Пробуждение (ЛП)

Глава 6

Тихо вскрикнув, Мэгги проснулась, изнывая от страсти. Лёжа в темноте, она услышала отголосок навязчивого звука, сердце отбивало барабанную дробь, мысли неслись как угорелые. Вокруг кромешная тьма, но на удивление она видела всё до мельчайших деталей. Это отнюдь не успокаивало, и Мэгги судорожно сжала простынь в кулак. Во власти желания и стремясь получить долгожданную разрядку, она неосознанно поёрзала.

Вздохнув полной грудью, Мэгги замерла. Живот скрутило узлом, тело словно накрыла раскаленная лава. От пьянящего возбуждения голова шла кругом. Донёсся запах фруктов и мускусный аромат мужчины. Её пары. Брандта. Этот аромат Мэгги узнала бы где угодно, смесь леса и специй. И моментально поняла, он возбуждён не меньше её.

Мэгги облизала губы.

— Что ты здесь делаешь?

— Смотрю на тебя, — Брандт произнес нежно и обольстительно. В словах ни капли фальши. Голос донёсся с кресла, стоявшего напротив неё в самом углу. — Не спуская глаз.

В темноте она улыбнулась.

— А это необходимо?

Сама мысль об устремлённом на неё пылком горящем взгляде являлась мощным афродизиаком. Каждое нервное окончание ожило и раскалилось. Мэгги заворочалась, пытаясь улечься поудобней.

— Ты стонала во сне. Это разорвало моё сердце в клочья.

Брандт развалился в кресле, вытянув перед собой длинные ноги, и пожирал Мэгги глазами. Кресло он поставил так, что мог беспрепятственно ею любоваться. Такая красивая и реальная она лежала на кровати, открывая взору все пикантные округлости и мерцающую кожу. Он жаждал её обнять. Прочертить языком дорожку вдоль шеи и глубокой выемки между грудей, а потом, наконец, исследовать такой интригующий пупок. Как же трудно оторвать взгляд от такого пиршества!

Её место в этом доме. Рядом с ним. Облик Мэгги, звук голоса, аромат завершал его собственный. Неожиданно к горлу подкатил ком, и прежде чем заговорить ему пришлось прокашляться.

— Если ты хочешь пить или есть — на подносе фрукты. Здесь жарко, поэтому я принёс лёд в специальном ведёрке.

Мэгги села, откинув волосы с лица.

— Брандт, ты как всегда такой заботливый. Спасибо, это очень мило с твоей стороны.

Жарко как в аду и в горле пересохло от жажды.

Брандт следил, как Мэгги потянулась изящной оголённой ручкой через москитную сетку за кусочком манго и поднесла к губам. Она слегка наклонила голову, открыв его взору гладкую и уязвимую лебединую шею. Губки приоткрылись, мелькнули зубки и язычок, прежде чем фрукт оказался во рту. От вида того, как она слизывает сок с пальцев, всё тело напряглось как тетива. Кончик язычка поймал на нижней губе последнюю каплю. Брандт опустил руку на толстенный и до боли возбужденный член. И не смог сдержать стон.

Мэгги приподняла голову.

— Не хочешь присоединиться?

От её голоса в голове застучали отбойные молоточки, и он чуть не выпрыгнул из кожи.

— Мэгги, посмотри на меня, — приказал Брандт хрипло.

— Ты скрыт тенью. Я не могу тебя увидеть.

— Нет, можешь. Используй своё зрение. Посмотри на меня и скажи, что ты хочешь, чтобы я к тебе присоединился. — Раздражённо и даже капризно произнес он. От его голоса мелкая дрожь осознания пробежала вниз по спине Мэгги.

Она отодвинула москитную сетку и, подавшись вперед, взяла ещё один кусочек манго. Ушла секунда, чтобы разглядеть Брандта, тихо сидевшего в кресле. Казалось, он сливался с фоном. Шикарная маскировка. Но ей удалось рассмотреть мощное вольготно раскинувшееся тело. Полностью обнажённое. Откровенно возбуждённое. Не предпринято ни малейшей попытки скрыть пульсирующее достоинство, выпиравшее между ног. Словно каменное изваяние, Брандт сидел и задумчиво смотрел на неё, ожидая решения.

