аврелию не нужны мои ответы. Ему нужен зритель.

— Кровь дракона дарит человеку молодость, здоровье, красоту.

Он поворачивается, красуясь поджарым телом. Действительно, а сколько же Советнику уже лет? Должно быть прилично, а выглядит не старше сорока. Хотя, у него же есть истинная драконица. Не мудрено, что Советник так медленно стареет. Зачем тогда он занимается извращениями? Пьёт драконью кровь?

Додумать я не успеваю.

Аврелий пинает ногой зверя.

— Ещё один неудачный эксперимент!

Я даже заикаться начинаю:

— К-какой эксперимент?

Аврелий будничным тоном сообщает:

— По привязке драконьей сущности человеку.

Мой разум «зависает», пытаясь понять, действительно ли это всё реально?

— Такие эксперименты запрещены законом.

— Это не помешало твоему дяде пересадить себе драконью ипостась.

— Вот, после этого комиссия по этике и приняла такой закон.

Советник ухмыляется:

— Тебе не кажется, что ты говоришь о двойных стандартах, Ландия? А ещё идёшь на красный диплом. Законники называются…

Он укоризненно качает головой:

— Почему одним можно, а другим нельзя? Что насчёт брата твоей подруги? Амир выступает обвинителем в суде, претендует на человеческий престол, а сам… нарушает закон? Привязал себе драконью ипостась Тревиса. Кто ему дал такое право? Зверь Тревиса должен был сгореть!

Возражаю:

— Отец Амира не спрашивал согласие сына.

Слабое возражение. Но что тут ещё можно сказать?

Аврелий же лезет за пазуху, вытягивает кулон на цепочке.

— Но есть и хорошие новости. Остатки эликсира по привязке второй ипостаси у меня, — он машет кулоном, зажатым в пальцах. — Единственная в своём роде формула, разработанная твоим дядей и отцом Амира, когда они привязывали зверя Луцеру. Аналогов больше нет. Часть формулы унёс в могилу сам отец Амира, а вторую часть разрабатывал Луцер. Он уничтожил записи. Но твой дядя был не в курсе, что отец Амира не уничтожил эликсир, а использовал на сыне.

Советник торжествует:

— Я украл кулон у Ашары. Когда мы танцевали на её свадьбе. Глупый Амир сохранил остатки эликсира, да ещё доверил сестре такой артефакт!

Аврелий машет рукой в сторону мёртвого дракона:

— Как видишь, я много лет проводил опыты, но без эликсира ничего не добился.

— Это не первый убитый дракон?

— Наука требует жертв, — заявляет монстр в человечьем обличье и тягостно вздыхает. — Жаль, что эликсира хватит лишь на две привязки.

Он пристально смотрит на меня. Замечаю, что и Кай тоже сверлит меня нехорошим взглядом.

— И первый эксперимент мы проведём на тебе!

Внезапно каждая мелочь – слабый скрип, шорох, движение тени – обостряются до предела. Тревога, струящаяся маленьким ручейком, превращается в бурлящий поток страха. Инстинкты вопят: нужно бежать.

Что я и бездумно делаю. Не успеваю сообразить, как уже перебираю ногами, которые несут меня на выход из ужасного ангара. Пытаюсь мерцать, чтобы ускориться, но внутри помещения не получается – стоит заперт на магию. Мне бы только добежать до выхода.

Не могу сдержаться, мысленно зову Амира на бегу. Снимаю блок, пытаюсь нащупать нашу связь.

Но в ответ – тишина… Связь пропала.

А стоит добежать до огромных ворот ангара, как будто бы в насмешку, открытых нараспашку, как меня оглушает лай гончих тварей, притаившихся снаружи.

Замираю.

Каждый удар сердца кажется громче. Оно стучит, как барабан, заглушающий всё вокруг – даже звонкий лай псов. Позади которых выстроилась шеренга королевской охраны. Путь к побегу перекрыт?

Складываю руки в умоляющем жесте, кричу срывая горло:

— Помогите!

Но моя просьба тонет в сумраке ночи. На лицах охраны не дрогнет ни один мускул. Они при исполнении. Они мне не помогут. Военные не должны думать и разбираться. Они должны выполнять приказы.

Одна из гончих, особенно борзая, подбирается ближе всех и хватает меня за край платья, яростно рвёт. Отпрыгиваю задом, оставляя клок ткани в пасти твари.

