Пробуждение любви

Глава 2

Когда Джейсон сел на стул напротив Анны, ей показалось, что и без того крошечный кабинетик сжался до совершенно невыносимых пределов. Его длинные ноги, которые он вытянул, почти касались ее.

— Вам уже доводилось работать прислугой? — Анна невольно подметила и блеск его умных темно-карих глаз, и веселые искорки, и что-то ещё… Волосы были модно подстрижены и слегка спутаны, — как будто он только что встал с постели, как будто кто-то только что зарывался в его прическу пальцами…

Анна удивилась самой себе.

— Только неофициально.

Из-за его спокойствия и самоуверенности ей показалось, что не он, а она сама проходит собеседование.

— Что значит «неофициально»?

Он вытащил из дорогой кожаной папки несколько писем. Заинтригованная Анна просмотрела их. Одно было от адвоката, который писал, что ему несколько раз доводилось пробовать стряпню Джейсона, и он находит ее великолепной. Второе было от женщины по имени Джилл Брант; она отлично аттестовала Джейсона в области уборки квартиры и стирки белья.

— Джилл Брант — ваша родственница? — спросила Анна, возвращая ему письмо.

— Бывшая жена, — ответил он без тени смущения.

Анна от изумления закашлялась.

— Вы принесли рекомендацию от бывшей жены?

— Кто лучше ее знает о моих талантах? — Джейсон широко развел руками. Уголком глаза Анна отметила: у него красивые руки — слегка огрубевшие, но ухоженные. И под ногтями чисто.

Она вспыхнула, надеясь, что он не заметил ее осмотра; в то же время краешком сознания она подметила, что специально сосредоточилась на пальцах, чтобы не пялиться так откровенно на его длинные ноги. Что-то с ним все-таки не так. Почему ей все время кажется, что он многое утаил в своем резюме?

— Почему вы хотите стать домашней прислугой? Разве у вас нет другой профессии? По-моему, для мужчины немного необычно искать подобную работу, особенно если учесть, что у него нет опыта. — Ей самой понравилось, как сухо и деловито звучит ее голос.

— Когда-то я профессионально занимался фотографией, но развод изрядно подкосил мои финансовые возможности. — Резкие черты лица и выдающиеся скулы смягчались бархатистыми глазами. Анна не сразу поняла смысл его слов. — Я решил пожить спокойно и заниматься делом, которое мне нравится.

— Ясно. — О том, чтобы его нанять, и речи быть не может, но как потактичнее отказать ему?

Она не успела подобрать нужные слова, и Джейсон взял инициативу в свои руки.

— Расскажите, как вы живете с доктором Элдриджем. У вас есть дети?

— Что, простите? — С секунду она изумленно всматривалась в него.

Настал его черед смутиться.

— Извините. Я решил, что вы — миссис Элдридж. Анна почувствовала, как щеки у нее запылали.

— Доктор Элдридж — это я сама.

Он резко опустил голову — жест показался ей по-мальчишески привлекательным.

— И я еще считал себя самым либеральным представителем мужского пола в южной Калифорнии! Извините, доктор. Просто я отчего-то представлял своего будущего хозяина мужчиной.

По крайней мере, подумала она, он первый поднял вопрос пола.

— А я представляла свою домработницу женщиной… Видите ли, незамужней женщине, такой, как я, неудобно держать в доме мужскую прислугу. — Анна сделала глубокий вдох. Лучше бы он не пялился на нее так откровенно, словно вдруг разглядел в ней женщину. Незамужнюю, свободную женщину. — Во-первых, это неприлично — что скажут соседи? — а во-вторых, неудобно.

Вместо того, чтобы понять намек и встать, Джейсон покачал головой:

— Уверен, в таком большом доме, как ваш, найдется отдельная комната для прислуги.

Анна признала: да, внизу, рядом с кухней, есть спальня и ванная, а ее комнаты — наверху, на втором этаже.

— Все равно, я привыкла бродить по дому в купальном халате. — Она резко осеклась. Зачем, ради всего святого, она рассказывает о своих привычках совершенно незнакомому человеку?

