Пылай для меня

Глава 15

То ли телефон Чокнутого Рогана был ударопрочным, то ли у него таких было несколько — но когда я вышла из ванной, он держал его у уха, слушая. А еще он обулся. Мы уходили.

Чокнутый Роган поманил меня рукой и направился к двери. Я последовала за ним, мы вышли и двинулись по коридору. Чокнутый Роган шел быстро и мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним.

— Ладно, — сказал Чокнутый Роган. — Мне нужно, чтобы ты был там в десять. Сможешь это сделать?

Он бросил трубку и ускорился.

— Звонил Августин. Полицейский патруль заметил Пирса, движущегося по направлению в город по Южному шоссе. Они передали об этом по рации три минуты назад.

— Он подорвал их машину фаерболом, затем рассмеялся? — Я перешла на бег.

— Он не обратил на них внимания, а затем следующий за ним бронированный автомобиль протаранил патруль и сбил его с дороги.

Мы выбежали на улицу.

Адам не воспользовался возможностью сделать заявление. Он направлялся в город по Южному шоссе, которое приведет его прямо в центр, и он берег силы. Он хотел поразить Хьюстон подобно метеору. Все только что превратилось в гонку.

— Ключи. — Чокнутый Роган протянул руку.

Я положила их ему в ладонь. Он разблокировал замки на Ауди, и мы сели внутрь.

— У него нет третьей части.

Роган выехал задом и нажал на газ, Ауди пулей вылетела с парковки.

— Он устроил грандиозное шоу, доставая первую и вторую часть, так что он устроит шоу и с третьей. Он знает, где она. Мы — нет.

Включилось радио. «Это экстренное сообщение. Министр внутренней безопасности получил достоверные сведения о возможном теракте в городе Хьюстон. Риск террористической атаки увеличился с повышенного до неизбежного. Покиньте центр города. Повторяю, покиньте центр города. Если вы не можете выехать на автомобиле, ищите убежище в системе тоннелей. Главные входы находятся…»

Чокнутый Роган его выключил. Мы на бешеной скорости лавировали среди машин. Транспортный поток заполнил всю встречную полосу. Каждая машина на нашей полосе либо сворачивала на боковые улицы, либо пыталась развернуться. Люди бежали из центра.

— У Марка Эмменса только одна дочь, — сказал Роган. — Его жена и сестра больны, также болен и муж его сестры. Остаются дочь и ее муж. По словам Августина, с ними не происходило ничего необычного, но вот внук Марка Джесси Эмменс пропал из своей комнаты в общежитии в Эдинбурге три месяца назад.

— Фамилия его внука тоже Эмменс? Разве у него есть еще и сын?

— Нет, зять Марка взял фамилию Эмменс. Семья Эмменсов уважаема и их имя более узнаваемо. Джесси Эмменс исчез на сорок восемь часов, а затем был выброшен целым и невредимым напротив общежития, правда, совершенно не помня, что происходило с ним все это время. На нем стоял настолько сильный блок, что понадобились сутки, прежде чем он смог вспомнить собственное имя.

— Джесси знал местонахождение артефактов?

Чокнутый Роган кивнул.

— Он также был заговорен. Кто-то взломал его, поэтому это можно сделать.

И сделать это должна была я. При том, что и понятия не имела, как.

— Ты можешь это сделать, — сказал Роган. — Все было бы совершенно иначе, если бы ты прошла положенное обучение.

— Если бы я прошла положенное обучение, люди вроде Августина заставили бы меня стать их личным детектором лжи. — И не важно, получится у меня или нет, теперь это произойдет в любом случае. Конечно, если «МРМ» переживет то, что собирается устроить Адам.

— Может ли Августин заставить тебя этим заниматься по условиям твоего контракта?

— Да.

— Я могу выкупить твой контракт.

— Нет, не можешь. Любая продажа нашей закладной требует моего согласия, а я его не дам.

Он ухмыльнулся.

— Не хочешь работать на меня?

— Даже не собираюсь отвечать на этот вопрос.

— У тебя есть копия контракта?

— Она есть у меня на телефоне.

— Прочитай мне положение, обязывающее тебя заниматься расследованиями «МРМ».

Десять минут спустя мы въехали на парковку перед синим акульим плавником «МРМ». Поток машин двигался в противоположном направлении. Люди с обеспокоенными лицами спешно покидали здание. Августин эвакуировал «МРМ».

Секретарша Августина встретила нас в вестибюле. Ее макияж был все так же безупречен, одежда сидела на ней идеально, но вот ее волосы на сей раз были малахитово-зелеными.

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Она поспешила к ближайшему лифту. Мы пошли за ней. Она нажала кнопку пятнадцатого этажа.

— Нам удалось получить изображение Адама Пирса, въезжающего в город, с уличных камер, прежде чем вся сеть вышла из строя. Он ехал на мотоцикле в сопровождении двух черных внедорожников БМВ Х6.

Лифт звякнул, останавливаясь. Двери открылись, и секретарша выбежала в коридор.

— Записи свидетельствуют, что наблюдатели на улицах не видели ни Пирса, ни внедорожники. Полиция установила блокпосты на всех крупных магистралях в центре.

Кто-то скрывал Адама Пирса. Другой могущественный маг. Вся эта история становилась все сложнее и сложнее с каждой минутой. Кем бы ни были эти люди, они были организованны и могущественны, и планировали все наперед. Ничего из этого не сулило Хьюстону ничего хорошего.

Чего они хотели? Зачем? Почему это все вообще происходило? В этом не было смысла.

Секретарша остановилась перед дверью и открыла ее для нас. Мы вошли в просторную комнату. Пол был черным, не блестящим, но и не слишком шероховатым. Такая же краска покрывала стены. Затемняющие жалюзи перекрывали окна. Единственный свет исходил от шести стеклянных трубок, установленных вертикально от пола до полка, как колонны. Каждая трубка была около фута диаметром и заполнена прозрачной жидкостью. Сотни пузырьков всплывали в воде, их движение было медленным и гипнотическим. Подсветка фиолетовыми светильниками, установленными позади трубок, заставляла всю обстановку светиться мягким лавандовым светом.

В широком пространстве между трубками стоял стул. На нем сидел старик, сжимающий в левой руке резную деревянную трость. Он был одет в костюм, а его волосы были белыми и тонкими, как хлопок. Возраст избороздил его лицо глубокими морщинами, но в карих глазах, смотревших на меня, светился острый, наблюдательный ум. Рядом со стариком стоял Августин. В дальнем конце комнаты пятеро человек сидело за компьютерами под большим плоским телевизором. Свет от мониторов освещал небольшую часть стены позади них, подсвечивая кружащуюся меловую пыль. Теперь странный цвет стен и пола обрел смысл. Это была комната заклинаний, полностью окрашенная краской для классных досок.

