Противница одиночества

Глава 9

Жюльен не смог найти Индиго в Сорренто.

Он не должен был чувствовать разочарование из-за этого, подобные чувства смешны и нелепы, в конце концов, в городе пятнадцать тысяч жителей, а в пик туристического сезона их количество наверняка удваивается. После того как они упорно сталкивались в начале поездки, несмотря на все его старания избегать ее, Жюльен всерьез ожидал, что они встретятся, стоит ему ступить на сушу.

Тем не менее после бесплодных поисков по всему Сорренто, где, как ему казалось, он посетил каждое кафе и каждый отель, вздрагивая, стоило лишь где-то заметить ярко-рыжие волосы, пришлось сдаться. Жюльен счел, что уж точно сможет перехватить ее в небольшом порту на Капри, куда по расписанию прибывали паромы из Сорренто.

Пришвартовав яхту в заливе к западу от основного порта, он рано лег спать, решив встать до рассвета, чтобы встретить самый первый паром. Вдруг Индиго прибудет именно на нем?

Теперь у Жюльена снова появилась цель после того, как он провел целую неделю в пустоте, в отрыве от всего, изредка проверяя почту и неизменно обнаруживая, что и без его присутствия дела идут гладко. Это и успокаивало, и беспокоило.

Неприятно ощущать себя ненужным.

На рассвете воздух был наполнен приятной прохладой, ласкавшей кожу. Жюльен направлялся туда, где пришвартовывались паромы, взяв с собой пакет с едой и напитками, чтобы не беспокоиться о том, что, отлучившись, он может пропустить Индиго.

Когда он пришел, в порту только начинала кипеть жизнь, и то из-за нескольких ранних пташек вроде него, ожидавших прибытия первого парома, который затем двинется на материк.

С первыми же лучами солнца, выглянувшими из-за редких облаков, Жюльен понял, что намечается еще один жаркий день.

Усевшись на одну из длинных каменных скамеек, с которых открывался вид на залив, он достал книгу, позаимствованную из небольшого собрания на яхте, устроился удобнее, насколько это вообще возможно на скамье, явно не предназначенной для продолжительного отдыха, и настроился на ожидание до победного конца. Пока наконец не появится Индиго.

После прощания с Жюльеном на пляже в Нерано Индиго была преисполнена решимости продолжить путь в Сорренто. Ей повезло, она случайно встретила Руфь и ее подруг, которые тоже шли в ту сторону, и, к облегчению девушки, ее охотно приняли в группу.

Ей было необходимо отвлечься после мучительного расставания с Жюльеном.

Руфь не сразу начала расспрашивать о нем, а лишь когда они прошли две-три мили, судя по всему, почувствовала, что с Индиго что-то неладно и что сама она не заговорит о том, что ее беспокоит.

Девушка была готова говорить о Жюльене, но, несмотря на это, с трудом рассказывала о том, как они шли в Нерано, а потом провели ночь на яхте, делая вид, что данный эпизод ровным счетом ничего не значит.

Руфь не попалась на удочку и продолжила осторожно расспрашивать об их взаимоотношениях. В итоге Индиго перестала притворяться, будто Жюльен не более чем случайный знакомый. После этого она честно рассказала свою печальную историю.

— Похоже, ему нужно больше времени, милая, — решила Руфь, когда они уже понемногу приближались к Сорренто.

— Да, я знаю, — вздохнула Индиго, согласно кивнув. — Мы встретились в очень неподходящий момент.

Еще с милю они прошли в уютном молчании, но Индиго стало казаться, что одни и те же мысли бестолково теснятся в голове и ходят по кругу. И она наконец не выдержала.

— Такое чувство, что мы должны были встретиться! — выпалила она. — Будто какая-то сила упорно сталкивает нас вместе. Когда мы были рядом, рука об руку, это казалось таким правильным. Понимаешь?

— Да, — кивнула Руфь. — Мы с мужем встретились в Западном Самоа после того, как двенадцать лет прожили в пяти милях друг от друга, ни разу не столкнувшись на улице. Мы не познакомились даже, несмотря на то что не раз посещали одни и те же мероприятия. Правда, он тогда был женат на другой женщине, которая, к сожалению, скончалась после продолжительной болезни за год до того, как мы встретились в Самоа, так что все равно ничего бы не вышло. Жизнь — забавная штука. Невольно начинаешь подозревать, будто некая сила сталкивает людей в нужный момент.