— А теперь давайте взглянем на дело с другой стороны. Рассмотрим и положительные стороны. — Он наклонился вперед и заглянул ей прямо в глаза. — Когда в доме постоянно находится мужчина, вы можете спать спокойно.

— У меня новейшая система сигнализации против взлома.

«И потом, — подумала Анна, — самая большая опасность подстерегает меня именно дома…»

— А иногда бывает нужно передвинуть мебель или выполнить другие тяжелые работы, с которыми женщине не справиться.

— Я и не отрицаю, что мужчины сильнее. — Анна улыбнулась. — Но раз в неделю ко мне приходит садовник. За небольшую прибавку к жалованью он выполняет все тяжелые работы по дому.

— И потом, я отличный повар! — Ну и нахал! Он так легко не сдастся. — Вы, наверное, привыкли к бурде, которую обычно готовят домработницы: котлеты из полуфабриката, блинчики… Ведь так?

Анна нехотя кивнула. Репертуар у Ады был неширок. Дальше жареных кур и бифштексов ее фантазия не простиралась.

— Готовка всегда была моим хобби. Любая кухня — французская, итальянская, китайская! Вот, к примеру, как я делаю феттучини. У меня собственная машинка для приготовления домашней лапши и макарон, а в соус я кладу только сливочное масло…

— В нем много холестерина, — механически возразила Анна.

— Всем известно: сами врачи никогда не соблюдают диеты! — Джейсон торжествующе поднял руку, словно уже одержал победу — впрочем, так оно и было. Анна сокрушенно подумала о торопливых обедах в больничном кафетерии. Обычно она брала переваренную зеленую фасоль, мясо под тяжелым острым соусом и химического цвета желе на десерт.

Неожиданно он вскочил на ноги.

— Ведь вы еще не обедали?

— Нет, — нехотя ответила она, следом за ним выходя из кабинета и идя по коридору к кухне. — Я собиралась заказать на дом пиццу.

Джейсон одним прыжком оказался у большого холодильника. К счастью, прежде чем Ада ушла в понедельник, она закупила продукты.

— Овощи нужно срочно есть, иначе они испортятся. — Джейсон начал вынимать контейнеры из холодильника и расставлять их на рабочем столе. — У вас есть фартук?

Анна молча показала на крючок. Джейсон повязал черный фартук, обшитый красными и белыми оборками. Анна понимала, что должна остановить его, но… она была голодна. Может быть, нанять его временно — пока она не найдет постоянную домработницу?

— Наверное, я найму вас на временную работу…

— Вот что я вам предлагаю! — Он развернул упаковку стейков. — Давайте установим для меня испытательный срок — месяц. Если в конце кто-либо из нас, останется не удовлетворен, расстанемся с легким сердцем. Что скажете, док?

— Месяц — довольно долгий срок…

— Но послушайте. — Он схватил огромный нож для мяса и начал нарезать стейк на узкие полоски. — Мне придется сдать свою квартиру в Санта-Монике, поэтому, естественно, на меньший срок я остаться у вас не могу. Впрочем, готов поспорить: когда вы ко мне привыкнете, вы продлите контракт!

Анна со вздохом села в кресло у стола и стала наблюдать за тем, как энергично он нарезает все необходимые продукты и смешивает соус.

Она слишком устала, чтобы выгонять его. А от аппетитных ароматов у нее просто подкашиваются ноги. Четыре недели. Что может случиться за такое короткое время?

— Ладно, — сказала она. — Но только один месяц!

За долгие годы, проведенные в разъездах, Джейсон приучился довольствоваться малым. Однако в список самого необходимого входили машинка для приготовления домашней лапши и кофеварка для капуччино. Она, правда, ревела как зверь, зато кофе варила отменный.

Ему удалось затолкать большую часть своих вещей в машину и к вечеру четверга перевезти все в Ирвайн. Анна — хотя, может, ее следовало называть «доктор Элдридж»? — сообщила, что в четверг ее не будет допоздна, так как она читает лекции для медсестер, так что времени на обустройство у него достаточно. Она дала ему ключ от дома и написала комбинацию цифр, которая отключала сигнализацию. Доверчивая, подумал он.

