Прекрасное отчаяние

28

АЛЕКСАНДР

Парень, стоящий в начале очереди, нервно подходит ко мне. На нем черный костюм, как и было указано в приглашении, хотя он довольно плохо сидит на его грубой фигуре. Когда он доходит до места перед резным деревянным троном, на котором я расположился, он останавливается и глубоко кланяется.

— Да здравствует король, — говорит он.

У меня по позвоночнику пробегает смешок. Мы заставляем первокурсников делать это каждый год на вечеринке в честь Хэллоуина, но мне все равно не надоедает смотреть, как люди склоняются передо мной.

Я подергиваю пальцами, пока лидеры фракций объясняют остальным в очереди, что делать.

Он осторожно подходит.

Я протягиваю ему маску серебряного цвета.

— Добро пожаловать в ад.

Немного цвета исчезает с его лица, но он берет маску и быстро отходит в сторону, чтобы пропустить следующего человека. Я повторяю этот процесс со всеми молодыми людьми и девушками, стоящими в очереди.

В этом году всем удалось соблюсти дресс-код. Черный костюм для парней. Белое платье для девушек. Я продолжаю раздавать серебряные маски, пока за девушкой, которая сейчас делает реверанс передо мной, не появляется всплеск цвета.

Оливия.

Мое сердце замирает, и я не могу вспомнить, как дышать.

Я едва успеваю завершить церемонию приветствия с девушкой, которая уже стоит передо мной, потому что не могу оторвать глаз от Оливии. Боже, она великолепна. И только моя.

Мой взгляд блуждает по ее совершенному телу.

К счастью для нее, на ней платье, которое я подарил ей. Она оглядывает уже заполненную комнату с выражением ужаса на лице. На моих губах появляется лукавая улыбка.

Как только другая девушка отошла в сторону, Оливия подходит ко мне. Она открывает рот, как будто хочет выплюнуть гневное обвинение, и я поднимаю брови и бросаю на нее острый взгляд, чтобы напомнить ей о приказе, который я отдал ей вчера. Она должна следовать всем традиционным обычаям первокурсников.

Видимо, поняв мое молчаливое напоминание, она стискивает зубы и останавливается в указанном месте, делая реверанс. Но в ее глазах все еще плещется ярость. Мой член возбуждается от этого зрелища.

— Да здравствует король, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы.

Ухмылка на моих губах расширяется, и я дергаю пальцами в ее сторону. Она подходит ко мне.

— Это черно-белая вечеринка, — шипит она тихо, так, что слышу только я.

— Да.

— А я в красном, — рычит она. — Я единственная, кто одет в чертово красное.

Я одариваю ее победной ухмылкой.

— Да.

Платье, которое я выбрал для нее, не только красное, но и гораздо более откровенное, чем все остальные. Глубокий V-образный вырез продолжается до половины ее грудной клетки, открывая дразнящий вид на изгиб ее груди. Тонкие бретели проходят по плечам, а затем открывают спину. Нежные золотые цепочки перекинуты между краями так, что лежат на ее обнаженных лопатках.

Обычно людей не пускают в здание, если они не соблюдают дресс-код. Но я заранее предупредил лидеров фракций, чтобы они пропустили Оливию.

Потянувшись за своим троном, я достаю маску и протягиваю ей.

Она не берет ее. Только смотрит на мою руку, а по ее телу пробегает гнев.

— Это золото.

— Да.

У всех остальных маски сделаны из серебра. Она окидывает быстрым взглядом зал с высокими потолками, который мы используем в качестве бального зала для подобных мероприятий. Все декорации либо белые, либо черные. Все — от скатертей до больших ваз и цветов в них. Не говоря уже о людях в зале. Даже я одет в костюм-тройку во все черное. Все и все, кроме нее, одеты в эти цвета. Так что в море черного и белого она выделяется, как сверкающий красный рубин.

— Ты чертов ублюдок, — огрызается она, выхватывая золотую маску из моих пальцев.

— Следи за языком. — Я скольжу взглядом вверх и вниз по ее телу. — Или я найду ему другое применение.

Скрежеща зубами, она качает головой, обещая отомстить. Я лишь ухмыляюсь ей в ответ.

— Добро пожаловать в рай, — говорю я, отступая от обычного сценария церемонии приветствия.

— Я буду твоим личным адом.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, она убегает, надвигая на глаза витую золотую маску.

Я хихикаю, глядя ей вслед.

Как только остальные первокурсники закончили кланяться мне и получили свои маски, я поднимаюсь с трона и подхожу к краю небольшой платформы. Лидеры фракций становятся по обе стороны от меня, и мы смотрим на море людей.

— Добро пожаловать на вашу ночь в аду, — приветствует Дженна справа от меня. — Пусть она будет славной.

Волнение гудит в толпе.

— Внутри маски, которую вы только что получили, есть номер, — подхватывает Герман. — Проверьте его, а затем найдите человека, у которого такой же номер, как у вас.

