Проигранное желание

Глава 10

— Я знаю один фокус с мороженым, правда, сейчас для него слишком холодно, — произнесла она, нагло усмехнувшись. Ее точно послали небеса, чтобы меня за что-то наказать, потому что в этот момент, под ее испытывающим взглядом, я был готов замерзнуть.

Девушка подошла ближе, сокращая расстояние между нами. До меня донесся сладкий запах ванили, мгновенно дурманящий голову.

Изабелла стояла всего в нескольких сантиметрах от меня, так, что ее дыхание касалось шеи. Ее пухлые губы слегка приоткрылись, когда наши взгляды встретились. И сейчас я жалел о том, что не перешел черту там, около машины, когда снег заметал все вокруг, кружа крупными снежинками. Почти как в сказке. В треклятой рождественской мелодраме.

Но мы не в мелодраме. А в этот момент границу все равно хотелось стереть. Как и ее наглую, дразнящую усмешку.

Я, не найдя в себе сил держаться, подался вперед, накрывая ее губы своими.

Глаза резко открылись, устремляясь в потолок. Я перевернулся на бок, пытаясь понять реально ли мне только что приснился почти эротический сон со студенткой. Пусть и с очень симпатичной студенткой. Все мои принципы стремительно летели вниз с очень большой и высокой горы, грозившись разбиться о камни внизу обрыва.

За окном все еще было темно, позволяя воображению дорисовывать продолжение сна без угрызений совести. Все, что происходило в ночи, в ней и оставалось. Даже если часы показывали шесть утра. Темнота только усугубляла положение, но при этом не заставляла чувствовать себя извращенцем.

Телефон прожужжал где-то на соседней подушке, я неохотно покинул мир фантазий, протянув руку к смартфону. Экран показался слишком ярким, заставляя недовольно пощуриться, а затем и вовсе скривиться. Сообщение от Милли Монро. В воскресенье в шесть утра. С вполне понятным содержанием, приглашающим на ужин, который обычно превращался в завтрак.

Либо эта женщина хотела окончательно испортить мне настроение, либо вселенная, в которую я не особо верил, прямо указывала направление.

На какую-то долю секунды я даже думал, чтобы ответить согласием на ее предложение. А потом все еще работающая фантазия начала живо подкидывать недалекое будущее, где для меня это будет сексом на один раз, а для Милли новым началом, как было уже сотни раз.

Я заблокировал телефон, оставляя сообщение без ответа. Нет уж, эта история давно ушла в прошлое, эта дверь давно закрылась на множество замков, вскрывать которые мне совсем не хотелось. Лучшим решением в этом дне казалось следование традициям, то есть спортзал и куча работ на проверке, вопреки желанию остаться в кровати до обеда.

Накануне этого дня я не ставила будильник. Впервые за долгое время в воскресенье у меня не осталось в списке никаких дел. Старый профессор со своим архивом мог вполне подождать, Лиза собиралась на очередное свидание с “парнем мечты”, а Кассандра готовилась к зачету.

Так что я выспалась. Почти. Если бы не мысли, крутящиеся половину ночи около встречи в магазине и около машины одним снежным вечером.

Это злило. Неужели моя жизнь была настолько скучной, что раз за разом фокус внимания смещался с действительно важных тем на непонятно с какого момента возникшее непонятно что, заставляя постоянно анализировать, думать для чего и как. И искать ответ на вечный вопрос “почему”?

Это выматывало. Просто до невозможности, донимая саму себя вопросами и рассуждениями. А ведь он мне даже не нравился. Да, он был хорош собой, я уже давно это признала, но больше ничего.

Я поднялась с кровати, решив, что уборка в квартире поможет расставить все мысли по местам, а беговая дорожка и пара гантелей в спортзале завершат это дело.

И ни разу за все время, что я протирала пыль, раскладывала вещи по полкам, загружала стиральную машинку я, действительно, не думала о том, о чем не должна была. Сначала вслушивалась в слова песен, изредка подпевая, затем размышляя о Лиз и ее загадочном парне. Я очень надеялась, что это правда не ее бывший придурок, а новый, адекватный молодой человек, который будет любить ее так, как она этого заслуживала. Затем в мыслях всплыла младшая сестра, так усердно выбирающая будущую специальность. Радовало, что она начала об этом задумываться. Еще больше радовали ее огромные, горящие от радости глаза, когда она выдавала очередную безумную идею, а затем по сто раз передумывала.

Ближе к обеду я управилась со всеми домашними делами, собрала сумку со сменной одеждой и вышла из квартиры. Спортзал в нашем жилом комплексе был только для жителей нескольких домов, стоящих на территории ЖК, поэтому в воскресенье обычно пустовал — люди предпочитали отдыхать в этот день, а не нагружать себя еще больше.