И попадаю прямо в крепкие тиски объятий. Меня тащат обратно вглубь. Это Кай!

Вырываюсь, пытаюсь укусить. Визжу и начинаю оборот в драконицу. По крайней мере, так я смогу защищаться. А ещё проломить крышу и улететь. Это быстрее, чем бежать.

Ничего не выходит!

Голос Аврелия гремит, заглушая мой визг:

— Кай усыпил твою драконицу. Обернуться не получится.

Вот почему, вода, которой напоил меня Кай, показалась странной на вкус. Не показалась. Кай что-то подмешал.

Я закрываю рот – страх переполняет так, что больше не могу визжать. А объятия Кая становятся крепче. Он с силой вжимает меня в своё тело, трётся пахом сзади, до боли стискивает мою грудь.

Злобно шипит над ухом:

— Ведьма! Что ты со мной сотворила? Почему у меня больше не стоит?

Его руки скользят по телу вверх, ощупывают, пока не добираются о шеи. Пальцы смыкаются, начинают душить. Грудь тянет, не получается вдохнуть.

Его останавливает Аврелий.

— Полегче, мой мальчик. Ты опять перегибаешь.

Кай ослабляет хватку, но кричит и брызжет слюной.

— Пусть вернёт мне стояк. А я отымею её в качестве компенсации. За моральный ущерб.

Советник морщится.

— Успокойся, ради Драго. Это не она. У тебя пережат магический поток. Но скоро восстановится. Надо подождать.

— Дядя! Тогда заставь её укусить меня.

Аврелий разговаривает с Каем, как с провинившимся ребёнком, как будто хочет пристыдить.

— Кай, ты упустил свой шанс. Теперь заткнись и успокойся. Ты ещё не понял, что она уже подарила свой первый укус? И её первым был не ты.

— Как же так, дядя? А как же я?

— Кай, ты опять думаешь лишь о своих похотливых желаниях. Не дёргайся, — Советник опять машет рукой с кулоном. —Возрадуйся, мой мальчик. Я решил подарить тебе драконицу Ландии. Первый эксперимент мы проведём на вас.

Кай горько переспрашивает:

— Решил испробовать на мне? Прежде, чем самому рисковать?

Аврелий жмёт плечам:

— Я не настаиваю, дорогой. Думаешь ещё добровольцев не найдётся? А ты опять упустишь шанс.

Меня же интересует другой вопрос. Кай хоть и ослабил хватку на моей шее, всё никак не отпускает. Я хриплю:

— А второй эксперимент? У кого ты хочешь отобрать дракона?

Хотя, я уже знаю ответ. От этого в груди не просто холодеет, всё покрывается коркой льда.

— Ты знаешь ответ, моя девочка. Мне нужен дракон Тревиса. Это будет справедливо. Для этого мне надо заманить Амира в ловушку. Прямо сюда. А ты послужишь отличной приманкой для него.

— И заодно ты устранишь соперника, который может помешать занять человеческий престол?

— И это тоже, моя догадливая девочка. Раз этот гадёныш не сдох в детстве от ведьмовского проклятья, наложенного на королевский род. Я восстановлю справедливость.

— Ведьмовского? Ты бредишь. Ведьмы такого не могут сотворить.

— Моя мать, ради меня… Смогла. Проклятье отложенного действия много лет выпалывало королевскую кровь так, чтобы в итоге моя кровь осталась самой сильной. И могла пройти отбор оракула на трон.

— Ты не пройдёшь. Откуда у тебя королевская кровь?

— Когда-то один из королевских отпрысков поимел мою мать, ведьму. Он просто поразвлёкся и забыл о ней. А моя мать больше не могла иметь мужчин. Но у неё родился я.

Страх за Амира вытесняет инстинкт самосохранения. Я вдруг перестаю бояться умереть. Собственная жизнь кажется не такой важной… Всё чего я сейчас, действительно, хочу – чтобы Амир остался жив.

И пусть у него будет хоть тысяча других женщин, или дракониц… Мне плевать. Пусть только он живёт.

Потому что…

Потому что, если я буду знать, что его нет в этом мире, моя жизнь потеряет смысл. Лучше смерть.

Меня накрывает истеричный смех. Кай даже отпускает мою шею. Мужчины в недоумении рассматривают меня.

— Вы просчитались. Какие же вы дураки… Как Амир найдёт меня? Вы усыпили мою драконицу. А вместе с ней пропала и наша истинная связь!

