Пьеса для двоих

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Заниматься с ней любовью было большой ошибкой.

Алекс понимал это. Он говорил себе тысячу раз, что не будет иметь с ней никаких дел. Он клялся, что будет держаться от нее подальше. И он пытался.

Но он не рассчитывал на ее сегодняшнее появление. Тем более сейчас, когда все его мысли были заняты только ею. Эти три дня и три ночи Алекс мечтал лишь о том, чтобы почувствовать тепло ее тела, сжать Дейзи в объятиях. Желание стояло комом в горле, не давая ему дышать.

Один взгляд, брошенный на нее, стоявшую в лунном свете, такую красивую и неуверенную в своих извинениях, — и вся его решительность куда-то разом испарилась. Он точно помнил миг, когда здравый смысл оставил его, — это случилось в ту секунду, когда он уловил легкий трепет ее нижней губы перед появлением улыбки. У него не хватило сил, чтобы уйти.

А уйти надо было, признался себе Алекс. Они с ней играют по разным правилам, у них разные надежды. Она мечтает об уютном гнездышке и семейном счастье, в то время как он не мечтает ни о чем, у него нет никаких ожиданий, никаких надежд на что-то большее, ибо он знает, что это будет ошибкой. Знает, во что выливаются такие надежды. Не он ли наблюдал, как такое происходило с его родителями снова и снова? И с друзьями? Сколько раз он видел крушение планов и обещаний, которые давались в разгар страсти и оборачивались болью, разочарованием и разбитыми мечтами…

Надо было уйти. Но он не ушел. И вот теперь… Алекс взглянул на женщину, которую держал в своих объятиях. Ее золотистые пряди раскинулись по его плечу. Он провел по ним рукой. Что-то теплое и нежное шевельнулось у него внутри. Это так естественно — быть рядом с ней, обнимать ее, подумал Алекс.

Внезапно он испугался своих мыслей. В прошлом его отношения с женщинами ограничивались редкими интимными встречами. И с Дейзи он не хотел иметь ничего более.

И не будет, пообещал себе Алекс. Всю жизнь он учился держать под контролем свои чувства. Сейчас самое время использовать все свое мастерство — и тем самым сберечь их обоих от ненужных страданий. Приняв решение, он сосредоточился на том, как бы донести до нее правильность этого решения.

Дейзи была так близко, что Алекс чувствовал ее теплое дыхание. С трудом преодолев желание обнять ее, он прикрыл глаза. Заниматься с ней любовью, без сомнения, было огромной ошибкой. И в то же время это было бесподобно.

— М-м-м…

Алекс открыл глаза и увидел, как Дейзи сладко потягивается. Посмотреть на нее было еще одной ошибкой, понял он, изо всех сил борясь с соблазном ощутить ее гладкую шелковистую кожу и снова почувствовать женское тепло.

Сделать так будет безумием. Это только усложнит и без того непростую ситуацию, причинит ей еще большую боль. Меньше всего он хочет этого, но в любом случае сделает ей больно. Не важно, что он говорил, о чем пытался предупредить, она все равно предпочла остаться. А все потому, что решила, будто любит его. Но он никогда не ответит ей взаимностью.

Он уставился в потолок, стараясь смотреть куда угодно, но только не на обнаженную женщину. Свет ночника бросал на стену искаженные тени двух человеческих тел. Он внимательно изучал причудливые формы. Любовь — это та же тень, исчезающая вместе с дневным светом.

Дейзи пошевелилась, и Алекс почувствовал возбуждение. Все его решения моментально разлетелись в прах. Ее пальцы легли на мужскую грудь и стали лениво опускаться к бедрам. Его дыхание становилось все сбивчивее, по мере того как ласковая рука продолжала свое медленное продвижение. Последним ударом по с трудом обретенному им самообладанию стал пылкий поцелуй.

— Я люблю тебя, — пробормотала она.

Эти слова с успехом заменили холодный душ. Его охватило чувство жгучей вины. Нельзя так с ней поступать.

Он перехватил ее руку и несколько секунд соображал, как лучше выразить словами свои мысли, но Дейзи опередила его.

— Все в порядке. Можешь снимать боксерские перчатки.

— Перчатки? — непонимающе повторил он.

— Полагаю, ты лежишь тут и коришь себя за то, что мы занимались любовью.

Ее голос срывался на шепот, и это возбуждало его.

— Ты совершенно верно читаешь чужие мысли. Может, ты волшебница или ведьма?

