Пульсация. Книга 1. Марк

16 часть

– Ты определённо бредишь, но, как ни странно, твоя шизофазия звучит на удивление… возбуждающе!

От резко нахлынувшего облегчения, Эльвира чуть было не заулыбалась во весь рот.

В это было сложно поверить, но ей-таки удалось каким-то непостижимым образом поддеть его за живое. Сколько и как бы он не хорохорился, прячась за титановой маской бесчувственного пофигиста, что-то от человека сочувствующего в нём всё же да прослеживалось. Вполне возможно, он мог испытывать даже чувство вины за содеянное, пусть где-то и скрытое очень-очень глубоко.

– И как расценивать твои слова? За согласие или?..

– Такие вещи, как правило, с бухты-барахты не делаются и уж тем более на ходу не решаются. Тебе вдруг стрельнуло в голову и всё? Ты тут же свято уверовала, что в твоей ситуации – это лучшее, что вообще к тебе возможно применить, даже если эффект окажется полностью противоположным твоим наивным ожиданиям? Я понимаю, ты сейчас на взводе, эмоции зашкаливают и всё такое. Ещё и столкнуться нос к носу с самой Лиз Кэрролл. Всё равно, что соприкоснуться с ожившими призраками недосягаемого мира своих детских грёз и окончательно уверовать в их реальное существование. А после этого у тебя было время на подумать? Ты взвесила все за и против? Стоит ли всё то, что тебя так сейчас непреодолимо манит всего того, что ты собираешься с собой сделать? Даже если гипотетически предположить, будто тебе удастся вправить себе на место мозги после того, как я тебя вые*у, то где гарантия, что они тебе помогут в нужный момент, когда ты каким-то чудом вдруг окажешься в «Вёрджл-Флеш»? С чего ты взяла, что Лиз вообще обратит на тебя свой царственный взор, а потом ещё и выделит среди многотысячной толпы таких же одержимых, как ты, желающих попасть в её компанию на постоянное место работы? Насколько я помню, ты штурмовала совсем другие студии этого города. Или ты вбила в свою больно стукнутую за сегодня головку, что Кэрролл станет для тебя тем самым счастливым билетиком в мир большого кино, о котором ты так долго мечтала?

– А ты разве не знаком с Яном Новаком? – если он рассчитывал на то, что Эльвира тут же спасует и даст задний ход, то он явно не на ту напал.

Она не собиралась сдавать своих позиций и отступать раньше времени только потому, что Гордон не видит в её действиях многообещающих перспектив. Не для этого она сюда явилась, буквально наступив себе на горло.

– Он ведь тоже начинал свою карьеру в «Вёрджл-Флеш». Пришёл туда в качестве начинающего клипмейкера, а теперь штампует высокобюджетные фильмы, которые ежегодно номинируют на какую-нибудь очередную мировую кинопремию. Про остальных можно даже не расписываться. У меня уйдут часы только на то, чтобы просто перечислить имена всех известных фотомоделей, начинавших своё восхождение на кино-Олимп под патронатом Елизаветы Кэрролл и, в конечном счёте, добившихся мирового признания в качестве кинозвёзд ПЕРВОЙ величины благодаря ЕЁ стараниям. Она их всех создала, слепив буквально из ничего собственными руками! Помогла пробиться наверх, поскольку знает, как это сделать, причём с любым, хоть с красавцем, хоть неказистым горбуном. И не надо мне сейчас втирать лекцию о том, что я понятия не имею, о чём говорю и слишком далека от реального мира большого кино. «Вёрджл-Флеш» всегда считался, считается и будет считаться одним из лучших трамплинов для любого начинающего актёра, причём гарантируя успех во всех начинаниях на все двести процентов!

– Аминь! – холодно обрезал или поставил в душещипательном монологе девушки свою жирную точку Марк Гордон. – Вот об этой проблеме я тебе и толкую тут, дорогуша. Ты себе уже нарисовала бог весть какую фантастическую картинку о мнимой возможности куда-то там взлететь и чего-то для себя урвать. А всего-то, увидела краем глаза Лиз Кэрролл, пронюхала о том, что я якобы очень тесно с ней знаком и, всё, наша наивная девочка мгновенно потекла. И не просто потекла, а уже готова забраться в штаны к первому встречному бомжаре и отсосать ему немытый месяцами х*й только за мнимую иллюзию добраться нашару до самого поднебесья. Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны в действительности? Откуда такая слепая уверенность, что я именно тот, кто способен помочь тебе достичь хотя бы одну из преследуемых тобою целей (ну, кроме вероятности довести тебя до сквирта пару раз)? Не велика ли цена для вчерашней старшеклассницы, которая ещё пять минут назад мечтала пробиться в большое кино только своими актёрскими талантами, без помощи постели?