— Мистер Эмменс, — обратился Августин, — позвольте мне представить Коннора Рогана и его помощницу.

— Рад знакомству, — кивнул мистер Эмменс.

— Мне нужен усилительный круг, — сказал Роган. — С двумя центральными точками под сорок пять и сто тридцать пять градусов.

За одним из терминалов подскочила женщина, подбежала к нам и принялась рисовать на полу.

— Прошу прощения. — Августин улыбнулся мистеру Эмменсу. — Мне нужно поговорить с моим коллегой.

Он потянул Чокнутого Рогана в сторону. Я пошла следом, просто не зная, что мне еще делать.

— Круг тебе ничем не поможет, и ты это знаешь, — пробормотал Августин. — Эмменс был заговорен Чезаре Коста еще при рождении. Ты не достаточно силен, чтобы его сломать. Для этого нужен Превосходный Разрушитель. Их всего двое в стране, и они оба на Западном побережье. У нас же остались считанные минуты.

— Мисс Бейлор хотела бы пересмотреть свой контракт.

Августин повернулся ко мне.

— Сейчас?

— Сейчас, — отрезал Роган. — Она хотела бы добавить одно слово в положение семь. В нем должно быть указано, что «МРМ» не может принудить «Детективное агентство Бейлор» оказывать помощь в расследованиях, и т. д.

— С чего бы мне это делать? Это идет вразрез с моими интересами. — Августин нахмурился. — Что здесь происходит?

— Ты пойдешь на это, потому что дело дрянь, — сказал Роган. — Неважно, где именно в центре Адам начнет свою вечеринку, это здание пострадает от его огня, и ты это знаешь. Твой Дом потеряет миллионы. Всего одно слово, Августин. Подумай о том, что стоит на кону.

Августин сжал челюсть.

— Не будь мелочным, — добавил Чокнутый Роган.

— Ладно.

Августин схватил планшет с ближайшего стола. Его длинные пальцы затанцевали по нему. Он протянул устройство мне. Там было написано: «Приложение 1», цитировался параграф и внесенные изменения. Августин прижал палец к экрану, подписал его и передал планшет.

— Опечаток пальца.

Я добавила свой отпечаток к его. Экран замерцал.

— Сделано, — сказал Августин.

— Твоя очередь, — шепнул мне Чокнутый Роган.

Я сделала глубокий вдох. Августин следил за мной, будто ястреб.

Чокнутый Роган подвел меня к кругу.

— Снимай туфли, — пробормотал он.

Я сняла свои теннисные туфли и стянула носки. Он поддержал меня за руку и помог мне ступить в круг.

— Расслабься, — сказал Роган. — Позволь себе взаимодействовать с ним.

Я стояла в кругу. Было странное чувство, словно я балансировала на поверхности эластичной жидкости. У меня было ощущение, что стоит мне подпрыгнуть, и он подбросит меня, как батут. Проблемка была в том, что я понятия не имела, как прыгать.

Мистер Эмменс кивнул мне.

— Прежде, чем мы начнем, я хочу предупредить вас, что ответ на прямой вопрос о местонахождении объекта может меня убить. Я хочу рассказать вам о нем, но если вы заставите меня назвать его точное расположение, я умру еще до того, как успею вам помочь, и вы не найдете его вовремя. Я не против отдать свою жизнь ради города. Это долг моей семьи. Я прошу лишь не потратить мою жизнь понапрасну. Я не хочу умереть, отвечая на неверный вопрос.

— Я понимаю. — Моя магия наполнила круг, словно густой пар. Поверхность «жидкости» покоилась подо мной. Каким-то образом они должны были взаимодействовать.

— Мы тратим время впустую, — фыркнул Августин.

— Ты чувствуешь круг? — спросил Роган, подходя сзади.

— Да.

Медленно, он обогнул меловую линию и остановился слева от меня.

— Ты чувствуешь, как его наполняет магия?

— Да.

— Ты знаешь, что планирует сделать Пирс?

— Он хочет сжечь город дотла. — К чему он клонит?

— Артефакт превратил Эмменса в Превосходного, — холодно сказал Роган. — Из Адама Пирса он сделает бога огня. Он уже может плавить сталь, которая плавится при 1,510 градусах Цельсия. Артефакт удвоит эту цифру. Температура пожара в доме никогда не превышает 650 градусов. Адам будет жечь в пять раз сильнее, возможно, даже больше. При 1200 градусах бетон утратит свою структурную целостность и превратится в оксид кальция, белый порошок. При 1500 градусах начнет плавиться сталь в зданиях. Центр города превратится в кошмар из расплавленного металла, крошащегося бетона, пламени и вредных, ядовитых газов. Это будет адом на земле. Тысячи людей погибнут.

Я сглотнула. Внутри меня нарастала тревога.

— Пирс только что пересек Дрейфус стрит, — объявил один из людей за компьютером. — Камеры отключились. Мы снова его потеряли.

Он держался вдали от главных дорог, чтобы избежать блокпосты Леноры. Даже с дорожными заторами, ему понадобится минут двадцать, чтобы добраться до центра.

— Но проблема с «тысячами» людей, — продолжил Роган, — в том, что это не достаточно личное.

Он взял планшет Августина и что-то напечатал. Большой плоский телевизор на стене ожил. Серебристый фургон был припаркован перед замысловатым ультрасовременным зданием 2 хьюстонского центрального небоскреба на углу улиц МакКинли и Фанин. Это было по-настоящему оригинальное здание все из черного стекла прямо в центре города.

Чокнутый Роган передал планшет обратно Августину и поднял свой телефон.

— Бернард?

— Да? — из трубки донесся голос моего кузена.

— Мне нужно, чтобы ты вышел из машины и посмотрел на здание.

Нет. Внутри меня все похолодело.

Пассажирская дверь фургона открылась. Из машины вышел Берн и повернулся к зданию. Камера приблизила его лицо.

Все вокруг исчезло. Я видела лишь широко раскрытые, серьезные голубые глаза Берна на экране.

Адам был меньше, чем в двадцати минутах пути оттуда. Берн мог погибнуть. А Чокнутый Роган это знал. Он знал это, и сказал ему там остановиться.

Я услышала собственный голос.

— Уезжай. Убирайся оттуда!

