Пробуждение. От лица парней

Глава 21

Дариус

Я лежал в своей кровати, вокруг меня было навалено золото, я пополнял запасы магии, а через динамик звучала музыка, пока я пытался найти хоть какое-то подобие покоя от враждующих мыслей и чувств, которые постоянно возникали в моем черепе.

Я должен был сейчас находиться на Огненной Арене, обучая Рокси Вега магии огня, но я не собирался этого делать. Профессор Пиро могла попросить меня об этом, и я, возможно, даже согласился бы, но когда дело дошло до дела, Рокси пришлось бы заставить меня участвовать, если бы она этого хотела. А так как она была совершенно неспособна на это, то этого не произойдет.

Я все равно избегал ее. Мы с другими Наследниками разработали начало планов, необходимых для того, чтобы навсегда избавиться от нее и ее сестры, и я сосредоточился на этой цели. Мне не нужно было отвлекаться на желание обладать ею, и я не собирался ставить себя в положение, которое может привести к тому, что она снова привлечет меня.

Лэнс думал, что они могут быть Сиренами, но я задавался вопросом, не были ли они чем-то более похожим на Инкубов. Орден был довольно редким, но весь их способ очаровывающий магии был основан на сексуальном желании, и они были мастерами в контроле над вожделением других людей. И Рокси Вега определенно вызывала вожделение везде, куда бы она ни пошла. Она вызывала во мне столько похоти, что я оказался совершенно неспособен дрочить на кого-либо, кроме нее, воспоминания о ее теле, ее рте или даже просто о том, как она обзывала меня, заполняли мое сознание, как только я обхватывал кулаком свой пульсирующий член. Я даже пытался смотреть порно, чтобы отвлечься от нее, но в итоге все равно закрывал свои чертовы глаза и думал о ней, представляя, как хорошо было бы заполнить ее своим членом вместо того, чтобы постоянно дрочить своей рукой.

Но я был полон решимости перестать думать о ней таким образом. Вообще перестать думать о ней, кроме как с желанием избавиться от нее.

Пару часов назад я снова разговаривал с Ксавьером, и он заверил меня, что все в порядке. Он делал много дополнительной работы и тренировался после школы, пытаясь продвинуться вперед, а также избегал моего отца, не попадая в его компанию в поместье слишком часто.

Он говорил, что мама пробиралась в его комнату по ночам, садилась на край его кровати и запускала пальцы в его волосы, как она делала, когда мы были детьми, и я знал, что он многое в этом видит. Но я не был совсем уверен, что несколько нежных прикосновений женщины, которая давным-давно бросила нас на произвол судьбы, должны были что-то доказать. Конечно, я не собирался говорить ему об этом, потому что Ксавье не был похож на меня. Несмотря на то, что мы оба воспитывались в одинаково токсичной среде, он все равно постоянно надеялся. Все еще искал свет в темноте. И, возможно, это было связано с тем, что я был Наследником и принимал на себя основную часть внимания, уроков и наказаний отца, но я чувствовал, что это было чем-то врожденным в нем.

В основном я мечтал, чтобы этот год закончился, чтобы Ксавье смог приехать и остаться здесь, в академии, со мной. Мне будет намного легче, когда он навсегда покинет этот дом и я смогу постоянно следить за ним, ведь его магия Пробудится, и его форма Ордена Дракона тоже будет открыта.

Мой Атлас зажужжал, я взглянул на него, увидел сообщение от Лэнса и раздраженно хмыкнул.

Лэнс:

Ты собираешься рассказать мне о своих планах?

Дариус:

Лучше тебе не знать.

Я все еще не был уверен, что мы с другими Наследниками собираемся делать с Вега, но была большая вероятность, что это выйдет за рамки того, что может позволить учитель. Я не собирался ради этого ставить под угрозу его работу здесь. Кроме того, разбираться с этим должны были я и Наследники, не нужно было втягивать его еще больше в мое дерьмо.

Лэнс:

Я могу помочь

Дариус:

Вся твоя жизнь проходит в помощи мне. Займись хоть раз тем, что тебе нравится.

Я смотрел на свой Атлас несколько долгих секунд, но он ничего не ответил. Мое нутро передернулось, я понимал, что это заявление расстроило бы его, но в то же время это была правда. Отец украл жизнь Лэнса, когда связал нас вместе, и мне надоело постоянно втягивать его в свое дерьмо. Да, мне было приятно иметь союзника в моей ненависти к Лайонелу Акруксу, но к чему меня привело то, что мы пытались сделать? Может, Лэнс и обучал меня темной магии, но этого все равно было недостаточно, чтобы поставить меня в равные условия с моим отцом, чтобы я мог одолеть его. А теперь на Ксавьера нападают из-за моих глупых попыток неповиновения.

