Птицелов

Глава 2

Катрин быстро шла по набережной. Морось окутывала Париж, скрывая шпили церквей, делая невидимыми старинные дома на противоположном берегу Сены. Подставляя лицо влажному дыханию ранней весны, Катрин пыталась избавиться от отвратительного ощущения, которое охватило ее во время разговора с журналисткой. Ей казалось, что равнодушно-любопытный взгляд Моник проникает в самые сокровенные уголки ее памяти, туда, куда она и сама боялась заглядывать.

После смерти матери, когда первая боль от потери близкого человека притупилась, Катрин воздвигла в своем сознании глухую стену, скрывающую все воспоминания, запретила себе думать о матери, анализировать былые чувства. Она стала спокойнее относиться к все более редким заметкам и передачам о Ноэль Дюран, начиная воспринимать утихающую в прессе шумиху как не касающуюся родного ей человека, И вот теперь, когда воспоминания, прорывающиеся в последнее время лишь редкими тяжелыми сновидениями, вновь нахлынули на нее, Катрин поняла, как иллюзорно было ее спокойствие, насколько обманчиво было ощущение того, что прошлое похоронено навсегда.

Катрин остановилась, чувствуя, как холодные капли дождя смешиваются на ее щеках со слезами детских обид и досады. Она прислонилась к скользкому от влаги парапету, вглядываясь в серые призраки зданий, не обращая внимания на толкавших ее прохожих. Мыслями Катрин была далеко.

Ее мать… Ноэль Дюран была хорошей матерью в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Она исправно выполняла все свои материнские обязанности: проводила бессонные ночи рядом с маленькой дочкой, когда та болела, гуляла с ней в парках летними вечерами, выдумывая для девочки забавные игры, устраивала детские праздники с традиционными тортами под яркими облаками воздушных шаров. Позже дарила дочери дорогие подарки, устраивала каникулы на тропических островах, журила за плохие отметки и хвалила за успехи.

Но с самого раннего детства маленькая Катрин чувствовала если не фальшь, то некоторую отстраненность равнодушного наблюдателя в том, как мать относилась к ней. Будучи сосем ребенком, Катрин не могла сформулировать для себя эти ощущения, но инстинктивно тянулась к отцу, лишь ему доверяя свои детские тайны. Уже позже, в школе, наблюдая взаимоотношения в семьях подруг, она не раз задумывалась о том, любит ли ее мать или просто играет роль любящей. Когда Катрин была подростком, эти сомнения не раз толкали ее на совершение странных, подчас возмутительных поступков, которые могли бы вывести мать из себя, заставить ее показать свои истинные чувства. Но в этих случаях отец неизменно вставал между дочерью и женой, сглаживая любой конфликт. Катрин все чаще начинало казаться, что из любой ее выходки мать всего лишь возьмет фабулу для очередного рассказа или эссе.

Постепенно она перестала пытаться понять свою мать, отвечая ей тем же отстраненным вежливым вниманием.

Когда мать умерла, Катрин только исполнилось двадцать. И первым чувством, которое тогда поднялось в ней, была дикая, иррациональная обида. Обида ребенка на мать за то, что та бросила дочь, так и не попытавшись узнать ее истинных чувств, так и не став ей по-настоящему родной. Последние слова матери, обращенные к Катрин, лишь подхлестывали эти настроения. Если мать видела, как страдает дочь, пытаясь заслужить ее любовь и внимание, то как она могла уйти, так и не дав дочери шанса стать любимой? Одновременно юную Катрин захлестнул стыд за то, что ее боль так эгоистична. Тогда-то и попыталась она воздвигнуть стену между прошлой жизнью и настоящим, отказываясь говорить о матери с кем бы то ни было, даже с отцом.

