Приворот Оборотня, или Поймай меня, если осмелишься!

22. Виктор

Утро выдалось мерзким. Ночью всё же пошёл дождь. Промозглый ветер гнал по низкому, свинцовому небу серые клочья облаков, а улицы устелил густой туман.

Ветер пробирал до костей, трепал волосы, отчаянно толкал в грудь и не давал вздохнуть.

Удивительно, как изменчива погода! Ещё вчера стоял летний зной, а сейчас будто осень…

Мрачное утро вторило моему мрачному настроению. Я должен бросить вызов. А что, если откажусь? За последнее время я совершил достаточно отвратных действий, и от этого мне не становится лучше. Наоборот, рана в душе ширится, заполняется растекающейся тьмой, поглощает, утаскивает во мрак. В такие моменты хочется совершить малодушный поступок и сбежать — покинуть клан. Думаю, от этого бы стало легче не только мне, но и Сивилле — метка пусть и не исчезнет, однако она более не будет её терзать. Но если я стану вожаком, ничего не получится.

Я был загнан в тупик, из которого не вырваться. Волк внутри меня шипел и извивался — идея о побеге ему определённо не понравилась.

“Нужно драться!” — рычал он.

“Взять, что по праву наше!”

“Убить Солла!”

“Убить…”

“Убить…”

Слова об убийстве колдуна звучали в моей голове всё чаще и отчётливей — и это из-за приближающегося полнолуния.

Мерзкое время!

Когда всё человеческое в тебе исчезает, схлопывается до размера пылинки. Тебя больше нет, и словно не было никогда. Остаётся только зверь. Волк и его голые животные инстинкты. Просыпаясь на следующее утро, ты почти ничего не помнишь. В голове каша из едва различимых образов. Напоминают о полнолунии лишь стены, испещрённые сверху донизу глубокими бороздами…

— Думал, ты придёшь раньше, — до меня донёсся едва различимый голос. Туман был настолько густой, что я не сразу заметил Уилла. Высокий, статный, гордый, с горящими как угли глазами.

Ему что, стало лучше и он передумал?

Я принюхался, и моя надежда рассеялась как дым — Уилл пах так же, как и его комната: старость, вонь лекарственных трав и… смерть. Она была настолько близко, что я мог услышать её тихую поступь.

Ничего не поменялось, и он не раздумал.

— Есть ещё время передумать, — на всякий случай произнёс я.

— Уже нет, — Уилл покачал головой, — уже нет…

— Нет! — я резко отшатнулся. Нужно было ещё вчера вечером сказать. — Я не хочу! Я не хочу тебя убивать! Я от этого никогда не отмоюсь.

— Не отмоешься? — рассмеялся Уилл. — Сильный занимает место слабого — это закон стаи, закон нашего клана. Не может быть иначе! Или ты хочешь, чтобы я умер в человеческом обличии? Воняющий старостью, болезнью и горькой полынью. Если моё место займёт кто-то другой, то уже через неделю между нами и Янарра вспыхнет война.

— Тогда ты точно выбрал не того, — горько усмехнулся я. — Первый, кто хочет развязать войну — это я.

— Ты не сделаешь этого.

— Откуда знаешь?

— Вспомни Элль. Она ничего не говорила, боялась последствий.

— И что с ней стало? — внутри колыхнулась злость. Она точно змея пробралась в душу, разворошив гнездо из терзающих меня воспоминаний. — Что с ней стало! Она восстала! Превратилась в чудовище!

— Ты хочешь отомстить, и ты отомстишь, — Уилл выпрямился во весь рост, расправил свои могучие плечи. — Только глава клана может выдвинуть обвинения против колдуна. Янарра обязаны тебя выслушать. Расскажи про Элль. Расскажи, что именно твоя сестра восставшая. Но иди сразу к Арадии — она мудрая женщина, она тебя выслушает. Рейвену Соллу я не доверяю. Уверен, он знает, что сотворил его сын... Виктор, — Уилл положил ладонь мне на плечо, — ты лишь наполовину волк, будь выше гнева и сделай всё по совести.

— Где… — я горько усмехнулся и рывком скинул руку Уилла, — … где ты был раньше? Где были эти слова, когда я просил тебя пойти к Янарра? Когда я просил, нет — умолял не хоронить Элль на кладбище проклятых? А? Где? — крик разлетелся по округе громогласным эхом. Лучи солнца рассеяли последние клочья тумана.

Мы с Уиллом уже привлекли достаточно внимания, а значит — пора действовать.

— Я струсил, проявил малодушие, — Уилл говорил так спокойно, так размеренно, будто смерть Элль его совершенно не волновала.

От этого стало тошно.

Волк внутри меня зарычал, оскалился и я почувствовал, как он начинает брать надо мной верх.

— Уилл Блейк, — прорычал я, не сводя глаз со старого волка, — я бросаю тебе вызов!

