Прекрасный Хаос

Двадцать четвертое октября. Двое в одном

Пока Мейкон и Лив проводили большую часть времени, допрашивая Джона об Абрахаме и Сайласе, и кто знает чего еще, в это время Лена и я детально изучили каждую книгу в исследовании Мейкона. Были старые письма от Сайласа, поощряя Мейкона присоединиться к его отцу и брату в борьбе с магами. Но кроме этого не было никаких ключей к разгадке прошлого Джона, никаких упоминаний ни о каком Маге или Демоне, способном ни к чему похожему к способностям Джона.

Несколько раз нам разрешили присоединиться к инквизиции, Мейкон с осторожностью наблюдал за взаимодействием Лены и Джона. Я думаю, он был обеспокоен тем, что странная тяга Джона, которой он обладал над Леной в прошлом, может вернуться. Но сейчас Лена была сильнее, и Джон раздражал ее так же, как и каждого из нас. Я больше беспокоился о Лив. Я был свидетелем реакции смертных девочек Гатлина, когда в первый раз Джон вошел в Дар-е Кин. Но Лив казалась неуязвимой.

Я привык к взлетам и падениям, живя в месте между мирами магов и смертных, но эти дни были одними холмами. На той неделя, на которой появился Джон Брид в Равенвуде, одежда Ридли исчезла из ее комнаты, так как она ушла навсегда. И через несколько дней, перемены Тети Прю пошли к худшему.

Я не просил, чтобы Лена пошла со мной в следующий раз, когда я пойду в графство Заботы. Я испытывал желание побыть наедине с тетей Прю. Я не знаю почему точно так же, как не знаю многого обо всем, что происходило со мной в эти дни. Возможно я сходил с ума. Возможно я был сумасшедшим все время, и я даже не знал этого.

~~*~~***~~*~~

Воздух был обжигающе холодным, как если бы они нашли способ собрать весь Фреон и, воспользовавшись силой всех кондиционеров округа Гатлин, пустили его по трубам в Округ Спасения. Я бы хотел, что бы такой холод был где угодно, но не здесь, где холод обвился вокруг пациентов, как вокруг трупов в холодильнике.

Этот вид холода никогда не чувствуется хорошим, и это определенно никогда хорошо не пахло. По крайней мере, потение заставило бы чувствовать себя отчасти живыми, и этот запах — почти столь человеческий, какого можно добиться. Возможно я провел слишком много времени, рассматривая метафизические значения жары.

Как я уже сказал, сумасшедший.

Бобби Мэрфи не сказал не слова, когда я подошел к стойке, даже не посмотрел мне в глаза. Просто вручил мне блокнот и пригласил войти. Я не был уверен, что Лена Закрыть-в-Аду магические силы до сих пор действовали, или только тогда когда я был рядом. Так или иначе, со мной действовало. А говорить и так не хотелось.

Я не смотрел на комнату другого Джона, или невидимую кружевной номер (?), и прошел мимо Грустной Вечеринки День Рожденья Комнате. Я затаил дыхание идя мимо Комнаты Еды Той, Что Не Еда, прежде, чем добрался до комнаты приемного покоя.

Затем я почувствовал запах лаванды, и понял, что Тетя Прю была там.

Лия сидела на стуле у ее кровати, читая книгу на каком то языке магов или демонов. Она не была в стандартной персиковой униформе графства Заботы. Ее ноги в потертых ботинках покоились на контейнере с опасными отходами перед нею. Она, очевидно, бросила попытки пройти за медсестру.

"Хей, кто здесь."

Она подняла взгляд, удивленно посмотрев на меня. "Хей, ты здесь. Это о времени. Мне вот интересно, где ты был."

"Я не знаю. Занят. Глупыми вещами."

Волновался и гонялся за гибридами и Ридли, моя мама и Миссис Инглиш, и какие-то сумасшедшие вещи о каком-то сумасшедшем Колесе …

Она улыбнулась. "Что же, я рада тебя видеть."

“Я, тоже. ” Это было все, что я мог сказать. Я указал на ее ботинки. “Не усложняет вам жизнь все это?”

"Не-а. Я действительно не из тех дам. что сдаются в трудное время."

Я не мог больше вести светскую беседу. Говорить было все труднее и труднее с каждым днем, даже с людьми о которых я заботился. "Вы не возражаете, если я проведу некоторое время с Тетей Прю? Вы знаете, наедине?"

"Конечно, нет. Я собираюсь уходить работать с Бади. Если я не смогу выдрессировать ее в ближайшее время, то ей придется спать на улице, и она действительно домашняя кошка." Она бросила свою книгу на стул и выбежала из комнаты.

Я был наедине с Тетей Прю.