Дейзи вздохнула и обернула простыню вокруг себя. Потом оперлась на локоть и взглянула сверху вниз на лежащего Алекса.

— Не надо быть ведьмой, чтобы понять, что ты раскаиваешься, что занимался со мной любовью, так ведь?

Сожалеть об этом? Никогда! Он был со многими женщинами, но всегда это было безумно далеко от того, что он недавно испытал. Еще ни с кем Алекс не чувствовал себя так хорошо, как с Дейзи. И он не может открыться ей, иначе даст ей надежду на совместное будущее, которого не может быть. Он реалист, а не мечтатель, верящий в сказки.

— Я права? Ты думаешь, это было ошибкой?

— Именно ошибкой.

Она гордо подняла голову и уверенно посмотрела ему в глаза.

— Почему? Потому что я призналась тебе в любви?

— Нет. То, что случилось между нами… — он тщетно пытался найти нужные слова, — было…

— Захватывающе? — предположила она с улыбкой. — Или как насчет «чудесно»? Или, может, «фантастично» подойдет больше? — Алекс видел, что она нервничает и пытается это скрыть за беззаботным тоном. — Понятно. Все сразу?

— Я пытаюсь быть серьезным, Дейзи.

— Как и я. — Она наклонилась и крепко поцеловала его в губы. — Алекс, ты был великолепен.

— Дейзи…

Она приложила палец к его губам, призывая замолчать.

— Мы занимались любовью. Для меня это был восхитительный опыт, который я хотела бы повторить, и не раз. Давай не будем портить прекрасные моменты, анализируя и делая плачевные прогнозы.

А она опасна, предостерег себя Алекс. Она слегка надавила своим телом на Алекса, как бы приглашая его лечь. И его сомнения начали таять. Это стоило Алексу многого, очень многого, но он перехватил ее руки, которые уверенно заскользили от его плеч к груди и дальше к животу. Он смотрел ей в глаза даже тогда, когда с нее соскользнула простыня.

— И как же, по-твоему, назвать то, что между нами произошло?

Неуверенность промелькнула в ее взгляде, словно она ожидала какого-то подвоха. На лице появилось что-то вроде беспечной улыбки.

— Любовной связью. Мне кажется, именно так называется, когда двое становятся… становятся сексуально близки. Или я ошибаюсь? Может, есть какое-то новое модное слово для этого?

— Не знаю. По-моему, именно это выражение выберет большинство людей для описания подобной ситуации. Но в нашем случае оно не подходит.

Дейзи сузила глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Для тебя то, что было у нас, больше, чем секс. Для тебя это означает любить, планировать совместное будущее и все такое прочее.

Она резко отдернула руку, пытаясь освободиться, но Алекс крепко держал ее за запястье.

— Неужели ты решил все это только из-за нескольких слов, сказанных сгоряча? Честно, Алекс, я все время говорю людям, что люблю их, — Гарри, Чарли, даже Кевину. Если помнишь, неделю назад ты верил, что я влюблена в твоего брата и собираюсь за него замуж.

— Дейзи, ты ведь не шутила, когда сказала, что любишь меня? — Он перевернул ее на спину.

— Нет, не шутила.

Алекс помнил ее немного растерянное выражение лица, когда она призналась ему в любви. Внезапно он осознал, что они лежат рядом обнаженные и только тоненькая шелковая простыня разделяет их тела. Кровь закипела в венах, как только он приблизился к изящной шейке, вдохнул ароматный запах — запах цветов, лунного света и восточных пряностей, аромат, который заставлял его думать об искушении и грехе. Ее соски выступили под простыней. Он чувствовал, как учащается ее сердцебиение. Не желая делать первый шаг, он с трудом сдерживался, чтобы не сдернуть простыню.

— Алекс?

Звук его имени, слетевший с ее губ, усилил чувство томления и ожидания. Он знал, о чем она спрашивала. Видел немой вопрос в ее прекрасных зеленых глазах. Она хочет быть с ним снова. Думает, что любит его, и хочет быть любимой. Не понимает, что любовь — это не больше чем игра обезумевших гормонов. Своего рода ловушка для человечества, имеющая целью всего лишь продолжение рода. Если он сдастся сейчас, значит, примет ее любовь, не отдавая ничего взамен. Алекс с трудом перевернулся на спину и прикрыл глаза рукой.

— Мне не нужна твоя любовь.

На несколько секунд в воздухе повисло гнетущее молчание.

— Ты можешь хотеть или не хотеть моей любви, это не меняет то, что я чувствую.

Он убрал руку и уставился на нее.