На душе вдруг становится так легко. Амиру ничего не грозит. Он просто не сможет найти меня.

— Так что вам придётся довольствоваться лишь мной…

Я рано начала радоваться.

Кай вдруг опять хватает меня сзади, снова принимается лапать. Задирает юбку.

— Ты забыла про его маячок, крошка? Прошлый раз маячок сработал, когда я к тебе приставал…

Судорожно хватаюсь за ухо, пока Кай сжимает моё бедро под юбкой, подбираясь выше. Противный гад сейчас полезет мне в панталончики. Радует лишь то, больше ничего не сможет сделать. У придурка не стоит.

Я пытаюсь нащупать маячок. Надо снять его. Раздавить. Я не подставлю Амира. Не позволю ему вляпаться в ловушку из-за меня.

Не успеваю. Меня ослепляет вспышкой перехода. Прямо передо мной.

Амир выпрыгивает с грозным рыком, выхватывает меня у Кая, с наскока вырубает его ударом в челюсть.

В глазах Кая проскакивает недоумение. Он даже не успевает понять, что произошло, не то что среагировать. Его глаза закатываются, он теряет равновесие. Кулем заваливается на пол.

Я кричу:

— Амир, нет! Это ловушка. Уходи!

— Уйдём вместе, Ландия. Не переживай.

Амир разворачивается лицом к советнику, попутно дёргает меня, задвигая себе за спину. Он складывает пальцы, призывая магию.

Опять я пялюсь в мужскую спину. Утыкаюсь в неё носом.

Только теперь Амир не уходит. Он загораживает меня. Кричу:

— Магия здесь не работает. Уходи. Прошу тебя. Там снаружи свора гончих и целый отряд королевской гвардии.

Амир не оборачивается, напряженно выкрикивает в ответ:

— Не лезь, Ландия. С тобой потом поговорим.

Сам нащупывает сзади меня рукой, как будто боится, что я куда-нибудь денусь или что-то натворю. Дёргает, чтобы я прижалась ближе.

Аврелий радостно сообщает:

— Портальные перемещения здесь работают только на вход.

Я обнимаю Амира сзади, упираюсь в мужскую спину лбом. Еле сдерживаю слёзы. Он пришёл за мной. Теперь в опасности мы оба.

Голос Амира раскатывается громом по ангару, когда он обращается к Аврелию.

— Значит, тебе понадобился дракон Тревиса, говоришь?

Амир всё слышал? Или догадался?

Советник не считает нужным объясняться. Он кричит:

— Охрана, сюда. Взять его!

Я прижимаюсь к моему истинному сильнее. Зажмуриваюсь и молюсь магинечке Елене и самому Драго. Прошу лишь об одном – чтобы Амир остался жив. Мне всё равно, что произойдёт со мной.

В ответ на приказ Советника снаружи раздаётся громкий лай гончих, который внезапно перерастает в жалобный скулёж.

Затем слышатся медленные шаги – стук каблуков отражается от каменной плитки и разносится эхом по пустому загону, улетает под высокий потолок.

Тихонечко выглядываю из-за плеча Амира. Оторопело застываю.

К нам идёт… Оливия. Пару тварей мрака болтаются в её безвольно повисших по бокам руках. Она волочит их по полу.

Подходит ближе и швыряет трупы гончих к ногам Аврелия.

— Что ты творишь? У меня за спиной? — голос сочится горечью невысказанных обид.

Советник гаркает:

— Дорогая, ты не вовремя. Уйди! Поговорим позже.

— Нет. Мы поговорим сейчас.

Аврелий кривит лицо с досады. Отмахивается от драконицы, как от назойливой мухи.

— Оливия, у нас был уговор. Я позволил тебе переспать с посторонним. Лишь бы ты была счастлива и довольна. Сейчас не путай мои планы. Вон!

Оливия бессильно разжимает кулаки, выпуская мёртвые тени. Поднимает руку и наставляет дрожащий палец на Советника.

— Ты. Виноват в смерти Тревиса! Это ты!

На драконице нет лица. Застывший ужас блестит в её глазах.

Аврелий меняет тон. Ласково убеждает:

— Что ты, дорогая? Откуда такие странные мысли? При чём здесь я? Мы с тобой ни раз обсуждали. Тревис просто покончил с собой, чтобы не вставать у нас на пути. На пути истинной пары.

Оливия переводит взгляд на Амира.