Одежда шуршит, украшения звенят, когда каждый снимает маску, чтобы прочитать выгравированный в ней номер. Я не свожу глаз с Оливии.

Ее тонкие пальцы несколько раз переворачивают маску, а на брови появляется хмурый взгляд. Затем она недоверчиво сужает глаза, поднимая голову и встречаясь с моим взглядом. Я улыбаюсь ей со знанием дела.

На маске нет номера.

Когда все остальные первокурсники разбились на пары в соответствии со своими номерами, я схожу с платформы и направляюсь прямо к Оливии. Мужчины и женщины, стоящие ближе всего к ней, отступают на пару шагов назад.

— Вы станцуете хотя бы один раз с тем партнером, которого вам дали, — объявляет Морейн с помоста. — Затем начнется праздник. Но сначала будет танцевать король. Один.

Обычно я не танцую. Но в этом году я сделал исключение.

Остановившись перед Оливией, я протягиваю ей руку.

В ее глазах мелькает паника, и ее взгляд на секунду обводит комнату, прежде чем вернуться ко мне. Затем она сглатывает и кладет свою руку в мою. Крепко сжав ее, я притягиваю ее к себе, а затем вывожу нас на середину танцпола.

— Я не умею танцевать, — выдавливает она низким голосом.

— Ничего страшного. — Я перемещаю ее на место. — Я умею.

И тут начинается музыка.

Положив одну руку на ее руку, а другую на талию, я перемещаю нас в танец. Поначалу она застывает как доска, страх скатывается с ее тела, когда она пытается не споткнуться. Но потом она, кажется, понимает, что я знаю, что делаю. Ее напряженные мышцы расслабляются, и она позволяет мне вести ее по полу. Однако она все еще бросает обеспокоенные взгляды на толпу.

— Все смотрят, — шепчет она.

— Ну и пусть.

— Не надо было заставлять меня надевать красное.

— Почему?

— Потому что все пялятся.

— Вот почему я это сделал. Чтобы они пялились. Чтобы они знали, что можно смотреть, но нельзя трогать. Потому что ты не одна из них. Ты моя.

Ее дыхание сбивается, и она чуть не спотыкается на шаге. Я крепче прижимаю ее к себе, поддерживая, пока она не восстановит равновесие.

— Не беспокойся о них. Пусть пялятся. Просто не своди с меня глаз.

Она делает взволнованный вдох, но ее глаза остаются прикованными к моим.

Весь остальной мир исчезает, пока мы с Оливией танцуем по залу. Я знаю, что все наблюдают за нами, ожидая окончания музыки, чтобы присоединиться к следующему танцу, но все, что я вижу, это ее блестящие карие глаза, и все, что я чувствую, это ее теплое тело, двигающееся под моей ладонью. Как и должно быть.

Когда музыка наконец заканчивается, мы замираем посреди зала. Кажется, что вся толпа затаила дыхание, пока мы с Оливией смотрим друг на друга. И у меня возникает странное желание поцеловать ее. Но это было бы слишком далеко. Это было бы переходом границы, которую нельзя переступать.

Ее нельзя переступать.

С огромным усилием я отпускаю ее и отступаю назад.

Толпа выдыхает, и напряжение исчезает из зала, когда остальные выходят на танцпол и занимают свои места. Оливия просто стоит и смотрит на меня, и на несколько секунд у меня возникает ощущение, что она собирается спросить меня о чем-то, на что я не захочу отвечать.

Затем она слегка встряхивает головой, как бы проясняя ситуацию, и вместо этого на ее губах появляется дразнящая улыбка.

— Итак, каковы мои приказы на остаток ночи, мой король?

Из моего горла вырывается облегченный смешок, когда мы возвращаемся к привычному шутовству. Потянувшись вверх, я провел легкими пальцами по ее челюсти.

— Танцуй. Веселись.

— И это все?

— И все.

Прежде чем она успевает сказать что-то еще, я резко разворачиваюсь и иду обратно к своему трону, потому что внезапно чувствую необходимость оставить, между нами, некоторое расстояние. Иначе я могу сказать что-то, чего не следовало бы.

Лидеры фракций спускаются с помоста и присоединяются к вечеринке, как только я возвращаюсь. Я перехожу к резному деревянному креслу, которое служит мне троном, и опускаюсь на него. Раздвинув ноги, я откидываюсь назад, опираясь локтем на подлокотник. На танцплощадке внизу все остальные первокурсники участвуют в обязательном бальном танце. Я упираюсь подбородком в кулак, наблюдая за ними. И за Оливией.

Как только первый танец заканчивается, все превращается в настоящую вечеринку. Из динамиков звучит громкая музыка, люди прыгают и танцуют в толпе, а группа Дженны угощает их алкоголем.

Сначала Оливия просто неловко стоит на краю толпы. Затем она пожимает плечами, словно говоря: "К черту все", и выпивает две рюмки, прежде чем отправиться на танцпол.

