Пятый угол

Глава 11

Я изумленно следила за тем, как док легко справляется с пуговицами. Как его пальцы шустро орудуют, расправляясь с моей одеждой, и вот практически не успела моргнуть глазом, а уже сижу перед ним в нижнем белье. И, кажется, боюсь даже поднять на него взгляд, потому что не знаю, что сказать, как посмотреть, как вообще реагировать. Костя видимо ждал до последнего моей реакции, но так и не дождавшись, принялся водить ладонями по моим ребрам. Я слегка дернулась, испытывая странные ощущения. Тепло его ладоней граничило с чем-то доселе неизведанным. Такое количество неподвластных мне импульсов, желаний, эмоций, кажется, я никогда не испытывала. И вот сейчас несколько сущностей боролись внутри меня, каждый старался перетянуть на свою сторону, перекричать, подтолкнуть к активным действиям.

А я лишь продолжала сидеть на стиральной машинке и созерцать взглядом кафельный пол ванной комнаты, забыв о том, что надо дышать.

— Кать, ты чего вся съежилась? Тебе где-то больно? — взволновано произнес Костя, желая вывести меня из состояния ступора.

— Нет, — глухо произнесла в ответ, уцепившись взором за такой спасительный рисунок на полу.

Он пальцами прикоснулся к моему подбородку и медленно приподнял его, заставляя посмотреть в лазурные глаза. Стоило только взглянуть, как земля мигом ушла из-под ног. Они манили, притягивали, заколдовывали. Чем больше я тонула в них, тем больше казалась себе мухой, которая попала в бочку с медом и теперь высвободиться не только не может, но и не хочет.

— Кость, — прошептала я, с трудом подбирая нужные слова, — почему раньше мне было незаметно это все?

— Что конкретно?

— Все, — лаконично ответила я, — вся твоя забота обо мне в таком огромном масштабе. Ласка, тепло, ты не замечал обиды, которые были нанесены мной. Я же жалила в самое сердце, без сожаления пронзала словами, действиями. А ты прощал, — нервный смешок слетел с моих губ.

Насколько человек может быть слеп, повинуясь своим страхам, идя за ними, словно каторжник. А они — поводыри не знают пощады, тянут за собой в черный омут.

— Кать, пусть это и останется в прошлом. Было и было, главное, что сейчас. Жить надо настоящим. Хотя мне до сих пор не верится, что можно тебя обнимать, — улыбнувшись, пробормотал он и тут же показал какими могут быть крепкими объятия человека, который тебя любит. — Целовать, — продолжил Градов, и легонько коснулся своими губами моих, совершенно не углубляя поцелуй, а я даже обиделась немного на него за это.

— Док, не распаляй меня. Рядом с тобой сложно держать себя в руках, — честно призналась я, поражаясь отсутствию скромности. Вроде бы еще пять минут назад готова была запрыгнуть в скафандр лишь бы не сидеть полуобнаженной перед Градовым.

— Кать, я всего-то и делаю, что осматриваю тебя на предмет повреждений, — пробурчал он и вновь поместил руки на мои ребра.

— Если ты также щупаешь свои пациенток, то я готова заставить тебя уволиться и потребовать, чтоб ты лечил животных, а не людей, — фыркнула, задрав подбородок.

Костя задорно рассмеялся, но руки убрал правда ненадолго. Вооружившись пинцетом и антисептиком, он принялся извлекать из моих опухших пальцев занозы и обрабатывать их чудо-мазями, которые имели весьма специфический запах.

Поначалу я старалась не наблюдать за его манипуляциями, а потом втянулась настолько, что сама начала подавать ему тюбики и задавать кучу вопросом. Кажется, Косте искренне было приятно, что я интересуюсь всем, что он творит со мной, не фыркаю и не ною. Да и мне самой было в удовольствие просто быть рядом с ним и неважно уже, что он там делает: трогает, смотрит или вытаскивает щепки из ладоней.

— Сейчас закончу и примешь душ, кожа освежится и телу станет легче.

— А потом? — задала я вроде бы простой вопрос, однако, Костя как-то странно взглянул на меня и хитро улыбнулся.

— А потом я тебя уложу в постель, и ты будешь видеть цветные сны.

— Ты уйдешь? — испугавшись не пойми чего, выпалила я.

— Кать, ну ты чего, задрожала-то?! Никуда я не денусь, не волнуйся. Конечно же, буду рядом с тобой.