— Он тебя не слышит. — Чокнутый Роган убрал телефон.

— Ты ублюдок!

Моя магия ударила в круг, разбивая его, и с границ в воздух взмыло облачко меловой пыли. Августин выронил планшет. Круг вернулся в норму, и меня наполнила сила.

— Вот оно, — пробормотал Чокнутый Роган. — Это не страх или злость. Это защитный инстинкт.

— Ему девятнадцать лет! — Моя магия была в ярости и голос ей соответствовал.

— Тогда тебе лучше сделать что-то, чтобы его спасти.

Моя магия бросилась на него.

— Не со мной. — Чокнутый Роган указал на мистера Эмменса. — С ним.

Я повернулась. Моя магия зажала старика в своих тисках. Он побледнел. Круг добавил мне больше силы. Я пристально посмотрела ему в глаза.

— Вас зовут Марк Эмменс?

— Да.

Правда.

Моя магия вцепилась в него. Он был скрыт за барьером, как орех в скорлупе. Скорлупа была старой, толстой и прочной. Я почувствовала, как его жизнь трепещет внутри, одновременно защищенная и связанная оболочкой. Эти двое были связаны. Если сломаю барьер, свет его жизни угаснет вместе с ним.

— Вы знаете, где спрятана третья часть амулета?

Он попытался воспротивиться. Я ударила магией по кругу и в ответ ко мне пришла сила. Я ухватилась за невидимый барьер своей магией и потянула его в стороны. Мне многого не надо. Достаточно отверстия. Маленькой трещинки.

Скорлупа сопротивлялась.

У меня не было на это времени. Берн мог умереть.

Я потянула энергию из круга. Она все прибывала и прибывала, словно я тянула за веревку, ожидая достать лишь фут — другой, а она продолжала идти, и теперь я тянула ее двумя руками так быстро, как только могла. Приток силы замедлился, и я снова ударила по кругу, ускоряя поток. Я сосредоточилась на скорлупе.

Она задрожала.

Больше силы.

Я ощутила легкое головокружение.

Еще чуть-чуть.

Скорлупа треснула. Мысленно я увидела льющийся из нее свет. Я просунула свою магию в трещину, словно клин и удержала ее открытой.

— Да, — кивнул мистер Эмменс.

Он ответил на мой вопрос. Я заставила себя заговорить.

— Третья часть принадлежит вам?

— Нет.

— Она спрятана в вашей собственности?

— Нет.

— Она погибнет, — предупредил Августин. — Она использует слишком много силы.

— С ней все в порядке, — отрезал Роган.

Теперь было больно. Словно кто-то всадил мне нож в живот, а я пыталась вытащить его дюйм за дюймом. Но мой магический клин держался.

Думай, думай, думай…

Лицо Берна смотрело на меня через камеру. Я должна его спасти. Он просто мальчик. У него еще вся жизнь впереди.

Адам Пирс направлялся в центр. Третья часть должна быть там. В центре города. Но не в банке или здании, потому что Эмменсы не стали бы повторяться.

— Оно в собственности, которой вы владели?

— Нет.

Меня охватила острая, опаляющая боль.

— Оно в собственности, которой владеют ваши родственники?

— Нет.

— Оно в собственности, которая им принадлежала?

— Да.

Это «да» едва не заставило меня пошатнуться.

— Проверьте записи, — рявкнул Августин.

Пятеро людей за компьютерами яростно застучали по клавиатурам.

— Собственность была продана?

— Нет.

Если его родственник больше не владел ею, но она не была продана, тогда что же с ней произошло?

Все начало кружиться. Я была близка к обмороку. Я цеплялась за сознание, отчаянно пытаясь остаться в вертикальном положении.

— Фредерик Ром, — сообщил один из компьютерщиков. — Бывший муж его дочери в первом браке владел зданием на Каролин стрит. Оно было утрачено при разводе и отошло его второй бывшей жене.

Августин повернулся ко мне.

— Спроси, была ли она утрачена по решению суда.

— Была ли собственность утрачена в результате судебного иска или урегулирования конфликта?

— Нет.

Перед глазами поплыли крошечные красные круги. Магия угасала. Я с трудом держалась. Я заставляла мозг работать сквозь пелену усталости и боли. Это центр города. Там не было ничего кроме огромных бизнес-центров, которыми владели Дома, муниципальных зданий и…

Муниципальные здания.

— Оно на муниципальной земле?

— Да, — оживился мистер Эмменс.

— Эта собственность была пожертвована городу?

— Да, — кивнул мистер Эмменс.

Техники печатали так быстро, что щелканье клавиш превратилось в гул.

— Патрисия Бриджес, — отозвался средний техник. — Вышла замуж за Уильяма Бриджеса, в девичестве Эмменс.

Мистер Эмменс улыбнулся.

— Уильям и Патрисия Бриджес совместно пожертвовали участок земли городу Хьюстону на том условии, что земля не может быть ни продана, ни застроена, а лишь использована для собраний вольных людей Техаса по их усмотрению.

Бридж Парк. Прямо напротив судебного центра. Моя магия затрещала под давлением. У меня осталось времени ровно на последний вопрос.

— Она в памятнике, где есть лошадь?

— Да, — сказал мистер Эмменс.

Скорлупа захлопнулась, сокрушая мою магию.

Чокнутый Роган схватил меня и вытянул из круга. Давление и боль испарились. Я снова почувствовала головокружение.

Он посмотрел мне в глаза.

— Поговори со мной.

— Я тебя ненавижу.

— Понятно. — Чокнутый Роган меня отпустил. — Ты в порядке.

Он протянул мне телефон, и я тут же его схватила.

— Бернард, уходи оттуда! Ты не понимаешь, Пирс вот-вот подожжет весь центр города!

— Я знаю. Я сам вызвался, — сказал он. — У тебя получилось?

Вот же идиот.

— Да! Убирайся оттуда. Бросай фургон и спускайся в туннели.

На экране мой кузен побежал вниз по улице.

Я повернулась к Рогану.

— Больше никогда не смей просить мою семью с чем-то помочь.

— Вы не хотите знать, что это? — спросил мистер Эмменс.

Мы уставились на него.

— Заклятие скрывает, что артефакт делает и где находится, но не то, чем он является, — пояснил он. — Это безупречный зеленый алмаз в сорок каратов. Цвет является результатом естественного облучения.

— Мне пора идти, — сказал мне Роган.

— Я иду с тобой.

Я собиралась досмотреть это до конца, я пройду через это, и двину Адаму Пирсу в лицо, пока Чокнутый Роган вынимает последнюю часть артефакта из того коня.