– Считай, я-таки купилась на твой крышесносный дар убеждения. Я серьёзно, Марк.

Эльвира вперилась в лицо мужчины с эдаким вызовом непомерно упрямой в своём окончательном решении молоденькой ослицы. Какой смысл было так изгаляться перед ним, чтобы, в конечном счете, дать обратный ход? Или ей действительно было что с ним терять? Что именно? Свою девичью честь? Серьёзно?

Да и зачем скрывать то, что и без лишних объяснений всегда находилось на поверхности? Для этого она и приехала в этот далеко не гостеприимный город, растратив все свои сбережения всего за несколько дней, но так и не сбежав с поджатым хвостом обратно домой. Она очень и очень сильно жаждет этого, после стольких неудач и проколов, после раз сто сдохшей и заново реанимированной надежды. Она просто обязана это сделать, тем более теперь и сейчас, когда сумела лишь вскользь соприкоснуться с тем миром, о котором грезила всю свою сознательную жизнь едва не с песочницы. Долгое время она считала его несбыточной мечтой и недосягаемой иллюзией, а тут… Ей только что продемонстрировали насколько он реален и до дикого головокружения близок, достаточно только протянуть руку… через этот грёбаный столик! По сути, ей дали попробовать самую первую и очень лёгкую дозу, от которой снесло крышу практически на раз. Естественно, она захотела ещё! И, самой собой, намного больше!

Елизавета Кэрролл – не какой-то там фотохудожник с мировым именем, которому по чистой случайности удалось достичь нынешних высот. Она и являлась неотъемлемой частью того поднебесного мира, куда так неистово рвалась Эльвира Бабич. Или, ещё точнее, тем исключительным проводником между двумя измерениями, ключами от которых (и от всех ведущих наверх и вниз дверей) владела на правах единоличной хозяйки. Но, самое главное, это была Лиз Кэрролл! Находится рядом с которой, слушать, видеть и внимать – куда большее наслаждение, чем брать автографы у тех же любимых актёров. А сравнивать испытанные при этом невероятно сильные эмоций с пробирающим до костного мозга потрясением – просто грех. Даже от одной мысли, что Кэрролл вдруг возьмёт тебя под своё защитное крыло, выбивало из-под ног опору похлеще реального землетрясения в десять баллов.

– По сути, тебе и делать ничего не придётся, всего лишь позвонить кому-нибудь из «Вёрджл-Флеш» и закинуть для меня удочку. Ты же не мог за эти месяцы растерять все свои старые связи и знакомства с нужными людьми, как и врождённого дара пролазить в любую щель без мыла?

Гордон оставался на удивление серьёзным, но теперь ещё к его сосредоточенному выражению лица присоединилась совсем уж ему не свойственная задумчивость, на грани твердолобого упрямства. Он рассматривал сидевшую напротив девушку с таким пристальным вниманием, что даже у Элл создавалось впечатление, будто она ощущала его сканирующий взгляд буквально физически. Интересно, что будет, если она позволит ему куда больше, чем просто на неё смотреть?

Он ведь не мог не понимать, в каком отчаянном положении она сейчас находилась и по любому могла оказаться в проигрыше, несмотря на принятое им решение. А вот ему-то как раз вообще нечего было терять. Выбрав одно из двух зол, он оставался при своём хоть так, хоть эдак. Чего не скажешь об Элли, которая явно погорячилась, когда решила поставить на человека, в принципе лишённого каких-либо добродетелей и той же человечности. На кой ему сдалось связываться с абсолютно безопытной девчонкой, пытающейся по ходу нащупать в его чёрной дыре с символичным названием «душа» что-то близкое к понятию «совесть»?

И даже если он и согласится провести с ней заранее оговорённый сеанс секс-терапии, где гарантии, что он выполнить свою часть сделки, а не пошлёт её в пешее эротическое, не моргнув при этом глазом? С него-то станется!

– Банально говоря, ты нацелилась на какой-нибудь ближайший фото-кастинг в «Вёрджл-Флеш», или же просто хочешь протолкнуть своё резюме в отдел кадров, чтобы тебя там сразу же заприметили и как бы «случайно» подложили под Лиз Кэрролл?

– Если такое действительно возможно?..