— Не растрачивай свои чувства на меня, потому что я не люблю тебя и не собираюсь убеждать себя в обратном.

— Понятно, — прошептала Дейзи еле слышно.

— Сомневаюсь. Как и большинство людей, ты живешь надеждой, что когда-нибудь в твои двери постучится любовь, а с ней и вечное счастье, но при этом ты роешь себе могилу. Я не хочу участвовать в этом. Очень давно я пообещал себе, что никогда и ни с кем не разделю такие заблуждения.

— В том, чтобы любить кого-то, нет ничего плохого. Особенно, если выбрать подходящую пару.

— И ты думаешь, что подходишь мне?

Ее глаза наполнились слезами, но она спокойно встретила его взгляд.

— Не исключено. Я думаю, ты что-то чувствуешь по отношению ко мне, и если мы не упустим шанс, то это перерастет в нечто большее.

Алекс опять почувствовал, как тяжелый груз надавил на грудь, как внутри все сжалось — то, что она говорит, действительно может оказаться правдой. Очень часто, когда люди, ставшие ему дорогими и близкими, уходили из его жизни, он ощущал себя брошенным. И повторений не хотел.

— Ты ошибаешься. То, что я к тебе чувствую, называется физическим влечением, а не любовью. Я не люблю тебя сейчас и не полюблю никогда.

Боль и обида вспыхнули в ее глазах, делая их темно-зелеными. Завернувшись в простыню, она соскользнула с кровати и принялась собирать с пола одежду.

Это безумие! — кричал Алексу внутренний голос. Дейзи начала лихорадочно одеваться.

— Дейзи, — окликнул он ее у дверей.

Она остановилась и через плечо посмотрела на него. Эти печальные глаза… он обидел ее, и очень сильно.

— Прости.

Она пожала плечами.

— Все нормально. Если верить твоей теории, то моя любовь — это своеобразный грипп. И через пару дней, от силы неделю я буду в полном порядке.

Алекс ошибся. Любовь не похожа на грипп, решила Дейзи, разламывая пополам печенье.

— Ага. Я поняла, — промямлила она. Зажав телефонную трубку между ухом и плечом, она слушала старшую сестру, которая объясняла ей, почему не может прилететь в Чикаго на открытие театра.

С тех пор как Алекс вернулся в Бостон, прошло уже тринадцать дней, думала Дейзи, намазывая пальцем заварной крем на печенье и отправляя его в рот. А она и на дюйм не приблизилась к своему выздоровлению.

— Дез, мне очень-очень жаль, но ни на один рейс из Чикаго нет мест. Да еще доктор прописал Нэнси постельный режим до конца беременности, и мне придется заниматься всеми ее турами, пока не найду достойную замену.

— Ладно, Клеа, я понимаю.

Дейзи отломила кусочек шоколадного печенья и отправила его в рот. Снова мысли вернулись к Алексу. Она до сих пор не понимала, как сумела одеться и выйти из его спальни в ту ночь. Она чувствовала себя тогда так, будто в сердце воткнули нож. Вспомнились слова Алекса, что он не хочет ее любви, и ей опять стало больно.

— Если я найду способ, то обязательно приеду. Дейзи, ты мне веришь?

— М-м-м… — отсутствующе произнесла Дейзи и начала жевать следующее печенье.

— Я попытаюсь вырваться отсюда хоть ненадолго.

Дейзи прекратила жевать, озабоченная тревожными нотками в голосе сестры.

— Клеа, у вас все в порядке?

— Конечно, все отлично, только дел много, — привычно зазвучал тон «ничего, справлюсь». — Бизнес процветает.

Там все без изменений. Клеа всегда была умной, собранной и по-лисьи хитрой, когда дело касалось управления делами и людьми. При желании могла бы управлять всей страной. И все же что-то было в ее голосе очень похожее на страх.

— Как ты? Наверно, безумно нервничаешь, ведь премьера скоро?

— Да нет, если только чуть-чуть, — ответила Дейзи.

Мысли ее сразу же переключились на собственные заботы. Правда в том, что она настолько погрузилась в свои переживания, что была не в состоянии сосредоточиться на торжественном открытии театра.

Пора завязывать с хандрой. Алекс может не хотеть, чтобы она любила его, но любовь ему нужна. Каждому необходимо, чтобы его любили. Если этот красавец упрям и не хочет признавать в ней достойную партию, то это только его проблема. Жизнь была прекрасна до появления Александра Стоуна. И так будет снова.