— Ладно. Не отставай. — Он развернулся и побежал. Я повернулась к Августину. — Мне нужны наручники.

Один из компьютерщиков выдвинул ящик стола и бросил мне пару наручников вместе с ключами.

— Спасибо! — Я поймала их побежала следом за Роганом по коридору.

— Стой, — крикнул Августин.

Я обернулась.

— Ты разряженная батарея. У тебя не осталось магии. Что ты сможешь сделать Пирсу?

— Она сможет выстрелить ему в лицо. — Роган нажал кнопку лифта.

— Если Рогану не удастся его остановить, вы умрете, — крикнул Августин.

Двери распахнулись.

— Если ему не удастся, мы все так или иначе умрем, — ответила я и нырнула в лифт вместе с Роганом.

На Кэролайн стрит было двухполосное движение. Машины на обеих полосах смотрели на юг, прочь из центра. Никто не двигался. Автомобили были брошены. Их владельцы, должно быть, ушли в тоннели.

Чокнутый Роган повернул слишком резко. Я схватилась за дверную ручку, чтобы удержаться. Ауди подскочила на поребрике, и приземлилась на тротуар. Бок машины оцарапался о здание. Чокнутый Роган надавил на газ. Мы понеслись по тротуару, Ауди издавала протестующий визг, когда камень царапал водительскую сторону. Впереди нависал фонарный столб. Я приготовилась. Столб сломался и улетел в сторону.

— Постарайся нас не убить, — процедила я сквозь зубы.

— Не волнуйся. Не хотелось бы разочаровывать Адама.

Конгресс авеню перед нами была полностью забита машинами. Зеленые кроны деревьев Бридж-парка покачивались на ветерке прямо через дорогу.

Ауди с визгом остановилась. Я выскочила, сжимая в руке «беби дезет игл» и рванула вперед между машинами. Парк занимал целый городской квартал. Я видела бронзовую статую Скачущего ковбоя сквозь деревья. Голова лошади исчезла, превратившись в остывающую лужицу металлической жижи. Рядом с лошадью стоял Адам Пирс. У него на лбу красовался третий глаз Шивы: три ряда неграненых алмазов пересекались с вертикально расположенным глазом, усыпанным кроваво-красными рубинами. В центре глаза, на месте зрачка сиял на солнце огромный бледно-зеленый бриллиант, словно капля чистого света была каким-то образом поймана, огранена и оправлена камнями меньшего размера.

Я взяла Адама Пирса на мушку, прицелилась в живот и выстрелила. Пуля врезалась в пространство рядом с Адамом, и упала на траву, не причинив вреда. Я продолжала стрелять, направляясь к нему. Пистолет выплевывал пули, выстрелы грохотом отдавались в ушах.

Бум. Бум. Бум.

Щелк.

У меня кончились патроны.

Я опустила пистолет. Мы стояли лицом к лицу, Адам и я. Вокруг него трава припала к земле. Он был в магическом кругу — не нарисованном мелом, а созданным третьим глазом Шивы.

— Нулевое пространство, — тихо сказал Адам. — Вы опоздали.

— Почему? Почему, Адам? Тысячи людей погибнут. Неужели тебе все равно? Совершенно все равно?

— Оглянись вокруг, — сказал он. — Видишь все это? Выглядит красиво, но стоит приглядеться внимательнее, и ты увидишь гниль. Здесь все прогнило насквозь.

— О чем ты говоришь?

— Правящие круги, — произнес он. — Их так называемая система правосудия. Правосудие. Что за шутка. Это не правосудие, это — порабощение. Система, созданная для того, чтобы те, кто может, захомутали тех, кто не может. Гниль повсюду. Она в политиках, бизнесменах, и в судах. Это невозможно исправить. Есть только один способ избавиться от нее. Я собираюсь очистить центр города.

— Там внизу, в туннелях, обычные нормальные люди, Адам. Они не имеют никакого отношения к твоему восстанию.

— Наоборот, имеют. — Он смотрел на меня, его глаза были абсолютно ясными. — Они тянут нас назад. Они мешают нам получать то, что по праву наше. Видишь, мы купились на всю эту туфту утилитаризма. Нам вбили в голову, что добро — это то, что приносит пользу большинству. Что ж, мне насрать на большинство. С какой стати меня должны волновать их законы и их нужды? Если у меня есть сила взять и удержать то, что я хочу, я должен быть в состоянии это сделать.

— А если кто-то сильнее заберет его у тебя?

Он развел руки.

— Так тому и быть. Теперь ты врубаешься. Я пролью свет на гниль. Я борец за свободу. Я освобожу нас. Я разрублю цепи.

— Так же, как ты пытался освободить меня от моей семьи?

Он кивнул.

— Я думал, ты поймешь, но ты была не готова. У тебя либо есть сила, либо ее нет, Снежок. Сила — это действие, и сегодня я выбираю действовать. Я превращу это место в пепел, как гнилой лес, и буду наблюдать, как молодая поросль потянется к солнцу. Меня будут помнить.

— Значит, ты это хочешь оставить после себя? Ты хочешь быть тем, кто сжег заживо тысячи людей? Семей? Детей? Прислушайся к себе. Ты не можешь быть этим монстром.

Он поднес палец к губам.

— Ш-ш-ш. Не нужно лишних слов. Вот-вот настанет конец старого мира, и твое место в первом ряду.

Нам не удалось. Мы потерпели жалкую неудачу. Все было кончено. Теперь мы ничего не могли сделать.

— Ты мне нравилась, Снежок, — сказал он. — Жаль, что ты этого так и не увидишь.

Никаких сожалений?

Уговаривать его было бессмысленно.

— Привет, Чокнутый Роган. — Адам сильно растянул «Чокнутый». — Наконец-то мы встретились. Ну, каково тебе быть вторым?

— Невада, — сказал Роган. — Иди сюда.

— Мне почти тебя жаль, приятель, — ухмыльнулся Адам. — У тебя был шанс получить приглашение на вечеринку, но вместо этого твоя собственная кузина сделала из тебя козла отпущения. Боже, вот так непруха.

Чокнутый Роган взял меня за руку и притянул к себе, уводя прочь от Адама.

Мы умрем. Хьюстон сгорит дотла. Все кончено.

— Нечего сказать, Великий и Могучий? Давай же, Бич Мексики! — крикнул Адам. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой. Сейчас я поджарю тебе задницу.

Роган взглянул на него.

— Это твоя вечеринка. У тебя на голове диадема. Постарайся вести себя, как гостеприимная хозяйка.