Она стала еще меньшей с прошлого раза, когда я был здесь. Теперь были везде трубки, как будто она превращалась в часть оборудования дюйм за дюймом. Она была похожа на яблоко, которое печется на солнце, морщась неизвестным способом. Некоторое время я слушал ритмичное пульсирование пластмассовых манжет на ее лодыжках, расширяется и и сжимается, расширяется и сжимается.

Как будто они могли восполнить ей ходьбу, не существовать, не наблюдать Опасность! с ее сестрами, не жалующимися на все, любя все это.

Я взял ее руку. Трубку, направленная ей в рот, помогала ей каждый раз дышать. Это звучало мокрой и крупозной, как увлажнитель воздуха с водой внутри него.

Как будто она подавилась собственным воздухом.

Пневмония. Я подслушал Эмму, когда она разговаривала с доктором на кухне. Статистически разговор, когда больные комой умерли, пневмония, был Смертью. Я задался вопросом, означал ли звук трубы в ее горле, что Тетя Пру становилась ближе к статистически предсказуемому концу.

Мысль о моей тете как другая статистическая величина заставила меня захотеть схватил крошечную руку Тети Прю, ее пальцы, столь же маленькие как голые ветки зимой. Я закрыл глаза и взял ее другую руку, крутя мои сильные пальцы вместе с ее хилыми.

Я приложил к моему лбу наши руки и закрыл глаза. Я представил себе, как поднимаю голову вверх и вижу её улыбку, лент и трубок нет. Я подумал, если желать, было бы тоже самое, как молиться. Если надеяться на что-то достаточно сильно, может это исполнится.

Я ещё думал об этом, когда открывал глаза, ожидая увидеть палату Тети Прю, печальный вид её больничной кровати, и удручающие персиковые стены.

Но я обнаружил, что стою под солнечным светом, около дома, возле которого, был сто раз прежде …

Дом Сестер выглядел точно таким, которым я его помнил, прежде, чем Vexes разлучило его. Стены, крыша, секция, где спальня Тети Прю была — они были все там, не белая сосновая доска или крыша галечный не на месте.

Прогулка, приводящая ко всеобъемлющему подъезду, была выровнена с гортензией, так как понравилось бы Тете Прю. Веревка для белья Люсиль была все еще протянута через лужайку. Была собака, сидящая на подъезде — йоркширский терьер, который походил подозрительно на Харлона Джеймса, но это был не он. У этой собаки было больше золота в его шерсти, но я признал его и наклонился к домашнему животному. На его медальоне прочитал ХАРЛОНА ДЖЕЙМСА III.

"Тетя Прю?"

Три белые кресла-качалки стояли на крыльце, с плетеными столиками между ними. На одном из них стоял поднос с двумя стаканами лимонада. Я сидел на втором кресле-качалке, оставляя первое пустым. Тете Прю понравилось бы сидеть в самом близком к прогулке, и я подумал, что она захотела бы именно тот стул, если бы приходила.

Было такое чувство, что она приближается.

Она привела меня сюда, не так ли?

Я дал Харлону Джеймсу III поцарапать меня, что было странно, так как он сидел в нашей гостиной, чучело. Я посмотрел на стол снова.

"Тетя Прю!" Она напугала меня, хотя я и ожидал ее увидеть. Вид у нее не был лучше, чем в реальной жизни на больничной койке. Она кашляла, и я услышал знакомый шум ритмических сжатий. Она все еще носила пластмассовые манжеты вокруг лодыжек, расширяясь и сжимаясь, как будто она была все еще в своей постели в графстве Заботы.

Она улыбнулась. Ее лицо было прозрачным, а кожа такая бледная и тонкая, что под ней можно было увидеть голубовато-фиолетовые вены.

"Я скучаю по тебе. И тетя Грейс, и тетя Мерси, и Тельма сходят с ума без тебя. Амма тоже. "

"Я вижу Эмму большинство дней и твоего папу по выходным. Они приходят поговорить со мной чаще, чем некоторые люди.” Она шмыгнула носом.

"Мне очень жаль. Все было не так."

Она махнула рукой на меня. "Я не собираюсь никуда. Не сейчас. Они меня посадили на домашний арест, как одного из преступников из телевизора. «Она кашляла и покачала головой.

"Где мы, Тетя Прю?"

“Не думай, что я знаю. Но у меня не много времени. Они сохраняют тебя довольно занятыми "здесь. ” Она отцепила свое ожерелье и сняла что-то с него. Я не видел, чтобы она носила ожерелье в больнице, но я узнал его. “От моего папы, от папы его папы, от пути прежде, чем ты был даже мыслью в уме Господа.”

Это была роза, выкованная из золота.

"Это для твоей девушки. Она помогала мне следить за ней для тебя. Скажи ей, пусть держит ее при себе."

"Почему вы волнуетесь о Лене?"

“Теперь не волнуйтесь, идите встречать это. Вы просто сделайте все, как я вам говорю.” Она фыркнула снова.

