Притворщик

Глава 8

Агата улыбнулась своему партнеру и низко присела в реверансе. К этому моменту ее уже изрядно утомили восхищенные взгляды и мужское внимание.

Очевидно, свобода, как необычная монета, имела две стороны.

Что до Саймона, то он играл свою роль просто великолепно. Первую половину вечера Агата следила за каждым его шагом и видела, как он элегантно флиртует с дамами.

В конце концов, она все же заставила себя прекратить эти наблюдения и заняться собственным расследованием. Ей надо было наконец установить, кто же такой на самом деле этот Грифон.

Тем не менее, она старалась не выпускать Саймона из поля зрения, и этим же, похоже, занимались многие из присутствующих женщин. Агата даже опасалась, что в лице Мортимера Эпплкуиста создала настоящего монстра, кокетливого и обаятельного.

Присев на ступеньку, Агата обвела взглядом бальный зал, но Саймона нигде не было.

Поскольку она выполнила все, ради чего сюда пришла, оставаться здесь дольше не имело смысла, да и Саймону было бы лучше уехать до ужина. Агата не была уверена, что он твердо усвоил правила поведения за столом.

Может быть, он вышел в сад? Надо проверить. Спустившись по лестнице, Агата направилась к широким дверям, выходящим в сад.

В это мгновение ее внимание привлекли двое мужчин, которые, проходя мимо, рассеянно кивнули ей и направились в коридор, а затем, миновав комнату для игр, прошли вдоль галереи и свернули к проходу в главное здание.

Если она не ошиблась, одним из них был сам лорд Уинчелл. Может быть, где-то в недрах дома имелась курительная комната?

Последовав за мужчинами на некотором расстоянии, Агата услышала, как лорд Уинчелл негромко сказал своему спутнику:

– Если бы вы согласились пройти в мой кабинет, то увидели бы план пристройки нового крыла для размещения госпиталя, который я набросал собственноручно…

Агата пожала плечами. План ее не волновал, ей нужно было найти Саймона. Если Уинчелл шел в свой кабинет, то едва ли Саймон присоединится к нему там.

Она уже хотела повернуть обратно, но вдруг увидела, как что-то блеснуло у ее ног.

Запонка. Агата подняла ее и повертела в пальцах. Золотая, украшенная лазуритом.

Силы небесные, да ведь это одна из запонок Саймона! Она выбрала их сама, потому что цвет камня идеально подходил к цвету его глаз. Но с какой целью трубочист бегает по коридорам резиденции Уинчеллов?

Агата напряглась, этак он их обоих втянет в какую-нибудь неприятную историю, а она шла верным путем и многого добилась не для того, чтобы свернуть с него из-за такого шельмеца, как Саймон.

Держась в тени, Агата незаметно обошла мужчин, с увлечением обсуждавших достоинства висевшей на стене картины, и, нажав на дверную ручку, просунула голову внутрь и огляделась. Никого.

В следующей комнате тоже было темно и холодно. Двигаясь медленно, так, чтобы поменьше шуршали юбки, она юркнула в следующую дверную амбразуру. Заметив свет, пробивающийся из-под двери, она сразу же поняла, что нашла Саймона.

Бросив взгляд вдоль коридора, Агата заметила, что лорд Уинчелл двигается в ее направлении. Он не заметил ее сразу только потому, что был слишком поглощен разговором.

Проскользнув в комнату, Агата поняла три вещи одновременно. Во-первых, обшитая роскошными деревянными панелями комната с огромным письменным столом была, несомненно, кабинетом лорда Уинчелла. Во-вторых, полуодетая женщина, распростертая на диване, – жена лорда Уинчелла. В-третьих, полуодетый мужчина, открывающий стенной сейф лорда Уинчелла, несомненно, Саймон.

Услышав звук за спиной, Саймон оглянулся и тут увидел вытаращенные глаза Агаты, у него упало сердце. Ему надо было хоть что-нибудь сказать – что угодно, лишь бы изгнать из ее карих глаз подозрение, но она, опередив его, сразу же перешла к действиям.

Бросившись к дивану, Агата схватила плед и прикрыла им неподвижное тело леди Уинчелл.

