Приятные мелочи

Глава десятая

Туника полетела на пол, и взору Картера открылась полная грудь в ажурном бюстгальтере. Сквозь тонкую ткань просвечивали темно-розовые соски.

— Ты такая красивая, — прошептал Картер и осторожно сжал руками великолепные полушария.

Ева застонала и откинула голову назад, полностью отдаваясь ласкам.

— О, у тебя застежка спереди? Это удобно.

— Я очень практичная, — удалось пошутить Еве.

— Практичность — хорошая черта. Но, думаю, ты себя недооцениваешь. — Картер расстегнул лифчик. — Сильно недооцениваешь.

Ева опустила руки, и бретельки бюстгальтера скользнули вниз. Картер поцеловал грудь, и Ева задохнулась от наслаждения.

— О, да ты профессионал. — Ее голос прозвучал неестественно высоко.

Его язык выписывал круги вокруг соска, время от времени губы мягко вбирали в себя розовую плоть.

— Профессионализм — тоже хорошая черта, — пробормотал он, возвращаясь к сладкой пытке.

— Ты не просто хороший профессионал. У тебя, должно быть, много опыта.

Картер, осыпая ее тело поцелуями, хрипло произнес:

— Просто у меня прилив вдохновения.

И это было правдой. Эмоции выплескивались через край, запахи обострились, звуки слились, глаза различали самые тонкие оттенки — и все это была Ева. Восторг и восхищение.

Ева чувствовала, как ноги слабеют, тело раскрепощается. Она и представить себе не могла, что способна испытывать такие ощущения. Воздуха катастрофически не хватало.

Мгновение — и его футболка уже на полу. Ева даже не пыталась скрыть восхищение, обуявшее ее при виде широкой груди, покрытой темными завитками волос, и сильных мускулистых плеч. Его живот — она всегда думала, что рекламные ролики, демонстрирующие плоские животы, всего лишь трюк, заставляющий бедных людей раскошеливаться на покупку тренажеров, — настоящее произведение искусства. Не надо рекламы, при одном взгляде на такой живот она готова заплатить в два раза больше.

— Господи! — воскликнула Ева, сфокусировав взгляд на рельефных мышцах.

— Увидела что-то, что тебе понравилось?

— От скромности ты не умрешь, и самоуверенности тебе не занимать… впрочем, как и великолепного тела.

— Великолепного тела? — Моран провел пальцем по обнаженному плечу Евы, восхищаясь мягкостью ее кожи и вдыхая легкий аромат духов, поцеловал ямку у ключицы. — Знаешь, нам, полицейским, приходится постоянно поддерживать форму, чтобы ловить плохих парней.

Ева закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Она улыбнулась, почувствовав, что его пальцы расстегивают молнию на брюках; те скользнули вниз, и Ева ногой отбросила их в сторону. Теперь она была почти полностью обнажена. На ней осталась лишь тонкая кремовая полоска бикини.

— Благодарю Бога за плохих парней, — проворковала она и вдруг почувствовала, что Картер целует ее сквозь тонкую ткань. Ева смутилась и прошептала: — Картер, пожалуйста…

— Просто отдайся своим ощущениям, — прошептал он, срывая с нее трусики и покрывая поцелуями внутреннюю сторону ее бедер.

Ева дернулась и вскрикнула, только сейчас осознав, что они оба лежат на полу.

Сначала Картер хотел действовать медленно, неторопливо, изучая каждый изгиб роскошного тела, но, услышав ее крик, больше ждать не мог. Скинув брюки, он чуть замешкался.

— Не волнуйся, полы чистые. — Ева неправильно истолковала его замешательство.

— Я не о полах беспокоюсь. — Картер сунул руку в карман. — Я ищу иную форму защиты. — Три серебристых кружочка упали на пол.

Внезапно к Еве стала возвращаться способность мыслить. Презервативы? Господи, раньше она никогда не была такой беспечной. Возбуждение охватило ее с новой силой.

— Проклятье, ну же! — Картер никак не мог разорвать обертку.

