Пылай для меня

Глава 7

Веб-сайт «Такары» описывал её как азиатское бистро, что на деле означало наличие у них в меню прекрасных суши и парочки традиционных китайских и корейских блюд. Ресторан занимал большое современное здание из коричневого камня. Я вошла внутрь, где меня встречал восьмифутовый фонтан-стена. Цветовая палитра интерьера состояла из кремово-бежевого, мягкого зеленого и темно-коричневого с легким бронзовым акцентом тут и там. Цвета, мягкий шум воды и со вкусом подобранный декор были умиротворяющими, чего нельзя было сказать об администраторе зала передо мной и о трех суши-поварах за стойкой, которые явно не находили себе места.

Я окинула взглядом темно-коричневые столики и увидела Чокнутого Рогана, одетого в серый костюм поверх белой рубашки с расстегнутым воротником. Он сидел в глубине зала, за огромными бамбуковыми стеблями в черной напольной вазе. Я знала этот стол. Он позволял смотреть в окно, но прохожие не могли вас как следует рассмотреть. Это был самый незаметный столик из всех, но сейчас он с тем же успехом мог стоять посреди зала. Не заметить Чокнутого Рогана было очень сложно. В ресторане было пусто, за исключением двух молодых женщин и парочки средних лет, и все четверо изо всех сил старались на него не смотреть.

Мама припарковалась напротив, едва ли в двухстах футах от здания. Дальность стрельбы ее снайперской винтовки превышала милю, а ее магия гарантировала, что она не промажет. Мои коленки все еще подрагивали. Это было дурацкой идеей.

Администратор зала в облегающем черном платье натянуто улыбнулась.

— Мисс Бейлор? Сюда, пожалуйста.

Я последовала за ней. Адреналин зарядил мою магию, и я почти чувствовала, как она выплескивается из меня, словно злобный рой пчел, готовый жалить. Я была одета в старые джинсы, черную блузку и лучшую пару кроссовок. Если снова придется спасаться бегством, я буду готова.

Чокнутый Роган поднялся на ноги одним плавным движением. Официант возник, будто из воздуха, и тут же выдвинул для меня стул. Роган не коснулся моего стула. Он не отодвинул его для меня, а остался на своем месте. Это могло быть намеренным, если он считал меня не заслуживающей вежливости, но члены Домов жили и дышали этикетом.

— Ты сделал что-то с моим стулом?

— Нет.

Магия щелкнула, словно кнут. Ложь.

Я повернулась к столику у окна.

— Тот столик мне нравится больше.

Официант застыл на месте, не зная, что ему делать.

Я подошла к столику у окна, указала на стул, выходящий на парковку, и перевела взгляд на мужчин.

— Я сажусь здесь.

Чокнутый Роган слегка шевельнул пальцами левой руки. Над ковром поднялся блеклый красноватый дымок, образовал вокруг моего бывшего стула форму магического круга, и растворился в воздухе. Он расставил ловушку, а я едва в нее не села. Ублюдок.

Я вытащила свой новый стул. Правила вежливости диктовали, чтобы он сел напротив меня, затылком к окну, и таким образом стал для моей мамы отличной мишенью. Чокнутый Роган сделал шаг к моему столику и тот съехал по ковру от окна, в то время как другие столы скользнули в стороны, освобождая пространство. Стул вырвался из моей руки и полетел следом. Три других стула последовали за моим, и расставились вокруг стола. Он уперся рукой о стул, позволявший ему видеть одновременно и окно и дверь, а затем пригласил меня обыденным жестом.

— Твой столик.

Гррррр. Это не хорошо.

Я села. Он тоже.

Мы смотрели друг на друга через стол.

Официант завис рядом с нами, явно нервничая.

— Добро пожаловать в «Такару». Что будете пить?

— Чай с лимоном, — ответила я. — И не могли бы вы принести к нему заменитель сахара?

— То же самое, — сказал Чокнутый Роган. — Без лимона.

— Закуски? — спросил официант.

Чокнутый Роган посмотрел на меня.

— Твой выбор.

— Карпаччо.

— Отлично, сейчас все будет. — Официант унесся прочь с видимым облегчением.

Мы с Бичом Мексики возобновили нашу игру в гляделки. Казалось, его глаза меняли цвет в зависимости от освещения. Вчера, в круге, они были темными, почти цвета индиго. Сегодня же они были светлыми, как безоблачное небо. Мои мысли сразу же вернулись к утесу из моих снов. И я тут же себя одернула. Я понятия не имела, какого рода телепатом он был. Не хватало еще, чтобы он выудил у меня из головы картинку себя любимого в полуобнаженном виде.

— У тебя есть какое-нибудь удостоверение?

— Удостоверение?

— Ты сказал мне, что ты Чокнутый Роган, но откуда мне знать, что это правда?