Когда дорога пошла в гору, в сторону городка Ирвайн, Джейсона одолели сомнения. Вчера их заглушила бурная радость по поводу того, что он поступил на место. Но факт остается фактом. Он попал сюда обманным путем. В предыдущей книге он выставил известного политика лицемером и ханжой, а теперь намеревается разоблачить здешних благополучных горожан. Он запечатлеет на пленке, как ужасна жизнь слуг, которые обеспечивают комфорт и удобство своих богатых хозяев.

Его беспокоило, что он надувает Анну.

Она определенно не похожа ни на одну знакомую ему женщину — точно так же, как не похожа она на вымышленный им образ доктора Элдриджа, который играет в теннис и любит молоденьких красоток.

Ему импонировали ее искренность и безыскусность. И еще чувство юмора. И умные зеленые глаза, взглянув в которые хочется завоевать ее, рассмешить и расположить к себе.

Спрашивается, как завоевать ее доверие?

С другой стороны, возможно, он ее недооценивает, думал Джейсон, останавливаясь на красный сигнал светофора.

Может, у Анны и куча денег, но у него не создалось впечатления, будто она одержима богатством. Наоборот, если судить по ее практичной и не слишком модной одежде и многочасовому рабочему дню, можно заподозрить, что она не слишком-то наслаждается плодами своих высоких доходов.

Может, она поймет его замысел и оценит его по достоинству. Но раскрываться перед ней нельзя — пока нельзя. Зная, кто он на самом деле и зачем нанялся к ней в прислуги, она уже не сможет обращаться с ним, как с обычным наемным работником. А ему необходимо из первых рук узнать, каково это — день за днем стирать, убирать, вытирать пыль, готовить еду. Ему нужна почва, на которой он сумеет поближе сойтись с домработницами, живущими по соседству.

Подъехав к дому, Джейсон вышел из машины и начал разгружать багажник.

Кухня ему определенно нравится, думал он, нося вещи в свою комнату. Большая кухня и хорошо спланированная — мечта гурмана: современная бытовая техника, широкий рабочий стол, двойная духовка, а над ней — ряд сверкающих медных кастрюль и сковородок.

Мысли его снова переключились на Анну. Она, очевидно, не готовит. Однако Джейсон вовсе не склонен был смешивать любовь к домашнему хозяйству и женственность.

Интересно, есть ли у нее личная жизнь? Очевидно, еще ни один мужчина не пробудил в ней женщины; это заметно сразу. Тем не менее, она так и дышит чувственностью — скорее всего, неосознанно. Как она будет выглядеть, если распустит волосы, наденет облегающее платье, которое подчеркнет ее роскошные формы, и чуть тронет веки тенями нужного оттенка, которые подчеркнут зеленый блеск ее глаз?

Затолкав сумки с фотоаппаратурой под кровать, он вышел за очередной порцией багажа и попытался спуститься с небес на землю.

Подхватив два чемодана с одеждой, он признался себе в том, что в безбедном существовании есть своя прелесть. Он может привыкнуть жить в красивом доме с пятью спальнями и четырьмя ванными комнатами — Анна вчера вечером устроила ему экскурсию по дому, — а также с видеомагнитофоном, музыкальным центром и двумя цветными телевизорами, один из которых стоял в его спальне.

Всего несколько месяцев, твердо пообещал он себе. Но разве есть закон, по которому он не имеет права, живя здесь, получать удовольствие?

Анна заявила, что до пятницы она в его услугах не нуждается; насколько можно заметить, здесь все блестит и сверкает. Все же Джейсон из любопытства заглянул в техническое помещение, соединенное переходом со спальней Анны на втором этаже, и увидел в корзине гору тонкого нижнего белья пастельных тонов — персикового, нежно-голубого и цвета морской волны. Кто бы мог подумать, что она носит это под строгим деловым платьем!

Улыбаясь, Джейсон вышел из комнаты. Его новая хозяйка определенно не подумала об этом аспекте своей личной жизни, но он не собирается указывать ей на ее оплошность.