— Да, но что делать, если другой человек к этому не готов? Судьба мало чем может помочь. Даже ее магия не всесильна.

К этому моменту они остановились отдохнуть в пригороде, и Руфь сочувственно обняла девушку за плечи.

— Если это судьба, ты еще встретишься с ним, милая, — тепло заметила она, напомнив Индиго ее собственную мать. Та точно также утешала дочь, если та была чем-то расстроена. Девушку вдруг охватила острая боль от потери матери, которая не уменьшалась с годами, хотя в последнее время возвращалась не так часто, как раньше. Как правило, это происходило тогда, когда она уже была чем-то расстроена.

Сейчас это заставило Индиго с особенной остротой вспомнить о том, что она совсем одна в этом огромном мире.

С трудом подавив слезы, готовые хлынуть из глаз, она обняла Руфь в ответ, потом, отстранившись, благодарно улыбнулась.

— Спасибо, что взяла меня под свое крыло. Сегодня мне очень нужна компания, — призналась Индиго.

— Не за что, милая. Мы завтра вылетаем в Англию, так что, к сожалению, дальше с тобой пойти не сможем. Надеюсь, на Капри тебе понравится и ты найдешь то, что ищешь, — с доброй улыбкой пожелала Руфь.

Индиго невольно улыбнулась в ответ, хотя не без нотки грусти и доли скептицизма.

— Да, никогда не знаешь, где повезет.

И вот теперь она сходила с парома на Капри под яркими лучами утреннего солнца. Первым человеком, на которого упал ее взгляд, оказался Жюльен.

Похоже, он наблюдал за людьми, сходившими на берег, и, едва их взгляды встретились, поднялся и направился прямо к ней.

Индиго невольно застыла на месте, потрясенная встречей, чувствуя, как другие пассажиры протискиваются мимо нее, раздраженно фыркая и цыкая на внезапное препятствие. Сердце бешено заколотилось в груди, чувства обострились, пока она наблюдала за тем, как Жюльен идет к ней, проталкиваясь через толпу.

Что он здесь делает?

Собравшись с силами, она тоже двинулась к нему, чувствуя, как поток людей увлекает их навстречу друг другу, пока они не оказались почти вплотную, улыбаясь так, словно не виделись год.

Легкий ветерок взъерошил волосы, Индиго убрала их с лица дрожащей рукой.

— Жюльен, а я думала, что уже не увижу тебя, — произнесла она дрожащим голосом. — Ты ждал здесь меня?

— Oui.

Индиго вгляделась в его глаза, пытаясь понять, почему он здесь, едва осмеливаясь надеяться на то, что он передумал, готов к новым отношениям. Однако выражение его лица было совершенно непроницаемым.

— Я хотел перехватить тебя до того, как уеду с Капри и поплыву к Неаполю. — Жюльен бережно подхватил ее за руку и отвел в сторону от потока людей, по-прежнему толпящихся возле парома, в более тихое спокойное местечко. Интересно, почему он не остался на Капри? Неужели приехал, чтобы попытаться уговорить ее уехать с ним? От одной мысли об этом ее охватило приятное волнение.

Когда они добрались до небольшой каменной скамьи возле закрытой кассы, Жюльен отпустил ее руку, стащил рюкзак с ее плеча и положил на сиденье.

Ожидание убивало.

— Что происходит? У тебя все в порядке? — Индиго обхватила себя руками. Несмотря на ее уверенность в том, что им судьбой предназначено быть вместе, внутренний голос советовал не полагаться на надежды. Так, на всякий случай.

— Я хотел кое-что тебе дать, — он сунул руку в задний карман джинсов, оглянулся и затем что-то достал.

На один нелепый, волнительный момент Индиго решила было, что это кольцо, и нервно, неровно вздохнула.

Но Жюльен извлек большой белый конверт.

И протянул его ей, с улыбкой наблюдая за ее реакцией.

Индиго попыталась скрыть разочарование, когда уставилась на конверт.

— Что это?

— Открой и увидишь.