Он разделил свою пару палочек, потер их друг о друга, и задержал одну на уровне глаз, толстым концом к потолку. Роган раскрыл пальцы. Палочка осталась висеть над столом. Впечатляет. Я знала эту игру. Мы все играли в нее в начальной школе, чтобы определить свою магию. Если ты мог сдвинуть палочку со стола, то был телекинетиком. Если же мог поднять палочку и удержать ее, то ты был высокоточным телекинетиком, и к твоим родителям могли прийти в гости и предложить для тебя стипендию в счет будущей работы. Тебе могли оплатить образование, а взамен ты бы потом работал на них десяток-другой лет.

Чокнутый Роган небрежно развернул салфетку. Тонкая, почти прозрачная деревянная стружка отделилась от верхушки палочки и полетела вниз. Офигеть.

Отделилась еще одна стружка. Пара среднего возраста перестала есть. У мужчины отвисла челюсть. Женщина заметно напряглась, пытаясь сглотнуть. По моей спине побежали мурашки. Этого просто не могло быть. Перемещение стола — это одно. Он был громоздким и тяжелым, и требовалось много энергии, чтобы его сдвинуть, но это был другой уровень. Ни один телекинетик не обладал подобным контролем.

Чокнутый Роган развернул на коленях салфетку. Палочка закрутилась на месте. Деревянные стружки посыпались вниз, приземляясь на неё идеальным кругом, словно кольцом из крохотных лепестков.

Официант вернулся с кухни, неся наши напитки, и примерз к полу.

Первый круг заполнился деревянными щепками, и вокруг него образовалось второе кольцо, пошире. Оставшаяся половинка палочки приземлилась в центр двух колец и раскололась с громким треском на четыре части.

Я вспомнила, что нужно дышать.

Мужчина из пары средних лет вытащил три двадцатки, швырнул их на стол, и схватил женщину за руку. Они вышли из ресторана чуть ли не бегом.

Это было самым пугающим зрелищем, какое я только видела за долгое время. Как вообще возможно делать такое? Если бы он сотворил нечто подобное с человеком, это было бы ужасно.

Чокнутый Роган посмотрел на меня.

Мне нужно было что-нибудь сказать, что-нибудь сделать. Что угодно.

Я вытащила телефон и сфотографировала столик.

Его брови приподнялись.

— Для бабушки. — Я положила телефон на стол и улыбнулась официанту. — Он сломал свои палочки. Не могли бы вы принести нам другую пару?

Официант кивнул, поспешил к столу, расставил наши напитки и карпаччо, и удалился, не сказав ни слова. Чокнутый Роган взял маленькое белое блюдечко, обычно используемое для соевого соуса, и смахнул в него рукой щепки со стола.

— Меня бы устроили и водительские права. — Это было паршивой затеей. Он обладал ужасающей силой.

— Водительские права можно подделать. Это же никто в континентальной части США не сможет повторить.

Как и похвастать такой скромностью.

Женщина пониже, с ярко-рыжими волосами, подошла к нашему столику и оставила на нем визитку. Ее пальцы слегка дрожали.

— Меня зовут Аманда. Позвоните мне.

Она вернулась назад к своему столику, агрессивно покачиваясь на каблуках.

Я подцепила розовый ломтик, приправленный острым соусом. Ммм, вкуснятина.

— Это было неразумно. Двух посетителей ты заставил уйти, двух других наградил нервным расстройством, и до чертиков напугал нашего официанта. Не хочешь прогуляться на кухню и потерроризировать еще и поваров?

— Ты сама начала это со столом.

— А мне нужно было усесться в твою ловушку?

Его лицо было совершенно серьезным.

— Да. Это сделало бы тебя более сговорчивой и позволило нам обоим уйти отсюда побыстрее.

— Что ж, я этого не сделала.

Я почти влепила себе пощечину. Разве это можно назвать остроумным ответом? Нет.

Официант возник снова с новыми палочками.

— Могу я принять ваш заказ?

— Бульгоги, — сказал Роган.

Я заказала простые роллы с лососем, и мы оба разорвали одинаковые пакетики с заменителем сахара, всыпав его в свои чашки.

— Вот что мне известно, — сказал Чокнутый Роган. — Тебя зовут Невада Бейлор. Ты единственный детектив с лицензией в маленькой фирме, являющейся на данный момент дочерним предприятием «МРМ». «МРМ» отвечает за безопасность нескольких зданий, принадлежащих Дому Пирсов. Дом Пирсов нанял «МРМ» вернуть их блудного сына домой, а ты вытащила короткую соломинку.

Я стащила еще кусочек мяса и принялась его жевать. Оно было вкусным, и удерживало меня от разговора и возможности ляпнуть что-нибудь, о чем я потом пожалею.

— Меня не интересует Адам Пирс, — объявил он.

Правда.

— Мог бы соврать, а теперь я оскорблена до глубины души. Ты похитил меня и пытал ради кого-то, в ком даже не заинтересован.

Дракон юмора не оценил.

— Я хочу найти Гэвина Уоллера. Желательно живым.

Правда, но я это уже и так поняла.

— Гэвин исчез с лица планеты. Его Твиттер неактивен, Инстаграм не обновлялся, и его нигде не видели с той самой ночи. Он или прячется, или мертв.

