Пусть говорят…

3

И Стейси без остатка отдалась дочери и работе. Результаты ее самоотверженной деятельности оказались потрясающими. Частный пансионат с рестораном для гурманов, управительницей которого и совладелицей — наравне с Эдгаром — стала Стейси, очень быстро завоевал репутацию элегантного и солидного заведения. Один ресторанный критик после знакомства с кухней «Стаффорд-хаус» разразился в популярном журнале восторженным панегириком. После того как были сооружены бассейн и гимнастический зал, «Стаффорд-хаус» попал в список лучших частных пансионатов Англии, а ресторан обрел популярность у самых богатых и капризных чревоугодников страны.

Стейси пока не предлагали стать ведущей телевизионной программы для любителей кулинарии и не досаждали предложениями написать книгу ее рецептов, но один из клиентов как-то поинтересовался, нельзя ли отметить в ее ресторане свадьбу его дочери. Вот тогда-то Стейси почувствовала, что заведение, в которое она вкладывала всю душу, действительно перешло определенный рубеж.

Будучи совладельцем пансионата, Эдгар, однако, не участвовал в ежедневных хлопотах, но всегда, несмотря на занятость и частые разъезды, с готовностью оказывал Стейси любое содействие.

Со 9мертью мужа Стейси лишилась супружеской любви и поддержки, но Эдгар сделал все от него зависящее, чтобы Джесс не страдала от отсутствия отца. Девочка отвечала дяде искренней привязанностью, сильно скучала по нему, когда он уезжал, и с нетерпением ждала его возвращения — словом, любила Эдгара так же, как когда-то обожал его Генри.

Порой у Стейси возникало странное чувство, что она исключена из магического круга, объединяющего Джесс и Эдгара. Может быть, спрашивала она себя, мне так кажется потому, что Эдгар на самом деле никогда меня не любил и относился с презрением? Не исключено, что он считает меня виновницей гибели Генри, хотя это и не укладывается ни в какие разумные объяснения.

Начав встречаться с Деймоном Логаном, Джесс стала выказывать сильную обеспокоенность по поводу отсутствия у любимого дяди постоянной подруги. В связи с этим она неустанно ломала голову над проблемой, как найти для него идеальную супругу.

И вот наконец ей удалось, судя по тому что услышала Стейси, найти ту самую женщину, которая полностью отвечает вкусам Эдгара. Кэтрин Прентис, высокая длинноногая блондинка, вполне достойна титула хозяйки нового дома, который собрался купить Эдгар.

— Но зачем это нужно?! — негодовала Стейси, когда полтора месяца назад услышала эту новость. — Ведь ты всегда жил здесь, с нами! Этот дом был общим для тебя, для меня и для Джесс.

— Я не спорю, — холодно отвечал Эдгар, — так всегда было, но сейчас девочка пошла в колледж. А кроме того, как ты сама сказала мне совсем недавно, тебе все чаще приходится отказывать выгодным клиентам из-за нехватки помещений. И мои апартаменты могли бы…

Стейси не желала понимать никаких доводов, у нее в голове все равно не укладывалось, почему Эдгар хочет покинуть «Стаффорд-хаус», где они вместе прожили столько лет.

— Пойми же наконец, — втолковывал ей хорошо поставленным голосом Эдгар, — мне нужен собственный дом, где я смогу наконец устроить свою жизнь. И теперь, когда Джесс повзрослела, я считаю своим долгом позаботиться и о ней…

— Своим долгом?! — не выдержала Стейси. — Уж не из-за этого ли ты жил с нами все эти годы? Из-за долга перед Джесс?

После долгой паузы он ответил почти любезно:

— Ну разумеется! Не думаешь же ты, что я здесь жил из-за тебя?

Стейси побледнела. Естественно, ей такое и в голову не приходило! Но зачем же столь откровенно выражать свою неприязнь? Значит, ей не казалось, Эдгар ее действительно недолюбливает!

— Нет-нет, я так не думаю, — дрогнувшим голосом заверила она деверя.

Ведь и в самом деле в последнее время, после отъезда Джесс в колледж, ей даже казалось, что дочь права: Эдгару пора обзавестись собственным домом, жениться и начать новую жизнь — самостоятельную и счастливую.

