Принцесса

Глава 10

Всю дорогу к дому Ларри и Бонни Ария сидела тихо. Остальные старались разрядить атмосферу, но ей все время казалось, что они наблюдают за ней и думают, что она не такая, как они.

И это все по вине лейтенанта Монтгомери! Этот ужасный, этот кошмарный мужчина был причиной всего плохого, что случилось с ней в Америке, конечно, за исключением похищения. Да, он спас ей жизнь. Но сейчас ей хотелось, чтобы он дал ей тогда утонуть.

Она стояла посреди крошечной гостиной Бонни, когда дверь открылась и вошли Джей-Ти и Долли. Ария тут же пошла на кухню, Джей-Ти пошел за ней.

— Я вам кое-что привез, — сказал он мягко. Она обернулась.

— Биографию Джорджа Вашингтона с десятью страницами вопросов в конце?

Он засмеялся и протянул ей большой бумажный пакет.

Чувствуя себя скованно, она взяла его и вынула темно-голубой купальный костюм. Она скептически посмотрела на Джей-Ти.

— Я выбрал его сам. А еще там шляпа… и сумочка, и маленький халатик. И у меня почти чемодан духов в машине, — глаза его сияли. — И ни одной исторической книжки.

Ария не улыбнулась.

— Что тебе привезли? — прощебетала Гейл из дверей. Ария протянула ей пакет, и Гейл взяла и заглянула внутрь.

— Неплохие извинения, Джей-Ти, — сказала Гейл. — Ты все-таки можешь быть хорошим мужем. Ну? — сказала она, глядя на Арию.

Ария поняла, что Гейл от нее чего-то ждет, но она не знала чего.

— Когда муж извиняется, ты целуешь его и прощаешь. Привыкай. А теперь приступай. Даю тебе две минуты, а потом идем наверх переодеваться, и едем на пляж. Я голодная, как волк.

И она оставила их вдвоем в комнате.

— Я… думаю, это предложение помириться, — начал Джей-Ти. — Думаю, я не должен был говорить того, что сказал. Это просто из-за шока — вы выглядите совсем по-другому.

— Надеюсь, — сказала Ария. — Мне хотелось выглядеть американкой, а длинные волосы — такие старомодные.

— А мне они нравились.

— Разве? — спросила она удивленно. — Я не знала… я имею в виду — вы никогда ничего не говорили.

Он подошел на шаг ближе к ней.

— Ну хорошо, они мне правда нравились. Они вам шли.

— А сейчас такое приятное ощущение, — сказала она, коснувшись своих волос.

— Да?

Он протянул руку и намотал толстый локон на палец.

— Точно.

— Я…

— Пора, пора, — закричала ей Гейл. — Пошли. Со смущенным взглядом Ария прошла мимо него и вышла из кухни. Наверху она забыла о странном инциденте, потому что увидела, что комната превратилась в общую раздевалку. Одно дело было стоять раздетой перед своими придворными дамами, но перед чужими, незнакомыми людьми… И вдобавок ей потребуется целая вечность, чтобы выбраться из своей одежды, и у этого купальника была сзади молния.

Но Долли не дала Арии времени раздумывать. Она расстегнула ее сарафан на спине и стала помогать снимать его.

— А теперь помоги мне, — сказала она, когда Ария осталась без платья.

Благодаря Долли раздевание прошло успешнее, чем ожидала Ария, а когда она натянула тесный купальник, она ощутила себя так, словно совершила нечто грандиозное.

Она улыбнулась, сходя вниз. Там были двое — красивый улыбающийся Митч и ее муж. Но этот муж был кем-то, кого она раньше никогда не видела. Он лениво облокотился на перила лестницы и смеялся чему-то, что рассказывала Бонни.

«Ну, а теперь что он задумал? — подумала Ария. — Какую особую американскую пытку он для нее приготовил?»

— Принцесса? — сказал Митч, протягивая ей руку.

Улыбаясь, она дала свою.

Но Джей-Ти быстро встал между ними.

— Я полагаю, я сам могу проводить мою жену.

— Проснулся… — еле слышно пробормотал Митч, и после одного скорбного взгляда на Арию он извинился, что не поедет на ночную прогулку.