Можно съездить в Санта-Монику за последней порцией вещей, но тогда на обратном пути он застрянет в пробке. К тому же до понедельника та квартира еще числится за ним, да и после того он может провести там день-другой.

Решив остаток вечера посвятить отдыху, Джейсон переоделся в плавки и, толкнув раздвижные стеклянные двери, вышел на деревянный настил, по краям которого стояли декоративные бочонки с геранью.

Расстелив полотенце на лежаке, он приготовился позагорать, как вдруг услышал со стороны соседнего дома тявканье и визг и поднял голову.

— А ну, домой! — кричал женский голос с легким испанским акцентом. Хлопнула затянутая сеткой дверь. Джейсон вскочил на ноги и подошел к низкой ограде, разделявшей участки.

На открытой веранде стояла ширококостная темноволосая пожилая женщина с ведром и шваброй. Вокруг нее плясала вторая швабра, которая при ближайшем рассмотрении оказалась маленькой собачкой неопределенной породы.

— Вам помочь? — крикнул Джейсон.

Женщина метнула в его сторону раздосадованный взгляд.

— Вечно он путается у меня под ногами! А ловить его? Нет уж, спасибо! Стара я для этого!

Джейсон перемахнул через ограду, одним махом преодолел лужайку и подхватил на руки комок меха, который тут же лизнул его в щеку.

— Спасибо! — Женщина открыла дверь. — Забросьте его в дом, и все.

Джейсон так и сделал, а женщине удалось захлопнуть дверь вовремя, чтобы собачка вновь не выбралась на волю. Она села у порога, посмотрела на лужайку и тявкнула так жалобно, что Джейсону ужасно захотелось снова выпустить ее.

Служанка выжала швабру.

— Вы, наверное, наш новый сосед?

— Я новый домашний работник, — сказал Джейсон. Женщина разогнулась и смерила его недоверчивым взглядом — босые ноги, плавки и обнаженный торс.

— Вот как?

— Меня зовут Джейсон. — Он протянул руку, и женщина пожала ее. Ее рука была еще мокрой после швабры.

— Роза. — Она вскинула голову. — Вы и в самом деле домашний работник?

— Да. — Он облокотился о деревянные перила веранды. — Вообще-то я приступаю к работе только завтра. Доктор Элдридж любезно позволила мне перевезти вещи на день раньше.

Роза нахмурилась.

— Новомодные штучки! Мужчина убирается в доме у женщины. — Немного помолчав, она предложила: — Может, зайдете, выпьете чашечку кофе?

Джейсон с радостью согласился и вскоре оказался на кухне, очень похожей на кухню в доме Анны, если не считать того, что здешние хозяева явно не отличались хорошим вкусом. Повсюду были наставлены дешевые безделушки, а окно портили занавески с мультяшными героями.

Как он быстро заметил, Роза успела достаточно американизироваться и не подходила на роль героини его книги. Ее английский был безупречен, а значит, большую часть жизни она провела в Соединенных Штатах. Он успел вытянуть из нее, что у нее несколько взрослых детей, и у всех приличная работа.

Но Роза знала всех служанок в соседних кварталах и могла подсказать, кто только что приехал из Мексики или Центральной Америки, кто вынужден был бросить детей и так далее — словом, все, что он хотел узнать. Настоящая золотая жила, кладезь информации!

Признаваться в своей истинной цели было рано, но час спустя он вышел от Розы с чувством глубокого удовлетворения. С помощью новой приятельницы он без труда подберет героев для своей книги.

Неплохо для первого дня в Ирвайне, подумал он, перескакивая через ограду.

Он с сожалением отметил: для загара уже поздно. Но если он, как следует, распланирует завтрашний день, у него останется время и для того, чтобы полежать на солнце — прежде, чем Анна вернется домой к ужину.

Довольный собой, Джейсон вошел в дом.

Пятница была одним из тех дней, когда Анна с самого утра начинала мечтать о вечере. Одной из первых пациенток оказалась девочка-подросток, которая рыдала, узнав о положительных результатах теста на беременность. Анна успокаивала ее почти час. Наконец, она отправила девочку в службу, которая оказывала бесплатные консультации по усыновлению.