Я с облегчением вздохнула, не хотелось оставаться одной, нет, страшно уже не было, весь испуг остался за дверями квартиры. Просто не хотелось оставаться без него. Я бесконечно нуждалась в нем, в этом баритоне, голубых глазах, в его дыхании рядом.

«Черт, какой же я дурой была все это время» — проскочило в голове, и я отвесила себе мысленный подзатыльник.

Если б не тот поцелуй в коридоре на свадьбе ребят, если бы он не примчался, проигнорировал мое сообщение, не будь открытых намеков Алисы на интерес к нему, я так бы и пошла дальше своей дорогой. Остается только благодарить Господа за прозрение.

Костя включил воду, и ванна начала медленно наполняться теплой водой. Запах пены щекотал ноздри и уже не терпелось погрузиться в эту ароматную смесь. Загвоздка состояла только в одном: надо бы выпроводить дока, но он, кажется, не собирался покидать помещение, разглядывая меня с нескрываемым обожанием.

— Я так понимаю ты не уйдешь отсюда, даже если пригрозить тебе санкциями?

Он утвердительно качнул головой и широко улыбнулся.

— Бессовестный, как только не стыдно, — театрально погрозила ему пальцем и осторожно слезла с машинки. — Отвернись хотя бы, — махнула я рукой, пытаясь заставить его повернуться ко мне спиной.

Он нехотя закрыл глаза, я показала ему язык, желая удостовериться, что Градов не хитрит и не подсматривает.

Скинув белье, залезла в теплую воду и блаженно прикрыла глаза.

— Как мало надо для счастья, — пропела я, повинуясь порывам души, которая желала порхать от такого удовольствия.

— Тебе не составить компанию, красавица? — издевательским тоном, произнес он. А я прикусила себе язык, чтоб только не ответить согласием.

— Выход там, — ткнула я пальцем в направлении двери, посчитав, что лучше ему сейчас удалиться, пока мой мозг может еще контролировать тело.

Костя, чмокнув меня в нос, вышел, но дверь не закрыл, сославшись на то, что, когда я решу, что сеанс релакса подошел к завершению, необходимо будет его позвать. Для чего не уточнил, но произнес таким тоном, будто дело касается жизни и смерти.

Вдоволь накупавшись, минут через тридцать я решила, что, пожалуй, достаточно отмокать, но параллельно возник и вопрос: а как быть?! Чистой одежды, увы, у меня не было, белья тоже, да и что-то не видно было полотенце.

— Градов, — зарычала я, — ты демон-искуситель просто.

— Чем госпожа недовольна? — появившись на пороге, с издевкой поинтересовался он.

Я зачерпнула ладонью воду и брызнула в него, не удостоив дока ответом.

— Мне что голой ходить в твоем доме?

— Прекрасная идея. Хотел предложить, но помню, что ты скромная, — хохотнул Костя и протянул мне руку.

— А ты не боишься, что потом заснуть не сможешь?

— Думаешь испугаюсь или… — не унимался Градов.

— Или, — кивнула я в подтверждение его догадки.

— Кать, я восемь лет ждал тебя и думаешь смогу уснуть?! Да у меня б бессонница была только от одной мысли, что ты находишься со мной под одной крышей.

— Отлично, — развела я руками и, досчитав до пяти, поднялась, представ перед Градовым во всей натуральной красе.

В первое мгновение мне показалось, что ему сейчас срочно потребуется нашатырь. Костя побледнел, затем наоборот покраснел, но глаз не отвел. Просто стоял и смотрел, и только венка на его виске усиленно пульсировала. Он сделал шаг навстречу и подхватил меня на руки. Я обвила его шею руками, прижимаясь к груди, вся его рубашка промокла под моей кожей и теперь неприятно липла к мужскому телу.

— Ты издеваешься? — ухмыльнулся Костя, явно нервничая. Похоже мы оба забыли, что нам давно не по двадцать, и сейчас искренне смущались друг друга, но видимо кто-то наверху давно решил все за нас, а значит сопротивление бесполезно.

Его кожа источала запах сандала с нотками меда, я закрыла глаза и, уткнувшись носом в шею, вдохнула полной грудью этот аромат. Воспоминания явились мгновенно, завораживая своей красочностью, легкостью, казалось, что я до сих пор даже помню благоухание полевых цветов, которые охапками дарил мне Костя в то далекое наше лето.

Помню тепло его взгляда: робкого, немного отстранённого. В его глазах читалась целая гамма эмоций, он и сейчас готов сорвать все звезды, преподнеся мне их на ладони.