На улице снова медленно падал снег, делая сугробы еще выше, так, что ноги утопали почти по щиколотку. Но вопреки всему, зима была моим любимым временем года. Было во всем белом что-то завораживающее и волшебное, поэтому все несколько минут, а точнее, ровно две — столько длилась песня, играющая в наушниках, дороги до спортзала, я наслаждалась покалыванием холода на щеках и носу, и морозным воздухом.

Впервые выходной выдался настолько спокойным, что сейчас казался просто верхом блаженства. Хоть и начался с непонятных мыслей, но пустой двор, тишина, медленные снежинки только усиливали ощущение счастья в груди. И даже становилось интересно, почему я все-таки так расстраивалась.

В спортзале администратора, как и всегда по воскресеньям, не было на месте, зато несколько посетителей разбрелись по разным тренажерам. Взгляд незаинтересованно скользнул по фигурам, замечая женщину в розовом костюме и двух молодых людей. В одном из них мгновенно узнался Ротчестер.

Честно, это почти не удивило. Только снова заставило сердце запнуться, а жар, разлившийся по телу от контраста температур, усилиться почти в два раза, окрашивая щеки в привычный красный. Ну почему этот человек вызывал во мне такую смесь эмоций? Нельзя одновременно испытывать и ненависть, и возбуждение, и противных бабочек, и смущение, и раскованность. Тем более с ним. На Ротчестере стоял огромный красный крест, который моими чувствами почему-то воспринимался, как клад, а не редфлаг.

Я поправила волосы, прошмыгнула в раздевалку, оставшись незамеченной. А уже через несколько минут стояла на беговой дорожке. Это прочищало мысли, давало какое-то время на подумать. Причем, перебирать в голове что-то важное, касающееся тебя самого, а затем все это смывалось под гнетом усталости, оставляя чистый лист.

И даже изредка останавливающийся взгляд голубых глаз на мне, не сбивал с толку ни когда я перестала бежать, тяжело пытаясь отдышаться, ни когда отошла в другой конец зала. И даже не в момент, когда во время перерыва между упражнениями позади меня возникла чья-то фигура, заставившая вздрогнуть от неожиданности.

Я мгновенно обернулась, замечая позади себя молодого человека, которого уже видела, когда пришла. Он немного смущенно улыбнулся, поправив светлые волосы.

— Вы что-то хотели? — начала диалог я, наблюдая за тем, как секунды отдыха стремительно таяли, а я не любила проводить здесь больше, чем полтора часа.

— Познакомиться, — от былого смущения не осталось и следа, зеленые глаза остановились на мне, разглядывая уставшее лицо. Наверное, я сейчас выглядела не лучшим образом. И почему никто до сих не сказал о том, что знакомиться во время тренировок самый ужасный способ из всех существующих?

— Неожиданно, — выдохнула я, пытаясь не искать взглядом Кристиана, на которого мне должно быть плевать. Один недопоцелуй и пара намеков не давали ему никакого права останавливать мои мысли. И новые знакомства.

— Почему? — удивился парень, — Вы очень симпатичная, проводите утро воскресенья на тренировке, это, пожалуй, восхищает, — знал бы ты, чем я занималась вчера, так бы не говорил. Я улыбнулась в ответ, уже собираясь представиться.

— Она не знакомится, — я вздрогнула, когда рядом возник Кристиан, сведя брови к переносице и едва касаясь пальцами моей талии, заставляя смущение перемешиваться со злостью, разносясь маленькими импульсами по телу. Вот ведь гад!

— О, — озадаченно выдал парень, отведя взгляд в сторону, — извините, не мешаю, — он мгновенно испарился, оставляя Ротчестера и меня в полном одиночестве и тишине. И это становилось опасным, потому что так не делается!

— Что это было? — развернувшись к мужчине, спросила я, пытаясь усмирить трясущиеся от злости руки. Так и хотелось стереть эту наглую усмешку с его лица. Нам ведь не пятнадцать лет, чтобы так поступать.

— Разве он тебе не мешал? — пожал плечами мужчина. лучше бы он молчал.

— Тебе какое дело до того, кто мне мешает, а кто нет? — прошипела я, благодаря вселенную за то, что в воскресенье здесь никого не было. Кристиан подался вперед, сокращая расстояние между нами, так, что я даже не успела отпрянуть.

— Он ведь просто хотел затащить тебя в постель, — зло прошептал мужчина, вглядываясь в мои глаза. Я пару раз моргнула, пытаясь понять, реально ли это или какой-то глупый сон решил догнать меня настолько поздно. Но нет, Ротчестер был вполне реален, как и его слова, заставляющие задохнуться от возмущения. Я сложила руки на груди, вздернула подбородок, отвечая на его взгляд.

— Так может я сама этого хотела!

— Тогда просто попроси, а не вешайся на первого встречного!

— Еще бы секс я не просила! — фыркнула я, тут же захлопнув рот. Ничего умнее не придумала, да, Изи? А как же напомнить ему о существовании Монро? — У тебя есть девушка!

— То есть насчет остального возражений нет? — хмыкнул он, раздражение мгновенно стерлось с его лица, уступая место раздражающей меня усмешке.