Все сели в машину Джей-Ти; женщины сидели на коленях у мужчин, кроме Арии. Она сидела рядом с Джей-Ти, который вел машину. Он улыбался ей, и чем больше он улыбался, тем это казалось Арии подозрительнее. Какую ужасную штуку он приготовил на этот раз?

На пляже мужчины отошли в темноту, чтобы надеть плавки, а женщины стали собирать хворост для костра.

Долли присвистнула, когда Джей-Ти вошел в кружок света в одних черных плавках.

Он подмигнул ей и пошел к океану.

— Хотите поплавать, Принцесса? — окликнул он ее.

— Не ночью и не в такой воде, — ответила она. Джей-Ти сделал то, чего от него ждали, и вернулся с дюжиной омаров, которых они быстро приготовили. После обеда, когда костер уже почти потух, все разбрелись по парам и начали целоваться. Ария в смущении отвернулась.

— Джей-Ти, — позвала его Долли. — Почему бы тебе не познакомить Принцессу с добрым старым американским обычаем — нежничаньем?

— В самом деле… — ответил он и взял Арию за руку. Прежде чем он успел поднести ее руку к губам, она вырвала ее.

— Вы же не всерьез… чтобы я это делала… то, что они… и еще и при всех, — прошипела она.

— А что, в вашей стране все холодные?

— Я живу в теплой стране, — сказала она в смущении. — Конечно, у нас есть зимы, но мягкие.

— Вы хотите быть американкой или нет? — сказал он раздраженно.

— Я пытаюсь научиться. Он взял себя в руки.

— Да, и вы делаете успехи. Посмотрите на них, — он указал на остальные пары. — Да они сейчас не заметят даже немецкую атаку, и уж тем более нас. То, что они делают, называется, помимо всего прочего, еще и нежничаньем, и это именно то, что должны делать недавно женатые.

— Ну хорошо, — сказала она, отворачиваясь от него и протягивая ему руку. — Вы можете поцеловать мне руку, если вы мне ее не оторвете или не сделаете тех ужасных вещей, к которым у вас есть склонность.

— Послушайте, леди…

— Я — Ваше…

Он обнял ее за шею и поцеловал, прежде чем она смогла произнести хоть слово.

Только дважды ее целовали в губы — один раз, когда граф Джулиан попросил ее согласия выйти за него замуж, и еще — лейтенант Монтгомери на острове. И оба раза она была к этому не готова.

Сначала одна его рука, а потом и другая взяли ее голову бережным успокаивающим прикосновением, и его губы нежно ласкали ее губы. Ария стояла с открытыми глазами, и руки ее поднялись, словно чтобы оттолкнуть его, но ей вдруг расхотелось. Ее руки скользнули к его плечам, и ей так понравилось ощущение его кожи под ее ладонями. Он наклонил ее голову легонько набок, и поцелуй стал еще глубже.

Ария закрыла глаза и невольно прижалась к нему.

Когда он чуть отстранился от нее, она осталась стоять, как была, и глаза ее были все еще закрыты.

Она еле слышно проговорила что-то по-английски. Потом глаза ее медленно открылись. Он все еще ласкал ее щеку.

— Вот это один из наших американских обычаев. А у вас нет такого в Ланконии?

Она знала, что он дразнит ее, но не рассердилась.

— И как вам мой поцелуй по сравнению с поцелуем Митча? — спросил он.

Она резко выпрямилась и, прежде чем он понял, залепила звонкую пощечину.

— Этому обычаю я научилась от вашей подруги в Нью-Йорке. — Она замолчала, а потом сказала: — А теперь пусть кто-нибудь отвезет меня домой.

— Послушайте, — сказал Джей-Ти, стоя перед ней. — Мы — не ваши слуги. Вы можете здесь о чем-то просить, но не требовать.

— Тогда я прошу увезти меня отсюда.

— Я отвезу вас. Я — ваш муж, вы еще помните это? Хотя мне это такого стоит!

Он повернулся к Долли. Все пары стали собираться вокруг них.

— Я старался. Черт меня побери, я старался. Поехали, Ваше Королевское Высочество, я повезу вас домой.