Не скажу, что док был романтиком, нет. Он трезво смотрел на жизнь, умел ее ценить, как следствие того, что практически ежедневно видит обратную ее сторону. Наблюдает, как люди пожилые и не очень уходят далеко, навсегда, в пустоту.

Для меня — это смелость. Видеть и не сломаться, пропуская через себя всю боль потери.

— Костя, — шепнула я ему на ушко и прикоснулась языком к мочке, провоцируя на активные действия.

Градов шумно выдохнул, разрушая тишину комнаты. Темнота обволакивала и сейчас я могла только ощущать его напряженное, горячее тело под своими руками. Док пытался держаться, соблюдать дистанцию, до нарушения которой остался всего лишь шаг. Такой желанный, но, пожалуй, такой трудный. Мы оба трусили, боялись и одновременно хотели одного и того же.

— Катя, — понизив голос, произнес Костя. Он хотел еще что-то сказать, наверняка важное и нужное, но в этот миг, такой восхитительный и магический, все кроме наших объятий и поцелуев — было лишнее.

— Молчи, пожалуйста. Я все знаю. Не нужны слова, — мой прерывистый шепот, перемежался с поцелуями. Так хотелось объять необъятное, быть как можно ближе, пройти по краю, зная, что пути назад не будет. Что для любого другого близость понятие относительное, но только не для Кости, по крайней мере, со мной.

— Катерина, — отдышавшись после поцелуя, пробубнил Градов, — ты мне нравишься.

Я закатила глаза, благо в темноте комнаты Костя не может это увидеть, иначе бы обязательно съязвил в присущей только ему манере.

— Док, я, вообще-то, чувствую, твоя симпатия настойчиво упирается мне в бедро.

Вот теперь, наверное, и Костя безумно рад, что в темноте мне не видно его пунцовых щек, хотя смутить этого парня не так-то просто.

— Где ты только понабралась подобного, — попытался он сказать серьезным тоном. Но по интонации я чувствовала, как ему сложно удержаться от смеха.

— Ты нервничаешь, как будто сейчас потеряешь девственность.

— В каком-то смысле так и будет, — пробурчал он и поставил меня ногами на постель. Теперь я немного возвышалась над ним, что кстати, было весьма удобно. Потому что вечно смотреть на него снизу-вверх утомляло, а сейчас есть где разгуляться душе.

Обхватив его лицо ладонями, я припала к губам Кости, сначала медленно, потом более настойчиво, проникая языком внутрь. А руки наконец-то можно было запустить в его волосы, которые за лето выгорели на солнце и приобрели пшеничный оттенок.

Его губы манили меня, кажется, я давно не испытывала такого наслаждения от обычного поцелуя, хотя нет, сейчас был необычный. Если бы не моя трусость, глупый страх, то он бы случился еще восемь лет назад. Но тянуть резину, сомневаться, убегать, накручивать себя — в этом деле я просто мастер.

Градов с упоением отвечал на поцелуй, а его руки бесстыдно блуждали по моему обнаженному телу. И там, где они прикасались я тотчас же покрывалась мурашками. Прикосновения пьянили, дурманили и оторваться было уже не под силу. Я еще сильнее прижалась к нему, пытаясь стянуть с Кости мокрую рубашку, но он медленно отстранился, проведя ладонью по моим ключицам. После чего снова подхватил и уложил меня на кровать. Руки сами потянулись к его шее, желая снова притянуть ближе к себе, чтобы утонуть в океане его нежности и сладости. Но док отодвинулся, оставляя меня лежать обнаженную и практически готовую к дальнейшему времяпрепровождению. Внизу живота неприятно заныло, а в голове до сих пор царствовал туман, я взглянула на него, словно через пелену и заморгала глазами, не понимая, почему он внезапно остановился.

— Костя, — погладила я его по щеке, не находя нужных слов. Ну, а что сказать-то, что я хочу продолжения, хочу заняться с ним любовью, черт возьми, хочу этого мужчину так, как не хотела никогда и никого в жизни. Желаю раствориться в нем до капелек росы, что серебряными бусами висят по утру на сочных стеблях травы. Хочу рассыпаться в его руках, как мириады созвездий, хочу кричать пока не сорву голос?!

— Не сегодня, — поцеловал он меня в висок, — ты слишком устала. Тебе необходим отдых.

— А ты злопамятный, док, — фыркнула я, бросив в него подушку, — и как прикажешь теперь спать, когда организм требует разрядки?

