Пропавшая

Глава 22

Глаза резко открыла, будто кто толкнул. Озадаченно огляделась.

— Где это я?

Потом, вспомнив, подскочила на ноги.

— Божечки мои, проспала! — мелькнула мысль, и я бросилась к двери.

Приложив ухо, прислушалась. Было тихо. Медленно открыла и вновь прислушалась. Тишина. Прошла к двери, ведущей в коридор, и опять приложила ухо. Там тоже тихо. Толкнула ее и увидела его, слегка освещенным. За окном едва серело.

— Ух! — выдохнула я, — Еще не опоздала. Теперь надо спешить.

Решительно и в то же время на цыпочках, попрыгала по коридору и повернув за угол, увидела лестницу, ведущую вверх. Крадучись, прислушиваясь к каждому шороху, поднималась по ступеням, придерживаясь рукой стены. Вот и крайняя площадка, а перед ней закрытая дверь. Опять приложила ухо. Там ничего не было слышно, слышала лишь свое прерывистое дыхание. Подумав, мысленно перекрестилась и начала медленно толкать двери. Полотно было тяжелым и плотным, да еще окованным металлом. И вот показался свет в узкой щели. Я прислушалась. Оттуда доносился …приглушенный храп.

— Удача! — возликовала я, и толкнула двери вновь.

В образовавшийся проем протиснулась боком и встала, оглядывая коридор. В его торце виднелась дверь. Перед ней, рядом, стоял небольшой стол и стул, на котором сидел тот самый стражник, прислонившись головой к стенке. Он спал! Даже не так — он СПАЛ! И даже храпел.

Пробралась к нему на цыпочках и огляделась. Еще пару шагов и можно открыть окошечко на двери камеры. Еще совсем немного осталось!

Тихонько прошла мимо стража и оглянулась еще раз. Страж спал, открыв рот и слюна висела в углу рта.

— Крепко спит, подлюка, — хмыкнула я и повернулась к двери.

Медленно, постоянно оглядываясь, потянула щеколду на окошечке. Она поддалась и я выдохнула. Потом также тихо отвела ее вниз и заглянула в помещение. Там было сумрачно и пахло немытым телом и еще чем-то застоявшимся, затхлым.

— Эй! — полушепотом проговорила в оконце, — Ты где? Подойди.

Сначала было тихо, потом послышалось ворчание, и мужской голос хрипло сказал:

— Что надо?

— Подойди, — вновь сказала в пол голоса, — сам увидишь

В камере послышалась какая-то возня, потом шарканье ног и лицо в оконце.

— Боже мой! — чуть не вскрикнула я, — Это было его лицо, лицо принца. Только очень измождено, со следами побоев.

— Ты кто и что надо? — глухо спросил он, вглядываясь в меня.

— Я та, которую ты искал, правда не знаю зачем, та которая спасала тебя в том бою, над лесом, помнишь?

Он резко приник к окошку и его глаза впились в мое лицо. Мы смотрели друг на друга довольно долго — он с недоверием, я — с состраданием.

— Как докажешь, что это точно ты? — выдохнул тот и его глаза потемнели.

— Вот, посмотри, — и я протянула ему в окошко тот самый овальный плоский талисман с начертанной руной, так и не узнала, что это за знак, и покачала перед его глазами, — Узнаешь? Ты тогда его потерял, а я нашла. Теперь вспомнил?

Он кивнул.

— Хорошо, согласен. Но я тебя плохо вижу. У тебя какие глаза?

— Какие еще глаза? — и я мысленно ругнулась, — Сейчас не про глаза, сейчас слушай меня, — торопливо шептала я, оглядываясь через плечо, — Мне некогда тебе доказывать это. Вот, — протянула ему сверток в оконце, — Там все, что нужно для побега. Сам разберешься. И еще. В Тайной канцелярии предатель. Кто не знаю, знаю только, что готовится внезапное нападение и возможна война. Тебе надо срочно лететь домой.

— А ты? — взволнованно прошептал мне в ответ.

— Обо мне не беспокойся. Главное — делай все быстро. Время работает не на нас. А теперь прощай. Будет случай — встретимся.