Отец Катрин был когда-то первым литературным агентом Ноэль Дюран. Он открыл ее для читателя, добившись, чтобы роман никому не известной восемнадцатилетней провинциалки был опубликован видным столичным издательством. Его расчет оправдался. Среди скучных, серых, невыразительных творений пессимистичных моралистов, царивших в то время в литературе, живое, в чем-то наивное, произведение Ноэль прозвучало ярко и свежо, открыв перед ней широкую дорогу в творчестве. Критики тогда наперебой спорили, сколько проживет слава юной писательницы. Кто-то давал ей год, кто-то и того меньше. Но за следующие четыре года Ноэль написала еще три романа, каждый из которых становился бестселлером. Так что к двадцати одному году она была уже известной романисткой и очень богатой невестой.

Тогда отец Катрин, безумно любивший свою юную протеже, сделал ей предложение, предварительно передав все финансовые и литературные дела подопечной другому агенту. Ноэль отказала ему. Она продолжала писать, но то, что очаровательно звучало из-под пера восемнадцатилетней девушки, казалось уже немного наигранным в произведениях искушенной светской барышни.

А надо сказать, что Ноэль пользовалась всеми возможностями, которые давали ей большие деньги. Она купила роскошную квартиру в Париже, устраивала там грандиозные вечера для богемы, гоняла по столичным дорогам и всей стране на своем новеньком автомобиле, повергая в ужас водителей и полицейских. Несколько раз Ноэль оказывалась замешанной в некрасивых историях, однажды даже была привлечена к суду, после громкого скандала с наркотиками, но адвокату удалось замять дело. После этого Ноэль пришлось на некоторое время покинуть столицу. Она отправилась на юг страны якобы для творческого уединения. Оно и превратилось тогда в те самые три года молчания. Ноэль Дюран было тогда двадцать пять.

Однако за три года она не раз возвращалась в Париж и тут же с головой погружалась в столичную жизнь с ее бесшабашным весельем, граничившим с легким безумием. Во время своего отсутствия она не общалась даже с наиболее близкими ей людьми, никто точно не знал, где она была, но все были рады видеть прежнюю Ноэль.

Однако через некоторое время в ее поведении произошла разительная перемена. Если говорить просто, то Ноэль погасла, у нее исчезла та неуемная жажда жизни и впечатлений, которая так привлекала к ней толпы поклонников и друзей. Она стала избегать шумных сборищ, сторонясь старых знакомых. Правда, иногда она вдруг неожиданно становилась прежней, пытаясь возобновить старые знакомства, устраивая приемы, ненадолго окунаясь в бешеный ритм парижской жизни. Но после вдруг внезапно исчезала, уезжая куда-то в полном одиночестве, оправдываясь необходимостью побыть в полном покое, чтобы творить. Но она не писала.

Возвращаясь в столицу своей тенью, она некоторое время копила силы и эмоции, чтобы исчезнуть вновь. Куда уезжала она, никто узнать не мог. Говорили, что у нее есть небольшой домик в горах на юге, где она проводит по две-три недели, возможно, не одна. Говорили, что не раз видели ее в обществе какого-то мужчины в небольших городках. Ходили слухи, что она выезжала из страны, и ее встречали на пляжах Северной Африки. Сама она не распространялась ни о причинах своих отлучек, ни о спутнике. Публике же были интереснее громкие скандалы и шумные разбирательства, чем возможный тихий роман писательницы с никому не известным человеком.

После двух лет такой жизни Ноэль неожиданно приняла очередное предложение будущего отца Катрин и наконец стала его женой, а еще через год вернулась к творчеству. Сначала вышла небольшая книга ее эссе и рассказов, в которых критики отметили новый, более сдержанный, но от этого не менее страстный стиль повествования, а потом вышел роман «Птицелов», о котором до сих пор говорят как о лучшем произведении Ноэль Дюран. Когда снимался одноименный фильм, родилась Катрин. Ноэль тогда уже было тридцать, писать она стала все реже, публикуя в основном критические статьи.

Всю историю жизни матери Катрин узнала частично из рассказов отца, частично же прочла в солидных литературных изданиях. Сама Ноэль никогда не рассказывала ничего о своей молодости, и маленькая Катрин долгое время считала, что до встречи с отцом ее мама только и делала, что писала книжки. Катрин повзрослевшая демонстративно перестала интересоваться прошлой жизнью матери, после того как та несколько раз довольно грубо оборвала расспросы дочери.

