Предательство, которому ты служишь

15

ЛЕТТИ

С еще одним толчком его бедер я разрушаюсь в его объятиях и со стоном выплескиваю свое освобождение в его поцелуй.

Когда мое тело бьется в конвульсиях, и на меня накатывает удовольствие, эмоции также захлестывают меня.

— Принцесса, — рычит Кейн в наш поцелуй, прежде чем его тело замирает, и его член дергается глубоко внутри меня. Я не думаю о том, что он снова без защиты, слишком подавлена всем, что произошло сегодня днем, всем, в чем Кейн мне признался.

«Я выбираю тебя».

Рыдание вырывается из моего горла, и слезы, которые жгли мне глаза, проливаются и стекают по вискам.

— Летти, — тихо говорит он, когда приходит в себя и обнаруживает, что я плачу под ним. — Что не так? — Его брови озабоченно нахмурены, и, хотя мне от этого становится легче, слезы текут быстрее.

Обнимая его за плечи, я притягиваю его к себе так, что его вес вдавливает меня в матрас.

Парень обнимает меня очень долго, пока я пытаюсь осмыслить все, что произошло с тех пор, как он вошел в ту дверь и сказал все, что мне нужно было услышать.

Но какими бы удивительными ни были эти слова, слетевшие с его губ, за них приходится платить. Огромную, блядь, цену. Его будущее.

Я не могу позволить ему все бросить ради меня.

— Ты меня пугаешь, — говорит он, перенося свой вес и перекатывая нас так, чтобы мы оба оказались на боку. — Что не так?

Это занимает у меня несколько секунд, но в конце концов я нахожу в себе смелость открыть глаза и посмотреть в его обеспокоенные глаза.

— Я… — выдыхаю я. — Я не могу позволить тебе сделать это, Кейн. Не могу.

Подняв руку, он обхватывает мою щеку, вытирая мои слезы.

— Я не прошу тебя позволять мне что-либо делать, Лет. Это может тебя удивить, но я не делаю ничего такого, чего не хочу делать.

При его словах раздается смех, потому что я, возможно, испытывала это на себе раз или два.

— Я знаю, но…

— Здесь нет никаких «но», Летти. Я принял решение и привел его в действие. Я имел в виду каждое слово, которое сказал тебе там.

Но. Это слово вертится у меня на кончике языка, но я сдерживаюсь, чувствуя, что он еще не закончил.

— Я не ожидаю, что ты скажешь что-нибудь подобное в ответ. Знаю, что причинял тебе боль снова и снова, и за это могу только извиниться. Я был гребаным идиотом, Лет. Не видел того, что было прямо перед моим лицом. Но ты для меня все, Принцесса. Ты — единственное, чего я хочу.

— Это не так просто, Кейн, — возражаю я.

— Может быть.

— Но это невозможно. Ты не можешь просто уйти от единственной жизни, которую когда-либо знал в ничто только потому, что на тебя снизошло это внезапное прозрение.

— Не такое уж и внезапное, — бормочет он, и на его губах появляется ухмылка.

— А как насчет Виктора? Я знаю, что ты сказал, — добавляю я, когда он начинает спорить. — Ты не можешь на самом деле поверить, что он просто отпустит тебя. А как насчет моего отца? Если Виктор узнает, что ты уходишь из-за меня, тогда что он с ним сделает? — эгоистично спрашиваю я. — А как насчет футбола? Ты нужен команде…

— Уверен, что Лука будет более чем в восторге от того, что ему больше не придется иметь дело со мной, Принцесса.

— Возможно, это и правда, но ты нужен ему, и он это знает. Ты самый лучший. С тобой и Леоном по обе стороны, вас, ребята, не остановить.

— Ты думаешь, я лучший? — спрашивает он, и самая невероятная улыбка расплывается по его лицу.

— Не забивай себе голову, я ни фига не знаю о футболе.

— Ты много лет крутилась вокруг Даннов, как это возможно? — спрашивает он так, как это делают почти все.

— Это просто так, поверь мне. Но дело не в этом. Ты нужен команде. Поэтому не можешь просто так уйти.

— У меня не будет выбора, Принцесса. Виктор отберет у меня стипендию, и я получу объявление о моем отстранении из команды к утру понедельника.