Я не собирался подвергать опасности и его.

Возможно, он пострадал бы от того, что я оттолкнул его от себя, но я просто пытался защитить его. Пытался уберечь его от гнева отца, насколько мог. И если быть откровенным, я тоже был эгоистом. Лэнс всегда хотел видеть во мне хорошее, то, что отличало меня от Лайонела Акрукса и доказывало, что я не был клоном, которым он пытался меня заставить быть. Но я все больше стал склоняться к мысли, что это была лишь красивая ложь, которую мы говорили себе последние несколько лет, потому что теперь мне придется стать таким же чудовищем, как и он, чтобы защитить своего брата. И если мне придется обратиться к тьме, чтобы достичь того, чего хотел мой отец, я это сделаю — я просто не хотел столкнуться с разочарованием в глазах Лэнса, когда он увидит, во что я позволил себе превратиться.

По моему позвоночнику пробежала дрожь, и я поднял голову, посмотрев на дверь своей спальни за мгновение до того, как кто-то постучал в нее.

— Открыто, — отозвался я. Я наполовину ожидал, что Калеб заглянет, и, наверное, хорошо, что он зашел, так как мне нужно было отвлечься от бури своих мыслей. — Входи.

Последовала долгая пауза, затем дверь распахнулась, и мое сердце заколотилось, когда я бросил взгляд в сторону двери. Роксанья Вега стояла там в обтягивающем спортивном бюстгальтере и леггинсах, выглядя слишком соблазнительно, пока она внимательно осматривала мою комнату.

Ее зеленый взгляд окинул все вокруг, впитывая все детали этого места, которое я называл домом, от желто-оранжевых окон, расположенных на стене над моей кроватью, до дивана и телевизора у дальней стены.

Ее взгляд коснулся каждого золотого предмета в комнате, от мебели до часов и картинных рам, а затем упал на сундук с сокровищами, который сейчас стоял пустым у изножья моей кровати.

Защитный рык зародился в моей груди, когда ее глаза задержались там, рассматривая все мои самые ценные вещи, прежде чем она наконец обратила свое внимание на меня, где я сидел без рубашки на кровати в окружении своего золота.

— Какого черта тебе нужно? — прорычал я, поднимаясь в сидячее положение и глядя на нее.

Я избегал ее по чертовски веской причине, и когда мой член дернулся, словно желая отдать ей честь, я с силой вспомнил, почему. Я старался держаться от нее подальше, пока мы не были готовы осуществить наши планы по избавлению от нее, потому что я не хотел, чтобы хоть мгновение сомнения повлияло на мое решение.

— У тебя фетиш на пиратов, что ли? — спросила она, выгнув бровь на мое золото и сбив меня с толку, так как выглядела почти забавной. Я ожидал, что она начнет кричать на меня, что я собираюсь пропустить наш урок, или, по крайней мере, ругать меня, но вместо этого она наклонила голову и выглядела довольно мило и растерянно перед лицом ненависти, которую я решил направить на нее. Я догадался, что она могла подумать, что время, которое мы провели вместе, смягчило враждебность между нами, но это было не так уж далеко от истины, учитывая цену той минуты слабости, которую я испытал в ее объятиях.

— Что? — спросил я, заставляя себя нахмуриться, думая о своем брате, кричащем в агонии, и не позволяя ей отвлечь меня от моей цели.

— Ну, ты полуобнажен в постели, полной монет, так что либо ты что-то делаешь с ними, либо кладешь их куда-то… в недоступное место, будучи полностью одетым, либо я пропустила сообщение о твоем зачислении в новый флот Капитана Сильвера.

Это была шутка? На мгновение я даже не знал, что ей ответить, но когда она моргнула, глядя на меня с искренним замешательством во взгляде, я понял, что она не знает, кто я такой. Поэтому она не боялась меня разозлить? Поэтому она толкала и толкала меня, когда любой другой фейри струсил бы от страха?

— Ты действительно ничего не знаешь, да? — я насмешливо хмыкнул. — Вот как мой вид восстанавливает свою силу; из золота.

— Ох, — она снова нахмурилась, глядя на монеты, и я понял, что она так ничего и не поняла. — Значит, твой Орден — пиратский? Вы превращаетесь в одноногого человека с повязкой на глазу, жаждой рома и домашним попугаем?

Ее вопрос застал меня врасплох настолько, что я чуть не раскололся, в моей груди зародился смех, которому не было там никакого места. Я был вынужден подавить его, вспомнив, как запах горящей плоти Ксавье наполнил воздух в кабинете моего отца, и заставил себя взять ситуацию под контроль.