Проделав это, она бросилась в объятия Саймона и, закинув руку ему на затылок, притянула его рот к своим губам.

Сначала Саймон остолбенел от неожиданности, но затем оправился и ответил на ее поцелуй. При этом ее мягкие груди прижались к его обнаженной груди именно так, как он о том мечтал.

Забыв о своей миссии, забыв о том, что они стоят в чужом кабинете, в чужом доме, Саймон, словно заслушавшись песни сирены, полностью растворился в ощущении ее нежности и, обняв Агату одной рукой за талию, прижал ее к себе.

Ее губы чуть раскрылись от удивления, и он легонько прикоснулся к ним языком. Почему бы ей не поцеловать его как следует – так, как ему мечталось?

Внезапно дверь открылась.

– Я должен вам кое-что показать, Бингли… Вот те на…

– Послушайте, это, кажется, Эпплкуист?

Саймон замер в объятиях Агаты. Вот тебе и проявление любви!

Должно быть, Агата знала, что Уинчелл направляется сюда, и бросилась в его объятия, чтобы прикрыть его обнаженную грудь. Саймону оставалось только поблагодарить ее за сообразительность, хотя его тело не желало мириться с тем, что любовный порыв приходится прервать столь резко.

Агата оторвалась от его губ и, взглянув на Уинчелла, очень правдоподобно изобразила удивление и испуг.

– Ну и дела! Кажется, это миссис Эпплкуист? – насмешливо заметил один из мужчин.

– Похоже, так, Бингли. Что ж, на то они и молодожены, – пробормотал Уинчелл, которого эта сцена одновременно и позабавила, и несколько озадачила. – Пожалуй, дадим им время прийти в себя, как вы на это смотрите, а? Вы видели мои новые акварели? Я открыл одного на редкость талантливого художника. – Он деликатно выпроводил приятеля за дверь и обернулся. – Даю пять минут, Эпплкуист. Кстати, приятель, не забудьте надеть на себя сорочку. – Дверь с легким стуком захлопнулась.

Агата уткнулась лицом в голую грудь Саймону, не в силах удержаться от смеха, но тут же оторвалась от него, и он увидел укоризненный взгляд ее сердитых глаз.

– Так ты вор? Обычный квартирный вор?

– Не совсем, Агата, но сейчас не до объяснений – у нас мало времени. Не лучше ли отложить все эпитеты на потом?

– Нет уж, лучше я выскажу их сейчас. Как ты можешь с таким равнодушием ставить под угрозу мое дело? Меня могут отправить назад в… – Она замолчала.

– Куда? Куда тебя могут отправить?

– Не имеет значения. Что с леди Уинчелл? Мы не можем оставить ее здесь в таком виде. Что ты с ней сделал?

– Я? Ничего особенного. Просто дама выпила слишком много бренди.

– Я и не знала, что от выпитого бренди растворяется одежда.

Саймон пожал плечами:

– Насколько мне известно, такое иногда случалось.

– Чушь! Муж Лавинии обязательно поймет, что она находилась здесь все это время, и тогда получится, что я поцеловала тебя зря… А ну-ка хватай ее за плечи! Рядом с кабинетом находится неосвещенная гостиная, но сначала надо проверить, нет ли кого-нибудь в коридоре.

Кивнув, Саймон, осторожно открыл дверь погляделся.

К счастью, в коридоре никого не было, и им удалось перенести Лавинию в соседнюю комнату, а затем обставить все так, как будто она пила там в одиночестве. Для этого Саймон поставил графин и один стакан возле ее ног, а Агата постаралась, как могла, подтянуть порванный лиф.

– Она и это сделала своими руками? – Агата кинула в сторону Саймона язвительный взгляд.

– Безусловно. – Он принялся приводить в порядок свою одежду, но так и не смог найти одну запонку. Что ж, придется заправить манжету в рукав…

И тут Агата поднесла к его носу розовую ладонь, на которой поблескивала потерянная запонка.

– Ты, кажется кое-что потерял…

Саймон с досадой вздохнул.

– Теперь ясно, как ты меня обнаружила.