Чокнутый Роган кивнул.

— Согласен.

— Но зато Адам яркий и заметный, поэтому ты и решил, что проще будет найти Адама и выбить из него местонахождение Гэвина. Это я понимаю. А теперь объясни мне всю эту хрень с похищением.

— Это не важно.

Я замерла с кусочком карпаччо на полпути ко рту.

— Ты хоть понимаешь, что схватил меня посреди улицы, как какой-то серийный маньяк? Я думала, что ты мог серьезно меня покалечить. Я была унижена и напугана. Я боялась за свою жизнь. Для меня это очень даже важно.

Чокнутый Роган вздохнул.

— Ладно. Я проверял мастерскую Густава и обнаружил ряд крупных переводов из дома Пирсов.

Я кивнула.

— Я сделала также.

— Я пришел поговорить об этих переводах, когда увидел тебя внутри. Ты молодая привлекательная блондинка. Во вкусе Адама.

— И ты решил, что я его подружка? — Я могла бы оскорбиться, но это было бы пустой тратой времени.

— Да. Я подумал, что ты доставляешь ему наличку. Я проследил за тобой до «МРМ». Учитывая их деловые связи, если Пирсы хотели передать Адаму деньги, использование «МРМ» было бы логичным шагом. Я увидел, как ты выходишь из здания и говоришь по телефону, а затем последовал за тобой в Мерсер.

Моя магия пришла в настороженное состояние. Не совсем ложь, но чувствовалось, что недалеко от этого.

— Как?

— Что как?

— Как ты проследовал за мной до «Мерсера»?

— Я приставил к тебе «хвост».

Ложь. Моя магия запрыгала вверх-вниз, как шаловливый карапуз. Ложь, ложь, ложь. Даже без этого, я бы знала, что он лжет. Я всегда проверяю, нет ли за мной хвоста. Это было привычкой. Дорожное движение все равно было слишком перегруженным, чтобы он мог успешно меня выследить. Он видел, как я вхожу в «МРМ», оставив машину на парковке. Он что-то сделал с моей машиной. Ну разве не хитрый дьявол? Ничего-ничего. Я могу отплатить той же монетой.

— Я искал тебя в садах, когда услышал мотоцикл этого придурка. — Он слегка скривился. Адам Пирс не был его любимчиком. Если бы из-за Адама кого-то из моих кузенов обвинили в убийстве, я бы тоже была не в восторге.

— Значит, вместо того, чтобы поговорить со мной, попросить показать документы, как это сделал бы любой нормальный человек, ты решил похитить меня и приковать в своем подвале?

Он лениво, намеренно небрежно пожал плечами.

— Это показалось мне самым проверенным способом получения информации. И, давай начистоту, ты не так уж и пострадала. Я даже отвез тебя домой.

— Ты выбросил меня на пороге. По словам мамы, я выглядела полумертвой.

— Твоя мать преувеличивает. Самое большее — мертвой на треть.

Я уставилась на него. Вот же гад. Ни дать, ни взять.

Принесли нашу еду. В рекордное время.

— Понятия не имею, где скрывается Адам. — Я подхватила ролл с лососем, приправила его васаби, и отправила в рот.

— Теперь я это понимаю. Раз ты встречалась с ним наедине, не пытаясь задержать — значит, Дом Пирсов нанял «МРМ» и тебя, чтобы уговорить его сдаться в их нежные объятия. — Он подался вперед. Его голубые глаза сфокусировались на мне — прямым и тяжелым взглядом. — «МРМ» нанимает опытных боевых магов. Зачем им посылать тебя? Кто ты? Ведь ты же кто-то. Не телепат, но нечто.

Что, разыгралось любопытство? Я принялась жевать с удвоенным энтузиазмом. Ммм, ммм, обалденные суши. Прости, не могу говорить с набитым ртом.

— Что ты думаешь об Адаме? — спросил он.

Я продолжала жевать, растягивая время и пытаясь подобрать правильные слова.

— Обещаю, что никому не расскажу.

Я отхлебнула чая.

— Адам переменчивый и суматошный. Каждая эмоция на пределе. Он жаждет внимания и отчаянно хочет, чтобы его считали крутым, совсем, как подросток. Ему нравится принимать вызов, поэтому, если кто-то сразу же не падает, сраженный его великолепием, он станет доказывать, какой он классный. Но, как подросток, он погружен в себя и может быть жестоким. Он ненавидит отвержение, и его желание удивить легко превращается в ненависть. Он умнее, чем кажется, а еще настойчив и опасен.

— Но ты считаешь, что сможешь убедить его сдаться своему Дому?

— Это возможно. — Я привлекла его внимание, что было в мою пользу, но он мне врал, что не слишком-то хорошо. — Я лишила его денег. Учитывая объявленную на него охоту, это должно оказать на него достаточное давление. Он играется с этой мыслью. А как тебе Адам?

— Испорченный богатенький выродок, у которого слишком много свободного времени, слишком мало родительского внимания, и садистская жилка шириной в милю.

