Прекрасный кошмар

Глава 5

Впервые за долгое время мне не хочется ни о чём думать, и я не беспокоюсь о своём следующем неизбежном провале. Так приятно прижиматься к Калебу, чувствовать, как его руки скользят по моему позвоночнику, очерчивают изгиб моих ягодиц, поглаживают заднюю поверхность бедра, чтобы приподнять его и позволить себе быть ещё ближе.

И, боги, его эмоции. Они накатывают на меня волна за волной, пока не наполняют меня до краёв. Я снова прерываю наш поцелуй, тяжело дыша.

— У тебя есть предпочтения в анатомии?

Он дышит так же тяжело, как и я.

— Нет. Мне нравятся самые разные люди. Те, с кем комфортнее всего.

У меня тоже нет особых предпочтений. Возможность менять своё тело по желанию — при наличии достаточной силы, — означает, что я могу примерять разные формы в зависимости от настроения. Сейчас я довольна своим телом, мне нравится тяжесть моей груди, нравится мягкость между бёдер. Пока эмоции Калеба всё ещё бурлят, мне не составляет труда превратить эту мягкость в вульву, внутренние и внешние половые губы, влагалище и, конечно же, клитор. На уроках анатомии человека подчёркивалась важность использования этого знания при соблазнении партнёра.

— Давай попробуем вот это.

Калеб целует меня в ответ. Позже я удивлюсь тому, насколько легко и быстро это произошло, но сейчас я слишком занята: переворачиваю его на спину и сажусь на его живот. Руки парня тут же оказываются в моих волосах, пальцы зарываются в них, пока он убирает их с моего лица, чтобы продолжить целовать. Его эмоции так отчётливо ощущаются на моём языке, и осознание того, что он чувствует то же, что и я в этот момент, — потребность, изумление и почти… нежность? — придаёт мне смелости сесть.

— Я бы хотела вернуться к тому, как я сидела у тебя на груди.

— С удовольствием, — Калеб уже обхватил мои бёдра и сползает по кровати. Но он не останавливается, когда я оказываюсь у него на груди, а продолжает двигаться, пока я не располагаюсь прямо над его лицом. Парень смотрит на меня и нежно целует в промежность. Это приятно. Такое ощущение, что ему действительно не всё равно. Это не имеет никакого смысла, но я купаюсь в удовольствии, и у меня нет времени думать о возможных последствиях пересечения этой границы с человеком, которого я должна пугать. Не тогда, когда Калеб осторожно раздвигает мои складочки и погружает язык в самую суть меня.

— О, — не задумываясь, я запускаю когти ему в волосы и двигаю бёдрами, чтобы потереться о его губы. Это приятно, и он стонет, так что я продолжаю. Скачу на его языке, пока парень сосредотачивается на моём новом клиторе, и мы оба быстро находим ритм и давление, от которых я чувствую, что вот-вот взорвусь. Его страсть разжигает мою, она скользкая, запретная и от этого ещё более горячая.

Я не нарушаю правила. Просто не следую им, но от осознания того, что я никогда не буду достаточно хороша, меня всегда тошнило. Я поступаю так намеренно, хотя до встречи с этим человеком я даже не задумывалась о том, чтобы попытаться. За это придётся понести наказание, но мне плевать, потому что всё это слишком приятно, чтобы останавливаться.

— Калеб, — стону я. — Продолжай. Вот так.

Его пальцы впиваются в мои бёдра, когда он подчиняется, проводя языком по моему клитору. Перед глазами вспыхивают яркие огни, и я кончаю с криком чистого восторга. Парень издаёт приглушённый звук, и я понимаю, что душила его своей киской, и быстро поднимаюсь на колени.

— Прости. Ты в порядке? — мой голос звучит странно, прерывисто, как будто я пробежала длинную дистанцию.

Вместо того чтобы назвать меня монстром, он поворачивает голову и кусает меня за бедро.

— Не смей извиняться, — он снова прикасается к моей киске. — Я ещё не закончил.

Я тоже не закончила. Даже когда отголоски моего оргазма накатывают слабыми волнами, я жажду большего.

— Я тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Калеб замирает и закрывает глаза.

— Джемма, детка, не нужно извиняться, пока кончаешь мне на лицо. И прежде, чем мы перейдём к следующему этапу мне хотелось бы, чтобы ты испытала оргазм ещё несколько раз. Так как я долго не продержусь. Чёрт, я чуть не кончил, просто попробовав тебя на вкус. Я слишком сильно тебя хочу.