Лицо Адама вспыхнуло.

— Да пошел ты! — Он ткнул в нас указательным пальцем. — Иди нахрен. Идите оба нахрен.

— Ох уж эти нынешние детишки. — Чокнутый Роган покачал головой. — Никаких манер.

Роган остановился посреди лужайки. Я остановилась вместе с ним. Все казалось таким ярким. Деревья были такими изумрудно-зелеными, небо таким голубым. Я могла разглядеть каждую травинку вокруг нас.

— Я не хочу умирать, — прошептала я. Я поняла, что плачу. Мне следовало быть стойкой или сильной, но я могла думать лишь о том, как сильно я люблю жизнь. Я ведь даже пожить толком не успела. Я никогда не увижу, как вырастут мои сестры. Никогда не влюблюсь и не заведу семью. Я даже не смогу как следует попрощаться. Я только чмокнула маму в щеку. Я…

— Оставайся рядом со мной, — сказал Роган. — Ты почувствуешь границу вокруг нас. Чтобы ни произошло, не пересекай ее. Ты поняла меня, Невада? Нельзя войти в нулевое пространство, но из него можно выйти, и если ты попытаешься сделать это, когда я буду активен, оно превратит тебя в кровавую дымку.

Я сглотнула.

— Как только я начну, то не смогу остановиться, — продолжил Роган. — Я не буду знать, где ты. Я не буду тебя слышать. Не буду видеть. Не покидай круга. Что бы ни произошло, здесь ты будешь в безопасности. Поняла?

— Да.

Он притянул меня к себе, спиной к груди, и обнял руками. В нем запульсировала магия. Ветер заколыхал траву вокруг нас.

— Не сработает, — крикнул Адам. — Что бы ты ни делал, это не сработает. Я прожгу его насквозь.

— Что ж, попляшем, — произнес Чокнутый Роган. Его голос был странным, глубоким и отдаленным.

Ничего не происходило. Его руки все также меня обнимали. Он не шевелился.

Секунды тянулись за секундами, медленно, так медленно.

Напротив нас из круга Адама поднялся светло-оранжевый свет. Он полыхнул, как призрачное пламя и погас, полыхнул снова и снова погас. Адам Пирс раскрыл рот. Голос больше ему не принадлежал. Это был голос чего-то древнего и ужасного, словно рев ожившего вулкана.

— Я — ОГОНЬ. ПЫЛАЙ ДЛЯ МЕНЯ.

Ветер стих. Секунду он был там, а в следующую — пропал. Я все еще могла видеть покачивание деревьев и травы, но ничего не чувствовала. Меня охватило странное спокойствие, словно невидимая стена отгородила меня от всего остального мира. Я чувствовала ее в двух футах от себя, образующую круг диаметром семь футов. В нем было так спокойно. Так тихо.

Объятия Чокнутого Рогана ослабли. Его руки соскользнули с моих плеч. Я обернулась. Его глаза стали неестественного бирюзового цвета. Лицо казалось отрешенным.

— Роган?

Он смотрел вдаль, не видя меня.

Его ноги оторвались от земли. Тело поднялось в воздух на фут. Спокойно опущенные руки раскрылись. Трава за пределами круга примялась, словно по ней прошлась взрывная волна.

В круге Адама Пирса вспыхнул огонь, закручиваясь вокруг него, сплошной и достигающий четырех футов в высоту. Адам смотрел прямо на меня, в его глазах был чистый огонь. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Круг вокруг меня запульсировал. Я этого не услышала, но почувствовала. Пульсация прокатилась сквозь меня, отозвавшись в костях, не больно, но и не приятно. Деревья вокруг нас рухнули, сломленные под корень. Скачущий ковбой соскользнул и упал на бок.

Круг запульсировал еще раз. Центр уголовного правосудия округа Харрис дрогнул. Справа, задрожала огромная башня здания гражданского суда.

Что делал Роган?

Круг запульсировал снова, словно бьющееся сердце титана.

Центр правосудия скользнул вперед и развалился на куски. Но долю секунды его обломки повисли в воздухе, словно решая, должны ли они подчиниться силе тяжести. Сотни осколков стекла зависли, отражая солнце. Тысячи каменных обломков неподвижно застыли в воздухе. Между ними показались разрушенные внутренности здания, все триста двадцать пять футов высоты были разрушены и выставлены на показ. Казалось, словно все это огромное здание стало стеклянным, а какое-то божество разбило его молотком.

Массивное здание пошатнулось. Тонны камня, стекла, дерева и стали рухнули на землю без единого звука. Мой мозг отказывался воспринимать отсутствие шума. Я все пыталась услышать его, но ничего не добилась.

Справа, здание гражданского суда качнулось и рухнуло. Два пылевых облака разлетелись в стороны, направляясь прямо к нам и неся с собой обломки битого камня. Я присела, закрыв голову руками.

Ничего не произошло. Я подняла голову.

Обломки камня усеяли землю вокруг нас, но ни один из них не приземлился в круге. Надо мной парил Чокнутый Роган. От его лица исходило сияние, ярко-бирюзовые глаза горели, будто звезды. Он походил на ангела.

Я взглянула на Адама. Пламя поглотило его, превращая в столб. Он поднимался все выше и выше, закручиваясь по спирали — десять, нет, одиннадцать, нет, уже двенадцать футов в высоту.

Круг около меня запульсировал снова. Невидимая сила измельчила завалы в пыль, сметая их назад. За парком рухнул Центр семейного права. На Конгресс авеню распался на части центр ювенильной юстиции, выбросив в воздух обломок размером с автомобиль. Боже мой.

Не выходить за пределы круга.

Я сжала руки в кулаки.

Глыба врезалась в круг и отскочила в сторону.

Круг пульсировал снова и снова, каждая волна сметала и поднимала обломки, стирая их в порошок, снова и снова.

Роган возводил стену. Если он сможет сдержать огонь, то тот не распространится.

Столб огня достиг пятидесяти футов, и продолжал взбираться вверх.

Пульсация, исходящая от Чокнутого Рогана, повалила следующий круг зданий. Их обломки присоединились к стене.

Огненный столб поднялся еще на двадцать пять футов.

Стена выросла еще на десять футов.

Они продолжили наперегонки, наращивая высоту — стена, столб, стена, столб.

Высота столба уже должна была перевалить за сто футов. Я не могла понять, была ли стена выше.

Огненный столб озарился белым. Вокруг него взорвалось кольцо огня, устремляясь ко мне. Поваленные деревья исчезли, моментально превратившись в пепел.