Она не станет думать об Алексе ни секунды, пообещала себе Дейзи, беря печенье из коробки, иначе просто не влезет на премьере в свадебное платье.

— Как идет продажа билетов? — не унималась Клеа.

— Хорошо.

Даже очень хорошо. Продажи превысили ее ожидания.

— Ты же знаешь, на неделе у нас три спектакля, и похоже, на всех будет полный аншлаг.

— Здорово. Реклама окупится.

— Ага. Спасибо тебе за все твои подсчеты. Мой мозг просто закипает при виде всех этих цифр и наименований.

— Не надо меня благодарить. Если ты забыла, я поручилась за «Дом Магнолии», и для меня тоже очень важно, чтобы все прошло как по маслу.

— Так и будет, — уверила Дейзи сестру.

— Проблем со Стоуном больше нет?

Выбросить этого мужчину из головы стоило ей неимоверных усилий, и вот, пожалуйста. Дейзи положила на стол недоеденное печенье и потерла висок — начиналась головная боль. Напрасно она когда-то в разговоре с Клеа упомянула про Алекса.

— Он вернулся в Бостон.

— Это хорошая новость. Верно?

— Определенно.

— Знаешь, милая, для женщины, которая месяц назад готова была свернуть ему шею, ты не особо рада его отъезду. Мне казалось, мистер Стоун раздражал тебя и ты хотела избавиться от него как можно скорее.

— Конечно же, я рада. И он действительно раздражал меня. Жаль только… — ее голос срывался. — Жаль только, что я вообще повстречала его на своем пути.

На том конце провода повисло молчание.

— Ладно, Дейзи, хватит. Что случилось? Что натворил этот Стоун?

Дейзи молчала, и Клеа сменила тактику. Теперь ее слова зазвучали как приказ:

— Отвечай сейчас же! Что этот придурок сделал тебе? Он угрожал? Потому что, если это так, клянусь, я засужу его.

— Нет. Ничего подобного. Это личное, — ответила Дейзи.

— Личное…

— Да, и я не хочу говорить об этом.

— Насколько личное? — Клеа пропустила ее слова мимо ушей.

— Забудь, что я когда-то упоминала об Алексе Стоуне. Мне надо идти.

— Дейзи!

— Потом поговорим.

— Дейзи Мэйсон, не смей класть трубку. Скажи сейчас же, в чем дело?

— Да все у меня нормально, и мне надо бежать. В два часа у нас репетиция, и надо подготовить платье. Я позвоню после премьеры и расскажу, как все прошло.

Опустив трубку на рычаг, Дейзи одну руку положила себе на сердце, словно призывая его успокоиться и не мучить ее больше, другой смахнула побежавшую по щеке непослушную слезу. Все, Алекс Стоун, достаточно. С этого момента я отказываюсь думать о тебе. Она отодвинула коробку с печеньем подальше, затем встала и зашагала в гримерную переодеваться.

— Дез, есть минутка? — Кевин поймал ее за руку на пути к залу, где уже собралась вся труппа. — Мне надо поговорить с тобой.

Деузи остановилась. Кевин был крайне серьезен.

— Только не говори, что снова уезжаешь. Иначе я убью тебя.

— Эй, я не сбегу от тебя, по крайней мере не накануне премьеры.

— Прости. Наверно, я становлюсь параноиком — волнуюсь, вдруг что-нибудь пойдет не так, как надо. Ладно, так о чем ты хочешь поговорить?

— Об Алексе.

Слишком тяжелое испытание для ее зарока не думать о Стоуне-старшем. Кевин подошел ближе.

— Кевин, если речь идет о вашей битве — возвращаться тебе к учебе или нет, прости, но не хочу в это ввязываться. Тебе самому надо поговорить с Алексом.

— Знаю. Я и собирался, потому и пригласил Алекса на премьеру. Как раз об этом хотел тебе сказать. Возможно, увидев меня на сцене, он… он поймет, что театр не пустая затея и не простая трата времени.

— Главное, что это твой выбор.

— Да, но понимаешь, Алекс мне как отец, и мне необходимо его одобрение. В общем, я пригласил его и получил согласие.

Дейзи нервно сглотнула.

— В таком случае я рада за тебя. Надеюсь, все получится. Позаботься о том, чтобы ему досталось лучшее место.

— Спасибо. Я знал, что ты поймешь, и подумал, что он может приехать пораньше и поселиться в коттедже.

Дейзи резко остановилась.

— В коттедже?