Окинув взглядом комнату, Агата посмотрела на часы.

– Три минуты прошло. Осталось две минуты на то, чтобы выслушать твои объяснения.

– Не совсем так. Сначала мне еще надо закончить начатое.

Саймон решительно шагнул к кабинету Уинчелла.

– Не делай этого, Саймон!

– Мне хватит одного мгновения, дорогая, а ты стой здесь и не забудь постучать в дверь, если Уинчелл появится раньше, чем мы его ожидаем. – С этими словами Саймон исчез за дверью. Агата, быстро повернувшись, окинула взглядом пустой коридор, а потом встала у двери с самым беззаботным видом, стараясь смирить клокотавший внутри ее гнев.

Вновь оказавшись в кабинете Уинчелла, Саймон стремительно подошел к сейфу. Слава Богу, внимание лорда Уинчелла отвлекли вспугнутые любовники, и он не заметил, что картина, за которой скрывался сейф, висит криво, а дверцы сейфа раскрыты.

Не теряя ни минуты, Саймон быстро просмотрел документы и стопки наличных денег, составлявшие содержимое небольшого квадратного сейфа, однако, не найдя ничего подозрительного, был вынужден прекратить поиски и закрыть тяжелую металлическую дверцу, после чего с помощью своих отмычек привел замок в порядок.

Поправив неровно висевшую картину, он передвинул на место диван и окинул комнату внимательным взглядом. Что ж, дело сделано. Не так хорошо, как хотелось бы, и не без новых осложнений, но пока на этом можно поставить точку.

Теперь ему предстояло самое трудное: убедить Агату не считать его «обычным квартирным вором».

Уходя с вечеринки Агата изо всех сил старалась не покраснеть. Ей пришлось извиниться перед лордом Уинчеллом, но его укоризненный взгляд не был осуждающим, а Саймон держался холодно и спокойно, сообщая, что вынужден уйти, потому что у его супруги разболелась голова. Что ж, по крайней мере их уже не будет в доме, когда его хозяин обнаружит, что его супруга не сможет присоединиться ко всей компании за ужином!

Агата так нервничала, что минуты казались ей часами, Саймон же спокойно стоял рядом с беззаботным видом, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы.

Ожидая карету, Агата задумалась над совершенными этим вечером открытиями. Если не считать потрясающего поцелуя Саймона, о котором она пообещала себе позже подумать, суть дела заключалось в том, что госпиталь, как источник информации и слухов, не шел ни в какое сравнение со светским раутом. За один вечер она узнала гораздо больше о происходящем на фронте, чем за несколько недель ухода за ранеными. Она, конечно, будет продолжать работать в госпитале, но теперь главным источником новостей для нее станут светские вечера.

Сегодня в бальном зале было немало людей в военной форме, и, возможно, кто-то из них знал, где в данное время находится капитан Каннингтон. Последний обрывок тайны, который ей удалось выудить у страдающего старческой болтливостью генерала, говорил о том, что вечер не потрачен зря.

– Ах, Грифон! – воскликнул он скрипучим голосом и негодующе поморгал слезящимися глазами. – Ну конечно, я о нем слышал. Да и как не слышать, если газеты превозносят его до небес! Уверяю вас, если бы я отвечал за это, то многим не поздоровилось бы. Допускать утечку секретной информации – что за безалаберность! У нынешней молодежи нет никакого уважения к правительству, вот они и болтают о делах Короны где попало…

– Не то что вы, уважаемый сэр. – Агата чуть наклонилась, и старичок едва не уткнулся физиономией в ее грудь. – Могу поклясться, самому Наполеону не удалось бы вытянуть информацию о том, кто скрывается под именем Грифона, у такого человека, как вы.

– Не только Наполеону, но даже самому королю Георгу! – с гордостью заявил генерал, но потом, поморгав глазами, печально добавил: – Конечно, если бы я это знал…

Проклятие, снова тупик! Агата вздохнула и уже приготовилась покинуть генерала, но тут он договорил фразу до конца:

– Если бы знал… наверняка.