Я собралась с духом, задержав дыхание.

Огонь накрыл круг, поглощая его. Я была жива. Воздух вокруг меня нисколько не нагрелся. Я даже не почувствовала запаха дыма. Воздух остался свежим.

Огонь устремился к стене. Только бы хватило высоты. Только бы хватило высоты.

Пламя налетело на барьер и стало на тридцать футов короче.

Я перестала дышать. Он все еще мог прожечь ее насквозь.

Все вокруг меня превратилась в пылающий ад, в глубине которого стоял Адам Пирс, сияя золотистым светом в окружении пламени, с украденным артефактом на голове, пылающим, будто безжалостное солнце.

Улица стала черной и блестящей. Тротуар превратился в смолу. Скачущий ковбой тоже расплавился, его металл стекал в неторопливую реку асфальта. Трава под моими ногами оставалась нетронутой.

Круг продолжал пульсировать, выстраивая стену.

Огонь ударил по барьеру. Внешний слой бетонных обломков превратился в белый порошок.

Пожалуйста, держись. Пожалуйста.

Минута тянулась за минутой. Я села, будучи уже не в силах стоять. Мое сердце устало биться слишком быстро. Меня всю трясло от волнения. Я чувствовала себя избитой.

Стена начала светиться странным светом. Бетон превратился в оксид кальция, который начал плавиться и излучать свет, которым освещали сцены в театре до появления электричества⁵.

Пламя все бушевало и бушевало, пожирая стену.

Все эти люди в туннелях. Если стена рухнет и огонь опустошит центр, они задохнутся от дыма. Если не успеют свариться заживо.

Стена слева перестала светиться. Я посмотрела на нее. Огонь все еще горел, но бетон и камень в стене больше не накалялись.

Разум пытался осознать этот факт. Я была слишком потрясена, чтобы это переварить. Наконец, кусочки пазла в голове сложились. Стена перестала светиться, а это значит, что между ней и магическим огнем должно было быть пространство. Адам создал настолько широкий огненный столб, насколько мог. Роган мог его удержать. Пламя было заперто.

Меня охватило облегчение. Вырвался всхлип, затем еще один. Я поняла, что плачу.

Берн не погибнет в туннелях. Город не будет раз…

Меня пронзил еще один пульс. Круг продолжал пульсировать. Здания за стеной дрожали. О нет. Роган продолжал разрушение. Если Адам не сжег город, то Роган мог закончить начатое, стерев его в порошок.

Я вскочила на ноги.

Роган был в трех футах над землей с сияющим лицом, паря так высоко, что казался кем-то неземным и недосягаемым.

Если я прерву Рогана, круг может лопнуть, и мы оба сгорим. Я погибну. И убью Рогана. От этой мысли у меня все похолодело внутри. Я не хотела его смерти.

Если я не найду способ его остановить, весь центр города обрушится на туннели. Вместо того чтобы сгореть заживо, люди окажутся заживо похороненными.

Наши жизни ради Берна. Ради жизней бесчисленного количества людей в туннелях, ради жизней детей, доверяющих своих родителям, ради жизней тех, кто любил друг друга, ради жизней людей, которые не заслуживали смерти.

Это даже не было выбором.

— Роган?

Он не ответил.

— Роган!!! — Я схватила его за ноги, но не смогла сдвинуть и на дюйм. Он был совершенно неподвижен.

Я заколотила по его ногам кулаками.

— Роган, очнись! Просыпайся!

Нет ответа.

Я должна до него достучаться. Если бы я только смогла добраться до его лица. Я собрала всю ту малость магии, что у меня осталась.

Круг снова запульсировал. Когда эта пульсация проходила через меня, я оттолкнулась от нее так же, как отталкивалась от усилительного круга, вложив все, что у меня было, в этот толчок. Что-то внутри меня щелкнуло. Ноги оторвались от земли, и я воспарила, обняв Рогана руками. Инстинкт говорил мне, что это долго не продержится. У меня несколько секунд, прежде чем моя магия иссякнет, и сила тяжести утянет меня вниз, и у меня больше не было сил, чтобы проделать это снова. Это моя единственная возможность. Я должна его пробудить.

Его лицо было таким безмятежным, глаза широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. Он не был здесь со мной. Он не был даже на этой планете.

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза и поцеловала его. Все мои желания, все секреты, все те разы, когда я наблюдала за ним, и думала о нем, представляла нас вместе, всю мою благодарность за спасение бабушки, за защиту Хьюстона и его жителей, всю мою обиду и злость за подвергнутого опасности кузена, за неуважение к человеческой жизни — все это я вложила в свой поцелуй. Он был создан из гвоздик и слез, взглядов украдкой и отчаянного, обжигающего желания. Я поцеловала его так, как если бы любила. Я поцеловала его так, словно только этот поцелуй был важен.

Его губы открылись навстречу моим, а руки обняли меня. Он ответил на мой поцелуй. На этот раз не было никакой магии. Ни призрачного огня, ни бархатного касания. Лишь мужчина со вкусом райского блаженства и греха одновременно.

Мои ноги коснулись земли, и я открыла глаза. Роган смотрел на меня. Его радужки все еще были бирюзовыми. Кожа все еще светилась. Но теперь он был здесь, со мной. Круг все еще держался, и мимо нас текли реки смолы и огня, пока Адам сгорал в своей собственной ненависти.

— Ты должен остановиться, — прошептала я. — Ты победил, но ты продолжаешь разрушать город.

— Поцелуй меня снова, и я перестану, — ответил он.

Час спустя, Адам, наконец-то, остановился и повалился на землю. Роган продолжал поддерживать круг. Все вокруг было слишком горячим. Я сидела с ним в кругу и наблюдала, как асфальт медленно начинал застывать. В какой-то момент я отключилась, прислонившись к Рогану.

Когда я проснулась, глаза и кожа Рогана перестали сиять. Над нами дважды пролетел вертолет. Затем в стене появилась трещина. Мы ничего не слышали, а лишь видели, как это произошло. Из нее хлынул поток воды, испаряясь едва коснувшись выжженной Адамом земли. Но вода продолжала поступать. Должно быть, аквакинетики задействовали залив Буффало для подачи воды.

Мир превратился в пар. Прошел час, прежде чем вода перестала испаряться, и еще час, прежде чем мы решили, что не сваримся заживо. Роган отпустил силу, связывавшую его с кругом. Хлынула вода, доходя мне до лодыжек. Она была теплой, градусов так сорок, но не обжигала. Мы направились к Адаму Пирсу. Тот лежал на спине. Должно быть, в какой-то момент его круг исчез, потому что вода омывала его волосы и голую грудь. Выглядел он ничуть не пострадавшим. Артефакт по-прежнему красовался на его голове.