Поездка по городу, чтобы забросить по домам остальных, прошла в молчании. Сердце Арии все еще громко колотилось. Она знала, что подняла слишком много шума почти из ничего. Если честно, ей даже понравилось, что муж ее ревнует… Страх спровоцировал вспышку.

С того самого времени, как она научилась ходить, на нее надели маску и требовали самодисциплины. Она должна была всегда контролировать свои эмоции. Она была на похоронах своих любимых родителей и не уронила ни слезинки на людях. Она вынесла боль нескольких физических ран и не плакала. Дважды ее похищали, и она не теряла присутствия духа. Она никогда не теряла контроля над собой.

Но сегодня вечером она оказалась на грани потери контроля, такого еще никогда не случалось в ее жизни. Господи, что она почувствовала, когда ее поцеловал этот мужчина!

Ей так захотелось поговорить об этом со своим дедушкой. Может, это плохо? Граф Джулиан никогда не вызывал в ней таких чувств. Но ведь она не спала с ним в одной постели, никогда не обедала с ним наедине. Может, эти чувства пришли бы, если бы она вышла замуж за графа?

А сейчас она ощущала бок лейтенанта Монтгомери, прижатый к ней в тесной машине, и он касался ее колена всякий раз, когда переключал скорость. И сердце ее колотилось еще сильнее.

Когда они остались в машине одни, она хотела извиниться, но он сказал:

— Отодвиньтесь. Я хочу, чтобы вы пересели в дальний конец сиденья. Как можно дальше от меня.

Ария сделала то, что он сказал, и больше они не заговаривали друг с другом.

Следующие два дня были ужасными. Она ходила за покупками с Бонни и Долли, ходила в салон красоты, чтобы сделать прическу, купалась в море, но это было не то, что раньше. Джей-Ти вернулся к своей прежней холодной манере: не было больше смеха и вопросов, где кейс, и он снова терял терпение, когда учил ее готовить и стирать.

— Но я помыла тарелки вчера, — сказала Ария.

— Да? А это нужно делать еще и сегодня. Это нужно делать три раза в день семь раз в неделю.

— Ведь вы шутите, правда? Если я буду каждый день мыть тарелки, каждый день вытирать пыль с мебели, стирать одежду, готовить еду, покупать продукты, когда же я буду читать? Когда я буду ходить за покупками с Долли и Бонни? Когда я смогу быть Арией, а не миссис Монтгомери? Когда я смогу думать о чем-то другом, а не только о том, где купить стиральный порошок?

— Мне пора на работу.

Позднее, этим же утром, миссис Хемфри, которую нанял Джей-Ти, показала Арии, как убираться в доме и сервировать стол к обеду.

Этим же вечером Ария украсила стол свечами и сделала комнату настолько уютной, насколько позволяло то немногое, что предоставил им флот.

Джей-Ти включил все лампы и выбросил свечи.

Она знала, что он злится на нее, но так хотела, чтобы он снова улыбался. Он думал, что их брак — временный, но она-то знала, что это не так. Она перестала его ненавидеть, но он все еще был для нее чужим.

Она подала холодный салат из омаров миссис Хемфри, а потом, повинуясь порыву, выгнула спину, выпятила грудь вперед и сказала с южным акцентом.

— Вы хотите немножко салата из омаров или немножко меня?

Ее великолепное подражание Долли заставило его улыбнуться.

Она села за стол напротив него.

— А что делают американские пары, когда они одни?

— Вне кровати — не знаю. Она заморгала, услышав это.

— А американки не считают такую жизнь немножко скучной? Неужели им вправду нравится это бесконечное мытье, даже если это и ради семьи?

Джей-Ти улыбнулся.

— Может, «нравится» — не совсем верное слово. А что вы делаете как принцесса?

— О, много чего. Мы с сестрой ездим верхом, фехтуем, ходим на уроки танцев.

— Так вот почему вы выглядели… — он умолк.

— Как я выглядела? Он усмехнулся.

— Так хорошо в купальнике.

— Спасибо, — сказала она.

— Впервые я слышу от вас это слово.

— Впервые вы его заслужили, — парировала она.

— О-о? А спасение вашей жизни не стоит «спасибо»?