— А Эдгар уже знает, что ты подобрала для него невесту? — спросила Стейси у дочери и порывисто встала из-за стола, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

В свои тридцать семь лет Стейси сохранила стройную хрупкую фигуру восемнадцатилетней девчонки, пусть и ценой упорных занятий в гимнастическом зале по три раза в неделю. Она подкрашивала волосы и следила за модой. В общем, смотрелась пока довольно неплохо.

Интересно, подумала Стейси, как выглядит эта молодая красавица, которую выбрала для Эдгара Джесс? Раздосадованная столь неуместной мыслью, она схватила тряпку и стала яростно вытирать пыль с буфета.

— Пока еще нет. — Джесс потянулась к вазе за яблоком из их сада с тем редким кисло-сладким привкусом и чудесным ароматом, которые придавали особый вкус домашнему джему. — Я предлагаю устроить вечеринку и пригласить Кэтрин, чтобы дядя Эдгар познакомился с ней!

— Вечеринку?! — опешила мать. — Девочка моя, не забывай, что это пансионат и…

— Кстати! Кэтрин могла бы познакомить тебя с богатыми людьми, которые стали бы нашими клиентами: она ведь тоже работает в гостиничном бизнесе. А когда дядя Эдгар уедет отсюда, освободятся его апартаменты…

Стейси обреченно вздохнула: ей совершенно не хотелось устраивать званый ужин, имея в распоряжении мало времени. Но спорить с дочерью было бесполезно, разумнее согласиться и не тратить попусту время и нервы.

От кого дочь унаследовала упрямство, Стейси не знала. Генри обладал покладистым характером, сама же она совершенно терялась и смущалась, когда требовалось проявить решительность и твердость. Джесс и Эдгар не раз говорили ей, что нельзя быть такой бесхребетной, нужно уметь постоять за себя.

— Я не уверена, что твоя затея придется Эдгару по душе. Ты ведь знаешь, он не любит, когда им пытаются манипулировать.

— Это верно, — Джесс кивнула, — но ведь можно сказать, что вечеринка для нас с Деймоном… Они пока плохо знают друг друга, дядя Эдгар был в отъезде, когда мы с Деймоном познакомились, а потом мы оба уехали в колледж…

Эдгар действительно очень строго следил за знакомствами племянницы и настаивал, чтобы Джесс представляла ему всех своих приятелей.

Стейси сдалась.

— И кого же мне следует пригласить на вечеринку?

Джесс расцвела и бойко стала перечислять гостей, загибая пальцы.

— Во-первых, дядю Эдгара, Кэтрин и ее родителей, они ведь доводятся крестными Деймону. И он обычно живет у них, когда его предки надолго уезжают, а уезжают они часто. Ну и еще будем мы с тобой, разумеется! Да! Не пригласить ли босса Кэтрин?

— Босса Кэтрин? — переспросила Стейси. — Мне показалось, ты говорила, будто она работает где-то на Мальте.

— Да, но часто бывает и в Лондоне. Он тебе понравится, мама! — Дочь расплылась в улыбке. — Он, правда, помоложе тебя, ему только тридцать, но зато еще не женат, как сказала мне по секрету Кэтрин. Они с ним одно время как бы встречались, но сейчас все это в прошлом.

— Это все? — с сарказмом осведомилась Стейси. — Или мне придется развлекать еще кого-то из твоих знакомых?

Джесс озадаченно нахмурилась, подумала и решительно изрекла:

— Нет, кажется, я никого не забыла.

— Ты уверена? Может быть, стоит позвать на ужин и родственников Деймона? Сколько их у него? — Стейси тепло улыбнулась. — Тетей, дядей, бабушек, дедушек, сестер…

— Хорошо, я, возможно, хватила через край, но, согласись, мамочка, дяде Эдгару пора жениться! И ты это знаешь!

— Неужели? — Стейси пожала плечами. — А тебе не приходило в голову, моя дорогая, что он способен сам решить этот вопрос? Вряд ли он до сих пор не задумывался над этим. По-моему, знакомых дам у Эдгара хоть отбавляй, есть из кого выбрать.

— Можно подумать, мамуля, что ты ревнуешь, — лукаво заметила Джесс.