— А теперь ты собираешься убить ещё одного?

Аврелий теряет терпение, постепенно повышает тон:

— Я никого не убивал. Всё произошло на твоих глазах. Тревис упал со скалы. И разбился. На смерть.

— Я всё слышала, дорогой. Слышала, что ты усыпил драконицу Ландии. Так же, как и дракона Тревиса? Отвечай, это сделал ты?

— Оливия, ты сейчас не в себе. Успокойся. Не стоит делать поспешных ложных умозаключений. Всё, что я в жизни делал – это ради тебя! Я обещал, что дракон Тревиса будет с тобой, и я исполню обещание. Просто не мешай. Я привяжу к себе сущность зверя, и ты, наконец, станешь воспринимать меня, как равного. И дракон твоего мужа останется с тобой.

Оливия судорожно мотает головой, закусывает до крови губы, сдерживая рыдания, рвущиеся из груди.

Аврелий раздражается:

— Что опять не так?

Оливия медленно, с ледяной сосредоточенностью, поднимает голову, впиваясь взглядом, давая Аврелию ощутить всю тяжесть его вины. В её глазах – пронзительная боль. Глубокая, неотступная, будто след от ножа, который никогда не заживал. А ещё страдание и накопленный гнев.

Её дыхание замедленно, тяжело вырывается со струйками пара, как у хищника перед броском. Ярость драконицы настолько велика, что кажется просачивается через кожу. Каждая мышца напряжена, готовая порваться в любой момент.

Она издаёт душераздирающий крик, полный боли и бросается на Советника, частично оборачиваясь. Думаю, она собирается отхватить Аврелию голову. Только не успевает.

Оливия вдруг оседает в его руках. Советник аккуратно наклоняется, разворачивая и укладывая на пол тело, так и не успевшей обратиться драконицы. В её животе воткнут нож.

Платье пропитывается сочащейся из раны кровью. И маленькая алая струйка стекает из уголка рта по вмиг побледневшей коже.

Аврелий шипит:

— Стерва, как же достала. Столько лет терпел твои издёвки.

В ангаре повисает тишина.

Драго, я думала, что ненавижу Оливию. Но сейчас, когда вижу, как она умирает, сожаление подкатывает комом к горлу, заставляя сердце сжиматься, и медленно разливается по телу тягучим ядом.

Инстинкты природной ведьмы вопят броситься помочь. Невыносимо наблюдать за тем, как чужая жизнь по капельке утекает из слабеющего тела.

Я и срываюсь с места, но Амир реагирует быстрее – сгребает в охапку и крепко прижимает. Шепчет мне в макушку:

— Тшш, подожди, стой…

В тот самый момент, когда из нового портала выпрыгивает Дориан.

Он смотрит на Оливию, его лицо бледнее, чем у приведения, онемевшие губы шепчут:

— Мама…

Очень медленно, нехотя отрывая взгляд от Оливии, он разворачивается к Советнику.

И бросается на Аврелия с утробным рыком, вырывающимся из груди. Его дракон не только разрывает сгустившуюся тишину, но и выпускает струи пара, лицо и шея Дориана покрываются чешуёй. Неконтролируемая частичная трансформация.

Дориан хватает Советника, разрывая когтями его одежду, полосует одной рукой по лицу, оставляя три глубоких пореза от когтей.

Драго, он же его сейчас убьёт.

Но Дориана останавливают. Кто-то ещё появляется в ангаре, набрасывается на невменяемого дракона со спины, сжимает, пытаясь оттащить, кричит… голосом Асгара?

— Стой, Дори. Оставь! Надо помочь твоей матери.

Дориан задирает голову, в бессильной ярости рычит в потолок, но выпускает Аврелия и переключается на мать, стиснув зубы, возвращает себе человеческий вид.

Советник хватается за кровоточащую щёку, оседает на пол. Он скукоживается, переводит бегающий безумный взгляд с одного молодого дракона на другого. Не понимает, как они здесь оказались.

Я тоже замираю в полной растерянности в руках у Амира. Касаюсь его спиной, сильнее облокачиваюсь, впитывая нежную, уверенную силу мужского тела. Он лишь сильнее прижимает, чувствую, как дышит мной, упираясь в макушку подбородком, втягивает запах моих волос.

Тепло рук, окружающих меня, как будто создаёт невидимый щит. И все пережитые тревоги постепенно притупляются.