Под тонкой майкой грудь Мэгги томно ныла. Горячая струйка пота стекла и смочила простынь. От одного вида его возбуждения у неё перехватило дыхание. Чувствуя на себе его взгляд, Мэгги нарочно медленно облизала фрукт. Всосала кусочек вместе с кончиками пальцев. Замерла. Незачем спешить, она прекрасно видела его реакцию, когда с руки слизывала сок. Дёрнувшись, Брандт впился ногтями в ручки кресла.

Он резко вдохнул, когда Мэгги, взяв за низ майки, медленно стянула её через голову, обнажив грудь.

— Я определённо хочу, чтобы ты ко мне присоединился, — пригласила она.

Брандт немного расслабился, но с места не сдвинулся. В предвкушении Мэгги напряглась ещё сильнее. Ему нравилось на неё смотреть. Она могла ощущать, как он упивался её видом, пожирая ненасытным взглядом. Намеренно откинувшись на кровать, Мэгги подцепила пальцами шнурок пижамных штанишек. Потом стала осторожно сдвигать их вниз по изгибам бёдер, и, немного поколебавшись, полностью скинула с ног. Вещица упала на пол бесполезной кучкой.

Мэгги потянулась за другим кусочком фрукта, но Брандт опередил, поднося к губам оранжевую мякоть, которую сжал так, что сок побежал по пальцам и ладони. Надкусив, она проследила, как Брандт положил остальное себе в рот и протянул к ней руку. Колено вклинилось между её бёдер, оставляя открытой, влажной и пульсирующей.

Схватившись за широкое запястье, Мэгги поднесла ко рту его пальцы. Слизывая сок, скользила по коже язычком, пробовала, дразнила, исследовала контуры его руки. Он находился так близко, что она могла ощущать разгорячённое гладкое, словно шёлк, мужское тело.

От ощущения язычка Мэгги, нежно облизывающего его пальцы, следующего по линии ладони, Брандт чуть не кончил. Соски скользнули по руке, и кожу обдало жаром. Он придвинулся ближе, и местечко между её ножек оказалось огненно горячим, мокрым и пахло опьяняюще. Гул в голове превратился в оглушительный рёв. Он был возбуждён выше крыши, но под ласками язычка любимой, член увеличился до невиданных размеров. Брандт не мог себе даже представить, что бы произошло, если бы горячие губки Мэгги обхватили так же сильно что-то совсем другое.

Зарывшись пальцами в волосы на затылке Мэгги, Брандт запрокинул её головку и прильнул к губам. Тело словно взорвалось изнутри. Расплавленная патока лавой растеклась от макушки до кончиков пальцев ног, пока она буквально не вспыхнула изнутри. Рот поглощал, языки схлестнулись, кружа и лаская, а его руки скользили по её мягкой, словно атлас, коже. Мэгги не могла дышать, Брандт стал её воздухом. Все мысли растворились в пучине удовольствия. Он вёл её сквозь вихрь ощущения, удерживая властным ртом и сильными руками.

Накрыв пышные груди ладонями, Брандт скользнул пальцами по соскам, превратив их в тугие вершинки.

— Мне нужен кусочек манго, — прошептал он ей в открытый рот.

Не прерывая ненасытный поцелуй, Мэгги, наклонившись, взяла сочный кусочек. Под натиском страстного и такого мужественного рта она потерялась в омуте страсти. Манго он не взял.

— Потри им свои соски, — приказал он, отстранившись, чтобы полюбоваться её полными грудями в своих ладонях.

От его вызывающего предложения глубоко внутри вспыхнуло и маняще увлажнилось лоно. Огонь волнами распространился по жилам. Его собственнический взгляд горел, черты лица стали резкими, грубыми от дикого желания. Мэгги надкусила фрукт, и струйка сока сбежала с уголка рта. Брандт, наклонившись, поймал капли языком и водил им по нижней губке до тех пор, пока она снова не раскрыла ротик. Её тело мгновенно отозвалось.

Наблюдая, как взгляд возлюбленного становился ярче, словно расплавленное золото, Мэгги нарочито медленно обводила мякотью манго вокруг сосков, а потом провела по контурам груди. Так бесстыдно налившейся от столь пристального внимания и жажды его прикосновений. Она поднесла фрукт к губам Брандта и, затаив дыхание, наблюдала, как он посасывал плод во рту. Дыхание спёрло в груди. Мэгги прижалась плотнее к его колену и потёрлась, как кошка в поисках хоть какой-то разрядки.

Брандт снова склонился, чтобы её поцеловать.

