Пророк

Глава 41 Топливо пророчеств

Я обвилась вокруг него во сне, даже когда проснулась от того, что мне было слишком жарко, и не понимала, где нахожусь. Части моего тела онемели от его веса.

Он делал то же самое со мной. Это одновременно ободряло меня и делало всё только хуже.

Мы не только занимались сексом — мы также много говорили. Думаю, в большинство ночей разговоры были даже утомительнее секса.

А сексом мы занимались много.

Я наконец-то прямым текстом спросила его о Даледжеме. Я спросила, почему это до сих пор казалось неразрешённым, будто между ними всё ещё что-то было.

Ревик, верный своей новой склонности с тех пор, как всё между нами рухнуло той ночью, был честен. Возможно, даже излишне честен.

Он сказал мне, что был влюблён в Даледжема. Он сказал мне, что любит его до сих пор.

Когда я отреагировала на это, он раздражённо прищёлкнул языком.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал он.

— Не особенно.

— Я имею в виду, когда ты любишь кого-то — по-настоящему любишь — ты вроде как всегда продолжаешь его/её любить, — изучая мой свет в темноте, он переключился на прекси. — В романтическом смысле я испытывал подобное только к трём людям. Первой была моя жена. Вторым Даледжем. И ты третья.

Помедлив, он напряжённо всматривался в моё лицо.

— Элли, тебя я знаю дольше их всех. Тебя я люблю дольше всех. Тебя я люблю сильнее и более настоящей, взрослой любовью по сравнению со всеми чувствами, которые я испытывал к кому-либо в своей жизни. Нашу связь я чувствую наиболее глубоко, и я сознательно выбрал эти чувства. Я приносил для них большие жертвы. Если я говорю, что люблю Даледжема, это не значит, что он представляет для тебя угрозу. Это не значит, что он представляет угрозу для наших отношений. Я переплёл свою жизнь с твоей, Элли. Я поставил нас превыше меня самого. С ним я так никогда не делал. И даже со своей первой женой я так никогда не делал.

Я кивнула, поначалу ничего не говоря.

Он никогда прежде не говорил мне таких вещей, но они резонировали с чем-то высоко в моём свете. Я чувствовала нечто подобное к нему, хотя даже сама себе это не облекала в слова.

Я тоже ставила нас превыше меня самой.

Когда мы впервые покинули резервуар вместе с Лили, не только я, но и все задержали дыхание. Ревик просто панически боялся за Лили — намного сильнее, чем он старался показывать. Он сжимал её ладошку так крепко, что она то и дело вздрагивала и жаловалась. И конечно же, его страх и сомнения вызывали такие же чувства во мне. Я паниковала, ставя себя под сомнение, гадая, а вдруг я только что убила их обоих.

Затем мы просто стояли на станции охраны, держась за руки.

Балидор ждал нас за консолью вместе с Ниилой и Декланом.

Врег тоже был там… вместе с Джоном, Тарси, Юми, Чандрэ, Варланом, Кали и Уйе.

Я избегала взгляда Кали, но видела, что она улыбается. Я заметила на её лице слезы прежде, чем успела отвернуться. Уйе тоже вытирал щёки.

Балидор выглядел скорее настороженным, как и Тарси. Джон казался обеспокоенным.

Врег просиял при виде меня, и в его тёмных глазах плясал свет. Он наградил Ревика выразительным хмурым взглядом, показывая, что до сих пор не полностью простил его за то, что, по его мнению, произошло между нами, но потом вновь просиял.

Остальные в основном выглядели так, будто я их снова озадачила… словно в их глазах я снова стала Мостом, а не Элли. Поскольку я пыталась избавить их от такого отношения с тех самых пор, как мы уехали из Нью-Йорка, я невольно вздохнула при виде лиц некоторых из них.

Ревик несколько часов не мог остаться со мной наедине, как ему хотелось.

Остаток дня мы торчали там, пока наш свет оценивали все видящие из команды разведки, а также Кали, Уйе, Врег, Локи и несколько других военных специалистов с высокими рангами. Если честно, они почти не сказали мне того, чего я не знала бы.