– Возможно всё и даже более того! Только, боюсь тебя разочаровать, милая, ибо, кроме теоретической стороны твоего вопроса существует ещё и практическая, плюс один немаловажный фактор-загвоздка. Я порвал с этой женщиной все отношения не на одних только словах и не хочу иметь с ней ничего общего ни в прямом, ни в косвенном смысле. То же самое касается всего, что у неё имеется, и с чем она связана так или иначе.

– Но я же не предлагаю тебе обращаться к ней лично!

– Понятие «косвенный», золотце, как раз и подразумевает исключение личного контакта с обсуждаемым объектом интереса. Как правило, для данной цели используются либо вторые, либо третьи или даже десятые руки. И меня совершенно не вставляет от мысли, что она узнает, как я за кого-то прогибаюсь, используя её имя и её ресурсы.

– Да с чего ты вообще взял, что она должна узнать? Может дальше порога отдела кадров её компании я так и не пройду?

– Можешь поверить мне на слово. Она обязательно узнает, рано или поздно. А если у тебя вдруг всё получится, и ты предстанешь пред её ясны очи, тут, как говорится, любые комментарии уже излишни.

– А с чего ты так вообще переживаешь? Разве ты ей клялся на крови, что будешь обходить её владения десятой дорогой и никогда-никогда не воспользуешься всеми известными тебе лазейками и «тайниками»? Ты же конченный пофигист, без стыда, чести и совести? Кому и чем ты пытаешься что-то этим доказать? Что у тебя есть гордость и чувство достоинства? Серьёзно? У тебя? Да и не по херу тебе в целом, узнает она что-то или нет? Вдруг она наоборот поймёт, что ты пытаешься вроде как за её спиной загладить передо мной свою вину (которую, к слову, у тебя тоже хрен где найдёшь)?

Красивые губы мужчины наконец-то после столького времени растянулись в почти восхищённой усмешке. Если он и сомневался до этого в здравом рассудке сидевшей перед ними девушки, то по части завидного упрямства она точно никому не уступала.

– А, знаешь, кажется, я начинаю прониматься верой касательно твоего великого будущего. Чем чёрт не шутит, а вдруг ты действительно далеко пойдёшь. С таким-то напором и стальными яйцами. Хотя, если отпустить всю предыдущую утопию о моих глубоко скрытых добродетелях отважного рыцаря, – он даже тихо рассмеялся, то ли над приписанным ему образом, то ли от мысли, что он на самом деле способен разродится на подобные подвиги. – неужели, ты сама веришь в то, что говоришь и предлагаешь? Даже если допустить, хотя бы гипотетически, что я вдруг соглашусь и отымею тебя по полной, со всеми прилагающимися последствиями, то где гарантия, что я попросту тебя не пошлю, как это и следовало сделать несколькими минутами ранее? Да и мало ли? Вдруг мне не понравится? Вдруг тебя саму проблюёт мне на член? И где ты собираешься брать силы вместе с нужным настроем после всего, что тебе пришлось недавно пережить? Ты уверена, что сумеешь сегодня залезть хоть на какой-нибудь член? А если у тебя начнётся истерика, например, в не самый подходящий момент? Или, не дай бог, забьёшься в угол, начнёшь выть во всю глотку и рвать на себе волосы? Ты же понимаешь, что мне тогда придётся вызывать санитаров, а, значит, придумывать для них на ходу слёзную историю о том, как ты схоронила этим утром свою любимую кошку в палисаднике у дома, так и не сумев справиться со столь тяжкой для себя утратой.

Эльвира несдержанно заулыбалась в ответ, в коем-то веке за последний час позволив себе хоть как-то расслабиться. Но данная заслуга всё же принадлежала Гордону. Ему это как-то, да удалось. И, скорей всего, от ложного ощущения, что перед ней сидел тот самый Марк, на которого она запала больше недели назад и о котором грезила в своих секс-фантазиях чуть ли не каждую ночь перед сном. Сколько раз она мастурбировала, представляя, как отсасывает ему?.. Ведь она шла в салон Зака Фильцмана, не в состоянии думать ни о чём другом, как об этой красочной и так сильно возбуждавшей её картинке. Кто ж знал, что она увидит предмет своих тайных желаний (вернее, член Гордона) воочию именно сегодня, ещё и при таких сумасшедших обстоятельствах?