Я хихикаю.

В течение следующего часа я просто сижу и наблюдаю за ней, пока она пьет, танцует и… живет.

Когда я впервые встретил ее, она всегда выглядела так, будто тащила за собой огромную каменную глыбу, которая отягощала все в ее жизни. Я не уверен, было ли это потому, что она беспокоилась о деньгах, о своем будущем или о чем-то еще. Но она больше так не выглядит.

Теперь она улыбается, даже смеется, прыгая по танцполу и вскидывая руки вверх. От этого зрелища у меня в груди разливается тепло.

Мне нравится видеть ее такой счастливой.

Эта мысль шокирует меня настолько, что я сажусь на свой трон еще прямее. Это не первый раз, когда счастье Оливии приходит мне в голову. Моя миссия заключалась в том, чтобы сломить ее. Показать ей, что против такого человека, как я, она совершенно бессильна. Ее счастье не должно меня волновать. Так почему же я снова думаю об этом?

Не успеваю я закончить эту мысль, как мое внимание привлекает что-то еще. Парень. Он выглядит очень пьяным и танцует за девушкой в элегантном белом платье, пока она не ускользает. Затем он оборачивается и находит Оливию. У меня кровь стынет в жилах, когда он подходит к ней сзади и танцует у нее за спиной. Слишком близко.

Его рука касается ее обнаженного плеча.

Перед глазами вспыхивает красный цвет.

Вскочив с трона, я подбегаю к краю помоста и прыгаю вниз. Я приземляюсь с грохотом, заставляя ближайших ко мне людей удивленно обернуться. Толпа расступается передо мной, как Красное море, когда я приближаюсь к парню. Большинство из них даже поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Но поскольку и парень, и Оливия стоят ко мне спиной, они пока ничего не замечают.

Я обхватываю пальцами запястье парня и отрываю его от плеча Оливии. Когда я говорю, мой голос звучит как раскаты грома.

— Убери от нее руку.

— Эй, — протестует парень, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты не можешь просто…

Он осекается, и его глаза становятся широкими, как обеденные тарелки, когда они фокусируются на мне. Его прежнее пьяное состояние исчезает в мгновение ока, а страх отрезвляет его. Оливия тоже оборачивается. Удивление пляшет на ее лице, когда она переводит взгляд с меня на парня, который прикасался к ней, и на руку, в которой я все еще сжимаю его запястье.

— О, черт, — наконец выдавливает он жалким голосом после нескольких неудачных попыток вымолвить слова. — Мистер Хантингтон. Мне очень жаль. Я не знал, что…

— Как тебя зовут? — Перебиваю я.

— К-Колин.

— Твое полное имя?

— Джонсон. Колин Джонсон.

Я крепко сжимаю его запястье, сжимая его до тех пор, пока кости не скрежещут, и он не вскрикивает от боли. Теперь все смотрят на нас.

Оливия поспешно встает рядом с ним, поднимая руки в успокаивающем жесте.

— Александр…

— Колин Джонсон, — говорю я, прерывая ее и устремляя властный взгляд на парня, который теперь трусит передо мной. — Твое зачисление в университет прекращено.

На его лице отражается страх, когда он произносит:

— Что?

— Ты больше не учишься в Университете Хантингсвелла. — Я отпускаю его запястье и отвожу в сторону. — У тебя есть время до утра, чтобы собрать свои вещи и покинуть территорию.

— Н-нет, подождите. — В его глазах вспыхивает паника, когда он смотрит на меня. — Пожалуйста, пожалуйста.

Подняв руку, я ткнул ею в сторону выхода.

— Убирайся.

— Нет, пожалуйста. — Из его горла вырывается задушенный всхлип. Задыхаясь от паники, он падает на колени перед моими ногами и смотрит на меня отчаянными глазами. — Пожалуйста, сэр. Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль. Не делайте этого. Пожалуйста, не делайте этого. Пожалуйста. Все мое будущее зависит от этого…

Я набрасываюсь на него, упираюсь кулаком в воротник и рычу:

— Ты должен был подумать об этом, прежде чем трогать то, что принадлежит мне.

Прежде чем он успевает ответить, я резко дергаю его за воротник, отбрасывая в сторону, чтобы он рухнул на пол.

— Александр, какого черта… — начала Оливия, но я прервал ее.

— Ты. Со мной.

Крепко взяв ее за руку, я тащу ее прочь с танцпола и к двери в потайной подвал. Она бормочет проклятия в мой адрес, но следует за мной, пока я тащу ее за собой вниз по лестнице и распахиваю дверь.

Комната за дверью украшена черными розами в белых вазах, потому что сегодня вечером здесь будет проходить еще одна часть обычаев Хэллоуина. Но это произойдет только через несколько часов, так что нас никто не потревожит. К тому же у меня есть ключ.

Я затаскиваю Оливию в комнату и захлопываю дверь.

Замок зловеще щелкает, когда я поворачиваю ключ.