Балидор подтвердил, что я заменила целые структуры в свете Лили своими и практически то же самое проделала с Ревиком, только в его случае структуры находились намного выше в его свете. Они согласились, что это решение не может быть постоянным, и оно не идеальное, но это выиграло нам время.

Что более важно, это дало Ревику и Лили свободу от резервуара.

Мы с Ревиком перенесли свои вещи в капитанскую каюту корабля, где уже имелась приватная конструкция. Капитанская каюта всегда предназначалась для нас с Ревиком, хотя прошлая неделя стала первым периодом, когда мы действительно в ней спали.

Небольшая каюта по соседству была отдана Лили. Она соединялась с нами внутренней дверью, но находилась в своей собственной конструкции. Теперь я постоянно ощущала её даже с раздельными конструкциями.

Та нить, ведущая к ней, никогда не прерывалась.

Я всё ещё испытывала трудности с тем, что вызвало мой срыв после Шри-Ланки.

Я испытывала трудности из-за того, что Ревик знал моих родителей; из-за того, что Даледжем бросил Ревика, чтобы работать на мою мать; из-за того, что мои родители все эти годы жили в Калифорнии; из-за того, что, чёрт возьми, случилось между моей матерью и Ревиком и заставляло моего отца до сих пор следить за Ревиком ястребиным взором.

Я не могла сказать, что беспокоило меня сильнее: ситуация Ревика и чёртовы секреты на протяжении всех этих лет… или то, что моя мать, видимо, приказала Даледжему оставить меня под чёртовой эстакадой, когда я ещё даже ползать не научилась, бл*дь.

Плюс существовал целый аспект жизни Ревика, о котором он забыл мне сообщить.

— Со сколькими мужчинами ты встречался? — спросила я у него в одну из таких ночей. — И почему ты ни одного из них не упоминал в разговоре со мной?

Это заставило его закатить глаза — пожалуй, заслуженно.

Но он рассказал мне. Вот что было странно с тех пор, как я вспылила и ушла: как бы ни раздражали его мои вопросы, он никогда не отказывался на них отвечать.

— Да ни с кем, не считая Даледжема, — сказал он, пожимая одним плечом. — Ну, с Терри. Но это ты уже знала.

Проблеск шока ударил по моему свету.

— Знала?

Ревик повернул голову на подушке, уставившись на меня. Его немецкий акцент сделался более заметным.

— Элли! Как ты об этом-то могла не знать?!

— Ну не знаю, — сказала я, раздражённо прищёлкнув языком. — Может, потому что ты мне никогда не рассказывал?

Но Ревик, похоже, считал, что для меня должен быть совершенно очевидным тот факт, что они с Терианом встречались. Он утверждал, что там не было ничего серьёзного, и он называл это отношениями только потому, что какое-то время они не спали с другими. По словам Ревика, его отношения с мужчинами состояли практически исключительно из секса, если не считать Даледжема.

Когда я спросила, спал ли он с кем-то из мужчин-видящих, ныне присутствовавших на корабле, он рассердился ещё сильнее, но опять сказал мне правду.

— Да, — прямо сказал он. — Хочешь увидеть список имён?

Вообще-то, я хотела.

Однако некая часть меня абсолютно этого не желала, и она взяла верх. Наверное, по этой же причине я не стала выспрашивать у него детали о моей биологической матери, Кали.

По правде говоря, я устала от того, что как Алиса в стране чудес проваливаюсь в кроличью нору сексуального прошлого Ревика. Как только я начинала считать, что более-менее примирилась со всем, как что-то новое шарахало меня по башке и снова выбивало из колеи.

Даже сейчас я силилась думать сквозь всё то, что мы сказали, сквозь сердцебиение корабля, свернувшись калачиком под боком Ревика и положив голову на его обнажённое плечо. Мы не злились друг на друга — мы никогда не злились друг на друга в эти дни после того, как извинились — но я всё ещё ощущала неуверенность с ним, и что странно, я чувствовала в нём то же самое в отношении меня.

Он всё ещё был не в восторге от того, что я провела три дня там, где жил Джейден.

Я знала, что мы оба устали ощущать эту угрозу нашим отношениям.