— Постой! Как тебя зовут, скажи? — услышала я уже сквозь закрывающую дверцу окна.

— Не важно, принц, — почти всхлипывая, прошептала тихо, — не важно. Главное, чтобы ты смог улететь, мой синеглазый Орел!

И как только закончила, резко обернулась. На меня смотрел страж. Его осоловелый взгляд блуждал по моему лицу, по фигуре. Я замерла. Потом он вдруг махнул на меня рукой, будто не веря, будто отмахиваясь, как от приведения, и сложив руки на столе, рухнул на них головой и тут же захрапел.

Я еле выдохнула от ужаса. Постояв еще в замеревшей позе, потихоньку сделала шаг, затем еще, и на цыпочках прошла медленно около спящего. Осторожно протиснулась сквозь проем, и глянула назад — там все было спокойно: мужчина по-прежнему спал всхрапывая. Медленно прикрыла двери и постояла, прислушиваясь. Все было тихо. Глубоко вздохнув, начала спуск с лестницы и уже через некоторое время шла по коридору в подвал, где меня ждала корзина с очистками. Окно уже было светлым. Утро вступало в свои права. Быстро пробежала к дверям погреба и прикрыла за собой тяжелую дверь.

— Ух! — наконец выдохнула я, — по-моему пол дела сделала, теперь надо отсюда выбраться.

Я нашла ту самую корзину и присела рядом, обхватив руками колени.

— А как он там сейчас? — положила на них голову и прикрыла глаза, — Что думает? Как вспоминает? Так и не спросила, зачем была нужна. Жаль, — вздохнула, — будет ли еще наша встреча?

И вновь задремала.

Вскочила, когда услышала звук открывающейся двери. Опрометью бросилась в угол, за корзины и ящики. И вовремя! В дверях показались двое мужчин. Они несли корзину с капустой. Поставив угол, вновь вышли и через время принесли еще с другими овощами.

— Ладно, ты иди, отнеси эту корзинку главному повару, — послышался голос дяди, — Я тут прикупил кое-что по его просьбе, а пока приготовлю корзину на вынос с овощными отбросами.

Тот что-то пробормотал, и послышались удаляющие шаги.

— Ты здесь, лекарка? Эй? — услышала голос дяди.

Я вскочила на ноги и увидела улыбающееся лицо мужчины.

— Ну, как, подсмотрела? — прошептал он, выбирая овощные отходы из корзины, в которую мне предстоит залезать, — И кто он, узнала?

— Нет, — я улыбнулась и пожала плечами, — Напилась пива и проспала.

— Эх, ты, соня, — протянул тихонько дядя, — Залезай, — и похлопал по краю корзинки, — Сиди тихо.

И засыпал меня подгнившими отходами.

— Сюда был лук со слезами, — думала я, принюхиваясь к запаху, что окружал меня сейчас, — отсюда с блевотиной. Если не сдержусь. Прости Господи!

Я держалась из последних сил, почти задыхаясь, и слышала, как несли, балагуря ни о чем, как ставили на повозку, как она тронулась и выехала из ворот.

Посчитав до двухсот, принялась потихоньку выбираться из корзинки. Поняв мои поползновения, дядя остановился и принялся мне помогать. Переложил отходы в другую корзину и помог вылезти. На меня без смеха нельзя было смотреть. Хорошо, что он догадался остановиться на пустой улице! Похахатывая, помог очиститься от прилипших очисток и перелезть на козлы.

— Ну, от тебя и дух! — смеясь, отворачивался, — И вот надо было так пачкаться! Я бы понял, если бы ты все же увидела, кто там, но работать и потом заснуть в погребе! — он захохотал и смеялся почти всю дорогу к моей каморке.

Я тоже смеялась вместе с ним. А что? Должна была показать, что никуда не попала, ничего не видела. Так, на всякий случай, мало ли что. Мужчина уверен, что это была просто моя блажь, которая и не удалась. Так что, из всей затеи только выпачкалась и побывала в тюрьме! И с дядей можно три раза ха-ха! Вроде, над собой.

Через час, наскоро вымывшись в маленьком тазике холодной водой, я рухнула в постель.