Дрожащими руками она взяла конверт и осторожно открыла. Он оказался не запечатан.

Она уставилась на содержимое. Желудок сжался, ее охватило тяжелое, давящее ощущение.

Деньги. Целая куча денег. Все в банкнотах по пятьдесят евро.

— Это пожертвование для твоего кафе. Теперь ты сможешь продолжить и дальше там работать, даже если грант не придет, — произнес он, не обратив внимания на ее состояние. — Мне не понравилось то, как мы попрощались после того, что между нами произошло. Я все думал о том, через что тебе предстоит пройти по возвращению в Лондон, и хотел хоть как-то помочь.

— То есть ты пришел сюда, чтобы дать мне денег? — Индиго с трудом выталкивала слова. Ее охватило горькое разочарование. Непролитые слезы жгли глаза, кожу покалывало, словно ее искусали тысячи пчел одновременно. Жюльен нахмурился, явно удивленный таким отсутствием энтузиазма.

— А что не так? Я думал, ты будешь рада.

— Ты что, вообще меня не знаешь? Действительно подумал, что не обидишь и не оскорбишь меня, всучив деньги после того, как я с тобой переспала?! — Ее голос надломился от боли. — Такое чувство, будто ты платишь мне, чтобы успокоить совесть!

Индиго знала, что это удар ниже пояса, но Жюльен слишком сильно разозлил ее. Неужели не понимает, насколько это унизительно для нее?!

— Я даю тебе деньги не поэтому. Mon Dieu[5]! Это всего лишь страховка на тот случай, если вам не дадут грант, способ продержаться на плаву до тех пор, пока ты не найдешь новых спонсоров! — Его плечи напряглись, он скрестил руки на груди. — Я хотел сделать что-то хорошее, чем-то помочь тебе, — повторил он тем же тоном, каким разговаривал с администратором отеля в вечер их знакомства.

— Мне не нужны твои деньги, Жюльен. — На этот раз ее голос прозвучал ясно и четко благодаря неожиданному приливу гнева, поднявшегося в душе.

Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но отвел взгляд, передумав, нахмурился и непонимающе покачал головой.

А когда снова посмотрел на нее, на его лице были написаны непонимание и обида. Челюсть нервно дернулась.

— Откуда взялась эта злость, Индиго? Ты сердишься на меня за то, что я хочу помочь? Неужели ты не можешь хоть раз забыть о гордости и упрямстве и позволить кому-то для разнообразия помочь тебе самой? — Он покачал головой, прищурившись. — Я не понимаю. Чего ты хочешь от меня?

Как он вообще мог задать подобный вопрос? Неужели не понял, что она испытывает к нему?! Ведь чувства так очевидны!

— Тебя, идиот!

Молчание, повисшее после этого выкрика, казалось, тянулось целую вечность.

Наконец Жюльен закрыл глаза и провел рукой по лицу, тяжело вздохнув.

— Твое появление было таким неожиданным. Увидев тебя здесь, я сначала подумала, что ты вернулся ради меня. За мной, Жюльен! — Горло болезненно сжалось. Индиго отчаянно пыталась сдержать слезы. — Полагаю, это означает, что идиотка здесь я!

С губ сорвался всхлип, и она зажала рот ладонью, пытаясь сдержать новые.

— Индиго! — Теперь на его лице было написано искреннее сожаление.

— Я хочу, чтобы у нас была возможность лучше узнать друг друга. — Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, не желая поддаваться эмоциям, ведь тогда Жюльен точно ее не услышит или не прислушается. — Дать этим отношениям шанс.

Он покачал головой с затравленным выражением в глазах, словно она поймала его в ловушку и он не видел возможности спастись.

— Я не могу, Индиго. Я к этому не готов.

— То есть ты готов забыть о связи, которая возникла между нами? Ты ведь тоже ее чувствуешь, так? Пожалуйста, скажи мне, что я ее не придумала!

За этими словами последовала еще одна долгая пауза. Жюльен уставился в землю.

— Ты ее не придумала.

— Так почему бы не дать нам шанс?

— Я не могу Индиго.

— Чего ты боишься?

Он потер лицо руками:

— Последние два года я провел с ощущением, что задыхаюсь. Каждый день. Мне нужно время и пространство, чтобы вернуть ощущение контроля над собственной жизнью.