— Давай я помогу. — Ева приподнялась на локте, но еще одна пара рук только ухудшила положение вещей. — Я слышала о двойной упаковке, но это уже слишком.

Картер резко рванул фольгу и наконец достал презерватив.

— Где есть воля, всегда найдется решение.

Ева улыбнулась и схватила прозрачный кружок.

— Мне кажется, здесь требуется участие женщины. — Она опустила глаза и восхищенно произнесла: — Позволение свыше получено. Я могу действовать?

— Только об этом и мечтаю.

Ева ловко справилась с презервативом. Почувствовав ее нежное прикосновение, Картер застонал. К черту ожидание.

Ева приподняла бедра, впуская горячую плоть. Картер начал двигаться. Сначала медленно, осторожно, затем быстрее, жестче. Ее голова откинулась назад, глаза закрылись, она отдавалась танцу блаженства. Ева сконцентрировалась на каждом движении, на каждой части своего тела, замирающего под ласковой рукой и с жадностью отвечающего на малейшее его прикосновение. Ее руки вцепились в крепкие ягодицы; голова кружилась, сознание раздваивалась. Ева полностью отдалась своим желаниям и страсти. Очередной толчок вознес ее к небесам, и она закричала. Дрожь сотрясала ее тело, передавалась Картеру в виде сладкой отравы, проникающей в каждую клеточку организма. И вот глухой, сдавленный крик вырвался и из его груди.

Они лежали на полу ослабевшие и счастливые. Ева слушала его прерывистое дыхание, гулкое биение сердца и улыбалась. Вокруг валялись разбросанные вещи, банка с ореховым маслом закатилась под холодильник.

Ева прижалась щекой к макушке Картера, его густые мягкие волосы пахли шампунем.

— Теперь ореховое масло будет ассоциироваться у меня с самым великим наслаждением в мире.

— Надеюсь, что так. — Картер погладил ее бедро. — Я хочу кое в чем признаться.

Еву охватил страх. Неужели он сейчас заявит, что женат?

— В чем? — глухо спросила она.

— Боюсь, мне придется лежать здесь очень долго.

— Слава богу. — Облегчение нахлынуло на нее как теплый ласковый дождь.

— Слава богу? Я не способен двигаться, возможно даже, жить, а ты говоришь «Слава богу»?

— Меня это не заботит. — Ева легонько похлопала его по безумно сексуальной ягодице. — Я подумала, ты собираешься сказать мне, что женат или помолвлен.

— Извини, что разочаровал.

— Ты не можешь разочаровать.

— Я свободен как птица. — Картеру нравились ее слова. Он поцеловал Еву в лоб. — Никаких долгов, даже последний кредит за машину недавно выплатил.

— Пожалуйста, только не говори, что ты выплачивал кредит за грузовичок, на котором ездишь.

— Я оскорблен до глубины души. Этот грузовичок — моя гордость и отрада.

Несмотря на то что когда-то Картер владел шикарными машинами, символами роскоши и богатства, маленькая развалюха «тойота» занимала особое место в его сердце. Он посмотрел на Еву, на ее всклокоченные волосы, на лицо, все еще пылающее и влажное, и в его памяти всплыли картины фантастического секса, который у них только что был. Картер вдруг почувствовал, что есть кое-что в его сердце, что важнее дряхлого грузовичка, который едва ли сможет пройти техосмотр.

— Я свободен, — повторил он и ощутил, как рука Евы скользнула вниз. Конечно, в его сердце еще много места. — Кажется, мне стоит подумать о том, чтобы вернуться в тот счастливый миг, когда ты в экстазе выкрикивала мое имя, а я показывал тебе нечто более совершенное, чем Млечный Путь, — путь страсти.

Ева тихо засмеялась. По всему телу распространялись теплые волны.

— Я вижу, ты щедр на метафоры.

— Не всегда, только в исключительных случаях.

Ева округлила глаза.

— Скромность украшает. — Она уже чувствовала его растущее возбуждение. — Тебе понравилось?

— О да. — Картер лукаво улыбнулся.

— Значит, ты знаешь, как нам отпраздновать такое событие?