Наклоняясь вперед, я кладу голову ему на грудь, не веря, что он это сделал.

У него была такая возможность, какой не бывает ни у кого из детей Харроу-Крик, а он просто возвращает ее обратно из-за… из-за меня.

— Должен быть другой способ.

Взяв меня пальцами за подбородок, он отрывает мое лицо от своей груди.

— Мне нравится, что ты хочешь бороться за меня, Летти. Мне действительно, блядь, это нравится. — Он двигает бедрами, позволяя мне еще раз почувствовать его твердость, показывая, как сильно ему это нравится. — Но другого пути нет. Я не могу позволить себе0020поступить в колледж или жить без работы, и не могу работать параллельно с футболом. Но все в порядке. Мне это не нужно. — Он сплетает наши руки вместе и подносит костяшки моих пальцев к своим губам. — Я найду работу, построю достойную жизнь вдали от Харроу-Крик и «Ястребов». Сделаю так, что ты сможешь гордиться мной.

Весь воздух вылетает из моих легких при его словах.

— Ох, Кейн, — выдыхаю я, обнимая его за шею. — Дело совсем не в этом.

Мы снова замолкаем, тяжесть нашей реальности давит на нас.

— Мы можем отложить все это до завтра? — спрашивает он, прижимаясь своим носом к моему, касаясь губами уголка моего рта. Скользит рукой вниз по моей спине и обхватывает мою задницу, прижимая наши тела еще крепче друг к другу.

— Я… эм… думаю, что да.

Кейн завладевает моими губами в еще одном поцелуе, от которого колени слабеют, и я снова забываю обо всем на время и просто отдаюсь ему.

Не помню, как заснула, но когда открываю глаза и осматриваю спальню Кейна, то понимаю, что, должно быть, вырубилась.

Сама комната совсем не похожа на то, что я ожидала от Кейна. Стены кремовые, а мебель вся светлая и разномастная. Полагаю, что на самом деле это не его выбор, а то, что он унаследовал, когда переехал сюда.

Обнаружив, что другая сторона кровати пуста, я свешиваю ноги с края и натягиваю его сброшенную рубашку.

В доме тишина, но уверенная, что парень не оставил бы меня здесь одну, я открываю дверь и прохожу по короткому коридору.

— Эй, — говорю я, обнаруживая, что он сидит на диване, уставившись на свой сотовый, глубоко задумавшись. Хмурые морщины, которые пересекают его лоб, заставляют мой желудок сжаться, в очередной раз напоминая, что он отказался от всего.

Возможно, я хотела, чтобы он выбрал между мной и «Ястребами», но никогда не ожидала, что это закончится тем, что Кейн откажется от своей мечты.

Должно же быть что-то, что мы можем сделать.

— Привет, Принцесса. — Улыбка появляется на его лице, когда парень поворачивается и видит меня, стоящую в дверях в его рубашке. — Хм, выглядишь невероятно, так и хочется тебя съесть.

— Почти уверена, что ты уже сделал это, — говорю я, пытаясь игнорировать прилив тепла, который атакует мое тело, и терплю неудачу.

— Ага. И в планах сделать это снова в ближайшее время. — Он подмигивает, и мои щеки горят, когда я вспоминаю, как смотрела на его лицо между моих бедер.

— М-могу я воспользоваться твоей ванной?

Парень неторопливо осматривает мое едва одетое тело, прежде чем кивает подбородком через мое плечо.

— Дверь позади тебя. И должен предупредить тебя, что она синяя.

— Синяя? — спрашиваю я со смехом.

— Сама увидишь. — Я отступаю, не сводя глаз с его обжигающего взгляда. — Используй все, что понадобится.

— Спасибо.

— Ты голодна? — спрашивает он, прежде чем я толкаю дверь.

— Э-э… да.

— Чего ты хочешь? Я сделаю заказ.

— Китайскую?

— Конечно.

— Выбирай сам. — Я исчезаю в ванной и закрываю за собой дверь, прежде чем он успевает возразить. — Вау, — выдыхаю я. Она действительно… синяя.