— А ты не можешь это сделать, выделив немного места и для меня?

Жюльен развел руками, безмолвно, извиняясь.

— Нет. Прости. — Он указал на конверт, который она по-прежнему сжимала в руках. — Это лучшее, что я сейчас могу тебе предложить.

— Ну что ж, это мне не нужно. — Она протянула ему конверт. После мгновенной заминки он все-таки забрал деньги.

Судя по хмурому лицу, он был совершенно не настроен слушать дальнейшие увещевания с ее стороны.

Несмотря на это, Индиго твердо решила попробовать переубедить его, но едва открыла рот, как он жестом остановил ее:

— Я не прошу ждать меня, Индиго, потому что не знаю, когда буду готов к серьезным отношениям, если вообще буду. А после того, что случилось с твоим бывшим парнем, последнее, что тебе нужно, затевать сомнительный роман с человеком вроде меня. Я не хочу собственными руками разрушить веру в лучшее и твой поразительный оптимизм. Сейчас я слишком мрачен и запутался в себе. Со мной тебе будет небезопасно.

— Но однажды твои чувства могут измениться? — В голосе мелькнула мольба, и Индиго внутренне поежилась, недовольная собой.

— Oui, вполне возможно. Но я не могу ничего обещать, и нечестно с моей стороны просить тебя ждать и надеяться на то, что когда-нибудь это произойдет. Сейчас мне больше всего нужна свобода, а тебе то, чего я дать не могу. Стабильность. Поэтому не жди меня. Я уверен, подходящий человек войдет в твою жизнь, когда будет больше всего тебе нужен.

— Ты уже это сделал, Жюльен, — на его имени голос снова дрогнул.

Он покачал головой и отодвинулся подальше от нее. В карих глазах горела суровая решимость.

— Non, Индиго. Ты потрясающая, удивительная женщина, и в другое время моей жизни между нами могло бы возникнуть нечто особенное. Но не сейчас.

Она двинулась было к Жюльену, отчаянно не желая, чтобы на этом между ними все кончилось.

— Ты не можешь вечно мучить себя из-за того, что раз в жизни отношения пошли не так, как хотелось бы.

— Прости, Индиго. Сейчас я больше ничего не могу тебе предложить. — Он поднял конверт, опустил руку, словно устав держать деньги на весу.

Молчание длилось целую вечность. Наконец Индиго сглотнула. Раз, другой, третий. Словно пыталась загнать боль как можно глубже, проглотив ее вместе с возражениями.

— Хорошо. Тогда уезжай, если считаешь, что тебе так лучше, — она все-таки сумела произнести это.

Жюльен кивнул, отвернулся, встал и ушел прочь, забрав с собой осколки ее надежды на совместное будущее.

Индиго хотелось плакать от тоски по тому, что могло бы произойти, встреться они в другое время.

Как вообще возможно испытывать подобные чувства к мужчине после столь краткого знакомства? Ей не верилось, что всего неделю назад он ворвался в ее жизнь со своим неохотно проявляемым героизмом и невообразимой силой духа.

Но не ты решаешь, в кого влюбиться, а судьба.

И она влюбилась в Жюльена. Отчаянно и бесповоротно.

А теперь пришлось его отпустить.

Жюльен находил странное успокоение в том, с какой яростью волны бились о корпус яхты. На следующий день внезапно налетел сильный шторм, и ему с трудом удавалось удерживать судно на нужном курсе. Ничто не предвещало непогоды, тем не менее Жюльена вполне устраивало буйство природы. Оно полностью соответствовало хаосу, воцарившемуся у него в голове.

Этот отпуск должен был стать окончанием сложного и болезненного периода в его жизни, возможностью покончить с прошлым раз и навсегда, но, к крайнему раздражению и досаде, напротив, стал новой главой в жизни, не менее запутанной, чем прошлая.

За время, проведенное с Индиго, Жюльен начал замечать изменения в себе. Каким-то образом эта англичанка ухитрилась пробить брешь в стене, которой он окружил себя, чтобы не чувствовать ничего вообще, и былые эмоции нахлынули с потрясающей остротой.