И прежде чем Ева успела понять, что происходит, Картер подхватил ее на руки и понес в спальню.

— Я уж боялся, ты никогда не спросишь.

Картер разрушил ее привычный мир. Никогда больше она не будет смотреть на ореховое масло без сладкой дрожи в паху.

Кровать Евы с момента приезда в Грантэм была девственна и непорочна. И вся эта высокая нравственность никогда не казалась такой первобытной. Прямо затворничество какое-то.

Теперь Ева наслаждалась вечерней зарей, вытянув вверх ноги. Картер попросил ее надеть шлепанцы с красивыми шелковыми камелиями посередине, которые были на ней на параде, и сейчас Ева восхищалась крупными круглыми темно-розовыми лепестками. Никогда раньше она не замечала, насколько чувственен этот цветок.

Картер сел на постели и поцеловал ее колено.

— Я буду смотреть с тобой парад выпускников каждый год. — Сердце Евы забилось чаще при словах «каждый год». Моран посмотрел на будильник и быстро поцеловал ее в губы. — Ненавижу разрушать счастливую идиллию, но времени нет. — Он встал и направился в ванную.

Ева немного смутилась его внезапным уходом. Она сняла с постели простыню и, обмотавшись ею, последовала за ним. Обуявшая ее скромность после тех откровенных вещей, которые они проделывали в кухне и в гостиной, казалась нелогичной. Но она такая, какая есть.

Картер казался огромным в небольшой ванной комнате, выдержанной в контрастных черно-белых тонах.

— Веселенькая занавесочка, — констатировал он, заметив вошедшую Еву. — Поднимает настроение. Кстати, ты можешь первой принять душ, но только не долго.

Ева задумалась и сказала:

— Позволь высказать дикое предположение: ты спешишь?

— Скорее, мы спешим. Нас пригласили на обед, который начнется… о, через десять минут.

— Что? — не поняла Ева. — Какой еще обед?

— Разве я тебе не сказал?

— Нет, не сказал. — Она крепче прижала к груди простыню.

— Симона и Тед пригласили нас к себе на пикник. Так что, думаю, нам стоит поторопиться. — Картер залез в ванну и включил душ. — Не хочешь погреться? — Он улыбнулся и потянул Еву к себе.

— Мне казалось, что мы спешим. — Ева сбросила простыню и прижалась к Картеру.

— Но это было до того, как возникли непредвиденные обстоятельства. — Он задернул занавеску и направил струю ей на грудь.

— Обстоятельства? — спросила Ева, задыхаясь, и закрыла глаза.

— Замри. У меня такое чувство, что наше расследование требует пристального внимания.

Они опоздали. Разве могло быть иначе?

После душа Ева подобрала с пола мятую одежду и бросила ее в корзину для белья. Облачившись в яркое легкое платье, она в задумчивости остановилась. Сзади, как всегда теперь, оказалась длинная молния.

— Давай я застегну. — Картер помог с молнией и поцеловал ее в плечо. — Ты пахнешь свежестью.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Ева. — Ясно одно: наше расследование имеет свои плюсы.

— Да, успех зависит от пристального внимания к некоторым деталям. Могу добавить — прекрасным деталям. — Он подмигнул.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я пошла к твоим друзьям?

Картер застегнул часы и удивленно посмотрел на нее.

— Конечно, хочу. А ты что подумала? У нас был удивительный секс, затем я должен повернуться и сказать: «Приятно было познакомиться, увидимся как-нибудь за кофе»?

— Я не думала, что ты такой бесчувственный. У меня небольшой опыт по части поведения после секса — нужно ли придерживаться светского тона, что говорить… — Ева старалась подобрать правильные слова, уж слишком аскетической была ее юность. — Но если бы речь зашла о кофе, я бы тогда настояла на самом лучшем.

Картер притянул ее к себе за бедра.

— Уверяю тебя, ты особенная.

— Правда? — Она улыбнулась. Его слова ободряли и вселяли надежду.

— И в подтверждение того, какая ты особенная, ты могла бы потребовать самое дорогое пирожное к чашке лучшего кофе.