В результате Анна задержала остальных утренних пациентов. Все были раздражены, и к полудню даже ее всегдашнее спокойствие начало давать сбои.

Потом обнаружились осложнения у одной беременной, и Анне пришлось немедленно делать кесарево сечение. К счастью, и мать, и ребенок оба были здоровы — возможно, они находились в лучшей форме, нежели доктор, устало сказала себе Анна после операции.

К шести вечера она совершенно выдохлась, обозлилась и изголодалась.

Накануне она почти не видела Джейсона, только пожелала ему спокойной ночи, когда брала из холодильника молоко и сухарики. Сейчас же, войдя в гостиную, она почувствовала запах дорогого моющего средства. Значит, он пропылесосил ковры. Причем неплохо.

Возможно, она все же не зря наняла его.

Её партнер, Джон, которому Элли все рассказала, обратил все в шутку. Все врачи в больнице подтрунивали над ней за то, что она наняла в качестве домработника мужчину. Она все больше сомневалась в том, что приняла верное решение, но сейчас, вдохнув аромат ветчины и печеных яблок, она решила: могло быть и хуже.

Она заглянула на кухню и застыла на пороге, пораженная увиденным.

Вначале она решила, что под фартуком у Джейсона ничего нет. Но, приглядевшись, поняла, что на нем все же надеты довольно узкие плавки, которые почти ничего не скрывают. Со своего места Анне прекрасно были видны темные волосы у него на ногах, она видела, как ходят мускулы у него на спине, и, помимо всего прочего, она подметила упругие и красивые ягодицы, которые зазывно двигались при каждом движении.

О боже! Она не привыкла думать о мужчинах в подобном роде! А Джейсон… он вдобавок еще и живет в ее доме!

— Хм… — Она откашлялась, пытаясь обратить свое смущение в шутку. — Не знаю, зачем я столько лет корпела над анатомией. Вы — ходячее наглядное пособие. — Анна поставила сумку на стул.

— Вообще-то, — Джейсон закончил нарезать сыр и доел последний кусочек, — я загорал и немножко припозднился. Я собирался одеться до того, как вы вернетесь.

— Ради меня не нужно одеваться. — Анна беззаботно махнула рукой. Половина ее мозга дивилась собственной беззаботности, а в другой половине зрело чувство, будто она проваливается в кроличью норку и все становится шиворот-навыворот. — Сейчас я поднимусь наверх и смою дневную усталость.

— Обед будет готов через пятнадцать минут.

— Отлично!

Когда Анна снова спустилась, она с облегчением увидела, что Джейсон надел джинсы и плотную синюю рубашку, в которой он выглядел настоящим атлетом. Странная все-таки у нее реакция! Раньше она почти не замечала того, как сложены мужчины, — правда, с мужчинами она в основном встречалась на работе, а мешковатые белые халаты никого не красят.

На самом деле ее бы не так тревожила внешность Джеисона, окажись он идиотом. Но на нее уже произвела впечатление его расторопность, не говоря уже о выдающихся талантах повара. А когда она утром заглянула к нему в комнату, она заметила на стене несколько ярких фотоснимков — городки в американской глубинке, лагерь где-то на Ближнем Востоке. Он отлично чувствует цвет и композицию. Когда она спросила его о фотографиях, Джейсон скромно признался, что снимал их сам, а затем поспешно сменил тему.

Анна заметила: он поставил на стол вазочку со свежесрезанными цветами и бутылку вина.

— Приятное дополнение, — заметила она.

— Не был уверен, что вы привыкли ужинать в компании, но, поскольку мы оба голодны…

— Нет, нет, все в порядке. — Анна выдвинула себе плетеный стул. — Ада предпочитала перекусывать на ходу, а не есть, как следует, но вообще я против компании не возражаю.

Некоторое время оба почти ничего не говорили, с жадностью набросившись на ветчину, печеные яблоки, запеченную с сыром картошку и салат. Анна самой себе удивлялась. Не взбунтуется ли ее желудок против того, что она столько съела за один присест?