Я писаю, чищу зубы его зубной пастой и ополаскиваю лицо водой, делая все возможное, чтобы смыть размазанный макияж, но быстро сдаюсь, когда он не поддается. Мне нужно забрать свои вещи из машины, то есть, если Кейн планирует, что я останусь здесь.

Когда возвращаюсь в гостиную, диван пуст, но из кухни доносится грохот.

— Пиво? — спрашивает Кейн, засунув голову в холодильник, открывая мне великолепный вид на его обтянутую нижним бельем задницу.

— Хм… У тебя там есть что-нибудь еще?

Парень наклоняется еще немного.

— Содовая, вода, апельсиновый сок? — Только когда оглядывается через плечо, то понимает, что я делаю. — О, у тебя столько неприятностей, Скарлетт Хантер. — Он захлопывает дверцу холодильника и бросается ко мне.

Я немедленно срываюсь с места, обегая вокруг стола, чтобы он не смог меня достать.

— Для тебя все закончится лучше, если ты просто подойдешь ко мне, — предупреждает он после того, как мы сделали несколько кругов, наши груди вздымаются, а на лицах появляются широкие улыбки.

— Кто сказал, что я хочу, чтобы мне было лучше? Может быть, я хочу, чтобы ты отшлепала меня по заднице за то, что я была непослушной девочкой.

— Ох, Принцесса. Это, конечно, можно устроить, — рычит он.

Он делает шаг ко мне, преследуя, как будто я его добыча, и я бросаюсь вперед, но не раньше, чем задираю подол его рубашки, показывая ему свою голую задницу.

— Такие неприятности.

Не успеваю я сделать и шага, как он оказывается рядом, показывая, что всего лишь играл со мной, позволяя убежать. Засранец.

Моя передняя часть сталкивается со стеной, когда его тело прижимает меня к ней. Я чувствую, как его член напрягается у моей задницы, когда парень рукой проскальзывает под рубашку и останавливается у меня на животе.

— Даже не представляешь, как сильно я буду наслаждаться твоим наказанием за эту маленькую выходку.

— Думаю, что знаю, — шепчу я, прижимаясь своей задницей к его члену.

Вздох срывается с моих губ, когда его рука обхватывает мое горло, слегка сжимая. Жар наполняет меня изнутри от его собственнических прикосновений.

— Подумать только, я собирался хорошо относиться к тебе в эти выходные.

— Что в этом забавного? Ты мне нравишься злой.

Кейн разворачивает меня, прижимая спиной к стене, все еще держа одной рукой за горло, а другой — за бедро.

— Знаю, детка. И мне это чертовски нравится.

Его губы почти касаются моих, когда раздается стук в дверь.

— Спасена доставкой, — выдыхает он мне в лицо, и я прислоняюсь к стене, разочарованная тем, что он не собирается взять меня прямо здесь.

Кейн пристально смотрит на меня, как будто читает мои мысли.

— Просто оставь там, — рычит он. — Спасибо, чувак.

Парень что-то говорит в ответ, но я слишком погружена в похотливые глаза Кейна, чтобы разобрать слова.

В спешке он стягивает боксеры с бедер, освобождая свою солидную длину, прежде чем поднять меня.

— Давай нагуляем аппетит.

— Кейн, — кричу я, когда он наполняет меня. Откидываю голову к стене, когда удовольствие разливается по моему телу так, будто парень уже не заставлял меня кончать несколько раз всего несколько часов назад.

К тому времени, как мы забираем китайскую еду с порога, она уже остыла.

— Ты иди в душ, а я разогрею это, — говорит он, поднимая с крыльца пакет.

Как раз перед тем как направляюсь в ванную, у меня в сумочке звонит телефон.

Подойдя к обеденному столу, вытаскиваю его, открываю и вижу имя Леона.

Поставив пакет с едой на стол рядом со мной, Кейн обнимает меня за талию и кладет подбородок мне на плечо.

— Должен был догадаться, — бормочет он, когда видит, кто мне написал.

— Я думала, вы двое теперь лучшие друзья, — комментирую я, думая о том, как Ли рассказывал мне о небольшой беседе, которую они вели в машине Кейна.

— Я бы не стал заходить так далеко, — рычит он. — Но, по крайней мере, он не хочет украсть тебя у меня.

— Они оба хорошие люди, Кейн.