Ева пила пиво из бутылки и наблюдала за суетившимися около мангала Тедом и Картером. Старый Лабрадор лежал у ног и пускал слюни на ее сандалии. При этом он не сводил глаз с тарелки с крендельками, стоявшей на столике для пикника. Ева взяла кусочек и подбросила его вверх. Пес тут же продемонстрировал юношескую прыть, поймал лакомство и вернулся на прежнее место.

— Бастер, пойди поторопи папу, — приказала Симона и поставила на стол салат. Пес томно посмотрел на хозяйку, тяжело поднялся и заковылял к мужчинам.

— Чем я могу помочь? — поинтересовалась Ева.

— Абсолютно ничем, я все купила в ресторане. Приготовление пищи для семьи у меня заключается в раскладывании серебряных столовых приборов с монограммой моего мужа.

— Понимаю, о чем вы говорите, хотя я этим никогда не занималась. — Ева сделала еще глоток.

Симона взяла себе пива, стерла лед с бутылки о свои шорты, щелкнула открывалкой и опустилась на стул рядом с Евой.

— Итак, проблемы с вашим магазином разрешены?

— Да, — Ева взяла несколько крендельков, — надеюсь, жизнь вернется в привычное русло. Хотя понятие «привычное» очень относительно. — Она пожала плечами.

— Мне кажется, вы достаточно успешны в своем бизнесе при нашей-то экономике. Вы, вероятно, взвесили все «за» и «против», прежде чем открыли дело?

— Глупо было бы с моей стороны не взвесить.

— Вы бы удивились, как много людей в наше время делают глупости. — Симона взяла печенье.

— Я — яростный сторонник планирования и реализма. И грош мне цена, если бы я не была откровенна со своими покупателями. Думаю, людям приятно, что им дают пищу для размышления, а не просто пытаются всучить товар.

— Вот это открытие… — Симона склонила голову.

— Полагаю, важно, чтобы у людей были доверительные отношения и в бизнесе, и в личной жизни, разве не так?

— Точно. — Симона бросила многозначительный взгляд в сторону мужчин.

— Мне показалось, что вы с Тедом знаете друг друга очень давно, — после недолгого молчания произнесла Ева.

— В действительности мы были соперниками, — улыбнулась Симона. — Раньше я была профессиональной теннисисткой, играющей в турнирах. Но эта страница моей жизни очень коротка и бесславна.

Ева заметила шрам на колене Симоны — наследие спортивной карьеры.

— А затем я решила продолжить образование, вернулась в колледж, получила диплом и работу в юридической конторе. Так уж случилось, что мы с Тедом претендовали на один и тот же заказ. И… скажем так, мы оба выиграли — и в профессиональном, и в личном плане. Я сразу поняла, что должна выйти за него замуж, как только обнаружила, что он гордится тем, что я могу обыграть его в теннис. Милашка. — Она удостоила объект своего внимания ослепительной улыбкой. — Мясо готово, дорогой? — крикнула она.

— Никогда не торопи шеф-повара, — отозвался Тед.

— У нас все под контролем, — заверил Картер. — Кроме того, толстый слой кетчупа скроет недостатки мастерства.

— У вас с Картером дела идут неплохо, так? — Симона откинулась на спинку стула.

Ева полагала, что имеет право не отвечать, но она верила в честность и благородство людей.

— Да, думаю, он великолепен. — И это было правдой. А разве могло быть иначе, если речь идет о парне с внешностью Джорджа Клуни и фигурой Расселла Кроу, который обожает собак: она помнила, как он собрал остатки пиццы для Лабрадора. А еще он помогает людям, к тому же тренирует детскую баскетбольную команду. И что самое трогательное, он водит старый разбитый грузовичок, а секс с ним похож на потребление целой коробки шоколадных конфет во время просмотра старых кинофильмов. Что может быть лучше?.. — Действительно великолепен, — задумчиво повторила она. — Интересный мужчина. Я имею в виду, что не встречала в Грантэме никого похожего. Вначале я даже не пыталась наладить с кем-то отношения. Местное общество не похоже на то, к которому я привыкла. Понимаете, я из северной части штата Нью-Йорк, мой круг общения состоял в основном из людей простых профессий. Кто бы мог подумать, что здесь, среди всех этих профессоров и банкиров, я заведу отношения с полицейским? Только не подумайте, что мне не нравятся закрытые учебные заведения, но я раньше никогда не общалась с людьми из частных пансионов. — Ева старалась быть корректной, чтобы не обидеть Симону.