— Насколько я помню, вы были даже хуже этих похитителей. «Дыши ради папочки Монтгомери», — передразнила она.

Он хотел что-то сказать, но промолчал.

— Хотите взглянуть на чертежи — мы собираемся переоборудовать корабль в водоочистные сооружения.

Может, это развеет вашу скуку, — сказал он чуть позже.

— Да, с удовольствием, — ответила она.

Было очень приятно сидеть рядом на кушетке, склонившись над чертежами. Нужды войны требовали кораблей, которые бы могли получать пресную воду из морской воды и доставлять ее армии. Джей-Ти должен был следить за переоборудованием первых пробных кораблей.

Ее мозг требовал чего-нибудь интересного, чего-нибудь из настоящего вместо прошлого.

— А такую станцию можно сделать на суше? — спросила она.

— На суше — даже еще проще. А почему вам это интересно?

— Дома, в Ланконии, наша основная культура — виноград, для виноделия, но последние пять лет у нас засуха. И мы теряем свои виноградники. Я увидела чертежи и подумала: может, такую станцию можно сделать на суше, и она будет орошать виноградники. Молодые люди уезжают из моей страны, ведь они потеряли свой основной источник заработка.

— Нужно, чтобы этим занялись инженеры, мне кажется, что-нибудь получится.

— А вы займетесь? Я хотела сказать — когда мы поедем домой, вы поможете моей стране?

— Я не знаю, что я смогу сделать, но я попробую. Она ему улыбнулась.

— Это так важно для моего народа, если вы попытаетесь. Долли говорит, что лучше вас в кораблестроении сегодня никто не разбирается.

Джей-Ти засмеялся.

— Не я сам, а моя семья, — он взглянул на часы. — Ты уже хочешь спать, детка.

Он спохватился.

— Я имел в виду… Она улыбнулась.

— Мне начинают нравиться все эти «золотко» и «детка», хотя я не могу сказать то же самое насчет «Принцессы».

— Оно вам подходит, — сказал он, зевнув. — Нечто холодное, неприступное, неподвижное — не совсем живое. Так называют того, к кому нельзя прикасаться, а это — вы.

— О-о, — сказала она мягко и отвернулась. — Нечто не совсем живое.

Она пошла наверх, и когда накладывала на лицо крем и надевала сетку на волосы, она думала о его словах. Разве она такая, как он описал? Два вечера назад он целовал ее, и она ощутила такую страсть, что даже испугалась. Неужели он ничего не чувствовал? Может, когда он целовал Хедер, та была отзывчивее, теплее? Может, Хедер знает много о поцелуях.

Ария подошла к своей узкой кровати — в другом конце комнаты, далеко от Джей-Ти, и легла, но сон к ней не шел. Было жарко, как всегда, и на ней была тонкая нейлоновая ночная рубашка абрикосового цвета, почти прозрачная.

— Стиль Риты Хейворт, — сказала Долли, когда они ее покупали.

К полуночи начало штормить, и ветер с размаху ударялся о тонкие стены маленького дома. Загремел гром, и молния осветила комнату. Ария скинула одеяло. Становилось все жарче, и гроза подходила к ним все ближе. Ария начала покрываться потом.

От нового удара грома окно распахнулось. Ария пыталась успокоиться, но не могла. В ее мозгу проносились картины: Джей-Ти на острове, стоящий над ней, его сильное тело почти обнажено; Джей-Ти в плавках. Она вспомнила его взгляд, когда он внезапно появился и увидел ее обнаженной. Она вспомнила оба его поцелуя.

Услышав скрип пола, она очнулась от своих мыслей и натянула одеяло. В тусклом свете она увидела, как Джей-Ти прошел мимо ее кровати и закрыл окно. Он пошел назад к себе, но потом взглянул на нее и остановился.

— Вы не спите? Она кивнула.

Он подошел ближе.

— Вас разбудила гроза? Она покачала головой.

Нахмурившись, он присел на краешек кровати.

— С вами все в порядке?

Он положил ладонь ей на лоб.

Ария поймала его руку и взяла ее обеими руками.

— Что случилось, детка? Плохой сон?

Он обнял ее, словно она была ребенком, которого нужно утешить.