— Еще как есть! — выпалила я, а затем все произошло как-то слишком быстро. Кристиан подался вперед, обхватив мою талию, а затем нетерпеливо накрывая мои губы своими, стирая и возмущение, и злость, вместо них поднимая бурю других эмоций и ощущений, отключая логику и убирая все противоречия и сомнения.

Это было настолько неожиданно, что я просто обмякла в его руках, позволяя себя целовать так бесстыдно и беззастенчиво прямо посреди спортзала, на виду у всех. И это было лучше, чем то, что проигрывалось в моих мыслях после момента возле машины. Намного лучше.

И я до ужаса не хотела отвечать, просто до невозможности и здравого смысла, кричащего о причинах, по которым это все неправильно. Но в какой-то момент мне показалось, что если сейчас я этого не сделаю, то никогда больше такой возможности не будет, поэтому потянулась вперед, раскрыв губы и позволяя себе утонуть в этом безумии, которое только подстегивало возбуждение, которое уже невозможно было сдерживать. И если бы его губы не накрывали мои, то по пространству вокруг уже расплылся бы нетерпеливый стон.

Самая настоящая игра с огнем, в который я подливала бензин, а он подносил канистры. Этого никогда не должно было произойти, но оно происходило, распаляя желание шагнуть еще дальше за грань, стереть запреты окончательно, позволив чувствам зайти дальше. Но этого не произошло, снова горьким уколом оставаясь где-то между ребер. Я отстранилась раньше, чем окончательно приняла ситуацию.

Звонкая пощечина разрезала тишину там, где еще совсем недавно мог прокатиться стон. Осознание того, что я только сделала, отрезвило. Единственным напоминанием поцелуя осталось тяжелое дыхание, вздымающаяся грудь и чувство глубокой, пожирающей неловкости, граничащей с желанием, чтобы он продолжил меня целовать. Но я прикрыла веки, пару раз глубоко втянула воздух в легкие. А когда снова открыла глаза, несмотря на обрушивающиеся внутри меня ураганы, подняла серьезный взгляд на мужчину.

— Этого больше не повторится, мистер Ротчестер, извините, — проговорила я, а потом ушла, оставляя его в одиночестве, и молясь, чтобы он не пошел следом.

И он не пошел. Наверное, точно так же, как и я понимая всю серьезность и недопустимость произошедшего. Правда, это понимание не уменьшало желания разрыдаться. Не из-за чего-то конкретного. Просто эмоциональное напряжение достигло такого уровня, что стало невыносимо держать все в себе. Более того, я даже ни с кем не могла этим поделиться. От этого чувство одиночества больно кололо, напоминая прошлое, словно и не было всех тех лет, стирающих, оставляющих все далеко за счастливым настоящим.

Я опустилась на лавочку в раздевалке, пытаясь успокоиться. Точнее, убедить себя в том, что это все глупо. Настолько глупо, что оставляло только решимость никогда больше этого не повторять и держаться от него так далеко, как только смогу.

Я смотрел на то, как Изабелла быстрым шагом удалялась, и чувствовал себя полным идиотом. Даже больше сказать, самым настоящим придурком, у которого в голове творилось непонятно что. Эмоции поддавались контролю с такой же сложностью, как в подростковый период.

И почему я до сих пор не пошел за ней? Это ведь мне нужно извиняться. Это я позволил перейти черту, даже несмотря на то, что она ответила, я не должен был этого делать. А она ответила?! Так, об этом точно нельзя думать, иначе за этим разом последует следующий, а за ним еще один.

Я шумно выдохнул, поправляя волосы и пытаясь выселить из головы образы. Это ни к чему хорошему не приведет. Но, боже, ее полыхающие злостью глаза, когда тот парень отошел, а потом картинки из сна и желание прикоснуться — все это смешалось в один большой комок эмоций. Но это не отменяло того факта, что я кретин.

Интересно, как быстро об этом все узнают?

Хотя, я был уверен, что она не станет об этом говорить. Почему-то Изабелла Ротчестер не казалась много болтающей. Тем более о таком. Ее вполне могли отчислить.

Поздравляю, Кристиан, ты испортил жизнь не только себе.

Мне точно нужно охладиться.

Спешно переодевшись, я вышел на мороз, втягивая холодный воздух в легкие. Это помогло вернуть мысли в нужное русло, в котором я — преподаватель, она — студентка, я — взрослый мужчина, она — молодая девушка. Влечение понятно и объяснимо. Ничего страшного не произошло. Нужно с ней все обсудить. Не в стиле «мы больше не будем», а досконально и с пояснениями. Преподаватель я или кто?

Поправив сумку на плече, я двинулся в сторону небольшой кофейни в соседнем доме. Стало даже жалко, что курение давно брошено. Сейчас бы это вполне помогло сконцентрироваться. Но вместо сигареты придется обойтись кофе и зарыться в кипу бумаг на проверку.