— Не беспокойтесь. Я тоже родилась не принцессой. Мой отец был мясником, и я всегда думала, что клан Даниджеров мне не по зубам. — Симона с нежностью посмотрела на Теда, устроившего настоящее шоу вокруг жаровни. Он подбрасывал в воздух кусочки мяса, а Бастер проворно ловил их. — Тед настоящий клад, если не брать в расчет принадлежность к высшему обществу. — Симона повернулась к Еве. — Я думаю, вы замечательная женщина, и Картеру повезло, что он встретил вас.

Ева смущенно кашлянула. Ничто так не вселяет надежду и не заставляет воспринимать мир позитивно, как похвала хорошего человека.

— Да, и мы должны хранить наше «я» под одеждой. — Ева подумала о красных трусиках.

— Да, под одеждой, — мечтательно повторила Симона. — Кстати, я должна поблагодарить вас и за это тоже. — На мгновение она затерялась в приятных воспоминаниях, но потом вернулась к разговору: — Не подумайте, что я вмешиваюсь, но если хотите знать мое мнение… впрочем, я выскажусь, хотите вы этого или нет…

— Было бы забавно, — кивнула Ева. — Очень интересно узнать мнение человека, который знает Картера достаточно хорошо.

— Понимаете, мы знакомы с ним очень давно, в колледже он был соседом Теда. — Симона посмотрела на возню у жаровни и улыбнулась. — Из них троих самая лучшая координация движений у собаки, не так ли? — Она помолчала немного и продолжила: — Я знаю Картера с тех пор, как он переехал сюда из Нью-Йорка. — (Картер жил в Нью-Йорке? Для Евы это было новостью.) — Но хотя он и живет рядом… — Симона указала на окно на третьем этаже, — это наша спальня, а Картер снимает комнату над гаражом… так вот, хотя Картер живет по соседству, человек он скрытный.

— Вы знаете парней, которых можно назвать прирожденными болтунами? — спросила Ева. Своих братьев она могла охарактеризовать как молчунов, особенно когда дело касалось их внутреннего мира, что, впрочем, не мешало им громогласно изъясняться, когда они испытывали чувство голода или нуждались в чистой одежде.

— Полагаю, вы правы, — пожала плечами Симона, — но даже если учитывать, что у мужчин желание поговорить и поделиться своими печалями возникает очень редко, то у Картера оно отсутствует вообще. За все время, что я его знаю, он ни разу не рассказывал ни о своем детстве, ни о семье.

— Ну, здесь я могу немного помочь. Он из Дейтона, — сказала Ева.

— Тогда есть надежда, — улыбнулась Симона.

— Дамы, обед подан. — Тед гордо прошествовал к столу и поставил блюдо с гамбургерами и хот-догами. Пес тут же уселся рядом.

— Бастер, ты здесь не один, — упрекнула собаку Симона.

Подошел Картер и водрузил на стол корзинку с булочками. Ева вытянула шею.

— Я вижу, ты помнишь о людях, которые любят поджаренные булочки.

— Что я могу сказать? — Картер опустился на стул рядом с Евой. — У меня, черт подери, чувствительная натура. — Он приподнял одну бровь и шепнул: — Тебе ли не знать?

Ева почувствовала, как ее щеки приобретают тон, которым обычно принято рисовать зарю.

— Картер, ты смущаешь девушку своим кулинарным искусством, — пошутил Тед. — Будь добр, передай картофельный салат. Ева, попробуйте, уверяю вас, это самое роскошное блюдо на столе у Даниджеров.

— Не считая еды для Бастера? — Ева положила в тарелку немного маринованных зеленых бобов.