Агата тут же снова увлекла престарелого джентльмена на танцевальную площадку, где с помощью лести и подчеркнутого внимания к каждому слову, а также демонстрации декольте ей удалось наконец узнать, что он имеет в виду. Оказалось, что существует некий загадочный джентльмен, который иногда на несколько недель уезжает из страны, а потом появляется в Лондоне без лишнего шума и без всякого предупреждения. У этого человека рот на замке, а глаза подмечают все. Друзья его принадлежат к самым высшим сферам… – Последнее было сказано с изрядной долей возмущения.

Что ж, довольно правдивое описание, шпиона, и теперь Агата знала его имя. Оставалось лишь как-то проникнуть в круг его ближайших знакомых, получить приглашение в его дом… И что дальше? Спросить, не Грифон ли он?

Поняв, что ее план никуда не годится, Агата расстроилась. Королевский шпион не поделится с ней информацией, как не поделился бы с любой другой любопытной сплетницей из высшего общества.

Нет, тут надо действовать по вдохновению или придумать что-нибудь…

Наконец подъехал их экипаж, и юный Гарри спрыгнул на землю, чтобы открыть дверцу.

Саймон, встав на ступеньку, протянул ей руку, чтобы помочь, но Агата отстранилась от него: ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней после того, как поставил под угрозу все ее дело.

И тут она с радостью поняла, что надо делать. Ему, конечно, это не понравится, но и отказать ей он не посмеет.

Ситуация была подобна той, когда Джейми однажды угрожал рассказать отцу о злополучном инциденте с костром по случаю окончания уборки урожая и с использованием пороха. Тогда Агате пришлось несколько недель убирать навоз за кобылкой Джейми, чтобы заставить его взвалить вину на Мортимера Эпплкуиста, их излюбленного «козла отпущения», специально выдуманного для этой цели.

В конце концов ей удалось избежать наказания, а бедный папа так до конца и верил в существование нахального Мортимера.

Раздвинув фалды фрака, Саймон уселся напротив Агаты и дважды стукнул кулаком в крышу экипажа, давая знак кучеру. Все его мысли были полностью сосредоточены на соблазнительной маленькой проблеме, сидевшей напротив него.

Впредь ему придется обращаться с Агатой поделикатнее она явно на него сердита. Или?..

Отчего она столь радостно улыбалась ему? Вряд ли он оправдал все ее надежды. Ну нет, что-то здесь не так.

– Итак, ты мне поможешь. – Голос Агаты вывел его из задумчивости.

– Ни за что!

– Но ты ведь даже не знаешь, о чем речь!

– Наверняка это что-то плохое, и я не намерен в этом участвовать.

– Не изображай из себя человека чести, Саймон. Если бы я захотела, то могла бы хоть сейчас выдать тебя магистрату, Ты не только вскрыл и обыскал сейф лорда Уинчелла, но и облапал его жену!

Этого нельзя было отрицать. Проклятие! Саймон-Трубочист умер, и теперь пришло время выйти на сцену Саймону-Вору.

– Ах, вы абсолютно правы: я действительно не являюсь человеком чести и, как джентльмен удачи, пользуюсь любым удобным случаем.

Агата прищурилась.

– Один из таких удобных случаев предоставила вам я. Вам никогда не удалось бы проникнуть в дом лорда Уинчелла, если бы я вас к этому не подготовила.

– Что вы имеете в виду?

– А то ты не знаешь! Теперь я хочу, чтобы ты проделал это снова. – Агата жестом указала в сторону дома, от которого они только что отъехали.

Саймон нахмурился.

– Вы хотите, чтобы я снова «пощупал»… сейф лорда Уинчелла?

– Нет, не сейф Уинчелла и не его жену. Впредь ты будешь сопровождать меня в качестве Мортимера, как сегодня, но никакой самодеятельности! Все будет делаться только по моему указанию.

– И чьим же сейфом мне придется заняться?

– Для начала сейфом лорда Этериджа.

– И что вы хотите украсть у Этериджа?

– Ничего. Пожалуй, я тебе кое-что расскажу, вряд ли ты побежишь жаловаться на меня властям. Я всего лишь хочу узнать, как этот человек связан с Джейми.