— Ревную Эдгара к его подружкам? — фыркнула Стейси. — Какая чушь!

— Не к подружкам, — поправила ее дочь, — а к самому факту, что у дяди Эдгара есть любимая женщина…

— Скорее любимые женщины, моя дорогая! Он не заводит долгосрочных романов.

— А, брось притворяться, будто ты меня не понимаешь! Если уж на то пошло, то женщин у дяди Эдгара было не так уж и много, и с каждой он довольно-таки долго встречался! А разве тебе никогда не хотелось с кем-нибудь познакомиться? Я, конечно, знаю, что ты любила папу, это всем известно. Но ведь бывает, что… — Джесс прикусила губу. — Ну, ты ведь была еще совсем молодой, когда отца не стало, и до сих пор… Сейчас уже нравы не такие строгие, как раньше…

— Если ты хочешь спросить, Джесс, ощущала ли я физиологическую потребность в мужчине, — Стейси строго взглянула на дочь, — то отвечу: да, естественно! Но не настолько, чтобы забыть о своем долге перед памятью твоего отца! Я слишком сильно его любила. И довольно об этом!

— Я знаю, что ты не секс-бомба, мамуля! — Джесс хитро улыбнулась. — Помнишь, мы праздновали первую годовщину открытия нашей гостиницы и дядя Эдгар подарил тебе золотой браслет? Он еще хотел тебя при этом поцеловать, но ты отшатнулась, словно перед тобой был сам дьявол во плоти. — Девушка от души рассмеялась. — Бедный дядя Эдгар! Он в первый и единственный раз столкнулся с такой реакцией женщины… Ты помнишь тот случай?

Стейси изобразила улыбку и потупилась. Еще бы ей не помнить! Но как дочь обратила на тот эпизод внимание? Вот уж чего Стейси не ожидала. В то время Джесс была совсем еще девочкой, слишком маленькой, чтобы запоминать подобные вещи!

— Когда ты хотела бы устроить вечеринку? — спросила Стейси.

— Сегодня у нас среда… Может быть, в пятницу? В понедельник нам с Деймоном нужно вернуться в колледж.

— Хорошо, раз тебе так удобнее…

— Отлично! Пойду позвоню Деймону, чтобы он оповестил остальных. В каком часу им лучше прийти? В восемь?

— Да, приблизительно.

Провожая взглядом длинные ноги дочери, Стейси нахмурилась, задумавшись не столько о предстоящих ей хлопотах, сколько о том эпизоде из далекого прошлого, который упомянула Джесс.

Браслет Стейси ни разу с тех пор не надела. Искусно выполненный, из золота высшей пробы и усыпанный сапфирами и изумрудами, этим сувениром с Ближнего Востока гордилась бы любая женщина. Но для Стейси он был связан со множеством воспоминаний, которые ей не хотелось воскрешать, и потому она убрала подарок подальше…

Стейси закрыла глаза и мысленно вернулась в тот далекий теплый весенний вечер, когда из распахнутого створчатого окна маленькой гостиной сладко пахло свежескошенной травой и Эдгар убеждал ее в необходимости оставить эту уютную комнатку для нее самой и Джесс.

— Но зачем она мне? — возражала Стейси.

— Тебе, возможно, она и не понадобится, но вот девочке непременно. Пойми же наконец: это ее дом, она должна чувствовать себя как в родных стенах, а не в отеле… Генри наверняка согласился бы со мной, — строго добавил Эдгар.

И Стейси не решилась с ним спорить, уступила и потом никогда не жалела об этом, убедившись в правоте Эдгара: опыт последующих лет показал, что и ей, и дочери порой необходимо уединиться и ощутить, что хотя бы часть огромного дома принадлежит лично им.

А когда она развернула сверток с подарком и увидела красивый футляр, то от неожиданности страшно смутилась и пролепетала:

— Ах, Эдгар… Что это такое?..

— Подарок к первой годовщине начала нашего совместного бизнеса, — невозмутимо сообщил он.