Чокнутый Роган снял его и передал мне.

— Подержи секунду. — Он склонился над распростертым телом Адама и потряс его за плечо. — Привет, приятель.

Глаза Адама распахнулись.

— Привет, — прохрипел он.

— Садись. — Роган с улыбкой помог ему подняться. — Ты в порядке? Все работает, как надо?

Адам уставился на него в замешательстве.

— Конечно.

— Ты знаешь, кто ты?

— Адам Пирс.

— Ты знаешь, что здесь произошло?

— Да. — Адам поднялся на ноги. — Я сжег его дотла.

— Ты не ранен? Ничего не сломал?

— Нет.

— Вот и здорово. — Роган с размаху заехал кулаком Адаму в челюсть. Адам упал на колени, сплевывая кровь. — А теперь как, Адам? Что-нибудь болит?

Адам вскочил на ноги и замахнулся. Его кулак просвистел мимо лица Рогана. Чокнутый Роган впечатал кулак левой руки Адаму в живот, а правой сделал хук в лицо. Адам рухнул.

— Получи еще. — Роган ударил его снова, сильно, его кулак бил как кувалда. Адам вскинул руки, закрывая лицо.

— Ты маленький визгливый кусок дерьма, — зарычал Роган. Еще удар. — Мы не убиваем гражданских. Мы не выделываемся на публике, и не пугаем людей. — Еще удар. — Мы не злоупотребляем своей силой, долбанный ты придурок. Позорище.

— Роган! Хватит. — Я схватила его и оттянула от Адама.

Адам перекатился на руки и колени. Я ударила его что есть силы прямо в живот. Он упал и свернулся калачиком.

— Ты едва не убил мою бабушку. Ты использовал детей, чтобы подбросить бомбу к моему дому. — Я ударила его снова. — Давай, пофлиртуй со мной теперь, сукин сын! Посмотришь, как я тебе отвечу.

Позади меня Чокнутый Роган смеялся от души.

Адам попятился назад. Я крутанулась, вкладывая все тело в удар, как меня научила мама. Удар пришелся ему в живот. Адам резко выдохнул и скорчился. Я снова его пнула.

— Спорим, теперь жалеешь, что не надел рубашку, а? Нужно чем-то вытереть кровь?

Чокнутый Роган подхватил меня и унес на несколько футов от Адама.

— Ладно, довольно. Тебе нужно хоть что-то оставить, чтобы вернуть его Дому.

— Отпусти меня!

— Невада, ты все еще связана контрактом.

Я оттолкнула его и пошла к Адаму. Тот дернулся, закрываясь руками.

— Вставай, — прорычала я. — Иначе я скажу Рогану избить тебя, а потом оттащу твое тело семье за волосы.

Адам поднялся на ноги.

— Руки перед собой, запястья вместе, — рявкнула я.

Он протянул руки. Я защелкнула на нем наручники, и мы пошли по затопленной улице к проему в стене.

Мы прошли сквозь него, сначала Чокнутый Роган, потом я, тянущая Адама. Улица снаружи была запружена народом. Стояли люди с камерами. Я увидела Ленору Джордан. Рядом с ней стояла высокая, чопорная женщина с надменным выражением лица. Кристина Пирс, мать Адама. Замечательно.

Я приволокла Адама к ней, и ударила его под коленки. Он рухнул на колени. Я вытащила ключи из кармана и бросила их рядом с ним.

— Адам Пирс, доставленный живым его Дому, как и требовалось. «МРМ» будет ждать своевременной оплаты.

Она уставилась на меня. Будь она плюющейся коброй, по моему лицу ручьями бы стекал яд.

Я развернулась и побрела прочь, от стены, от толпы, вниз по улице среди обломков. Большая часть центра уцелела. Я едва могла в это поверить.

Знакомая фигура протиснулась сквозь толпу и побежала ко мне. Я раскрыла руки и обняла Берна так сильно, как только могла.

Я потягивала сидр, похлопывая по ноге колесным ключом. Двери гаража были открыты, и мастерскую бабули Фриды заливал яркий утренний свет. Большие промышленные вентиляторы создавали легкий ветерок.

Прошла уже неделя с попытки Адама Пирса превратить центр в выгоревшую пустошь. Я знала, что «МРМ» получили оплату от Дома Пирсов, поскольку они добавили наш гонорар в счет платежа по залогу. Августин не ответил на мой звонок с подтверждением о получении документов. Вероятно, он все еще куксился, что Чокнутый Роган обвел его вокруг пальца с нашим контрактом. Но я поговорила с его секретаршей. Ее звали Лина, и она передала сообщение: третий глаз Шивы вернулся в Индию, на свою родину. Профессор Ито был прав. Кража сокровищ у других народов никогда не приносила ничего хорошего.

Меня несколько раз просили об интервью, все эти предложения я отклонила. Пара человек оказалась слишком настойчивыми, и я переадресовала их к «МРМ» и их адвокатам. Они перестали названивать. Я не искала славы и не собиралась привлекать клиентов, участвуя в ток-шоу. Я предпочитала, чтобы «Детективное агентство Бейлор» было синонимом спокойного профессионализма.

Было официальное расследование. Я понятия не имела, как оно прошло, потому что я была не обязана давать показания. Тех свидетельских показаний, которые дал Дом Роганов, дом Монтгомери, дом Пирсов и Ленора Джордан, должно было хватить. Я все еще не имела понятия, что за люди стояли за Адамом и помогали ему. Единственное, что мне было известно — его заперли в «Ледяном кубе», подземной тюрьме строгого режима где-то на Аляске. Она была спроектирована, чтобы содержать магов. Он ожидал суда. Вероятно, мне придется давать показания во время процесса, если только он не признает вину.

Гэвина Уоллера нашли. В новостях сообщили, что Адам Пирс спрятал его в номере мотеля с недельным запасом продуктов и наркотиков. Гэвин провел неделю в ужасе, что будет найден властями, и застрелен на месте. Через двадцать четыре часа после событий в центре, Чокнутый Роган привел его в полицейский участок. Главный следователь по этому делу публично заявил, что единственная причина, по которой Гэвин вообще остался в живых — потому что Адам был занят своими планами по уничтожению мира, и просто забыл о парне.

От Рогана не было ни слуху, ни духу. В конце концов, это было даже очень хорошо.