Естественно, всё произошедшее сегодня, вся это безумная какофония с эмоциональными встрясками, дичайшими переживаниями и стоящими до сих пор перед глазами шокирующими образами не могли так быстро сойти ни с тела, ни с травмированного сознания. Их болезненные следы-отпечатки всё ещё царапали по коже и нервам своими раздражающими коготками, хотя уже не настолько ощутимо, как ещё совсем недавно, буквально десять-двадцать минут назад. И, да, она ненавидела Гордона едва не до истерики, презирая его всей душой и, конечно же, мечтая вытереть о него ноги. Но!.. Её с таким же остервенелым неистовством тянуло стащить с него водолазку, расстегнуть ему брюки и облизать упругий леденец солоноватой головки его возбуждённого члена, ещё хранящей вкус и запах недавней эякуляции.

А может она попросту сошла с ума? По крайней мере, так проще объяснить все её противоречивые желания и несовместимые друг с другом эмоции. К тому же, она была более, чем уверена, что со всеми ними лучше покончить прямо сейчас, а не изводиться потом все последующие месяцы мыслями о навечно утраченном шансе и ускользнувшей прямо из пальцев столь редчайшей возможности.

Само собой, знать обо всём этом Марку не нужно. Достаточно и того, что она испытывает к нему далеко не одно желание придушить его голыми руками. Хотя вопрос о причастности Лиз Кэрролл к не совсем здоровым чувствам Элл до сих пор оставался открытым.

– Не знаю… – девушка с наигранной апатией пожала плечами, копируя почти один в один мимику и манеру поведения Гордона. – Как ты сам сказал до этого, возможно всё. Ты ведь тоже можешь впасть в кому, окочуриться от сердечного приступа или выпрыгнуть в окно. От этих вещей даже ты не застрахован. А вот на счёт остального… Тут, как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Можешь смеяться надо мной, но я почему-то уверена, что как раз ТЫ и выполнишь свою часть сделки. Конечно, то, что ты тот ещё отморозок и конченная кобелина дополнительных баллов к твоей личности никак не прибавляет, но что-то исключительное в тебе определённо имеется. Раз уж сама Елизавета Кэрролл явилась в это богом забытое место по твою душу…

Взгляд Марка снова потяжелел и не по-доброму царапнул глаза Элли осязаемым сканером. Одно лишь упоминание о Кэрролл превращала его в едва контролируемого зверя, но хотя бы разумного и то, под большим сомнением. Ибо искушение вновь сорваться и сделать что-то совсем нехорошее жгло его мышцы и нервы похлеще любого убойного энергетика. Да, демонического в нём было на порядок больше, чем человеческого. И то, создавалось ощущение, что от человека у него была только внешность.

– На счёт отморозка, я бы ещё поспорил. Это, вообще-то, не я сижу тут напротив своего несостоявшегося насильника и не умоляю его себя трахнуть, за одержимую идею-фикс попасть в Нирвану. Хотя… Может всё не так уж и плохо. Вдруг в тебе действительно заложен неплохой потенциал, и тебе даже получится меня завести. Титьки у тебя вполне себе даже ничего, да и дырка пока ещё не раздолбана до необъятных размеров. Но и ты должна понимать, насколько я в подобных вопросах искушённый мальчик и едва ли меня можно будет пронять одним видом женской обнажёнки. Стараться придётся не только мне, киска. Тем более, сегодня я себе уже дрочил, так что заряжаться по второму кругу…

Грёбаный ублюдок!

Мужчина вдруг потянулся к бутылке, противореча собственным словам. Едва ли новая доза алкоголя подействует на него желаемым эффектом афродизиака, поэтому Элли отреагировала практически сразу же, выхватив ядовитое пойло прямо из его руки. Гордон от неожиданности и удивления даже брови приподнял.

– Раз уж ты намереваешься меня трахнуть и тебя надо завести по-новому, не лучше ли это сделать на трезвую голову? Мы оговариваем секс-терапию надо мной, а не над твоим вялым членом. Упиться ещё успеешь. Желательно уже после…

– Ну ты и… – он качнул головой, самодовольно скалясь и совсем уж неожиданно переходя на русский мат, – бл*душка. Уже не терпится, чтобы тебе засадили?

– Вначале засади, а то кроме словесного поноса, я так до сих пор ничего конкретного от тебя и не дождалась.

– Я реально х*ею, детка!

– Так ты будешь е*ать мою пи*ду или мой мозг? – девушка не удержалась и спросила его по-русски с милым, можно сказать, очаровательным лёгким акцентом.

Губы Марка растянулись едва не до ушей, в более восхищённой, чуть ли не по-детски восторженной улыбочке. В слегка затуманенных глазах вспыхнули демонические искры коварного предвкушения. Можно подумать, это и стало последним аргументом, рубанувшим его непреклонное упрямство под самый корень.