Он пришёл. За мной. Когда он так обнимает, мне ничего не страшно. Его объятия – словно безмолвное обещание, что всё будет хорошо.

Ещё и Асгар здесь. И Дориан. И королевская охрана не спешит помочь Советнику. Что там у них произошло снаружи?

Только подумала и вдруг снаружи слышится строевой шаг. Ангар заполняется людьми в военной форме.

Вздрагиваю. Амир успокаивающе шепчет:

— Всё в порядке.

Не успеваю толком испугаться, как с удивлением рассматриваю знаки отличия драконьей гвардии архимага.

— Папа! — вырывается несдержанное, когда зрение выхватывает его фигуру из темноты.

Он быстро приближается и сразу начинает раздавать приказы:

— Дориан, неси мать наружу. Живо. Там уже ждёт Василиса. Она поможет.

Мама тоже здесь! Тогда я почти не переживаю за жизнь Оливии.

Папа бросает строгий взгляд на меня. И тут мне становится не по себе. Я стою в объятиях постороннего мужчины. Как это выглядит со стороны?

Ещё и Асгар порыкивает на Амира, скалит зубы за спиной у отца.

Папочка грозно хмурит брови, наставляет на меня палец:

— Ты, живо наружу помогать матери.

Он переводит выразительный взгляд на объятия Амира. Выражает недовольство. Хорошо, что хоть не высказывает. Умереть не встать. На этом самом месте.

Руки Амира, наоборот, сильнее прижимают и каменеют. Что он творит? Перед моим папой? Как я потом буду объясняться?

Слышу уверенный громкий голос Амира, и сердце замирает:

— Господин Кирстон, у меня есть к вам серьёзный разговор.

Магинечка Елена, это то о чём я думаю? Разговор про меня? Боюсь вдохнуть, по телу разливается лёгкий трепет предвкушения. Как в детстве, перед волшебным праздником, когда знаешь, что тебя ждёт что-то важное, но не веришь, что это вот-вот произойдёт.

Или я ошибаюсь? Секунды растягиваются, словно резиновые. Еле сдерживаюсь, чтобы не выдать переполняющие чувства.

Асгар всё порыкивает, но не вмешивается. Он придавливает ногой королевского Советника, не позволяя тому встать.

Папа всё портит!

Он поднимает руку, заставляя Амира замолчать.

— Все разговоры позже, — жестом указывает на Аврелия. — Сейчас у нас дела.

Снова выразительно смотрит на руки Амира:

— Пустите Ландию. Моей жене может понадобиться её помощь.

Я так жалею, что сейчас не могу слышать мысли Амира! Неужели он хотел попросить моей руки?

Мужские объятия неохотно разжимаются, выпуская. При этом Амир незаметно для других задевает моё ушко губами. Так, что это чувствую только я.

Ох… Внутри всё переворачивается, как будто я только что съехала с крутой горки. Теперь бы только не упасть. Потому что ноги слегка подкашиваются. Наверное, от пережитого волнения. С трудом удерживаю равновесие.

Отец снова бросает на меня строгий взгляд, придавая ускорения.

Спешу на выход, правда, не могу не обернуться, чтобы подсмотреть, что там у них происходит.

Папочка устало командует теперь Амиру:

— Зачитывай обвинение.

Амир чеканит официальным тоном:

— Аврелий Гастон, вы арестованы по обвинению в похищении Ландии Кирстон, дочери архимага. А также, в проведении незаконных экспериментов с драконьими сущностями, причинении вреда здоровью и ряде убийств драконов. Их личности будут установлены.

Амир делает паузу. Тяжело выдыхает, набирает в грудь воздуха и договаривает:

— А также в убийстве моих родителей: Кадони и Мелиссы Веридас.

Амир нашёл настоящего убийцу его родителей. Советник прятал следы преступления, ему нужно было сжечь тело Тревиса. Чтобы никто не узнал о сонном зелье, которым он его опоил, чтобы усыпить дракона.

Которым он опоил и меня…

Зову свою зверицу, но она не откликается. Изнутри тянет ноющая пустота. Шепчу ей, или самой себе, успокаивая: «Мы что-нибудь придумаем. Придумаем, как разбудить тебя».

А я спешу к мамочке помочь с раненной Оливией.

Меня догоняют эхо папиных слов:

— Совет Драконов выдвигает обвинение в убийстве Тревиса Карпулети. Прокурором обвинения по всем обвинениям выступит Амир Веридас.