Была суббота, я помогала бабуле Фриде в работе над последним проектом. Один из домов заказал танк на воздушной подушке в другой мастерской бронированных автомобилей. Танк плохо держался в воздухе и также плохо заправлялся. Они вложили в него кучу денег и, в конце концов, продали на металлолом. Бабушка Фрида его купила, и мы разбирали его на запчасти. Она ушла в дом, чтобы сделать сэндвич, десять минут назад. Я глотнула крепкого сидра. Должно быть, ее отвлекли.

Кто-то вошел через гаражную дверь. Я прищурилась против света. Чокнутый Роган.

Он был одет в темный костюм, облегавший его, как перчатка — начиная с широких плеч и мощной груди вплоть до плоского живота и длинных ног. Так. Визит дракона. Ничего хорошего.

Он направился ко мне. Вездеход слева от него отъехал прочь с его пути, словно подвинутый невидимой ладонью. «Хамви» справа скользнул в сторону. Я подняла брови.

Он продолжил идти, его ясные голубые глаза смотрели прямо на меня. Я интуитивно попятилась назад, и моя спина уперлась в стену.

Многотонный танк на воздушной подушке отлетел к стене. Так вот как заставить его работать. Просто нужно, чтобы его перемещал Роган.

Роган подошел вплотную, остановившись едва не в двух дюймах от меня. Меня пронзила волна нетерпения, превращаясь в головокружительное волнение, приправленное тревогой.

— Привет, — сказала я. — Не хочешь расставить все по своим местам, как и было?

Его глаза были такими голубыми. Я бы смотрела в них целую вечность. Он протянул мне руку.

— Пора идти.

— Идти куда?

— Куда захочешь. Выбирай место на планете.

Ух ты.

— Нет.

Он слегка наклонился вперед. Мы почти касались друг друга.

— Я дал тебе неделю побыть с семьей. Теперь настало время пойти со мной. Не упрямься, Невада. Этот поцелуй сказал мне все, что мне нужно было знать. Мы оба понимаем, чем это закончится.

Я покачала головой.

— Как ты вообще представлял себе эту встречу? Ты планировал зайти сюда, подхватить меня и унести прочь, будто ты офицер, а я фабричная работница в старом кино?

Он ухмыльнулся. Сейчас он был почти невыносимо привлекателен.

— А ты хотела бы, чтобы тебя унесли?

— Роган, ответ «нет».

Он моргнул.

— Нет, — повторила я.

— Почему нет?

— Долго объяснять, и тебе это не понравится.

— Я весь внимание.

Я глубоко вздохнула.

— У тебя нет никакого уважения к человеческой жизни, — сказала я. — Ты спас город, но не думаю, что это из-за искренней заботы о его населении. Ты сделал это только потому, что Адам Пирс тебе здорово насолил. Ты нанимаешь отчаявшихся солдат, но не потому, что хочешь их спасти. Ты делаешь это, потому что они отвечают тебе безоговорочной преданностью. Ты спас своего племянника, но при этом совершенно не обращал внимания на существование целой ветви своей семьи. Если бы ты появился в жизни Гэвина раньше, возможно, он бы никогда не повстречал Адам Пирса. Ты не считаешься с правилами. Если ты что-то хочешь, то покупаешь. Если не можешь купить, забираешь. Ты не испытываешь никаких угрызений совести, а благодарность проявляешь только тогда, когда тебе нужно преодолеть какое-то препятствие. Мне кажется, ты смахиваешь на психопата.

Я не могу быть с тобой, как бы сильно ты не сводил меня с ума, потому что у тебя нет эмпатии, Роган. И я не говорю о магии. Я говорю о человеческой способности к сочувствию. Я буду значить для тебя ровно столько, сколько от меня будет какая-то польза, и даже так, я буду больше предметом, чем любовницей или партнером. Пропасть между нами, финансовая и социальная, слишком велика. Ты будешь меня использовать, а когда со мной будет покончено, просто уволишь меня, как прислугу. Мне придется заново собирать свою жизнь по крупицам, а я не уверена, что к этому моменту от меня что-то останется. Поэтому — нет, я не пойду с тобой. Я хочу быть с кем-то, кто будет если не любить, то искренне заботиться обо мне. Ты не тот человек.

— Отличная речь, — заметил он.

— Больше мне нечего сказать.

— Я знаю, что на самом деле сейчас происходит. Ты боишься войти в мой мир. Боишься, что не сможешь с ним справиться. Намного лучше прятаться здесь и быть большой рыбой в очень маленьком пруду.

— Если ты это так видишь — ладно. — Я подняла подбородок. — Мне нечего тебе доказывать, Роган.

— Но мне есть, что доказать тебе, — сказал он. — Обещаю, победа будет за мной, и когда я закончу, ты не пойдешь, ты с разбегу запрыгнешь в мою кровать.

— Закатай губу, — фыркнула я.

Весь его налет цивилизованности испарился. На меня смотрел оскалившийся дракон, выпустивший когти и дышащий пламенем.

— Ты будешь не просто спать со мной. Ты будешь одержима мной. Ты будешь умолять меня коснуться тебя, и когда этот момент настанет, мы вернемся к сегодняшнему дню.

— Размечтался. — Я указала ему на дверь. — Выход вон та…

Он схватил меня. Его губы накрыли мои. Большое тело отрезало мне пути отступления. Моя грудь расплющилась о его торс. Он притянул меня к себе, держа одну руку на спине, а другой сжимая задницу. Его магия прокатилась по мне словно волнующий прилив. Мое тело сдалось. Мышцы стали теплыми и податливыми. Соски напряглись, а груди были готовы, чтобы их сжимали, готовы для его пальцев и языка. Нетерпеливая боль вспыхнула между ног. Я лизнула его язык. Боже, я хотела его. Я так сильно его хотела.

Он отпустил меня, развернулся на носках, и вышел, посмеиваясь себе под нос.

Аррр!

— Вот так! Продолжай… идти!

Я швырнула гаечный ключ на пол.

— Вот это поцелуй, — сказала бабуля Фрида из дверного проема позади меня.

Я подпрыгнула.

— Как долго ты там стояла?

— Достаточно. Этот парень настроен серьезно.

Все слова попытались вырваться разом.

— Я не… что… засранец! Пусть проваливает к черту, меня это не интересует!

— Ах, юная любовь, такая страстная, — протянула бабуля Фрида. — Я куплю тебе подписку на журнал «Невеста». Тебе пора присматривать платья.

Я замахала руками и ушла от нее прочь, пока не наговорила чего-то, о чем бы потом пожалела.