Ладно. В этом наши взгляды совпадали.

Чокнутый Роган слегка наклонился вперед, пристально глядя на меня.

— А если я скажу, что он тебя использует?

— С чего ты взял?

Он вытащил небольшой планшет из внутреннего кармана пиджака и передал мне. Я взяла его, стараясь не коснуться его пальцев.

— Жест доброй воли, — сказал он.

Правда. Видео на экране стояло на паузе и я щелкнула по нему пальцем. Запись улицы перед Первым Национальным Банком, вероятно с камеры наблюдения. Не это ли видео было у копов?

— Как ты его достал?

— У меня свои методы.

На экране две фигуры, одна высокая, другая пониже и худее, вошли в обзор камеры и остановились перед стеклянно-мраморным фасадом банка. Фигура повыше, в знакомой кожаной куртке, поставила канистру бензина, вытащила кусок мела и, присев на корточки, принялась разрисовывать асфальт. Я не могла видеть, что он рисовал, но готова была поспорить, что это был магический круг.

Тридцать секунд спустя, мужчина расставил ноги на ширине плеч, и поднял руки с согнутыми локтями, пальцами навстречу друг другу, словно держал большой невидимый мяч. Другой человек открыл канистру и начал осторожно лить густую, вязкую жидкость перед первым человеком. По струе побежал огонь, тихое золотое пламя, заключенное в невидимую сферу в руках первого мужчины. Парень пониже ростом продолжал лить. Пламя пылало ярче и ярче.

— Напалм-Б, — сказал Роган. — Это загуститель для бензина.

— Я знаю. Бензол, бензин и полистирол. — Бабуля Фрида оборудовала огнеметами военного класса не одну машину для Домов. Напалм-Б горел почти десять минут, выдавая температуры, которые дали бы фору даже пламени Адама Пирса. Это было одним из худших изобретений, когда-либо придуманных человечеством.

Чокнутый Роган поднял брови. Должно быть, я его удивила.

Шар огня между рук мужчины вырос до размеров баскетбольного мяча. Он переливался и подрагивал, магическое адское пламя. Огонь стал желтым, а затем озарился белым. Мужчина повыше повернулся и я увидела его лицо, освещенное сиянием фаербола. Адам Пирс.

Парень пониже — вероятно, Гэвин Уоллер, — поднял руки ладонями наружу и толкнул. Фаербол исчез. Окна банка разлетелись на части, и из них вырвалось пламя. Первый Национальный Банк взорвался изнутри. Огонь заревел, словно разъяренный гризли.

Вот оно что — Гэвин Уоллер был телепортером с малым радиусом действия. Адам и Гэвин смотрели на пламя, два темных силуэта на фоне пожара.

Изображение Гэвина выглядело слегка искаженным. В следующую секунду искажение исчезло.

Погодите-ка.

Я перемотала видео на несколько секунд. Две минуты тридцать одна секунда, тридцать две, тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять, перелёт… Тридцать две, пауза.

Силуэт Гэвина замер на экране. Он держал что-то прямоугольное, и оно выпирало с левой стороны. Я приблизила изображение. Ящик. Он держал что-то вроде ящика. Когда он его взял?

Я перемотала видео назад. Ящик приземлился в руки Гэвину ровно через миллисекунду после того, как исчез фаербол.

— Что держит Гэвин Уоллер? Он телепортировал что-то себе в руки.

— Ячейку из хранилища.

— Что было в ящике?

— Никто не знает. — Чокнутый Роган поморщился. — Они вытащили ящик, забрали оттуда что-то, и вернули его на место. Адам законсервировал туда напалм-В, а когда магия больше не могла его сдерживать, он взорвался. Сотрудники банка все еще разбирают завалы. Часть хранилища просто расплавилась.

Значит, это был не политический протест. Это было просто-напросто ограбление, а поджог стал прикрытием. Адам устроил пожар в банке, убил человека и ранил его семью, просто чтобы что-то украсть. И ему был нужен Гэвин, чтобы телепортировать фаербол непосредственно в хранилище, ведь вход в сам банк заставил бы сработать все сигнализации. Пока Адам добрался бы до хранилища, половина копов Хьюстона уже окружила бы банк.

— Гэвин не сильный телепортер, — сказал Роган. — Кто-то пометил для него нужную ячейку. Кто-то приходил в тот банк и пометил ящик, чтобы Гэвин смог вытащить его при помощи своей магии, и поместить на его место фаербол. Этот кто-то не был Адамом Пирсом или самим Гэвином. Дело в том, что все было спланировано. Пирс провернул идеальное ограбление, замел следы и не обмолвился об этом ни словом. Почему?

Небеса разверзлись и понимание обрушилось и поразило меня.