— Хм… Посмотрим. Присяжные все еще не пришли к выводу о Луке.

— О, тише, ты просто ревнуешь.

— Что ты побежала прямо к ним в тот момент, когда я облажался? Да, я, блядь, ревную.

Я напрягаюсь в его объятиях.

— Чего он хочет? — спрашивает он, отвлекая мои мысли от моей ошибки.

Я открываю сообщение и читаю его.

— Он хочет знать, приду ли я сегодня на вечеринку. — Не знаю, почему я говорю это вслух, Кейн смотрит через мое плечо и прекрасно читает.

— Скажи ему, что ты занята на вечеринке для двоих. — Парень скользит губами по моей шее, посылая мурашки по коже.

— Я думала, ты разогреваешь еду?

— Я тоже, но потом вспомнил, что ты вкуснее.

— Еда, Кейн, — требую я, отходя от него.

Парень ворчит, но вскоре снова берет пакет и несет его на кухню, пока я отвечаю Леону, что я в Роузвуде.

Я также посылаю сообщение маме, потому что если кто-то и может помочь прямо сейчас, то это она.

Убирая мобильник обратно в сумочку, я направляюсь в ванную.

— Надеюсь, ты голодна, — говорит Кейн, когда я выхожу, и смотрю на количество еды, которую он разложил на столе.

— Я думала, что это вечеринка для двоих, а не для всей улицы.

— У меня запланирована долгая ночь, — невозмутимо говорит он, отодвигая для меня стул, как джентльмен, которым определенно не является.

— Спасибо. — Я сажусь и беру бокал с вином. — Вау, это необычно, учитывая, что ты даже не знал, что я буду здесь.

— Что заставляет тебя так говорить? — спрашивает он с ухмылкой.

— Твое лицо, когда ты вошел, выдало тебя с головой.

— Я думал, что проведу выходные с Кайлом.

— Они оба разыграли нас.

— Я не жалуюсь. Я хотел рассказать тебе все это прошлой ночью, — говорит он, протягивая руку через стол, чтобы взять мою руку в свою.

— Кстати, о прошлой ночи. — Я с любопытством приподнимаю бровь. — Когда я в последний раз…

— Я ушел примерно через две секунды после тебя. — Я пристально смотрю на него. — Один. И следовал за тобой всю дорогу до твоего общежития.

— Чтобы убедиться, что я не поеду к ним домой?

— Отчасти, да.

— Это была ошибка, которая больше не повторится. Клянусь. Но ты не представляешь, как я себя почувствовала, услышав, как она сказала… — Я сглатываю, пытаясь проглотить комок, который только что появился у меня в горле при мысли о том, что у кого-то другого будет его ребенок после всего.

— Я знаю, Принцесса, — говорит он, удерживая мой взгляд, чтобы я могла увидеть правду в его глазах. — Я понимаю. Но хочу кое-что знать.

— Все, что угодно, — шепчу я, потянувшись за вилкой, внезапно почувствовав голод, теперь, когда еда передо мной.

— Ты и Леон.

Я улыбаюсь и качаю головой. Я очень долго ждала, когда он спросит об этом.

— Мы были старшеклассниками, были в доме Даннов, праздновали эпическую победу. Лука исчез с одной из чирлидерш, а Леон потащил меня танцевать с ним, потому что там была очень настойчивая девица, пытающийся залезть к нему в штаны. — Я смеюсь про себя, вспоминая, как он просил меня помочь ему.

Леон никогда не был похож на своего разгульного брата, вместо этого он гораздо более избирательно относился к тому, с кем проводил время. Я влюбилась не в того брата, это точно. Много раз за эти годы я задавалась вопросом, как все могло бы обернуться, если бы именно Леон заставил мое маленькое подростковое сердечко биться так же бешено, как Лука.

— Я была по уши влюблена в Луку, хотя он об этом и не знал. Он подружился со мной практически в первый день, когда увидел. Так что видеть, как он постоянно встречается со всеми другими девушками, кроме меня, было больно. Мы с Ли оба были пьяны в ту ночь, мы танцевали, чтобы избавиться от другой девушки, и одно просто привело к другому.