Но Арии было нужно не утешение. Она прижалась к нему, прижалась всем своим телом к его голой груди.

Джей-Ти понял мгновенно.

— Я пропал, — пробормотал он, как мужчина, который тонет в третий раз, притянул ее лицо к себе и начал целовать.

— Ох, детка, — говорил он, — моя прекрасная Принцесса. Ты моя, ты это знаешь?

Он целовал ее шею, как человек, умирающий от жажды.

— Я спас твою жизнь, и ты — моя. Ты бы не жила сейчас… но ты жива — для меня.

— Да, — еле прошептала она. — Сделай меня совсем живой. Я хочу радоваться, что я — жива.

Она говорила еще, но по-ланконийски, и Джей-Ти не понимал, но слова были не нужны.

Он сейчас только понял, как он хотел ее. С той самой минуты, как увидел ее обнаженной на острове; ее тело, с пышной грудью, стройное и хрупкое, подспудно преследовало его воображение. И видеть ее каждый день, такую соблазнительную.

Он сорвал с нее ночную рубашку, умирая от желания коснуться этой груди, о которой столько мечтал, и зарылся в нее.

Ария застонала, откинув голову.

Джей-Ти пытался сказать себе — не торопись, ведь она — девственница и, наверно, напугана, но он больше не мог владеть собой — так же, как не смог бы остановить мчащийся поезд.

Он начал целовать ее — руки, грудь, плечи, слегка скользя губами вверх по спине и снова вниз. Он хорошо помнил ее тело, хотя видел только раз. На ее спине была родинка, и он поцеловал ее.

Его голова скользнула вниз, целуя ее бедра, живот, ноги. Она не издавала ни звука, но ее кожа становилась все горячее и горячее, словно температура внутри нее поднималась.

— Джарл… — прошептала она.

— Сейчас, сейчас, детка, — ответил он и оказался сверху.

Ему пришлось помогать ей, потому что она понятия не имела, что делать, но она оказалась способной и сообразительной ученицей. О Боги, какой она была сообразительной! И когда он медленно вошел в нее, он подумал, что у нее настоящий природный талант.

Он целовал ее губы и грудь, когда делал долгие, медленные толчки. Она была права: ее тело было натренированным — сильным и проворным, и она легко вторила ему. Один раз ему даже пришлось ее чуть удержать, но потом он больше не мог сдерживать себя.

Сильный спазм прошел по всему его телу, и он свернулся возле нее, прижав ее к себе. Он не сразу пришел в себя.

— Все хорошо?

Он почувствовал, как она кивнула возле его груди, и улыбнулся.

— Ты можешь дышать?

Она покачала головой, и он хихикнул, а потом чуть отодвинулся, чтобы дать ей немножко воздуха. Он крепко прижимал к себе ее потное тело. Снаружи пошел дождь.

— Я сделал тебе больно?

— Чуть-чуть… — сказала она. — Не сильно. И мне… мне понравилось.

Он немножко боялся смотреть на нее, боялся того, что мог увидеть в ее глазах, но теперь он слегка отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. Она стала еще красивее. Ее волосы мягко падали на лицо; потные пряди прилипли к щекам. Он мягко поцеловал ее в губы.

— А как насчет ванны? — спросил он. — Вдвоем. Она широко раскрыла рот.

— А это… можно? Мужчины и женщины делают это?

— Этот мужчина и эта женщина собираются это сделать.

Он встал, и она скромно отвернулась от его наготы. Она стала искать свою ночную рубашку, держа одеяло возле груди.

Джей-Ти вытащил ее из кровати.

— Никакой одежды. Я хочу смотреть на тебя.

— О! — сказала она, краснея и потупив взгляд. Он отступил на шаг, все еще держа ее руку, и присвистнул.

— Ну, леди, на такое стоит посмотреть. Нет, не леди, я имел в виду, Ваше Королевское…

Она шагнула к нему, ее грудь коснулась его груди, и приложила пальцы к его губам.

— Ты можешь звать меня «детка» или «золотко»… как хочешь сегодня.

— Так мы никогда не попадем в ванну. Пойдем, дорогая, дай мне помыть тебя.