— Он не закончил. Адам имеет почти патологическую потребность во внимании. Если бы он завершил свою схему, то вышел бы на поклон. Он бы вышел на улицу в сиянии славы, или позволил себя арестовать, или вернулся в свой Дом с небывалым шоу. Он бы не устоял, чтобы не сделать заявление тем или иным способом. Вместо этого он прячется. И использует меня, чтобы держать свою семью на расстоянии. Пока я докладываю, что контактирую с Адамом, и тот прислушивается — они уверены, что есть шанс, что он сдастся им. Они не будут пытаться задержать его. Они сосредоточатся на том, чтобы замедлить охоту на него. Я упрощаю для него следование плану.

— Кажется, ты не удивлена, — заметил он.

— Я понимала, что он водит меня за нос, прикрываясь флиртом. Я просто не знала, зачем. Теперь знаю. — Назло ему я широко улыбнулась. — Спасибо, что раскрыл для меня эту тайну.

Чокнутый Роган откинулся назад, его мускулистое тело расслабилось на стуле.

— Ты — опытный следователь. Ты ищешь Адама Пирс, и он открыт для контакта, но ты не можешь его уговорить, и у тебя нет средств, чтобы задержать его. Я ищу Гэвина Уоллера. У меня есть деньги и сила, но я не могу его найти. Приведи меня к Адаму, и я помогу тебе доставить его в дом Пирсов.

— Ты уверен, что сможешь удержать Адама Пирса?

Он уверенно кивнул.

— Да. Не могу гарантировать, что он не пострадает в процессе, но даю слово, что он будет жив.

Я сложила салфетку и положила ее на стол.

— Спасибо за прекрасный обед. Мой ответ — нет. У меня уже есть работодатель.

— Тебя наняли чтобы найти Пирса, не Уоллера. — Роган щелкнул пальцами по планшету. На его экране возник электронный чек. — Введи цифру.

Я могла бы набрать цифру, достаточную, чтобы оплатить наш залог «МРМ». Это было соблазнительно. Очень, очень соблазнительно. Но вы же не станете прыгать в клетку с диким медведем, просто потому, что он предложил вам меда. Сейчас мы с Пирсом просто вели переговоры. Как только в дело вмешается Чокнутый Роган, это перерастет в открытое противостояние, а с учетом тех сил, которыми они начнут меряться, мне может быть — да нет, будет — причинен вред. Моя жизнь для них ничего не значила.

— Спасибо, нет.

Он сощурил глаза.

— Ты все еще обижена из-за подвала.

— Да, но моя личная неприязнь к тебе не имеет ничего общего с моим решением. Это чисто профессиональный выбор. Ты нарушил закон, похитив меня, и хоть ты извинился, твои извинения не были искренними. Просто средство для достижения цели. Ты воспользовался рестораном, чужой собственностью, чтобы удовлетворить свои интересы, ты соврал мне во время этого разговора и пытался заманить меня в ловушку, после того как заверил, что не причинишь вреда.

— Я заверил тебя, что ты не будешь похищена.

— Ты невероятно могущественен, обладаешь вопиющим неуважением к законам и нравственным ограничениям. Полагаю, ты ни разу не задумывался, что можешь делать что-то не так. Это делает тебя очень опасным и возлагает огромную ответственность на мою работу. Ты будешь нарушать законы и убивать кого тебе вздумается, а если у меня получится выжить, я буду разгребать последствия. Поэтому мой ответ — нет.

— Не глупи, Невада. Я забочусь о своих работниках.

Звучание моего имени в его устах на полсекунды сбило меня с мысли. Обменять пребывание в долгу у «МРМ» на услуги дому Роганов. Нет уж, спасибо. По крайней мере, у «МРМ» были правила. Был законный, обязательный к исполнению контракт, и то, что они с нами делали, было коварным, но в рамках этого контракта. Моя ценность для них была связана с моими способностями детектива. Для Рогана я представляла ценность, лишь как связь с Адамом Пирсом, и Роган не был ограничен никакими правилами. И еще у меня не было задачи затащить его в постель.

В постель.

С Чокнутым Роганом.

Моя фантазия изобразила его обнаженным на темных простынях. Я захлопнула дверь для этой мысли так быстро, что клацнули зубы.

Я вытащила из кармана две двадцатки и положила их на стол.

— У меня нет оснований верить хоть одному твоему слову.

Он наклонился вперед. Его тело напряглось, под одеждой заиграли мышцы. Лицо стало хищным. Весь налет цивилизации треснул по швам, и вот он, тут как тут, дракон во всей своей ужасающей красе.

— Не уходи от меня. — В его голосе вибрировала сила. — Ты прыгнула выше своей головы. Адам Пирс, Дом Пирсов и «МРМ» не твоего поля ягоды. Я предлагаю стать твоим союзником. Не заставляй меня становится твоим врагом, иначе ты об этом пожалеешь.

— Вот именно поэтому я и говорю «нет». — Я встала. — И в следующий раз, когда будешь выбирать проекцию для моих снов, оставь на себе одежду.

Он улыбнулся. Это была очень мужская, самодовольная улыбка, не просто сексуальная, а плотская. Хищный взгляд в его глазах стал угрожающим. Мне захотелось схватить салфетку и закрыться ею от него, как щитом. — Я могу внушать проекции, но для этого я должен быть рядом с тобой.