— Ну да, — Кевин посмотрел на нее с недоумением. — Мне кажется, это идеальный вариант. Моя квартирка слишком мала. Я знаю, что ты предлагала вернуть ему чек, но он отказался. Значит…

— Конечно же, ты прав, — проговорила Дейзи, стараясь взять себя в руки. — Пусть въезжает, когда пожелает.

Кевин смутился.

— Кажется, я сказал что-то не то?

— Извини. — Дейзи взяла его под руку. — Не обращай на меня внимания, в последнее время я сама не своя.

— Это точно. — Он внимательно посмотрел на нее. — Что между вами произошло?

Дейзи отвела глаза.

— С чего ты взял?

— Да ладно, я, может быть, не совсем в курсе с тех пор, как вернулся из Чикаго… Грубый отказ Дженни, неудачная попытка получить хорошую роль — все это выбило меня из колеи. Наверно, поэтому я воспринимаю все не совсем адекватно.

Она настолько ушла в свои переживания, что совсем забыла о проблемах своего друга. Дейзи дотронулась до его руки.

— Мне безумно жаль, что все сложилось не так, как хотелось бы.

— Ага. Мне тоже. Но знаешь… — Кевин пожал плечами, и на его лице засияла озорная улыбка. — Теперь я свободен и готов к новым попыткам.

— Конечно, — согласилась Дейзи, улыбнувшись. — В холостяках ты не задержишься.

— Мне тоже так кажется, — сказал он с тем же высокомерием, которое она заметила у Алекса. — Но это уже другая история. Мы говорим о тебе и брате, о том, что случилось между вами.

Дейзи отвела глаза, стараясь не встречаться с пытливым взглядом Кевина.

— Не понимаю, о чем ты.

Он озабоченно потер подбородок.

— Я не застал здесь Алекса, хотя он и обещал меня дождаться. Я знаю своего брата, разве только атомная война заставит его отказаться от поучительной беседы со мной.

— Он занятой человек. Уверена, что ему просто надо было вернуться к делам.

Кевин замотал головой.

— Не-а! Алекс может быть преуспевающим бизнесменом с огромным количеством горящих дел, но он пожертвует любым ради меня. Всегда выкраивал для меня время. Ходил со мной на бейсбол, на рыбалку… Он старался, чтобы я не чувствовал себя заброшенным из-за того, что родители скинули меня на него, еще когда я был ребенком.

Кевин провел рукой по волосам, смутившись, что так разоткровенничался. Но для Дейзи все сказанное было не ново. Она уже догадалась, что за напыщенностью Алекса скрывается доброе сердце. Преданность брату лишний раз подтверждала это. И то, как он обращался с Мэгги, Бриком и другими животными. Даже несмотря на свою аллергию, он так трогательно возился с Мэгги…

Кевин с любопытством посмотрел на нее.

— Я думаю, что дело в тебе.

— Во мне?

— Дейзи, хватит. Я знаю, что между вами что-то произошло. Мне стало ясно еще из нашего с тобой разговора по телефону. Тогда я подумал, что вы просто разошлись во взглядах. Вы ведь не особо подходите друг другу.

Дейзи чуть не застонала. Ей не надо напоминать, насколько они разные. Алекс сделал все возможное, чтобы донести до нее это.

— Но теперь… теперь я не уверен, что все так просто.

— Даю тебе слово — между нами не может быть ничего общего, — попыталась убедить его Дейзи.

— Да, надеюсь, ты говоришь правду. Тогда почему Алекс так уехал? И почему у тебя в такой день безучастный вид, будто твои мысли далеко отсюда?

Дейзи покраснела и отвернулась от Кевина.

Неужели это так заметно? И все видят, что она по уши влюблена в Алекса, а он предпочитает обходиться без нее…

Она оглядела зал. Через три дня здесь будет полно людей, которые придут смотреть ее спектакль. Но даже эта мысль не подняла ей настроение.

— Если тебя это успокоит, то знай, что Алексу так же паршиво, как и тебе. Может, даже хуже. Стоило мне упомянуть твое имя, как он наорал на меня. Мы разговаривали по телефону, и я не видел его лица, но могу представить, на что оно было похоже.

— Кевин…

Указательным пальцем он приподнял ей подбородок, прежде чем она успела спрятать глаза. Дейзи вся съежилась — ясно, что Кевин в них увидит.

— О Боже, какой я осел! — Он шлепнул себя ладонью по лбу. — Ты влюблена в него, так ведь? Ты любишь Алекса.

Дейзи не видела смысла отрицать очевидное.

— Да, — тихо ответила она, — но не волнуйся. Я намерена исправить это.