— Какого черта ты делаешь в моей комнате? — потребовал я.

— Как ты думаешь, почему я здесь? — мгновенно ответила она. Но я не собирался делать ей одолжение, чтобы облегчить это взаимодействие.

— Единственная возможная причина, по которой я могу представить тебя настолько глупой, чтобы ворваться сюда, — это то, что ты наконец-то осознала, кто действительно заслуживает править Солярией. И если это так, то я полагаю, что ты собираешься низко поклониться и восславить меня и других Наследников как своих королей, — произнес я, пожимая плечами, как будто это было искренним предположением, и наблюдая за тем, как ее глаза вспыхнули от гнева в ответ на это предположение.

— Продолжай мечтать, — пробормотала она. — Я здесь, потому что ты пропустил еще одно наше совместное занятие, и, как я уверена, ты в курсе.

— А что если это так? — спросил я, внезапно вскочив на ноги и высыпав на пол горсть золотых монет. — Что ты будешь с этим делать? Заставишь меня подчиниться твоей воле?

Рокси вскинула выше подбородок и вызывающе посмотрела на меня.

— Иди и займись делом, как ты обещал, — потребовала она.

Я приблизился к ней, вынуждая ее смотреть на меня, возвышаясь над ней, желая, чтобы она отступила. Однако она не сдавалась и крепко стиснула челюсти, ожидая моего ответа.

— Нет, — вздохнул я, каждый дюйм моего тела горел от моей огненной магии, когда она вырвалась на поверхность моей кожи в ответ на вызов в ее глазах. — Если ты хочешь, чтобы я тебя тренировал, тебе придется меня заставить. Если ты действительно из этого вида, то тебе придется быстро усвоить, что фейри берут то, что хотят, и единственное, что для нас имеет значение, — это власть. Так что если ты хочешь, чтобы я что-то для тебя сделал, тебе придется меня заставить.

Рокси, казалось, готова была наконец начать кричать, но когда она открыла рот, вместо этого вырвалась насмешливая колкость.

— Сколькими Элементами ты владеешь, Дариус? — спросила она, ее голос был грубым и низким. — Двумя, не так ли?

Дракон во мне зарычал от злости на ее намек, но я не позволил себе показать это, сохраняя на лице непреклонную маску, которую вбил в меня отец.

— Двух более чем достаточно, — просто ответил я.

— Да… но иметь все четыре должно быть лучше.

Она практически ухмылялась, приманивая меня, осмеливаясь на худшее, как будто действительно думала, что сможет справиться, если я это сделаю. И будь мое сердце проклято звездами, но я испытывал искушение поступить именно так. Позволить ей увидеть во мне зверя и проверить, действительно ли она сможет с ним справиться.

— Я — хищник. Мой род не создан для того, чтобы подчиняться чьим-то приказам. В моей ДНК записано, что я буду править тобой. Я никогда не смогу склониться, какой бы мощной ты ни была, — сказал я ледяным тоном.

— Откуда ты можешь это знать? Ты даже не знаешь, в каком я Ордене. Может быть, я выше в пищевой цепочке, чем ты думаешь, — сказала она, ее глаза все еще поблескивали, словно она получала удовольствие от опасности дразнить злодея во мне.

Я насмехался, приближаясь к ней, пока не оказался прямо в ее личном пространстве, сладкий аромат ее кожи звал меня, когда я наклонился вплотную и положил руки на дверь по обе стороны от ее головы, прижав ее к себе и наблюдая за ней с колотящимся сердцем, пока она все еще отказывалась вздрагивать.

— Никто не стоит выше меня в пищевой цепочке, Рокси, — пообещал я ей, опустив взгляд вниз, чтобы рассмотреть ее, хотя я отказывался позволить чему-либо, кроме ненависти к ней и всему, что она представляла, коснуться моей души. Она была моим врагом, простым и ясным, и я не мог позволить ни единому моменту сомнения омрачить это ради моего брата.

Она изучала меня, а я изучал ее, и тяга, которую я продолжал ощущать к ней, потрескивала на моей обнаженной плоти, как надвигающаяся гроза. Но я не хотел подчиняться ее желаниям. Между мной и ею не осталось ничего, кроме желания избавиться от нее.

— Какой твой Орден? — Рокси вздохнула, ее грудь поднималась и опускалась от тяжелого давления воздуха, окружавшего нас, и мой взгляд упал на ее сиськи в маленьком спортивном лифчике, который она носила.