— Мне нравятся ваши шутки, мисс Ева Санторо. Так держать, — рассмеялся Тед.

После двух гамбургеров, огромной порции картофельного салата и бобов — впрочем, бобы не в счет, они же зеленые — каким-то образом Ева сумела запихнуть в себя еще и кусок черничного пирога, после чего откинулась на спинку стула и застонала.

— Много съела? — участливо спросил Моран.

Ева закрыла глаза, наслаждаясь его близостью.

— Наверное, но это не значит, что я пропущу торт со взбитыми сливками. Слава богу, на мне свободное платье.

— Кстати, очень милое. — Картер ласково погладил ее животик.

Ева открыла глаза и улыбнулась.

— Никто не хочет прогуляться с собакой? — Тед появился с поводком, и Бастер радостно завилял хвостом.

— Почему бы и нет? — Ева поднялась со стула.

— Полагаю, у меня тоже есть обязанности, — смиренно произнес Картер.

— Ты абсолютно прав. — Симона надела фартук. — Можешь принести контейнер для мусора.

— Так точно, капитан. — Картер отдал ей честь, повернулся кругом и крикнул вдогонку Теду и Еве: — Наслаждаясь прогулкой, думайте обо мне, бедном рабе!

Ева помахала ему рукой.

— Взмах руки — это так много для сочувствия! — Картер принес мусорный бак из гаража и побросал в него бумажные тарелки. Его взгляд задержался на одинокой сосиске, лежавшей на доске для хлеба. — А почему бы и нет? — И тут же сосиска оказалась на булочке. — Эй, стой! — крикнул он Симоне, которая составляла на поднос баночки с приправами. Картер схватил бутылочку с горчицей.

— Неужели ты все еще голодный? — удивилась женщина.

— Я ненасытен.

— Тебе нужно поговорить с ней, Картер.

— О чем? — Мужчина нахмурился, перевернул бутылку вверх дном, но горчицы не было.

— Ты знаешь — о деньгах, о капиталовложениях и о бывшей жене.

— Симона, мы только недавно познакомились.

— Будь осторожен, — предупредила она.

Картер состроил гримасу и продолжил трясти бутылку.

— Оставь, возьми лучше кетчуп.

— Эй, — Картер не сдавался, — я не признаю поражения. — Он снова сосредоточился на горчице.

— Забудь ты об этом хоть на мгновение.

— Почему? Я голоден.

Симона бросила на него испепеляющий взгляд.

— Не притворяйся, Картер… я говорю не о горчице. Ева очень честный человек и верит в искренность других людей. Ей не понравится, что ты утаиваешь от нее некоторые важные детали своей жизни.

— Детали… Я же не знаю, как долго продлится наш роман и насколько он серьезен. — Или он сам себя убеждает в этом. — Я не близорукий романтик, я слышал, что Ева говорила об обязательствах в отношениях. — Ответ получился несколько резковатым.

— Я не говорю, что она выступает в защиту вечной любви. Ева очень разумный человек, чтобы, поддаваясь искушению, забывать о реальности. Но поверь мне, когда вожделение превращается в любовь, ошибки прошлого больно ранят.

Он понимал, и это все усложняло, еще как усложняло. Что сказала бы Ева, если бы узнала о его прошлой жизни, о деньгах, лежащих на счете в банке? Перестала бы она его уважать, если бы узнала, что Картер легко может приписать нули к своей зарплате полицейского? Захотела бы, чтобы он тратил деньги на нее, вместо того чтобы швырять их на ветер?

Еще ребенком Картер предложил своей матери замок в качестве подарка, но она только посмеялась над ним и отказалась. Когда Картер действительно отдал загородный особняк бывшей жене, та приняла его вместе со значительной суммой денег и огромной шкатулкой драгоценностей и все равно ушла со словами «благодарю за щедрость». Откуда ему знать, как Ева воспримет его, когда узнает обо всем?

— Кажется, в твоем случае, Картер, действительно есть шанс завести серьезные отношения. Она женщина обстоятельная.

— Неужели, ты думаешь, я не знаю? — Картер опять вцепился в бутылку с горчицей.