Вот блин.

Его голос стал вкрадчивым и чувственным. И как он только мог так говорить?

— Скажи-ка, во что именно я не был одет в твоем сне?

Я поднялась, повернулась к нему спиной и вышла.

Его смех ласкал мою спину, почти как сексуальное прикосновение.

Продолжай идти, продолжай идти, продолжай идти. Это было глупо. Вот нужно мне было оставить за собой последнее слово. Я же не умру, если буду держать рот на замке?

Мой телефон зазвонил. Я ответила.

— «Дробридж — секьюрити», — произнес оживленный женский голос в трубке. — Мы видим срабатывание пожарной сигнализации в вашем доме.

Бабуля снова вызвала срабатывание пожарной сигнализации. Она тестировала горючее или использовала какой-нибудь инструмент, и служба, установившая сигнализацию, в панике звонила нам каждые несколько месяцев. Я оставила им инструкции дозваниваться по крайней мере минуту, прежде чем вызывать пожарных. Иногда у бабушки занимало некоторое время, чтобы погасить огонь, перед тем, как ответить.

— Вы звонили? — я была почти у дверей.

— Звонили. Мы зарегистрировали две отдельные тревоги, в мастерской и у парадного входа.

Входная дверь. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Сейчас же звоните пожарным!

Я выскочила из ресторана и побежала на парковку.

Фургон уже был на холостом ходу. Я распахнула дверь и прыгнула за руль.

— Наш дом горит!

Мама захлопнула футляр с винтовкой, бросила его на пассажирское сиденье и пристегнулась. Я нажала на газ и машина вылетела с парковки. Мама пыталась дозвониться домой.

— Ну что?

Я слишком быстро повернула. Фургон накренился и упал обратно, рессоры заскрипели.

Она включила громкую связь. Гудок… Гудок… Гудок…

— Это мастерская?

— Входная дверь.

Мы свернули на боковую улицу. Медленно двигающийся «Приус» заблокировал полосу. Цепочка машин в противоположном направлении делала объезд невозможным. Да пошло оно все на хрен.

Я повернула руль вправо. Фургон с грохотом подпрыгнул на бордюре, когда я заехала на тротуар.

Гудок… Гудок…

«Приус» остался позади. Я съехала обратно на дорогу.

Гудок…

Я резко свернула влево. Впереди замаячил склад. Выглядел он нетронутым.

Я с визгом остановилась перед входной дверью.

Мама выругалась. Дверь блокировала увесистая цепь. Кто-то проделал дыры в стенах и двери, протянув сквозь них промышленного размера цепь, и стянул ее навесным замком. Какого черта?

Я нажал на газ и объехала вокруг склада в сторону мастерской. Идентичная цепь блокировала заднюю дверь. Черт. Я прижала дистанционный ключ от гаражных дверей, прикрепленный к козырьку. Массивная дверь не сдвинулась с места. Отключена.

У нас не было инструментов, чтобы перекусить цепь. Все находилось внутри склада.

— Дым, — сказала мама.

Облачко черного дыма вырвалось из вентиляции на крыше.

Бабушка была внутри. Она могла гореть заживо.

— Вышибить её?

— Давай. — Мама обхватила себя руками.

Я выруливала задним ходом на улицу. Гаражная дверь будет самым слабым местом. Это была промышленная дверь, усиленная изнутри, но она все же менее прочная, чем стены. Мне придется ударить ее с достаточной силой. Я нацелилась на светлый прямоугольник двери и нажала на газ. Фургон рванул вперед, набирая скорость.

Чокнутый Роган встал между фургоном и гаражной дверью.

Я ударила по тормозам, но времени, чтобы остановиться, не было. Я его собью. Я видела его совершенно ясно — его тело, повернутое ко мне боком, его поразительное лицо, его голубые глаза — в то время как фургон летел на него.

Он поднял руку.

Фургон ударился в воздушную подушку, словно мы стремглав пропахали вязкий мед. Машина мягко остановилась в футе от кончиков его пальцев.

Чокнутый Роган повернулся к гаражной двери. Она лязгнула и рухнула на землю. Изнутри повалил густой черный дым.

Я выскочила из машины и бросилась внутрь. Дым прошелся по носовой полости и горлу, словно крупнозернистая наждачка. У меня заслезились глаза. Едкий смрад был удушающим. Я закашлялась и остановилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через темную завесу.

Человеческий силуэт плашмя лежал на полу. О нет.

Я рванулась вперед и упала на колени. Бабушка Фрида лежала на животе. Я перевернула ее, схватила за руки и потянула по полу. Чокнутый Роган, задержавшийся из-за дыма, поднял бабушку с пола, и направился к выходу.

Дым разъедал слизистую изнутри, будто кто-то набил мне горло битым стеклом и оно нещадно меня резало. У меня закружилась голова. Я, спотыкаясь, поплелась за Роганом, пытаясь найти выход. Внезапно, дым закончился и я вышла на свежий воздух. Легкие словно горели. Я согнулась пополам и закашлялась. Боль была адской.