— Ты никогда не хотела пойти дальше? — спрашивает он, больше с искренним любопытством, чем с ревностью.

— Ничего бы не получилось, и мы оба это знали. Мы просто оба были одиноки и… это произошло. Ли и я, мы понимаем друг друга на таком уровне, которого у нас с Лукой никогда не было. Тем более, когда я вернулась после…

— Я не хотел ему говорить, — говорит он, прекращая есть, и на его лице появляется сожаление.

— Ничего страшного. Я знаю, что ты не сделал бы ничего подобного злонамеренно.

— Ты правда так думаешь? — спрашивает он, искренне потрясенный.

— Я знаю, что ты не монстр, Кейн. Знаю, что это так же причинило боль тебе, как и мне. И знаю, что ты не стал бы добровольно рассказывать всем подряд, через что я прошла. Единственная причина, по которой я им не рассказывала, заключалась в том, что больно было вспоминать, и в том факте, что ты должен был узнать об этом раньше всех остальных. Я и так достаточно скрывала от тебя, и ты уже ненавидел их. Мне не нужно было усугублять ситуацию.

Он кивает, отправляя в рот еще кусочек курицы.

— Леон пришел прямо к тебе после того, как я ему сказал?

Я киваю, беря спринг-ролл, но не прилагая никаких усилий, чтобы съесть его на самом деле.

— Мы заключили договор, когда я только начала учебу в Мэддисон. Он должен был рассказать мне свои секреты, после того как узнал бы мои.

— О?

— Я не позволила ему. Что бы он ни скрывал, Леон пока не готов говорить об этом.

— Ты хороший друг, Лет.

Я пожимаю плечами.

— Нет. Мы все потеряли связь, когда я уехала, и это была моя вина.

— Нет, у вас у всех одинаковая ответственность, а жизнь иногда просто мешает.

— Наверное, — говорю я, наконец, поднося свой спринг-ролл ко рту и откусывая кусочек.

Мы долго сидим и едим в уютной тишине, просто погрузившись в собственные мысли, прежде чем Кейн выпаливает очередное признание.

— Я знаю, что смерть Райли не была твоей виной. Я просто… — Он болезненно выдыхает, кладет столовые приборы на тарелку и проводит рукой по лицу. — Я все еще переживал смерть своих родителей, заботился о Кайле, школе, футболе. Я понял, что облажался в ту же секунду, как Райли заговорил со мной о том, чтобы пригласить тебя на те танцы, и я подбодрил его. Я не хотел выглядеть слабаком или признаваться, что ты мне нравишься, отталкивая его, но я должен был это сделать.

— Кейн, — говорю я, беря его за руку. — Мне жаль твоих родителей.

Он откидывает волосы со лба, его эмоции от одного упоминания о них ясно видны.

Отодвигая свой стул, я призываю его сделать то же самое и сажусь к нему на колени.

— У тебя никогда не было возможности оплакать их должным образом, не так ли?

Да, их приютила бабушка, и она была замечательной женщиной, но я знаю, что Кейн сразу же взял на себя роль опекуна Кайла, хотя сам был всего лишь ребенком. Он рано связался с Виктором, потому что чувствовал, что должен обеспечивать его, и годами совмещал это со школой и футболом. Все, что он когда-либо делал, было сделано для кого-то другого. Вплоть до того, что дал Райли свое благословение на свидание со мной. Кейн всегда ставил себя на последнее место, и я8 думаю, что пришло время положить этому конец.

Обнимая его, я кладу голову ему на грудь.

— Я собираюсь поговорить со своей мамой. Мы исправим это, Кейн.

— Нет, Лет. Она и так сделала больше, чем следовало, чтобы помочь мне со всеми вещами для Кайла.

— Пожалуйста, Кейн. Позволь мне помочь. Тебе не нужно сейчас браться за все это в одиночку. У мамы есть связи, может быть, мы сможем найти способ справиться с этим.

Он прижимается губами к моим волосам и целует меня.

— Я не заслуживаю тебя.

— После всего, через что ты прошел, думаю, ты заслуживаешь всего мира.

— Черт, Принцесса. — Он обнимает меня так крепко, что, клянусь, что-то внутри меня вот-вот сломается, но я бы не хотела, чтобы было по-другому.