— Спасибо, милая.

Два слова, сказанные у горла. Мэгги прикрыла глаза, когда его зубы скользнули по чувствительной коже. Губы проложили дорожку поцелуев к её груди. Она замерла в ожидании. Страстно хотела. Нуждалась. Он резко выдохнул, и тёплый ветерок коснулся сосков. Тело заныло от безумного желания.

Волосы Брандта рассыпались по её руке, слегка касаясь и посылая крошечные огоньки по коже. А потом Мэгги почувствовала лёгкое прикосновение языка. Словно пёрышко. И подскочила. Беспокойно заёрзала бёдрами. Прикрыла глаза, смакуя, когда он стал медленно слизывать фруктовый сок. Намереваясь лишить рассудка. И лишил! Она схватила его за голову и удерживала у груди, прижимаясь к горячему, влажному рту.

Брандт не отказался от предложения и стал сильно посасывать нежную плоть. Вскрикнув, она начала извиваться и об него тереться. По телу рассыпалось тысяча огоньков. Притянув его ближе, Мэгги запрокинула голову, выгибаясь под этой страстной атакой. В то время как огненный шар ощущений прокатывался от груди к животу.

Сильнее впившись в сосок, Брандт медленно опустил её на матрас и, нависнув сверху, неторопливо стал исследовать стройное тело руками. Под гладкими рельефно перекатывающимися мышцами Мэгги чувствовала его огромную силу. Не удержавшись, она провела по мускулистому телу ладонями, желая почувствовать в руках его мощь.

Но у Брандта было совсем другое на уме.

— Я кончу только вместе с тобой, — признался он, скользя руками по груди, талии и животу. Ему нравилось ощущать под кончиками пальцев её гладкую кожу и тазобедренные косточки. Кудряшки почти такие же огненные, как и её сущность, яркие и жаркие, ждущие, чтобы он погрузил в них большой палец.

Она дёрнулась, хватая его за руки. Игнорируя молчаливый протест, Брандт ещё шире развел её бёдра.

— Мэгги, не сдерживайся, — нежно сказал он. — Есть только мы с тобой. Я для тебя создан. Чтобы любить, доставлять удовольствие. — Брандт пальцем приласкал её влажное лоно и скользнул внутрь. От возбуждения она стала горячей и скользкой.

— Мэгги, тебе нравится?

— Знаешь же, что да.

Сейчас она полностью потеряла способность мыслить ясно.

— Мэгги, ты хочешь не кого-нибудь, а меня, — сказал Брандт со свирепым блеском в золотистых глазах. Она ахнула, когда палец погрузился ещё глубже, а бёдра сжали его руку. — Скажи это, Мэгги, скажи, что хочешь только меня.

Он упивался ощущением сжатой вокруг него плоти, но ему необходимо знать, что она всецело принадлежит ему. Она должна отдать себя всю без остатка. Ему мало обладать только её телом, всегда этого будет не достаточно. Мэгги его вторая половинка, женщина, рожденная быть лучшим другом, спутницей и супругой на всю жизнь. Их сексуальное влечение друг к другу — это огромный плюс, но это не всё. Она должна его желать.

Зелёные глаза распахнулись, когда он, растягивая, глубоко протолкнул второй палец, готовя, чтобы она смогла без проблем его принять.

— Мэгги, скажи это, мне необходимо от тебя это услышать.

— А кого, по-твоему, я хотела? — выдохнула Мэгги, практически вскакивая с постели. В голове вертелась только одна мысль — ей не пережить такую страсть.

— Скажи, что останешься со мной, со временем полюбишь и будешь жить, здесь, в тропическом лесу, на своей родине. — Он склонился к её гладкому упругому и плоскому животу, рука покоилась на рыжих кудряшках. Нежно лизнув сексуальный пупочек, он глубже протолкнул пальцы и прикрыл глаза, когда её плоть мгновенно отозвалась.

— Брандт, я хочу с тобой здесь жить. Я мечтала сюда приехать, — призналась она. Он сводил её с ума. — Пожалуйста… — слово вырвалось, словно мягкий вздох нужды. Волны удовольствия накрыли её, и Мэгги пришлось бороться, чтобы остаться на поверхности реальности. — Брандт, а защита? Ты говорил, я могу забеременеть.

Брандт прикусил кожу живота Мэгги, его язык кружил и ласкал.