Я бросаю взгляд через плечо на то место, где его твёрдый член натягивается на тонкую ткань нижнего белья. От кайфа я становлюсь смелее, или безрассуднее.

— Тогда и ты можешь кончить несколько раз, — и, прежде чем парень успевает возразить, я поднимаюсь и поворачиваюсь так, чтобы снова оседлать его лицо, но на этот раз лицом к его телу.

Так приятно растянуться на нём, прижаться к нему кожей, почувствовать, как подо мной пульсирует его тепло.

— О, Калеб. — всхлипываю я. — Я не знаю, как мне остановиться.

— Тогда не останавливайся, — он оттягивает меня назад на пару сантиметров и резко выдыхает, прижавшись к моей пульсирующей сердцевине.

Я цепляюсь большими пальцами за резинку его трусов и стягиваю ткань вниз, обнажая его член. Он такой же идеальный, как и всё его тело, — длинный и крепкий, с соблазнительным изгибом. Я осторожно обхватываю его основание и наклоняю так, чтобы можно было взять его в рот.

Неужели я думала, что насытилась его эмоциями после поцелуя? Сейчас они в тысячу раз сильнее. Его желание обрушивается на меня, когда он сжимает мои бёдра и набрасывается на мой клитор, прежде чем я успеваю обхватить губами его головку. Его неистовство поднимается волной, которая увлекает меня за собой. Здесь нет никакой техники. Мне нужно наброситься на него в ответ, принять его глубоко в себя, доставить ему хотя бы часть того удовольствия, которое он доставил мне.

Поддавшись порыву, я свободной рукой обхватываю его яички. Они мягкие, необычные и приятные на ощупь, и ему явно нравится то, что я делаю, потому что его член внезапно становится ещё больше у меня во рту. Калеб вскрикивает, прижимаясь к моей разгорячённой плоти, а затем кончает, наполняя моё горло мощными струями, от которых у меня кружится голова. Мне кажется, что я выпиваю его до дна, — умного, доброго, заботливого и сексуального, и мне трудно выразить это словами.

Я обмякаю и сползаю с него, опьянённая его эмоциями. Я и не знала, что так может быть, но тусклый свет в комнате весело мерцает, а моя кожа буквально потрескивает от наполняющей меня энергии. Впервые с детства я не испытываю ни малейшего чувства голода.

— Джемма, — Калеб тянется ко мне и каким-то образом подстраивается под меня, чтобы я могла лечь на него. — Ты в порядке?

— Мне так приятно, — я прижимаюсь носом к его шее. — А ты как?

Он смеётся и крепко прижимает меня к себе.

— Мне тоже, — отвечает он. — Очень приятно. Дай мне немного времени, и я покажу тебе, что может быть ещё лучше.

Это тоже приятно, хотя и не так, как когда мы целовались. Его страсть по-прежнему ощущается, но на первый план выходит мягкое удовлетворение. Это не та эмоция, которая может меня поддержать, но она дарит потрясающее ощущение, как будто тебя укутали в тёплое одеяло в холодное время года.

Проходят минуты, и пульс Калеба приходит в норму — или, по крайней мере, становится близким к нормальному. Моё тело наполнено энергией, но это отдалённое ощущение, которое не волнует меня, пока я пребываю в блаженстве.

По крайней мере, до тех пор, пока член Калеба не упирается мне в бедро, на которое он положил руку. Я улыбаюсь и слегка сдвигаюсь, дразняще потираясь об него, пока он не стонет.

— Джемма, ты меня убьёшь.

— Надеюсь, что нет. Ты мне нравишься.

Он крепче обнимает меня.

— Ты мне тоже нравишься.

Это совсем не то же самое, что целоваться с ним. Моя работа не в том, чтобы он мне нравился. На самом деле это прямой путь к провалу, по крайней мере в теории. Сейчас сложно сосредоточиться, когда парень так близко, такой восхитительно тёплый, а его широкие ладони лежат на моих бёдрах, пока он прижимает меня к себе.