Утолив голод, она снова переключилась на Джейсона. Тот, как ни в чем не бывало уплетал свою порцию, очевидно, наработался у нее во дворике. По крайней мере, успел загореть — его загар стал темнее, чем был в среду.

Анна быстро доела свое яблоко. Ее мысли принимают слишком опасное направление! Надо срочно спросить его о чем-нибудь, но все мысли вылетели из головы, как только она увидела его на кухне почти без всего.

— Кстати… — Она отложила вилку. — Могу я попросить вас кое о чем?

— Конечно. — Он отпил вина.

— Вашими выходными будут суббота и воскресенье, но на этой неделе я хотела бы попросить вас поработать в субботу, а взять выходной вместо этого в понедельник. Завтра к вечеру я пригласила гостей и была бы вам очень признательна, если бы вы приготовили ужин. Разумеется, после этого вы свободны.

Джейсон с интересом разглядывал ее.

— Да что вы! А если вам понадобится пригляд?

Анна пристально посмотрела на него.

— По-моему, такое маловероятно.

— Помните, я уже говорил о преимуществах наличия в доме мужчины. — Он широко улыбнулся. — Не беспокойтесь. Меня не будет ни видно, ни слышно. Ваш приятель меня и не заметит.

Возможно, лучше всего игнорировать его откровенно вызывающий тон.

— Я думала о французской кухне. Кажется, вы говорили, что знакомы с ней?

— Предоставьте все мне.

Как ни странно, Анна смутилась. Что подумает Джейсон о педантичном Орасе Суонне, докторе медицины, гастроэнтерологе? Сама она считала его не просто лысеющим толстяком, но и изрядным занудой. Более того, его постоянные рассказы о болезнях желудка портили аппетит.

И, тем не менее, он сопровождал ее на заседание окружной медицинской комиссии, и она считала своим долгом отплатить любезностью за любезность. Кроме того, хотя Орас, возможно, и не самый завидный кавалер на свете, его общество все же лучше, чем одинокий вечер в обнимку с телевизором.

Нет, время от времени Анна выбиралась поужинать с другими мужчинами. Но не так часто, как ей бы хотелось. Во-первых, в ее окружении было совсем немного неженатых мужчин; во-вторых, многие из тех, с которыми она встречалась, предпочитали глупеньких пустышек вполовину моложе себя по возрасту; а в-третьих, у нее довольно узкий выбор. Многих ли мужчин она может рассматривать, как равных? Анна еще давно открыла для себя, что мужчины боятся женщин-врачей, разве что сами тоже обладают ученой степенью и прилично зарабатывают. Последнее обстоятельство значительно сужало круг возможных поклонников.

— Кстати… — Джейсон налил им еще по бокалу вина. — Я вовсе не критикую, но как вышло, что вы совсем не умеете готовить — или, может, я ошибаюсь?

Анна покачала головой:

— Я могу состряпать самое простое блюдо, но не более того. Моя мать на кухне была тираном — да, собственно, и есть до сих пор; когда я навещаю родителей в Денвере, она не подпускает меня к плите.

— Мудрая женщина, наверное.

— Точно. — Почему его замечание раздосадовало ее? Анна никогда особенно не стремилась стать образцовой хозяйкой. — Вообще-то в годы учебы в колледже я удачно вскрывала консервные банки и разогревала их содержимое.

— Учились в Стэнфорде?

— Нет, всего лишь в старом добром Лос-Анджелесском. — Анна поняла: наверное, он считает ее девушкой из богатой семьи. — Мой отец — отставной военный, а мама преподает английский в старших классах школы.

— Расскажите, почему вы решили стать врачом. Наверное, в детстве вы слушали кукол стетоскопом?

Глаза его весело сияли; а может, подумала Анна, она просто слишком много выпила вина.

— Вначале я хотела стать актрисой.

Она сама не заметила, как мало-помалу поведала ему об учебе в колледже и о Кене, профессиональном актере, с которым она познакомилась, когда ей было девятнадцать. Тогда ей ужасно хотелось выступать на сцене и сниматься в кино, играть вместе с ним, образовать сценическую пару.