Главный минус в том, что теперь он чувствовал все, и плохое, и хорошее, одинаково ярко. И от этого болело сердце.

Следующие два дня после шторма Жюльен провел в путешествии по мирным, спокойным водам, дав себе передышку от гнетущих размышлений. Он прошел мимо величественной громады Везувия и двинулся к последнему пункту, Неаполю, где предстояло сойти на берег и сесть на самолет до Парижа.

Вернуться в реальность.

С другой стороны, отпуск получился пугающе реальным. Стрессов было даже больше, чем на работе, хотя совершенно по другим причинам.

Если точнее, причина всего одна.

Он не позволил себе приблизиться к Индиго.

Выражение на красивом лице, которое он увидел за миг до того, как отвернуться от нее, мучило до сих пор. За тот краткий миг он вдруг осознал, что вызвало невыносимую боль в груди.

Любовь.

Сильная, необоримая любовь к ней.

Это осознание потрясло его до глубины души. Почему он и ушел прочь и не оборачивался до тех пор, пока не оказался сначала на яхте, а потом в открытом море, которое разделило их. Скорее всего, навсегда.

Жюльен убеждал себя в том, что уезжает, чтобы не причинить Индиго еще больше боли, хотя знал, что вышло наоборот. Понял это по выражению ее глаз, по тому, как вдруг ссутулились плечи. Индиго оплакивала несбывшуюся надежду, которая могла бы превратиться в нечто прекрасное и удивительное.

Думая об этом сейчас, он понял, что обошелся с ней до невозможности грубо, пытаясь выкупить прощение.

Как только ему могло взбрести в голову, что верный способ ее порадовать — дать деньги?! Он повел себя как толстокожий идиот. Теперь-то Жюльен знал, что не сможет купить ее счастье или уважение. И то и другое нужно заслужить собственными действиями, подарив ей свое время и внимание, словом, отдав себя самого.

Какая пугающая мысль после всего того, что случилось между ним и Селиной! Но разве не в этом суть? Настоящая любовь — сложная штука, она бывает порой запутанной, непонятной, а иногда и откровенно жестокой.

Теперь Жюльен знал, что никогда не любил Селину, просто желал ее, это несомненно, но не более. Он женился на ней, потому что считал, что так будет правильно. Но Индиго привлекала его не только как партнер в постели, дело не в сексе, страсти или чувстве долга, а в том, какие ощущения он испытывал рядом с ней.

С ней Жюльен почувствовал себя живым.

В ночной тьме, ворочаясь в тщетных попытках уснуть, пока медленно тянулись часы, Жюльен представлял Индиго в Лондоне. Как она работает в кафе, смеется и шутит с коллегами, а может, отправляется на свидание с человеком, которого случайно встретила. Этот человек ценит ее, уделяет все больше внимания, и в серые глаза возвращается живой, радостный блеск.

Одна мысль о том, что кто-то другой будет рядом с Индиго, причиняла невыносимую боль. Желудок сжимался от беспокойства.

Она справится сама, без него, потому что никогда не сдается. Это одно из ее качеств, которые так нравились Жюльену.

А справится ли он без нее?

Ладно, допустим, они встретились не в самый подходящий момент. Но разве в жизни хоть что-то складывается так, как хотелось бы? Она всегда полна неожиданностей.

По крайней мере, если он решит остаться с Индиго, это будет его собственный осознанный выбор, а не решение, принятое под влиянием обстоятельств.

Подогреваемый этим откровением, Жюльен быстро прикинул курс до Неаполя, рассчитывая попасть туда раньше запланированного, решив уехать из Италии как можно быстрее, чтобы осуществить свой новый план.

Он теперь понял, что отпуск в одиночестве — это путь в никуда. Он считал, что ему нужна свобода, но почему-то, обретя ее, не почувствовал ни облегчения, ни радости. На душе стало пусто. Тихо. И одиноко.

Пиррова победа.

Жюльен рассчитывал, что все вернется на круги своя, жизнь станет такой, какой была до женитьбы, но попытки вернуться к былому оказались огромной ошибкой.

На самом деле ему нужно новое начало.

Наконец он понял, чего хочет. Ему не хватает Индиго. Он любит ее. Но упустил.

И теперь Жюльен был твердо намерен вернуть ее.