— Я покажу тебе свой, если ты покажешь мне свой, — поддразнил я, переключая свои глаза на золотистый оттенок моего Дракона, рептильные щели и все такое, прежде чем я снова моргнул и увидел, как шок промелькнул на ее лице.

— Но я еще не знаю своего Ордена, — запротестовала она. — Профессор Орион считает, что взросление в мире смертных подавило наши способности.

Я наблюдал за ней какое-то мгновение, размышляя, действительно ли это правда, и действительно ли она не знает, кем является. И, как ни странно, я ей действительно поверил.

Но если она хотела узнать, что за существо стоит перед ней, то я был рад устроить ей представление и заставить ее понять, почему она должна меня бояться.

Я резко отступил назад, разрывая энергетическую нить, которая, казалось, притягивала меня ближе к ней, когда я расстегивал ремень и ширинку.

— Что ты делаешь? — задохнулась она, глядя на меня, когда я сбросил джинсы, сняв вместе с ними боксеры и позволив ей хорошенько рассмотреть длину моего члена.

Ее взгляд не отрывался от него, и кровь начала приливать к нему от ощущения ее внимания, как будто часть меня все еще не согласилась с моим решением больше не иметь с ней ничего общего, кроме того, чтобы убедиться, что она покинула это место. Я стиснул зубы, когда мой член продолжал получать всевозможные идеи о том, что он мог бы сделать с ней, если бы я просто заставил ее поклониться мне сейчас, но при этом я старался не позволять своему взгляду задерживаться на ее рте, пока я думал о том, как сильно я хотел бы трахнуть его.

— Когда ты перестанешь трахать меня глазами, я покажу тебе, что ты так отчаянно хочешь знать, — насмешливо сказал я, заставляя ее внимание вернуться к моему лицу и зарабатывая на себе хмурый взгляд.

— Люди не склонны вытряхивать свои причиндалы посреди разговора, — огрызнулась она, словно злясь на меня за это. — Так что если ты не хочешь, чтобы я засмотрелась на маленького Дариуса, то тебе не следовало впутывать его в наш разговор.

Я издал смешок, прежде чем смог сдержаться, мой разум и член блуждали по всевозможным запретным дорогам, пока я давал себе две секунды на размышления о том, смогу ли я убедить ее все-таки поклониться мне.

Я наклонился ближе к ней, когда она нахмурилась в ответ, но ее дыхание участилось, а зрачки расширились от того, что, я мог бы поклясться, было ее собственным желанием.

Я хотел этого. Я хотел этого больше, чем мог сказать, и было так чертовски соблазнительно просто сделать шаг вперед, схватить ее за шею и грубо целовать, пока она не сдастся и не склонится передо мной так, как я этого хотел. Я видел это в ее глазах. Соблазн, несмотря на ненависть, и я так сильно хотел ненавидеть ее, что почти решился на этот последний шаг.

Но когда мой собственный пульс загрохотал в ушах, как боевой барабан, я понял, что все будет не так просто. Один ее вкус — и я стану зависимым. А я не мог себе этого позволить, каким бы заманчивым грехом она ни была.

— Если ты снова придешь в мою комнату без приглашения, то лучше бы это было потому, что ты готова склониться перед нами или умолять меня перегнуть тебя через изголовье и заставить выкрикивать мое имя, — сказал я со всей уверенностью, которую испытывал, зная, что она становится такой же влажной для меня, как и я для нее.

Она прижалась спиной к моей двери, ее бедра сжались вместе, как будто она пыталась бороться со своей реакцией, но я чувствовал, как она возбуждается в нашем пространстве, независимо от того, как сильно она хмурилась.

Все это было чем-то животным, и я знал, что это было бы самым лучшим из худшего, если бы мы поддались этому. Но я не мог.

Я резко отвернулся от нее, а затем с разбегу выпрыгнул в открытое окно рядом с нами.

Рокси встревоженно вскрикнула, когда я падал, и я широко раскинул руки, позволяя секундам тикать, пока я летел к земле, а мой Дракон поднимался во мне с огненным отчаянием свободы.

Когда золотой Дракон прорвался из моей кожи, из моего горла вырвался рев, достаточно громкий, чтобы разбить все окна в Доме Игнис.

В следующее мгновение из моей пасти вырвался огонь, жар которого растекся по моей золотой чешуе, и я бросился головой вперед в пламя.

Я устремился прочь по небу, не позволяя себе оглянуться на девушку, которая, как я знал, все еще наблюдала за мной, в то время как ощущение ее глаз на моей коже царапало и посылало дрожь предчувствия.

Эта девушка была моей гибелью в самом процессе формирования. Я просто должен был сделать так, чтобы она никогда не реализовала свой потенциал.