Летом она согласилась месяц пожить с Кеном в его голливудской квартире. И там ее мечты разбились в прах. Кен целыми днями ходил на прослушивания, беседовал по телефону с агентом или репетировал роль для благотворительного спектакля, в каком-то захудалом театрике. Анна быстро поняла, что она для него всегда на втором месте.

Более того, во второй раз, выведя тараканов в его обшарпанной квартире и разослав третью порцию фотографий продюсерам, которые, скорее всего, тут же выкидывали их в мусор, Анна поняла, что не создана для актерской карьеры.

Жизнь зашла в тупик; она вернулась домой, в Денвер, где стала добровольно работать в гинекологической клинике. И еще до конца лета поняла, что это и есть ее истинное призвание.

— Нет ничего более благородного, чем помогать другим. — Анна подперла подбородок руками и мечтательно посмотрела на Джейсона. — Акушерство и гинекология — особенно благодарная специальность, потому что я очень часто сразу вижу результат своей работы, что редко бывает у, допустим, онкологов или эндокринологов. Иногда, если мне удается вылечить бесплодие, вовремя разглядеть воспалительное заболевание или предотвратить рак, я чувствую себя так, будто распоряжаюсь человеческими жизнями и помогаю вернуть их к норме.

— Милый образ, — задумчиво проговорил он.

— К сожалению, чаще всего я настолько загружена работой, что мне некогда думать о важности того, чем я занимаюсь. — Анна встала и отнесла тарелку в мойку. — Но я не жалуюсь.

— Как насчет десерта? — Джейсон встал из-за стола и потянулся. — В морозилке есть мороженое. — Он протянул руку и ловко убрал бокал, который опасно покачивался на краю мойки. — Надеюсь, за операционным столом вы не так рассеянны.

— Все дело… в сосредоточенности.

Когда его рука случайно задела ее плечо, у Анны участилось дыхание. Он подошел к ней почти вплотную и почти касался ее бедром.

— Ясно. — Он смотрел на нее так, словно собирался поцеловать. — В самом деле? Я имею в виду сосредоточенность. — Его по-мальчишески смущенное лицо лишь усилило растущее чувство близости.

— Я, наверное, обойдусь без десерта. — Анна не без труда отодвинулась. — Спасибо!

— Пожалуйста. — Он продолжал рассматривать ее со странным выражением — почти удивленно. А может, задумчиво.

— Обычно… по субботам я встаю поздно, а потом иду к парикмахеру. — Словами она как будто воздвигала вокруг себя невидимый барьер. — Днем у меня вызов, потом я буду читать, так что вы можете делать, что хотите, только не шумите. — Внезапно она поняла: он не спросил, можно ли приводить сюда девушек. Есть ли у него подружка? Да какое ей дело! — Орас придет около семи…

— Орас? — Неожиданно Джейсон улыбнулся. — Его на самом деле так зовут?

— Семейная традиция. На протяжении трех поколений. — Анна вспомнила, как подробно Орас ей об этом рассказывал. — Возможно, вам понадобится докупить какие-то продукты. Деньги я вам оставлю. — Пожелав ему спокойной ночи, она собралась уходить.

— Не волнуйтесь. — Джейсон так и не отошел от мойки. — Если завтра вечером вам понадобится какая-нибудь помощь — например, застегнуть «молнию» на платье, — не стесняйтесь.

— Конечно. — Злясь на себя за собственное волнение, Анна выпорхнула из кухни и поспешила под безопасное укрытие спальни.

И с чего она взяла, что нанять Джейсона Бранта — отличная мысль? Наплевать, что он божественно готовит. Он очень… беспокойный — в нем слишком много мужского начала и нахальства.

Он вовсе не ее тип мужчины. Анне всегда нравились более положительные и серьезные — с тех самых пор, как она осознала, что будет несчастной, выйдя замуж за Кена. Джейсон чем-то похож на ее бывшего друга. Он такой же живой и отважный. Из него выйдет хороший друг и отличный работник, убеждала она себя. Но не более того!