"Лена в порядке. Я всегда буду заботиться о ней. Вы же знаете." Мысль, что Тетя Прю заботилась о Лене пугала меня больше всего из того, что случилось за несколько месяцев.

"Все равно, отдай ей это."

"Я отдам."

Но Тетя Прю исчезла, оставив после себя только полстакана лимонада и пустое кресло, по-прежнему раскачивающееся.

~~*~~***~~*~~

Я открыл глаза, щурясь на яркость в комнате моей тети, и я понял, солнце уходило в сторону, намного ниже, чем когда я пришел.

Я проверил свой телефон. Прошло три часа.

Что происходило со мной? Почему было легче проскользнуть в мир Тети Прю, чем вести простую беседу в моем собственном? В первый раз, когда я говорил с ней, мне не казалось, что время вообще шло и я, возможно, не сделал бы это без сильного Природного с моей стороны.

Я слышал, как открылась дверь позади меня.

"С тобой все в порядке, малыш?" Лия стояла в дверях.

Я посмотрел на свою руку, разжимающую пальцы вокруг крошечной золотой розы. Это для твой девушки. Со мной не все в порядке. Я был уверен, что ничего не было в порядке.

Я кивнул. "Порядок. Просто устал. Ещё увидимся, Лия." Она помахала мне, и я вышел из комнаты с рюкзаком полным камней на своих плечах.

Когда я сел в машину и заиграло радио, я не был удивлен услышав знакомую мелодию. После того, как увидел Тетю Прю, это было освобождение. Потому что это было как право на дождь, который не падал в течении нескольких месяцев. Моя Призрачная Песня.

Восемнадцать лун, восемнадцать приближается,

Колесо Судьбы само появится,

И тогда тот кто два

Наведет Порядок обратно снова …

Тот кто два, что бы это не значило, был связан с восстановлением Порядка.

И что это имело отношение к Колесу Судьбы — Колесо, которое было ею? Кто мог быть достаточно сильным, чтобы управлять Порядком Вещей и принимать человеческую форму?

Были Светлые и Темные маги, суккубы и сирены, сивиллы и прорицатели. Я вспомнил предыдущий куплет песни — о Королеве Демонов. Возможно тот, кто мог принять человеческую форму, то есть как проникновение в тело Смертного. Была только одна Королева Демона, которую я знал, и которая могла сделать это. Сарафина.

Наконец, я смог часть информации прокрутить в своей голове. Не смотря на то, что Лив и Мейкон проводили каждый день на прошлой недели с Джоном — относясь к нему как Франкенштейну, посещая его как члена королевской семьи или военнопленного, в зависимости от дня — и он не сказал им ничего, что могло бы объяснить его роль во всем этом.

Я до сих пор не сказал никому, кроме Лены о моих встречах с тетей Прю. Но я начинаю чувствовать, что это все сочетаются друг с другом, тем же способом, что как и в чаше заканчивается печенье, так бы сказала Амма.

Колесо Судьбы. Тот, кто два. Амма и Бокор. Джон Брид. Восемнадцатая Луна. Тетя Прю. Затеняющая песня.

Если бы я только смог понять, как это сделать. пока не стало слишком поздно.

~~*~~***~~*~~

К тому времени, как я добрался до Равенвуда, Лена сидела на крыльце. Я видел, что она наблюдается за мной, когда я ехал через кривые железные ворота.

Я вспомнил слова Тети Прю, когда та дала мне золотую розу. Это для твоей девушки. Это поможет мне приглядывать за ней.

Я не хочу думать об этом.

Я сел рядом с Леной на верхней ступеньке. Она протянула руку, взяла у меня амулет и надела его на ожерелье, не говоря ни слова.

Это для тебя. От Тети Прю.

Я знаю. Она рассказала мне.

"Я заснула на диване, и вдруг, она здесь," сказала Лена. "Было именно так как ты описал это — сон, но он не чувствовался сном." Я кивнул, и она прислонилась головой к моему плечу. "Мне жаль, Итан."

Я смотрел на сады, еще зеленые, несмотря на жару и неуклюжесть и на все, что нам пришлось пережить. "Она еще тебе что-нибудь говорила?

Лена кивнула и потянулась ко мне, прикасаясь своей рукой моей щеки. Когда она повернулась ко мне, я мог бы сказать, что она плакала.

Я не думаю, что у нее было много времени.

Почему?

Она сказала, что пришла сказать прощай.

~~*~~***~~*~~

Я никогда не делал это дома той ночью. Вместо этого я сидел один на пороге Мэриан. Даже при том, что она была там, а я отсутствовал, но все же я чувствовал себя лучше здесь, чем там.

А теперь. Я не знаю сколько времени она будет там, и я не хочу думать о том, где буду без нее.

Я заснул на её тщательно подметенном крыльце. И если мне и снилось что-то, то я не помню.