Чокнутый Роган опустил бабушку на землю. Мама бросилась к ней. Мы не могли ее потерять. Еще нет.

— Бабуля, — прохрипела я.

— Есть пульс, но слабый. — Мама раскрыла бабушке рот и принялась делать искусственное дыхание.

Пожалуйста, не умирай. Бабуля, только не умирай.

Мама начала непрямой массаж сердца. Слезы покатились по моим щекам. Бабушка Фрида всегда был здесь для нас. Она всегда… Что мы будем делать…

На улицу въехала пожарная машина.

Бабушка закашлялась. Слово вышло скрипучее, словно старая дверь.

— Пенелопа.

О боже. Спасибо тебе. Облегчение окатило меня, словно холодный душ. Я выдохнула.

— Мам? — спросила мама.

— Слезь с меня.

Мой желудок сжался. Я согнулась, пытаясь держать себя в руках. Ботинки Чокнутого Рогана появились в поле зрения. Чокнутый Роган. Человек, который сказал, что я пожалею, если уйду от него, и который теперь так удобно появился, чтобы быть героем. Страх и тошнота вскипели и превратились внутри меня в ярость. Мы почти потеряли бабушку Фриду. Кто-то пришел в наш дом, закрыл и заковал наши двери, а затем попытался убить ее. Кто-то сделал это, и я заставлю его заплатить. Ярость подгоняла меня. Я взглянула в глаза Рогана. Что-то сломалось внутри меня, словно разорвалась цепь. Магия вырвалась, дикая и бешенная, как невидимая туча, и сосредоточилась на Чокнутом Рогане.

Он напрягся, скрипнул зубами. Я чувствовала, как он борется со мной, но гнев подхлестнул мою магию до неистовства. У меня были вопросы. И черт возьми, он на них ответит.

Я заговорила и услышала собственный голос, нечеловеческий и жуткий.

— Ты приказал кому-то навредить моей бабушке?

Его воля боролась со мной, жесткая и непокорная, но я была слишком зла. Он отказался подчиниться, поэтому я пригвоздила его к месту и сдавила.

Он разжал зубы. Ответ был рычанием.

— Нет.

Правда.

Я вынудила его ответить. Я понятия не имела, как я это делаю, но я собиралась сделать это еще раз.

— Ты нанял кого-то, чтобы устроить поджог?

— Нет.

Правда.

— Ты сам его устроил?

— Нет.

Правда.

Моя хватка ослабевала. Он был слишком силен. Все равно, что пытаться скрутить рельсу в узел.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет.

Правда.

Я отпустила его. Он дернулся. Его сильные пальцы обхватили мое запястье, посылая сквозь меня электрический разряд тревоги. Лицо Рогана было ужасающим. Его голос был наполнен тихой, едва сдерживаемой агрессией.

— Не повторяй этого.

Надо было бы испугаться, но моя бабушка едва не умерла, а я сама была слишком взбешена и вымотана, чтобы обратить на него внимание.

— Что, не нравится, когда самому наступают на горло? Отпусти меня.

Он раскрыл пальцы.

Сейчас в моей жизни были только два человека, которые могли устроить подобный поджог, и одного я только что исключила. На родителей и сестер обижаются лишь в пять лет. «Они тянут тебя вниз и ты им позволяешь». Нет. Адам не мог быть настолько глуп, правда? Неужели придурок и в самом деле пытался убить мою семью?

Парамедики погрузили бабушку в машину скорой помощи. Должно быть, это произошло, пока я допрашивала Чокнутого Рогана. Один из спасателей пытался удержать кислородную маску на бабушкином лице. Ей это было не нужно. Мама подошла ко мне.

— Она помнит только, как потянулась за колесным ключом. У нее кровь на затылке.

— Кто-то ее ударил. — И он за это заплатит.

— Похоже на то. Я поеду с ней в больницу.

— Я в порядке, — сказала я ей. — Поезжай.

Она бросила на Чокнутого Рогана зловещий взгляд и забралась в скорую.

Из мастерской вышел пожарник. Дым почти рассеялся. Пожарник кивнул внутрь мастерской.

— Похоже, кто-то оставил зажженную сигарету рядом с канистрой бензина. Нужно быть аккуратнее.

— Спасибо, будем. — Я отвернулась в сторону, чтобы скрыть свои эмоции. К несчастью, теперь я лицом к лицу стояла с Роганом. Непроизнесенный вопрос повис в воздухе, как только ушли пожарные.

— Моя бабушка не курит, — сказала я тихо. — Весь бензин хранится в одном железном сейфе, а все боеприпасы — в другом. Когда я уходила на обед, на дверях склада не было никаких цепей.

Подъехал внедорожник. Из него вышли двое мужчин в темных брюках и таких же рубашках-поло. Одному было за сорок, темнокожий, коротко стриженые волосы едва тронула седина. Он нес большой темный чемодан. Другой выглядел латиносом, и был лет на десять моложе своего товарища. Двигались они, как солдаты. Я видела достаточно военных, чтобы тут же распознать эту манеру ходьбы — неторопливую, но уверенную походку людей, у которых была определенная цель и они должны были ее достичь. Они остановились в нескольких футах поодаль.