— Вызов принимаю, — оборотень устало выдохнул — он только и ждал этих слов…

Матёрый седой волк бросился вперёд. Резко. Чётко. В попытке достать мою шею. Уилл был силён несмотря на свой почтенный возраст, но он утратил гибкость, скорость и ловкость. Одеревенелые мышцы серьёзно его тормозили. Он больше напоминал огромную неповоротливую мохнатую махину.

Вокруг нас уже скопились чуть ли не все оборотни города. Они смотрели на нас затаив дыхание, никто не мог даже шага ступить. Битва словно загипнотизировала их. В толпе я различил Альсида, рядом с ним стояла его сестра. Глаза Ши блестели от восторга. Я был уверен, что она так просто не оставит меня в покое. Стать женой вожака — она может пойти на всё ради этого…

Ещё один рывок Уилла сбил меня с лап. Я откатился к луже, что ещё не высохла после дождя. Седой волк попытался наброситься, взгрызца в брюхо, но я ловко увернулся, сделал кувырок и подмял под себя старого вожака, наступив лапой ему на горло.

Волк дышал тяжело, рваная рана на лапе кровоточила. Тоненькая струйка стекала к луже, окрашивая ту в грязно-кровавый цвет.

“Давай! Сделай это!” — в голове послышался хриплый голос Уилла.

Глубокий вдох. Лёгкие наполняются солоновато-металлическим запахом.

Рывок.

Хруст шейных позвонков.

Вой, соединённый с сотней других. Протяжный, долгий, терзающий душу. Наполненный скорбью и тихим ликованием.

Они приняли меня. Приняли, как нового вожака клана.

Только вот у меня на душе было гадко, а сердце переполнилось омерзением к самому себе. Но этого не должны увидеть. Никто не должен знать о моих слабостях. Сегодня я вынужден переродиться: подняться над собой, над своей злобой. Обязан отпустить прошлое. Нужно смотреть в будущее — прежде всего ради клана.

— Виктор, — за моей спиной послышался стариковский шёпот. Повернув голову, я увидел рядом с собой Вегеста — самого старого оборотня нашего клана, — прими мои поздравления.

— Не с чем поздравлять, — хмуро произнёс я, после того как перевоплотился.

— Круговорот жизни, — покачал головой Вегест. — Где есть смерить, там будет и жизнь. Мы живём по законам наших предков.

— Зачем вы пришли?

— Уилл, после его смерти, повелел рассказать и показать всё, о чем должен ведать вожак нашего клана.

— Так вы знали?

— Ему бы всё равно бросили вызов. Если не ты, то кто-нибудь другой. О теле позаботятся. Ступай за мной.

Я огляделся. Со стороны дома старого волка к нам шли пятеро таких же дряхлых стариков, как и Вегест. В чёрных одеждах, с носилками. Хмурые лица были испещрены шрамами и морщинами, сухие руки — татуировками, причудливыми узорами… Опустив голову, я взглянул на бездыханное тело Уилла. Внутри всё переворачивалось от боли, к горлу подступила тошнота.

— Идём, — снова затрещал Вегест, — ты должен быть готов к приходу Янарра.

— Янарра? — на секунду злость вырвалась с поводка. — Зачем они должны прийти?

— Только Стрега и Стрегоне. Главы клана Янарра должны увидеть и поприветствовать нового главу клана оборотней. Это обычай — старый как мир. Мы уже послали ворона.

Послали воронов? Очень интересно…

Они обо всем знали! И они готовились! Уилл всё им рассказал!

Почти весь день прошёл как в тумане. Мне показали помещение, где хранится силовой артефакт, что создаёт границу. Показали, как им можно управлять. Но всё это я знал и видел. Отец приводил меня сюда. Тут же, в этой самой комнате хранился еще один артефакт — медальон волка, с помощью которого ставится метка.

— Все это, — вещал старик, — наша история. Не забывай заветы предков, а особенно то, что сказал тебе Уилл.

— Вы знаете, что он мне сказал?

— Не важно знаю ли я, важно, чтобы ты помнил и придерживался этого.

Действовать по совести? Что ж, сегодня узнаем, что из этого выйдет. Сегодня я выдвину обвинения против Калеба Солла!

Вечер окутал город своим синеватым сумраком. Непогода ушла и вновь на улицы Вольтерры опустился летний зной. Сладко пахло цветами, свежескошенной травой. Южный ветер приносил с собой запахи ила и тины с реки. Граница сверкала и переливалась. В свете заходящего солнца она напоминала огненную стену, что била прямо в небо.

Арадия и Рейвен Солл должны были уже явиться. Прошло порядка двадцати минут, а их ещё не было.

— Может, они передумали? — я взглянул на хмурящегося Вегеста.

— Нет, — старик тут же помотал головой. — Арадия строга в таких вопросах. К тому же, они прислали ответ.

И тут, неожиданно для себя я почувствовал запах жжёных волос и палёного мяса, а взгляд уловил слабую струйку тёмного дыма, поднимающегося над крышами домов.

“В Янарра пожар?” — пронеслось у меня в голове, но мысль тут же улетучилась, стоило глазам уловить движение.

В нашу сторону шли двое. Собственно, сам Рейвен Солл и… его сын.

Арадии с ними не было...