– Прошу прощения?

– Все очень просто. Я ищу Грифона, а у лорда Этериджа есть дом, которым он редко пользуется, ограничивая круг общения несколькими близкими друзьями, каждый из которых занимает важную должность в правительстве. Этот человек является первым подозреваемым. – Агата откинулась на спинку скамьи и скрестила руки на груди.

Саймон был ошеломлен. Лорд Этеридж действительно идеально подходил на роль подозреваемого. Кстати, он значился среди прочих и в его списке тоже. И если бы не острая нехватка кадров, лорда Этериджа уже давно бы тщательно проверили.

А она, умница, вычислила его самостоятельно!

Агата задумчиво смотрела на своего спутника, словно размышляя, до какой степени можно ему открыться. В другое время это, возможно, позабавило бы его, но сейчас Саймон, пытался сообразить, как ей удалось за один вечер обнаружить то, над чем его люди трудились в течение нескольких недель.

– Если этот человек и есть Грифон, то он поддерживает контакт с Джейми. Вполне возможно, что лорд Этеридж даже знает, где он находится в данный момент, – добавила Агата.

Она ошибалась. Ошибалась в отношении Грифона, ошибалась в отношении Джеймса. К сожалению, он не мог сказать ей об этом, но по крайней мере мог попытаться отговорить ее от задуманного ею опасного плана.

Если ему не удастся это сделать, то ее хорошенькое маленькое тельце, вероятно, вскоре будет засунуто в мешок с кирпичами и брошено в Темзу.

Агата ждала, но Саймон все не отвечал, и она вдруг почувствовала себя страшно усталой. Она устала от лжи, устала от напряжения, от отсутствия сведений о судьбе Джейми, устала танцевать с мужчинами, которые наступали ей на пальцы…

Наклонившись, Агата сняла с ног атласные туфельки и, взяв в каждую руку пальцы ног, принялась легонько массировать их. Сколько же мужчин – от лордов до генералов – прошлись сегодня по ее бедным пальцам. Жаль, что ни один из них не похож на Саймона: тот по крайней мере, наступив ей на ногу, обращал все в шутку.

Она взглянула на Саймона и убедилась, что его взгляд тоже обращен на нее.

– Где ваше кружево? – неожиданно спросил он.

– Я прикрыла им лиф платья леди Уинчелл…

Боже, ее кружево… Они оставили его там! Впрочем, вряд ли кто-то догадается, откуда оно взялось.

– Ну как, ты согласен? – В нетерпении Агата наклонилась вперед, и Саймон увидел, как над тканью показался краешек розового круга одного из сосков. Потом лиф чуть сместился в сторону, и Саймон едва не потерял контроль над собой.

– Ода…

Агата радостно хлопнула в ладоши, и он понял, что произнес эти слова вслух.

Проклятие! Она снова проделала это с ним. С помощью своего прекрасного тела она уже дважды превращала его в безмозглое орудие в своих руках. Пожалуй, он с радостью убил бы ее за то, что она постоянно лишала его способности контролировать ситуацию.

Впрочем, что уж такого особенного он пообещал ей? Всего лишь вскрыть сейф лорда Этериджа, да и то при условии, что ей удастся обеспечить им возможность проникновения в дом. А поскольку джентльмен, о котором шла речь, не большой охотник до светских развлечений и его можно скорее назвать отшельником, вероятность этого очень мала.

Тем не менее лорд Этеридж – человек действительно загадочный. Может быть, он шпион? Но даже если и так, он работает не в интересах Короны; в противном случае Саймон знал бы о его деятельности все, и уж никак не меньше, чем о ее обожаемом Джеймсе, который являлся для него главной целью. Джеймс был членом его команды, совершившим предательство, и теперь Саймон обязан найти его, прежде чем он снова сможет причинить кому-либо вред.

Чтобы не привлекать внимания к «Клубу лжецов» и не нарушать его анонимности, задача отыскать Джеймса возлагалась целиком и полностью на Саймона, как и расследование дела, суд и вынесение приговора, а если потребуется…

Впрочем, это последнее Агате особенно не понравилось бы.