— Прямо здесь, Мэгги. Наш ребёнок будет расти здесь, в твоём животе. Мой ребёнок. — Он снова её укусил. — Для нас это было бы ужасно? Вместе растить малыша?

Его шёпот соблазнял, искушал. Мэгги всегда мечтала о семье и горько переживала своё одиночество. А Брандт нашёптывал о постоянстве и преданности. Тело охватило пламя, и она была готова податься на уговоры. От желания не могла здраво мыслить. Не хотела, чтобы он останавливался, хотя ей нужно время, чтобы узнать его получше. Каждый раз, когда он прикасался к ней, в его глазах полыхало пламя собственника и ненасытный голод, а губы хранили отпечаток беспощадности. Брандт заботливый, умный, с прекрасным чувством юмора, истинный защитник, но разве этого достаточно, чтобы полностью узнать человека?

Пальцы Брандта выскользнули из её лона, он укусил чуть ниже и тихо рассмеялся в кудряшки.

— Милая, мужчины нашего вида могут управлять процессом зачатия. У нас всё по-другому, не так, как у людей. Просто хотел, чтобы ты знала: я бы не возражал, если бы в тебе рос мой малыш, а груди налились молоком.

Брандт снова улыбнулся, уверенный в себе. Ни капли уязвимости, одна сплошная мужественность.

— В конце концов, я кот. Но готов подождать, пока ты меня узнаешь и начнешь доверять, для меня это очень важно. Я буду очень осторожен, обещаю. — Подняв голову, он посмотрел на неё золотисто-мерцающими глазами. — Не двигайся, малышка, просто лежи, — прошептал Брандт и раздвинул её бёдра. — Когда в первую ночь ты лежала здесь, в моей постели, я сидел в том кресле и мечтал. Какая ты на вкус. — Он опустил голову.

Мэгги вскрикнула. Выгнулась и содрогнулась. Его неумолимый язык нападал, исследовал. Он посасывал её плоть, создавая землетрясения и фейерверки, разбивая на миллион кусочков. Это продолжалось и продолжалось, её охватил ураган чистого удовольствия. Неистово под ним метаясь, Мэгги кричала и умоляла, чтобы он овладел ею, был там, где больше всего ей необходим и для чего рождён.

Схватив Мэгги за бёдра, Брандт её потянул, пока попка не оказалась на краю кровати, а он плотно к ней не прижался. Эрекция — тяжелая и толстая, головка такая чувствительная, что, когда он в неё толкнулся, тело содрогнулось от удовольствия. По ощущениям лоно словно горячий, скользкий кулак, одновременно мягкое, словно бархат, и такое тугое. И Брандт почти слетел с катушек. Но заставил себя не торопиться, медленно её заполняя, толкаясь глубже и глубже, желая, чтобы она приняла его полностью.

Мэгги услышала вопль, и поняла, что кричала она. Толстая и твёрдая плоть, вторгаясь с огненным трением, доставляла истинное удовольствие. Её тело, приспосабливаясь, принимало его размер. А потом он начал двигаться, и она оказалась в эпицентре раздуваемого Брандтом пожарища.

Сначала он двигался медленно, пытаясь уловить хоть намёк на то, что ей неприятно. Но когда Мэгги приподняла бёдра, встречая его удары, он начал полностью отдаваться идеальному ритму, жёсткому и быстрому, погружаясь всё глубже. Тихие стоны сводили Брандта с ума.

— Прими меня полностью, милая, всего меня. — Мольба, требование.

Она крепко его сжала, когда огонь стал разгораться всё сильней.

Брандт вошёл в неё одним мощным толчком, упиваясь видом трепещущего от удовольствия тела, выступавших холмиков грудей, животика, затуманенных глаз, когда их тела слились воедино. Это зрелище и ощущение её кожи, стало его погибелью. Так хотелось, чтобы это длилось вечно, но он слишком долго ждал, хотел её до чёртиков, и тело имело на Мэгги совсем другие виды. Это началось с пальцев ног, поднялось выше, живот горел, бёдра яростно, почти грубо в неё толкнулись, прижимая руками к себе, наполняя струями горячей спермы. Оргазм был запредельным. Её лоно охватывало и стягивало, выжимая досуха, пока Брандт не рухнул на Мэгги, истощённый и на кратчайший миг удовлетворённый.