— Ну я как-то восемь лет спал, — засмеялся он.

— Хорошо, ночь длинная, может опытом поделишься? — прорычала я, желая сейчас связать его и самой руководить процессом.

— Оставим это на потом, а сейчас я как доктор просто обязан позаботиться о твоем здоровье.

— Градов, а давай сейчас забудем на секундочку, что ты врач и вспомним, что целых восемь лет — сделала я акцент на сроке, — ты пытался образумить непутевое создание, то есть меня, что симпатичный, холостой док — лучший вариант.

— Я и сейчас готов, хотя ты сомневалась, а самореклама-то подействовала, — провел Костя ладонью по моему бедру.

Дрожь охватила тело, словно меня вытолкнули голую на мороз, а я посильнее натянула одеяло и свернулась клубочком, прижимая ноги к животу, стараясь унять сердцебиение. Потому что находится рядом с ним на расстоянии вытянутой руки — выше моих сил.

— Знаешь, что?!

— Что?

— Иди уже сюда, — приподняла я одеяло, — вдвоем теплее.

Последние слова были уже произнесены заплетающимся языком, хотя в голове было много мыслей и желание озвучить их тоже присутствовало. Но Костя прав — сил не было, так что лучшее, что я сейчас могу предложить мужчине — это крепкий здоровый сон.

Я не припоминаю, когда еще я спала так хорошо, наверно, если только в беззаботном детстве. Оттого, едва забрезжил рассвет за окном, разукрашивая спальню в пастельные тона и лаская кожу нежным солнечным лучом, я открыла глаза и какое-то время просто молча лежала, любуясь Костей. Моя голова покоилась на его груди, а руки и ноги по-хозяйски обвивали его тело. «Поза собственника» — сразу же окрестила я свое положение, удивляясь подобной картине.

Градов первый мужчина, в личное пространство которого я так нагло вторглась. Даже с Олегом за два года, что мы жили под одной крышей, кровать так и не стала местом отдыха, оно больше напоминало поле боя. Где каждый из нас пытался отвоевать свое пространство. Я не переваривала, когда он пытался притянуть меня к себе во сне, не пыталась сама быть одним целым с мужчиной. Странно, но раньше подобные мысли меня даже не посещали, они даже настолько близко не подходили к порогу. А сегодня утром вдруг мне хотелось размышлять на эту тему, может только в этот момент и пришло осознание, что те отношения были неудачной репетицией перед настоящим действом?! Как тест-драйв, где давалось время привыкнуть, притереться, понять в самом деле каково это быть с кем-то, не просто видясь несколько раз в неделю, а жить одним домом, строить отношения, вариться в этом котле быта и общих проблем. Так или иначе выводы были сделаны, и неважно сколько еще предстоит пролить крови, слез, потратить иных ресурсов, но, кажется, своего человека я уже нашла, точнее вовремя оглянулась, а он постарался понять и принять, хотя мог бы и проследовать мимо.

Костя тихо заворочался, словно борясь со сном, а потом медленно открыл веки, взирая сначала на комнату, окрашенную в розовый цвет утренними лучами, а потом перевел взгляд на меня. Я искренне улыбнулась, наблюдая за ним, все еще крепче и бессовестнее прижимаясь к его телу.

— Утро доброе, док.

Градов перевел взгляд на часы, что висели на стене и в обычной манере произнес:

— Утро было бы добрее, если бы начиналось ближе к полудню.

— Тебе не угодишь. Посмотри какой чудесный рассвет, рядом привлекательная девушка, ты в собственной кровати, что тебе еще нужно для счастья-то?! — закатив глаза, пробубнила я.

— А кто сказал, что я не счастлив? — изумился Костя. — Очень даже рад, — сгреб он меня в свои объятия, запечатлев поцелуй.

Я, осмелев еще больше, попыталась запустить руку на запретную территорию, но Костя успел перехватить мою кисть, и поднеся к своим губам, нежно поцеловал.

— Нарушители границы будут штрафоваться!

Мои глаза округлились от подобных заявлений, и, кажется, я даже забыла, как моргать.

— Док, ты сейчас серьезно или оттачиваешь на мне своеобразное чувство юмора? — еле выдавила я из себя. Все еще не понимая радоваться, что Костя не пытается перевести наши зарождающиеся отношения в иную плоскость, или стоит на него обидеться за это валяние дурака.