Будучи подростком, Катрин долго не решалась читать повести и романы Ноэль, и когда подруги восхищались книгами ее матери, она молча улыбалась и всегда сообщала об этом Ноэль, но та тоже реагировала дежурной улыбкой. Лет в шестнадцать Катрин прочла первую вещь, которая сделала из сочиняющей разные истории провинциальной девочки писательницу Ноэль Дюран.

Катрин была потрясена, она не могла сказать, что произвело на нее тогда большее впечатление: сюжет или тот ураган неподдельных, ярких, заразительных эмоций, которые вызывала книга. Катрин не могла поверить, что вся эта буря чувств рождена талантом ее всегда сдержанной, даже суровой матери.

Катрин помнила, как, закончив чтение, ночью она влетела в мамину комнату, кинулась ей на шею, захлебываясь, пыталась рассказать, какое впечатление произвела на нее книга. Катрин чуть не плакала от захлестывающих ее эмоций, но наткнулась лишь на снисходительную улыбку:

— В таком возрасте все чувствуют одинаково, — ровным голосом отозвалась мать, — я просто смогла это записать, вот и все.

— Но твои герои, сюжет — это же просто потрясающе. Все так… живо! Я будто говорила с подругой, и эта подруга — ты! — радостно воскликнула Катрин.

— У меня было слишком буйное воображение, но все это юношеские бредни. Выдумки. Чувства эти — лишь иллюзии, яркие фантики, в которые заворачивают настоящие переживания, и в восемнадцать мы видим только обертки.

— Ты хочешь сказать, что все это неправда, подделка, просто поучительная история, как сказка? Ты не переживала этого? — Катрин смотрела на мать так, будто та обманула ее, поманив чем-то…

— Не помню, детка. Наверное, все это было, но теперь это не важно. — И Ноэль демонстративно продолжила чтение каких-то бумаг.

Катрин тогда горько плакала, потому что поняла, что уже, наверное, никогда не сможет поговорить с матерью откровенно.

Несмотря на это разочарование, Катрин прочла тогда все, что было написано матерью, в том числе и «Птицелова». Это была банальная, на первый взгляд, история любви, разрушенной ревностью. Героиня «Птицелова» — молодая женщина, узнав, что ее возлюбленный изменяет ей, пытается всеми силами сохранить их любовь. При незамысловатом, казалось бы, сюжете роман захватывал с первых же страниц благодаря тонкому психологизму. Все оттенки чувств героини, мечущейся между желанием во что бы то ни стало сохранить отношения с любимым человеком и постоянным недоверием ему, подозрительностью и ревностью, были описаны со всеми тончайшими нюансами и глубоким проникновением во внутренний мир героев. Конечно, в свои шестнадцать лет Катрин не смогла полностью оценить тонкую игру эмоций и осталась тогда почти равнодушной к судьбе героини, которая покончила собой, когда ее любимый в конце концов ушел к другой.

И вот сегодня, после слов юной Моник о возможном существовании прототипа, Катрин вдруг поняла, что маленькая журналистка, возможно, права, как знать, может быть, мать писала о себе. Быть может, в жизни Ноэль была такая любовь, всепоглощающая страсть, которую она потеряла, оставшись существовать с выжженной душой, и ничто уже не могло заполнить ту пустоту, которая стала ее вечной спутницей. И, может быть, именно поэтому она навсегда осталась равнодушной ко всему, что происходило в ее жизни потом, в том числе к любви мужа, к судьбе и чувствам дочери.

Дождь прекратился, солнце начало пробиваться сквозь тонкую пелену влаги. Катрин решительно вытерла слезы. Она должна сама все узнать. Она должна найти того человека, который мог стать прототипом героя «Птицелова», если, конечно, такой существует. И тогда она сможет наконец понять и, может быть, простить свою мать, как та просила ее в последние мгновенья своей жизни. Она хочет этого, и она это сделает.