Однако я лежала без сна и смотрела в потолок не из-за Ревика.

И не из-за снов, которые мне снились, хотя они определённо не помогали. Мне до сих пор снились падающие бомбы и Пекин, но в последнее время большинство моих снов были неясными. Например, я наблюдала, как кротовые норы пожирают моих друзей в космосе, или как я рожала драконов, сотворённых из света, или видела, как взрываются безликие подземные бункеры.

Я начинала задаваться вопросом, не уничтожит ли Солнце всю Землю.

Может, все эти стычки с Дренгами наконец-то закончатся. Может, Смещение вообще не сводится к нам. Может, боги, или предки, или кто там ещё наконец-то швырнут полотенце на пол и заявят «Довольно!».

Я ненавидела то, как мало на самом деле мне было известно.

Я ненавидела тот факт, что Териан начинал казаться одним из моих лучших источников информации. Я ненавидела то, что мои сны привели к гибели одного из наших людей в Вашингтоне и ранению троих других.

Команда Локи достала всё, что возможно, из того стенного сейфа под Белым Домом. Холо, Рекс и Мика вывалили на столы техников горку информационных накопителей вместе с органическими машинами, которых я никогда не видела, а также стопками настоящей бумаги из мёртвых деревьев.

Команда Вика до сих пор просматривала это всё, но мы получили предварительный отчёт.

Не считая кое-каких материалов по экстренному погодному планированию, разумным ОБЭ-полям, подземному выращиванию посевов и укрытиям в различных местах на юго-западе Соединённых Штатов, большая часть информации посвящалась генетическим экспериментам.

Многое из этого включало попытки построить «живые машины» из генетических строительных блоков людей, видящих и животных. Это были не органические машины, где биотехнологии использовались для усовершенствования мёртвых металлов и других материалов. Это даже не то, что «Чёрная Стрела» называла своими более продвинутыми «разумными машинами».

Планы, которые я видела, имели отношение к настоящим живым организмам, больше похожим на генетически запрограммированную кибернетику. По идее, их можно было классифицировать как совершенно новый вид.

По словам Ревика, это продолжалось уже много лет, хотя ныне не функционирующий Мировой Суд строжайше объявил такие эксперименты вне закона. У Галейта по всей Азии имелись лаборатории, работавшие над схожими проектами — в их числе была и та лаборатория, где мы нашли изначальный резервуар Барьерного сдерживания.

Неудивительно, но первоначальное финансирование для проектов, содержавшихся в сейфе Белого Дома, также затевалось под началом президента Кейна, то есть, Галейта.

Вик также нашёл несколько карт. Вместо того чтобы изображать отдельно взятые места в человеческом мире, эти карты показывали координаты, каким-то образом связанные с магнетическим полем Земли. Вик не знал, что они обозначали, но сообщил нам, что он и его команда «работают над этим», то есть, пытаются найти связь с генетическими материалами. Они уже определили, что большинство мест, отмеченных на картах, расположены возле одного из Городов Тени.

На этой операции мы потеряли Онтари. Мы едва не потеряли Локи и Джакса.

Gaos, я очень надеялась, что из этого выйдет нечто полезное.

Перекатившись на бок, я закрыла глаза, пытаясь подавить то тошнотворное ощущение в животе и всматриваясь в темноту.

Я направляла их в Дубай, опять основываясь на своё «чутьё». Высока вероятность, что в процессе по моей вине погибнет ещё больше наших людей.

Из-за меня может умереть Ревик.

Из-за меня может умереть Лили.

Закрыв глаза, я постаралась вытеснить страх из своего света.

Я недостаточно умна для этого. Моё видение недостаточно хорошее.

Слишком многое могло пойти не так.

Ревик позади меня изменил позу, подстраиваясь под изгибы моего тела, крепко обнял меня сзади и уткнулся лицом мне в шею. Он притянул меня к себе, распластав ладонь посреди моей грудной клетки, словно удерживая внутри моё сердце… но почему-то от мягкости его света боль лишь ухудшилась.

Он доверял мне. Они все мне доверяли.

Мне так хотелось верить, что это доверие оправдано.