— Не знаешь что? — Это была Ева. Они уже вернулись с прогулки.

— Я как раз говорил Симоне, что осознаю, какая ты умница. — Картер еще раз внимательно посмотрел на пластиковую бутылку и сдавил ее. Наружу вырвался громкий свист, и несколько несчастных капель упали на сосиску.

Ева взглянула на скрюченную бутылку, отвинтила крышку, ножом выскребла остатки горчицы и вопросительно посмотрела на Картера. Когда он протянул ей хот-дог, она с решительным видом намазала густым слоем булочку и поинтересовалась у Симоны:

— Что мне нести на кухню?

— Возьмите салатницу. — Симона выкинула бутылку из-под горчицы, покачала головой и попросила мужа: — Тед, убери бак.

— Хорошо. — Мужчина взял мусорный контейнер и понес его к гаражу.

— Картер, следи за Бастером и, пожалуйста, не угощай его сосиской. Он и так достаточно съел на сегодня.

— Эй, а кто сказал, что я хочу делиться?

— Мне следовало знать, что тебе можно доверять, даже если дело касается жадности.

Картер откусил кусочек и с удовлетворенным видом начал жевать.

— А я не обижаюсь.

Симона фыркнула и направилась к кухне. Как только она повернулась спиной, Картер бросил кусок сосиски собаке.

— Возьми, Бастер. Настоящие мужчины едят прожаренное мясо и позволяют женщинам загружать посудомоечную машину.

— Я все слышу, Картер, — раздался голос Симоны. — Ева, следуйте за мной, и я покажу, где настоящие женщины хранят превосходный ликер.

Когда Ева вернулась, Картер притянул ее к себе, и она уткнулась лицом в его плечо.

— Устала? — спросил он и поцеловал ее в щеку.

Ева кивнула и потерлась щекой о мягкую ткань футболки.

— Ты пахнешь лакрицей. — Ему нравился сладкий аромат, который придавал Еве необыкновенный шарм.

— Симона настояла, чтобы я попробовала ликер.

— Она умеет убеждать. — Он игриво провел пальцем по ее руке. — Оставим ласки на ночь?

— Мне нужно ехать.

— Разве ты не останешься у меня? Картер кивнул головой в сторону своих апартаментов. Никогда раньше он не предлагал женщине переночевать у него.

— А как же Арти?

— Ты можешь позвонить ему. Если он не ответит, оставишь сообщение.

— Ты думаешь?

— Его взрослая сестра имеет право проводить время так, как того заслуживает. — Картер поцеловал ее в макушку.

Несмотря на то что завтра было воскресенье, Ева собиралась открыть магазин. После праздника люди потянутся в центр.

— Не принимай на свой счет, но я очень устала, а завтра рабочий день.

— Откровенно говоря, твои слова звучат настоящим комплиментом. Приятно осознавать, что это я виноват в твоем утомлении. Останься на ночь, мы просто поспим.

— Ты серьезно? — Ева недоверчиво приподняла бровь.

— Еще как серьезно.

Они поблагодарили Симону и Теда за прекрасный вечер, и Картер повел девушку в свои покои. Поднимаясь по лестнице, Ева отметила, что архитектура дома выдержана в стиле сороковых годов — такая же прочная, подчеркивающая стабильность и солидность. На ум приходили мысли о шампанском и накрахмаленных воротничках.

— Чувствую себя как на балу.

— Тогда я твой кавалер. — Картер распахнул стеклянную дверь. На полу лежал тканый коврик, а у стены красовался камин с облицовкой.

— Не могу представить тебя во фраке.

— Ты меня недооцениваешь.

Смех Евы был похож на мелодичный звон хрустальных бокалов. Она отправила сообщение Арти — по крайней мере оно спасет ее от ненужных расспросов — и прошла в спальню. Не говоря ни слова, они разделись, словно делали это на протяжении многих лет, и, обменявшись поцелуями, легли в постель.

Ева повернулась к Картеру спиной, и он нежно обнял ее. Ева удовлетворенно закрыла глаза. Все-таки есть что-то прекрасное в подчинении любимому.