— Это мои люди, — сказал Роган. — Специалисты по поджогам. Если позволишь, они осмотрят склад.

Я кивнула. Я все еще ему не доверяла, но он не имел никакого отношения к пожару.

— Вперед, — сказал он.

Двое мужчин вошли на склад.

Внезапно, на меня навалилась усталость. Глаза пекло. В горле першило.

Чокнутый Роган вытянул руку, и в нее опустилась бутылка воды. Он передал ее мне.

— Промой глаза и рот. Не глотай.

Я открыла бутылку, отхлебнула, прополоскала рот и сплюнула. Першение отступило. Младший из мужчин появился в дверях склада и кивнул нам. Мы направились к нему.

— Спасибо, что спас мою бабушку, — сказала я.

— Какая мне от тебя польза, если вместо поисков Пирса ты будешь хоронить родственницу. Я сделал это по сугубо эгоистичным соображениям, — сказал он.

Ложь.

Мы вошли внутрь. Старший из мужчин стоял на коленях у расплавленной канистры бензина. Бетонный пол покрывала сажа. Перед ним стоял раскрытый чемодан, с ампулами и пробирками для анализов в защитном поролоновом чехле.

Чокнутый Роган разглядывал накрытые брезентом машины. Его брови поднялись.

— Это танк?

— Технически, это пулемет на колесах. Мобильная полевая артиллерия. Танк вон в том углу. Его зовут Ромео.

Чокнутый Роган недоверчиво покачал головой.

Мы подошли к старшему мужчине. Он поднял пробирку, чтобы я могла ее видеть, потом с помощью маленького проволочного инструмента соскреб немного сажи с пола. Он поместил инструмент в пробирку и потряс ее. Небольшой кусочек сажи опустился на стекло. Мужчина добавил несколько капель прозрачной жидкости из пластиковой бутылки. Сажа посинела, затем медленно стала бледно-фиолетовой.

— Они использовали пирогель, — сказал мужчина. — Это применяемый для военных нужд, медленно горючий и дымообразующий состав. Они смешали около четырех галлонов с галлоном бензина и подожгли. Где была женщина, которую увезли на скорой, когда вы ее нашли?

— На полу, лицом вниз.

— Ей повезло, — сказал мужчина помоложе. — Пол был самым безопасным местом, плюс помогли высокие потолки. Эта штука предназначена зачищать здания от людей без нанесения структурных повреждений. Если пробыть в нем слишком долго, можно умереть.

— Тот, кто это сделал, знал, что делает, — сказал старший мужчина. — Пирогель дорогой, и его трудно достать без оформления. Большинство гражданских инспекторов по поджогам не могут определить его, и он быстро рассеивается. Если смешать его так, как здесь, пожар кажется обычным из-за бензина. И еще одно. Я разговаривал с пожарными. Они говорят, что сигарета была исходной точкой. Я занимался этим некоторое время, и скажу вам, что здесь могла быть зажженная сигарета, но пожар начался не из-за нее. Контейнер оплавился сзади и сверху вниз. Кто-то поместил сильный источник тепла сзади. Что-то вроде паяльной лампы.

Или руки Адама Пирса.

— Спасибо, — сказала я.

Мужчины поднялись на ноги и вышли.

Чокнутый Роган смотрел на меня с беспристрастным выражением и ждал.

— Спасибо, — повторила я. — Я очень признательна за твою помощь. Но сейчас я хочу, чтобы ты ушел.

Он повернулся на каблуках и вышел.

Я прошла в угол гаража и открыла шкаф, где находился старый компьютер. Берн давно провел домашнюю сеть. Я нажал клавишу со стрелкой. На экране зажегся запрос и я напечатала свой пароль. На экране возникло изображение системы безопасности. Я кликнула на заднюю камеру и перемотала на час назад. Бабушка Фрида ковыряется в мастерской… Я промотала десять минут, еще десять…

В дверном проеме возникла размытая темная фигура. Изображение померкло.

Я проверила наружную камеру. Она выключилась, даже ничего не засняв. Я перемотала запись к изображению фигуры. Это мог быть как мужчина, так и женщина. Было не разобрать.

Я повернулась и пошла назад к двери. Камера была установлена около пятнадцати футов над землей. Она уничтожена. На её месте было расплавленное месиво из металла и пластика. Камера была слишком высоко для прямого огня, а если бы пожар уже пылал так жарко, то моя бабушка была бы мертва. Нет, это было сделано одним точным ударом пирокинетика. За последнюю неделю я контактировала только с одним пирокинетиком. Адам Пирс напал на мою семью.

Я осмотрела склад — выжженное пятно на полу, расплавленный контейнер, — и представила свою бабушку, лежащую на бетоне лицом вниз, медленно умирающую в ее любимом месте. Сила воли, поддерживающая меня, треснула. Я прислонилась к ближайшему транспортеру и разрыдалась.