Он прижимал её своим весом к постели, их сердца гулко колотились, а ароматы смешивались, оба такие чувствительные, что даже боялись пошевелиться. Брандт поцеловал Мэгги в уголок рта, потом подбородок и сосок.

— Как ты? Я не сделал тебе больно?

Он неохотно с неё скатился. Собственнически запустил руки в её волосы.

— Сам знаешь, что нет, — заверила его Мэгги. Будет ли когда-нибудь тело ей снова принадлежать? — Здесь жарко. Неужели температура подскочила, а мы и не заметили?

Послышался тихий гортанный смех Брандта.

— Ну, мы были заняты другим.

Он сел и за чем-то через неё потянулся. Боже, какой он гибкий и удивительно подвижный.

— Что ты делаешь? — Сонно спросила Мэгги.

Она перевернулась на живот и приподняла голову, за ним наблюдая. Несмотря на кромешную тьму, окутывающею их своим плащом, они по-прежнему прекрасно видели друг друга, и это казалось таким интимным. Брандт поднёс ведёрко со льдом к губам. Как заворожённая, Мэгги приподнялась на локтях, наблюдая за работой его горла, когда он пил ледяную воду.

Он выглядел так сексуально, что от обычного действия у неё перехватило дыхание. Он просто пил воду. И как Брандту удалось добиться её доверия? Она верила всему, что он говорил, интуитивно понимая, что это правда. Или, быть может, она попросту его хотела, жаждала, а всё остальное не имело значение.

Брандт посмотрел на Мэгги поверх ведёрка, глаза — мерцающее золото. Он расплылся в озорной улыбке, поблескивая жемчужными зубами. Вылитый кот. Дикий. Нецивилизованный.

Мэгги даже понятия не имела, какую чувственную картину собой представляла. Когда она двигалась, груди слегка покачивались, гладкие холмики ягодиц подрагивали, привлекая внимание. А у неё замечательная попка! Плоть ожила. И Брандт ощутил знакомое напряжение.

Он достал из ведёрка льдинку.

— Думаю, я нашёл способ тебя охладить.

Широко распахнув глаза, она с опаской на него посмотрела.

— Мне не нравится этот озорной блеск.

Брандт приподнял волосы Мэгги и потер кусочком льда по затылку, чувствуя её дрожь. Соски сразу напряглись.

— Тебе же хорошо?

Лаская, Брандт медленно провёл льдинкой по позвоночнику, лениво наблюдая, как лёд тает на разгорячённой коже, оставляя за собой водяной след. Он подался вперёд, слизывая капельки, смакуя жидкость.

Мэгги уронила голову на матрас и прикрыла глаза. Под ловкими руками Брандта тело полностью расслабилось. Сердце переполнилось от осознания, она его, находилась в его доме, в его постели. Он проснётся и найдёт её здесь. Может прикасаться к женственному телу и заниматься с ней любовью, когда и где они захотят. А он хотел.

Следующей льдинкой Брандт стал лениво выводить узоры на её пояснице. Талая вода собиралась в двух ямочках. Он осушил их как самое изысканное шампанское. Взяв кусочек побольше, он провёл им вдоль ложбинки ягодиц, так чтобы холодные капли, скатываясь, охлаждали пылающую сущность. Смешиваясь со спермой и смягчая любые болезненные ощущения. Наклонив голову, он нежно укусил её за левую ягодицу.

— Все ещё испытываешь жар?

Брандт поцеловал ложбинку, а рука легла на влажное лоно.

— Я засыпаю, — солгала она и, хотя её охватила истома, всё же качнулась к его ладони.

К разочарованию Мэгги, он убрал руку, но потом вернул на место, пальцами лаская лоно. Когда льдинка коснулась пылающего естества, она дёрнулась, почти слетев с кровати.

— Дьявол! Что ты делаешь?

Ледяная вода проникала глубоко в тело. Необыкновенное ощущение!

Когда она встала на колени, Брандт, схватив её за бёдра, притянул к себе и, доминируя, навис сзади. По следу от ледяной воды он глубоко вошёл в горячую тугую плоть.

— Ты не можешь это сделать, — возразила Мэгги, прижимаясь к нему ягодицами. Её мгновенно охватила нестерпимая жажда, неся по венам жар желанья.

— А ты знаешь, что согласно исследованиям самец леопарда за два дня может спариться со своей самкой до ста раз? Для меня это в порядке вещей, а для тебя?

В этот момент Мэгги подумала, что для неё тоже.