— Катя, не знал, что ты такая нетерпеливая. Так и рвешься поучаствовать, — покачал он головой, а в глазах сверкнули искры. Да он просто издевается надо мной. — Думал у художников выдержка и терпение преобладают над инстинктами, — продолжил Костя.

— Это еще почему?

— Потому что сидеть и таращиться на какой-нибудь куст можете несколько часов, а потом еще столько же его малевать на холсте.

— Костя, — заглянула я в его глаза и покачала головой, — ты не подражаем. Пожалуй, я как-нибудь возьму тебя с собой на пленэр.

— Катя, скажи лучше, где я провинился, постараюсь искупить вину, но только давай без пыток в виде ваших групповых выездов на лоно природы.

— Искупить вину?! — кажется, мой голос дрогнул, и я рефлекторно облизнула губы

Костя взирал на меня с хитринкой во взгляде, словно провоцируя и наблюдая насколько далеко я сумею зайти. Ну что поиграем, симпатичный и обаятельный док?!

Прикоснувшись губами к его плечу, я неторопливо перевалилась на живот и оказалась на нем, его тело обжигало, а глаза наполнились пеленой, Костя пробовал бороться со своими инстинктами, но я прекрасно чувствовала, что они с разгромным счетом одерживают над ним победу.

Оставив дорожку из поцелуев на его груди, медленно спускаясь ниже по животу, я на мгновение подняла взгляд и улыбнулась. Костя вцепился руками в простыни, губы чуть приоткрыты и стоило усилий, чтобы не вернуться и не поцеловать их. Но нет, я еще не закончила начатое. Подобравшись к пряжке ремня, я провела пальцами по кромке одежды, Градов дернулся, напрягся и замер.

«Костя, ну чего ты так нервничаешь?» — проскочила мысль в моей голове.

Языком неторопливо провела на границе одежды и кожи. Док задышал более прерывисто, и теперь каждый его вдох отдавался во мне барабанной дробью. Ловко справившись с ремнем, я приспустила его брюки. Костя издал гортанный звук и замер, я тоже остановилась на секунду, ехидно улыбнувшись.

«Ну все, док, теперь моя очередь руководить» — ухмыльнулся внутренний голос.

Когда брюки заняли свое место на полу, а Костя остался в одном белье, мне стоило изрядных усилий, чтобы не сорваться и не наплевать на собственный план, тут же не воспользоваться ситуацией. Внутри все бурлило, словно магма в вулкане и казалось, что достаточно секунды, чтобы она выплеснулась наружу и поползла вниз, сжигая все на своем пути. Только сейчас я поняла, сколько же потребовалась Градову внутренних сил, чтобы вчера остановиться буквально на последнем шаге.

Черт, я не такая сильная, тем более теперь, когда под моей рукой обжигающая мужская плоть.

С сожалением взглянула на такое желанное тело, но взяла себя в руки и, снова приблизившись рукой к животу Кости, пощекотала его легонько. Док тут же сделал попытку вытянуть меня из-под одеяла, но я с легкостью ушла от его захвата и оказалась на противоположной стороне постели, стараясь прикрыть свое тело руками.

— Это была месть? — фыркнул он.

— Ага, чтоб ты почувствовал себя в моей шкуре? Понравилось? — вскинула я бровь.

— Очень, — лукаво произнес Градов, — особенно, когда твои руки лежали, — опустил он бирюзовый взгляд вниз.

Я лишь покачала головой, приблизившись к его лицу, понимая, что, пожалуй, это мое идеальное утро.

— Ты так просто от меня не отделаешься! За тобой должок! — ткнула пальцем в его плечо.

— Все к твоим ногам, детка, но не сегодня, — вкрадчиво произнес он и практически невесомо коснулся моих губ.

Чудесное утро продолжилось уже на кухне за поглощением завтрака, где я с жадностью уплетала блинчики, даже не обращая внимания, что они слегка подгорели и сейчас больше напоминали по цвету поржавевшую железяку. Но мне искренне было все равно, единственное, что сейчас заботило и по-настоящему было важным, так это новый виток в отношениях с Градовым. Я, словно открывала для себя новый мир, узнавала какие могут быть чувства и ощущения, впитывала в себя, каждой клеткой тела проникала в этого мужчину. Пыталась запомнить все до мельчайшей детали, сохранить это ощущение счастья, законсервировать в себе эту атмосферу добра, безмятежности, наш маленький мир. И бог с ними со всеми, кто ткнет в нас пальцем и бросит косой взгляд, подумав, что мы не имеем права быть такими счастливыми.