Эдгар тогда только что вернулся из командировки, Стейси еще не встала с постели, но услышала шуршание гравия под колесами машины и догадалась, кто приехал. Весь день она слегка нервничала, недоумевая, почему Эдгар не зашел даже поздороваться, и вот наконец он спустился в холл — загорелый, обаятельный, в белой тенниске, обтягивающей его мускулистый торс, и в светло-голубых джинсах, которые…

Она поспешно отвела взгляд, покраснев до корней волос, смущенная своей неожиданной реакцией на внешность этого мужественного человека. К счастью, Эдгар не обратил на это внимания, так как обнимал Джесс. И, пока девочка что-то возбужденно ему рассказывала, Стейси скрестила на груди руки, чтобы Эдгар не заметил, как набухли и встали торчком соски под тонкой блузой. А потом Эдгар преподнес Стейси браслет, а племяннице — золотой медальон.

Помнится, она еще подумала, кто помогал ему выбрать столь элегантные вещицы. Наверняка женщина. Но все равно Стейси была тронута и порывисто обняла деверя, пролепетав слова благодарности. Когда она отстранилась, Эдгар сокрушенно покачал головой.

— А ты похудела! Плохо питаешься?

— Нет, что ты! Ну разве чуть-чуть… Совсем закрутилась, столько работы!

— Есть ей совсем некогда, — с детской прямотой сообщила Джесс Эдгару, чем повергла мать в смущение.

— Это не так! — попыталась протестовать Стейси, укоризненно взглянув на дочь, и внезапно сообразила, что губы Эдгара слишком близко и он…

Она судорожно сглотнула ком в горле и, чувствуя нехватку воздуха, приоткрыла рот. Эдгар неверно истолковал это и, к смятению Стейси, поцеловал ее в губы.

Генри был с ней мягок и нежен, их любовные игры окутывали облака возвышенных переживаний и романтических фантазий. Стейси всегда было хорошо с мужем в минуты интимной близости, но она ни разу не потеряла чувства реальности. Эдгар же внушал ей животный страх своей потаенной мужской силой, она чуяла своим женским началом, что он не такой, как Генри, и что в нем дремлют неукротимые мрачные страсти.

Стейси понимала: близость с Эдгаром не могла быть легкой непродолжительной забавой, щекочущей сладострастие. Нет! Соитие с этим мужчиной неминуемо увлекало женщину на самое дно, погружало в первобытную глубину, откуда нет возврата.

Она запрещала себе даже думать об этом, пока был жив Генри, став вдовой, неизменно гнала подобные мысли прочь, но в момент внезапного соприкосновения их губ ощутила с пронзительной ясностью, что своей необычайной сексуальностью Эдгар разбудил в ней дремлющую страсть.

И Стейси стало страшно. Она в ужасе отпрянула от Эдгара и увидела, как в его угольно-черных глазах вспыхнул гнев, а губы, те самые, которые только что ее целовали, искривились в презрительной усмешке.

— Ты уже взрослая, Стейси, а не маленькая девочка. Генри мертв и…

— Для меня это не имеет значения! — запальчиво выкрикнула она, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. — Для меня он жив и остается моим мужем. Так будет всегда!

Эдгар хмыкнул.

— Ах, какие благородные чувства! Боже, какая же ты наивная, Стейси! Он был твоим супругом, но, похоже, так и не стал настоящим любовником, иначе…

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать! — возмутилась Стейси. — Генри был замечательным любовником, и Джесс — живое тому свидетельство!

Она едва не подавилась слезами, устыдившись своих слов. Что подумает о ней дочь?

— Не спорю, ты родила Джесс, зачатую в законном браке. Но Генри все равно во многом оставался неопытным мальчишкой, — парировал Эдгар равнодушным тоном и, помолчав, добавил тихо и проникновенно: — Взгляни на себя! Ты трепещешь, как девственница, оказавшаяся наедине со зрелым мужчиной, и все из-за того, что я поцеловал тебя. Разве так отреагировала бы женщина, познавшая настоящую страсть?

Стейси не могла больше его слушать. Она обняла Джесс и, заслонившись ею как щитом, хрипло произнесла:

— Ты не вправе так разговаривать со мной! Я любила и до сих пор люблю Генри так, как никому вроде тебя, Эдгар, никогда не понять.

Ей надолго запомнился взгляд, которым он окинул ее, прежде чем выйти из комнаты. Вскоре Эдгар снова уехал в длительную зарубежную командировку.