А потом уже не до этого, потому что я подаюсь бёдрами вперёд, а Калеб прижимается ко мне. Плавно, легко и так глубоко. Мои глаза вот-вот закроются, но я заставляю себя держать их открытыми. Я не хочу упустить ни единого мгновения. Парень так прекрасен, на его лице в реальном времени отражаются все эмоции, которые он испытывает, проникая в меня. Всё глубже и глубже, с каждым толчком. Неудивительно, что люди не замечают, как демоны высасывают их эмоции для пропитания.

Я кладу руки ему на грудь и наклоняюсь над ним. У нас мало времени, но до безумия ещё далеко. Есть только Калеб, я и этот момент чистого, совершенного удовольствия.

Он обхватывает мои бёдра, впивается пальцами в верхнюю часть моей задницы и делает круговые движения, от которых у меня по спине бегут мурашки. Я стону:

— Сделай это снова, — парень тут же подчиняется, и на его лице появляется выражение мучительной сосредоточенности, в то время как его возбуждение достигает почти невыносимого уровня. Я и не знала, что всё может быть так — всё это. То, как Калеб заботится обо мне в этот момент, как быстро подстраивается, чтобы доставить мне ещё больше удовольствия, идеальная боль от близости с тем, кто, кажется, видит меня насквозь.

Несовершенную во всех смыслах, но всё же достойную того, чтобы её ценили, желали, любили.

Я хочу, чтобы это длилось вечно. Хочу скакать на нём бесконечно, чтобы никогда не расставаться с этим моментом.

— Джемма, — хрипит Калеб голосом не похожим на свой собственный. — Джемма, детка, потри свой клитор для меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моём члене, — всё это время он продолжает двигаться в том самом ритме, который заставляет его тереться о мою точку G.

Я просовываю руку между бёдер и поглаживаю клитор с той же силой и теми же движениями, которые Калеб использовал своим языком. Кажется невозможным, что мне может стать лучше, но эта дополнительная стимуляция берёт верх над моим телом. Я насаживаюсь на член, на свои пальцы, стремясь к собственному удовольствию, пока парень ругается и упирается пятками в матрас, входя в меня.

— Джемма! — его оргазм накрывает меня, принося с собой новую волну его смешанных эмоций. Я не могу сказать, что именно — физическое или эмоциональное — толкает меня за грань, но я кончаю, выкрикивая его имя. И мне кажется, что каждая косточка в моём теле становится жидкой. На мгновение я пугаюсь, что случайно превращусь в оборотня и травмирую нас обоих, но это просто радость, которая заставляет меня упасть на его грудь и страстно поцеловать.

Калеб крепко прижимает меня к своей вздымающейся груди.

— Срань господня.

— Это было потрясающе, — я целую его грудь, плечо, подбородок и хочу остаться здесь навсегда.

Что было бы, если бы нам никогда не пришлось выходить из этой комнаты? По большому счёту, мы проговорили совсем недолго. Наверняка у него есть много историй, которыми он мог бы поделиться, — опыта, накопленного за всю жизнь. Думаю, у меня тоже есть что рассказать, даже несмотря на то, что большую часть своей жизни я провела в той или иной форме обучения. Я многому научилась, даже если никогда не могла применить эти знания на практике.

Калеб напрягается подо мной, и страх заполняет пространство между нами.

— Джемма?

— Что случилось? — я поднимаю голову, готовая искать на его лице ответ на вопрос, что я могла сделать, чтобы напугать его, но вижу, что он смотрит не на меня. Он смотрит в сторону… на шкаф. Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом. — Что там?

— Я только что видел два… — он прочищает горло. — Два глаза. Очень большие глаза. В моём шкафу.

О нет. Я соскальзываю с него и вскакиваю на ноги.

— Мне нужно идти.

— Джемма…

— Это было так здорово, — я не могу удержаться и целую его. — Спасибо.

— Джемма, подожди, — Калеб пытается схватить меня за руку, но промахивается. — Когда я снова тебя увижу?

Ужас камнем лежит у меня в животе. Ещё не рассвело. Нет никаких причин, по которым кто-то мог бы меня искать, но, очевидно, именно это и произошло.

— Не знаю.

— Джемма…

— Прости. Уже слишком поздно, — говорю я, стоя на другом конце комнаты перед шкафом. Я не могу удержаться и оглядываюсь через плечо, чтобы запомнить, как парень выглядит сейчас, после того как мы столько времени провели в погоне за удовольствием.

Боже, у меня сердце разрывается.

— Прощай, Калеб.